“Ходят легенды, что дотрагиваться до
колдуньи нельзя, если та сердита.
Подписываюсь под каждым словом, Анимара”.
Приписка: ”Сердита, не сердита — не советую! Зельборн”
Вообще-то подобных представлений у нас предостаточно. Мы долго придумывали различные эффекты, что бы как можно реже повторяться. В большинстве случаев весь груз ответственности за острые ощущения гостя лежит на Зельборне, потому как мне и так приходится вести долгие и тягостные разговоры. А люди-то — не картошка, все разношёрстные, не каждый подходит для выстраивания правильных путей к интересующей нас информации. Большинство из этих дорог вообще никуда не ведут. На это я всегда утешаю себя тем, что мои добрые дела не останутся безнаказанными. Мои и Зельборна. Впрочем, ему, скорее всего, уготована далеко не возвышенная жизнь, хотя иногда и он творит добро направо и налево. Его ожидает нечто худшее, когда его тело истлеет. И сколько бы он не оттягивал этот срок, конец всё равно один.
Я глянула на пол, недовольно хватая швабру и заметая насекомых в савок.
В котле как раз закипало мутно-зелёное варево. Со стороны оно походило на отраву, и запах довольно красноречиво говорил о том же. Я схватила поварёшку и начала помешивать. Стоя спиной к гостю, я сделала вид, что пробую на вкус эту жидкость, издавая звуки одобрения.
— Если ты хочешь отобедать, то я не возражаю, — развернулась я к нему с тарелкой. — В противном случае потрудись, наконец, объяснить причину своего визита!
— Да-да! — закивал гость, с опасением впившись глазами в мою руку, что держала тарелку. — Понимаете, дело тут деликатное…
— Ещё бы! — ответила я. — Знаю я ваши деликатные дела!
Гость замялся, но вскоре всё же овладел собой.
— Речь идёт о моей жене, — пояснил он.
— Что, боишься, что она тебе не верна? — криво улыбнулась я.
Конечно, боится, иначе бы не явился сюда. Ну, точно — удивлённый взгляд, всё как всегда.
— Откуда вы знаете? — изумился он.
— Милый мой! — ласково отозвалась я, и тут же спохватилась, переменив тон на раздражённый. — Да твой брат косяками сюда ходит. И у всех одни и те же беды на разный лад. А я вроде целителя тут, не иначе. Потому что большинству то и в голову можно не заглядывать — пустая будет!
— Я слышал, что вы можете помочь! — настойчиво проговорил он, сложив пальцы.
Вот! Наконец-то он сбросил маску страха и обнажил своё истинное лицо. Лицо, может, и не льва, но мужчины. Такого, за поступки которого не стыдно. Разве что за этот визит ко мне. Просто лапочка!
— Помочь-то я могу, — отозвалась я и подошла к столу.
Я заняла кресло напротив, пристально смотря в глаза гостя.
— Но прежде всего, скажи мне, — нахмурилась я и для пущего эффекта вскочила с кресла. — Поговорить на эту тему с ней у тебя никак ума не доходило?!
Да, в городе знают, что я немного не нормальная, хотя бы потому, что живу с Зельборном. Куда катится мир — не он со мной, а я с ним! Они ведь даже не знают, кто он такой на самом деле, а ненормальная — я.
Подумаешь, кричу много — а что ещё делать прикажете? Крыс живьём есть, кровь людскую пить, или чем там, по мнению жителей Гонкоралла, я должна заниматься?!
Если уж на то пошло, то на главном рынке, среди торговцев одни ведьмы, да колдуны. Впрочем, судя по ценам, так и есть.
— Пробовал, — ответил он. — Она всё отрицает. А я точно знаю, что пока меня нет дома, она куда-то уходит, и возвращается незадолго до моего появления.
— Мало ли куда может ходить женщина в полном расцвете сил, — проговорила я. — Я вот тоже в лес люблю захаживать, почему-то меня в измене, скажем, с оборотнями никто не подозревает.
Я грозно посмотрела на дверь в комнату Зельборна, надеясь, он это услышал. На всякий случай стукнула кулаком по столу.
Гость уставился на меня.
— Вот тебе бесплатный совет, — расщедрилась я. — Иди обратно, и найми кого-нибудь, кто сможет проследить тебе за твоей ненаглядной. А дорогу сюда, будь любезен, забудь. В противном случае, я сама об этом позабочусь!
Не люблю давать бесплатные советы. Не то, чтобы деньги для меня много значили, скорее толку от таких советов будет со стоимость.
— Я не хочу узнать правду таким образом, — решительно ответил гость. — Я хочу, что бы она сама всё открыла передо мной.
— Это “всё” может казаться весьма непривлекательным, — заметила я.
— Не важно! — гость вскочил с кресла. — Я должен знать!
Я сделала вид, что глубоко задумалась над его проблемой. В моей голове в это время крутись мысли о покупках в городе, и куда могла я сунуть сушёных стрекоз — третий день не могу найти.
— Всё может быть, — кивнула я, предположив, что они могут быть и в погребе.
Затем я перевела взгляд на гостя.
— Я дам тебе кое-что, — продолжила я. — Но это будет стоить тебе не дёшево. А так будет потому, что я не одобряю ни твоих помыслов, ни твоих методов. Так уж вышло, что я могу тебе помочь, раз уж у меня есть то, что тебе нужно.
Я озвучила сумму, тот не раздумывая, согласился. Эх, дурочка я, надо было требовать в два раза больше. Не от жадности, а потому, что обед-то я пропустила, теперь опять придётся перебиваться, чем Боги пошлют. А от такого рациона встреча с последними может состояться значительно быстрее.
Я открыла шкафчик, и, пошарив там рукой, вынула небольшую стеклянную колбу. Как хорошо, что сам напиток был уже готов! “Зелье истины” я варю один раз в пару недель, с запасом, чтобы потом не надрываться с мелкими порциями и время зря не тянуть. В крайнем случае — выпью сама. Правда, последний раз, когда такое случилось, я немного не рассчитала, и выпила слишком большую порцию, пропадало ведь! Впоследствии Зельборн узнал о себе много нового и с неделю на меня дулся, а я его всячески утешала и прощенье просила за свою правду. Эх, любопытные были времена!
Вытерев с колбы пыль, я вручила её гостю. Тот протянул мне руку, набитую сверкающими монетами.
— Куда! — заорала я на него. — На стол клади, на стол!
Тот судорожно одёрнул руку и едва не выронил колбу из рук. Положив деньги на стол, он стал рассматривать прозрачную жидкость в сосуде.
— Примета плохая, — уточнила я, пробуя на зуб монеты.
Не гигиенично, но ведь и болезни меня тоже побаиваются.
Конечно, дураков, которым взбредёт в голову надуть меня, не находится. Но чего только не случается, нужно быть готовой ко всему!
— Что пьёт твоя жена? — спросила я, покусав все монеты, и потирая ладонью вдруг занывший зуб.
— Молоко, — пожал плечами он.
— Это подойдёт, — пояснила я. — Нагрей для неё две трети кружки, а потом влей туда это снадобье.
— А она не заметит? — забеспокоился он.
— Нет, — ответила я. — У него мягкий и едва уловимый запах и вкус. В разбавленном виде едва ли она чего заподозрит. А если и так, то проследи за тем, что бы она всё же выпила всю кружку.
— Я понял, — заговорщически ответил он.
— Через полчаса ты можешь спрашивать её обо всём, что хочешь узнать, — закончила я.
— Спасибо! — отозвался он, развернулся и зашагал к дверям.
Он снял плащ с крюка и быстро накинул его.
— До свиданья! — сказал гость, открыл дверь и вышел вон.
Дождь кончился, тучи стали рассеиваться. Меня передёрнуло. Не люблю заниматься такими мерзкими делами. Вроде и жить есть на что, а репутацию за деньги не купишь! Вот и приходится помогать всяким недотёпам с их глупостями.
Из-за двери высунулась бледная черноволосая физиономия Зельборна.
— Ушёл? — коротко спросил он.
— Ага, — ответила я. — Ну ты слышал, а?
— Слышал! — довольно отозвался он. — Волнуется человек, переживает.
— Учись! — нахмурилась я и глянула в окно. — Эй! А не пора ли тебе на службу?
— Проклятье! — вскрикнул Зельборн и захлопнул свою дверь.
С минуту он бегал по комнате, что-то бормоча, после чего вышел и зашагал к выходу.
— А обед? — развела руками я.
— Подождёт до ужина! — сказал он, и, поцеловав меня в нос, вышел из дома.
Варево в котле стало выкипать, и я бросилась к нему со всех ног. Если и в этот раз горные цветы не выживут, то больше варить эту мерзость я не буду! Даже ради непередаваемой атмосферы!