— Уже никто не соревнуется. Всем всё равно.
— Ну а мы решили поспорить.
— Это правда?
— Ну конечно правда! — не задумываясь, солгала девочка.
— А мне показалось, вы о чём-то договорились.
— О чём я могу договориться с этой городской? — фыркнула Лида и случайно выдернула маленькую свёклу.
— Не знаю. Но, надеюсь, ни о чём плохом.
Новосёлова не поверила в спор и ясно дала это понять. Больше она не заговаривала с одноклассницей, и как бы та ни пыталась развеять гнетущую атмосферу, настроение Люды не рассвело.
Глава 9
Июньский вечер медленно раскрашивал мир в золотистые краски. Оранжевое небо степенно скрывалось за ржавыми облаками, а солнце сочилось сквозь листву рассеянным светом. Маша перебирала в тумбочке немногочисленные вещи и изредка поглядывала на безмятежный сад. Там, за бархатистой листвой яблонь, прятался ночной кошмар, иссушенный, холодный, неживой. Девочка с нетерпением ждала, когда Валентина Михайловна завершит дела и позовёт её на важный разговор. Учительница умная, толковая, она точно справится с вампиршей. Почему-то Маша не сомневалась в этом и совершенно не задумывалась: а что может предпринять обыкновенная женщина, которая учит детей литературе и даже не охотится?..
По коридору разнёсся громкий стук каблуков, и девушка захлопнула тумбочку. Она поспешно выпрямилась у кровати, бросила взгляд на плакат с Лениным, а затем на дверь. Вскоре показалась напряжённая Валентина Михайловна. Она беспокойно пригладила юбку и прошла в комнату.
— Девочек ещё нет? — спросила учительница, оглядывая помещение.
— Нет.
— Маша, вот что, — нерешительно начала она. — Нам нужно убедиться, что всё происходящее мы понимаем правильно.
— А как же по-другому понимать?
— В мире полно аномалий, которые не до конца изучены… Я говорю о психических заболеваниях, — пояснила она, когда девочка ошеломлённо захлопала глазами.
— Но она же по деревьям прыгает! Пьёт кровь!
— Во время приступов люди и не такое вытворяют. Я читала об этом… Как раз на выходных.
— Нет! Она точно вампир!
— Маша, — женщина прошла в глубь комнаты и села на скрипучую кровать. Она поманила девочку, и та нехотя опустилась рядом. — Вампиры, всё-таки, вымысел, а вот психопаты — явление вполне реальное.
— Она боится креста! Она не напала на меня только из-за него!
— Возможно, ей показалось, что у тебя нож или…
Маша с чувством дёрнула нитку на шее, и серебряный крестик взметнулся в воздухе красноречивым доказательством.
— Он слишком маленький, чтобы она вообще смогла его увидеть в темноте! И я не доставала его, как сейчас!
Валентина Михайловна вздохнула и поправила очки. Было видно, что внутри неё происходит нешуточная борьба.
— Ты поговорила с Игорем? — внезапно перевела тему женщина.
— Если Галина Александровна не вампир, то зачем мне отваживать его?
— С её головой явно не всё в порядке. Она представляет угрозу, поэтому, Маша, я очень тебя прошу… Брат мне этого не простит. Мы и так с ним редко видимся… Да и за Игоря я очень боюсь.
— А за остальных вы не боитесь?! — возмутилась девочка.
— Маша! Сбавь тон! — строго проговорила Валентина Михайловна, но сразу смягчилась. — Хорошо, — добавила она после некоторой паузы. — Я предполагала, что ты будешь упираться, поэтому решила отвести тебя к Матрёне Петровне. Чтобы она развеяла твои опасения.
— Это кто?
— Вечером узнаешь, — отвела взгляд учительница. — Это единственное, что я сейчас могу сделать.
— Когда мы пойдём?
— Как только вернутся девочки. Оставлю Люду за старшую. Зайди ко мне, когда они придут.
Валентина Михайловна ушла, оставляя ученицу в неприятном смятении. Ещё несколько минут назад Маша с воодушевлением ждала разговора, а теперь внутри точно прошёлся ураган. И почему все эти взрослые всегда пытаются втолкать любые события в рамки объяснимого? Почему даже на секунду они не могут допустить, что реальный мир гораздо сложнее того привычного, который все они усиленно поддерживают? Почему как только что-то не укладывается в общепринятые понятия, его сразу надо оттолкнуть, отвергнуть или накрутить до того глупые объяснения, что становится ещё хуже? Это неправильно, так быть не должно. Сколько всего можно было бы улучшить, если бы какой-нибудь взрослый подумал и сказал: «А что, если…»
Маша твёрдо решила — если Валентина Михайловна не будет участвовать в уничтожении опасной вампирши, они с Лидой справятся вдвоём. Ведь теперь они друзья, настоящие, верные, и у них есть тайное и очень важное дело, от которого зависят все жизни села Аничкино.
Через полчаса девочка услышала голоса Люды и Ириши — последняя тоже осталась помогать, — и поднялась с кровати. Сердце часто забилось от предвкушения встречи с Матрёной Петровной. Кто она и почему Валентина Михайловна хочет отвести к ней, чтобы доказать Машину неправоту?
Уставшая, но гордая Новосёлова вошла в комнату победоносным шагом и сразу зыркнула на одноклассницу:
— Тебе должно быть стыдно, что ты бросила своих.
— Где бросила? — мрачно отозвалась та, готовая дать отпор.
— Считай, на фронте.
— Не знала, что у нас война.
— Да, Маша, каждый день идёт война за трудолюбие и совесть, и ты в ней уверенно проигрываешь.
— Это ты так думаешь.
— Я не думаю, я — знаю, — поучительно вскинула брови Люда, и одноклассница едва удержалась, чтобы не броситься на обидчицу с кулаками.
— Я устала и больше не могу полоть. Меня за это теперь расстрелять?
— Подвиг невозможен без жертвы! — тут же парировала комсорг и стала переодеваться, рано празднуя победу.
— А я не собираюсь быть героем. Все герои умирают, разве ты не знала?
Лида покачала головой и многозначительно посмотрела на Машу. Та быстро вспомнила их разговор и, пока Людмила задыхалась от возмущения, которое мешало ей быстро подобрать слова, поспешно сказала: