Школьница пулей выскочила от Валентины Михайловны и забежала в свою комнату. Новосёлова сидела на краешке кровати с идеально ровной спиной и тупо смотрела на стену. На ней застыли расплывчатые солнечные пятна в красивом узоре из ветвей.
— Я хотела помириться, — прошептала Маша и несмело двинулась к однокласснице. — Ты права, иногда меня заносит.
— Вы чего? — сонно спросила проснувшаяся Лида. Она открыла один глаз и недовольно щурилась им в сторону девочек.
— Ничего, спи, ещё не подъём, — испуганно проговорила Иванова — она боялась, что её проверка сорвётся. — Так что ты думаешь, Люд?
— Ты должна быть с нами, — ровным тоном сказала та и едва-едва повернула голову. — Ты можешь быть очень полезна.
Маша застыла. Что-то неуловимо изменилось в лице комсорга: то ли профиль заострился, то ли изменился взгляд, то ли кожа потеряла естественные краски жизни…
Люда подошла к однокласснице, осмотрела её лицо и медленно опустилась к шее, на которой не темнела тонкая нить.
— Я согласна мириться, — ответила она наконец и улыбнулась.
— Зам-м-мечательно, — заикнувшись, произнесла Маша и протянула руку точно так же, как когда-то Лида протянула ей.
Комсорг ничего не заподозрила и крепко пожала ладонь. Пару секунд ничего не происходило, а затем девочка отскочила от Ивановой и удивлённо на неё уставилась.
— Что-то не так? — проглатывая страх, спросила та.
— Всё в порядке. Пойду умываться.
Людмила рванула с места и выбежала из комнаты. Дверь за ней громко хлопнула.
— Уже подъё-о-ом?.. — застонала Ириша, перевернулась на другой бок и случайно оголила шею, на которой алели две красные точки.
Маша решительно двинулась к ней и схватила за руку.
— Ты чего? — удивилась та, но даже и не думала вырываться.
— Ничего… Я просто… Мне показалось, что ты сейчас упадёшь с кровати… — растерялась одноклассница.
— Да нет, не упаду.
Лида смотрела на странное поведение подруги с лёгким подозрением.
— Ну? — спросила она, когда её взгляд пересёкся с Машиным.
— Всё очень плохо… — ответила та. — Вставай, я расскажу.
***
Погода испортилась, и с неба сыпала мелкая морось. После обеда ребята хотели остаться в интернате, но никакие уговоры не смогли переубедить учительницу. Она подгоняла весёлым голосом, обещала вечером устроить игры, а сама торопилась вперёд. Женщина ловко закинула за спину большой жёлто-зелёный рюкзак, и вышла на дорогу. Школьники поплелись следом, тихо и недовольно гудя.
Колхозное поле значительно приободрилось. Зелень сорняков уже не так уверенно держала оборону. Лида и Маша снова пололи вместе и изредка поглядывали на Людмилу. Та держала правую руку в кармане или на колене и за весь день не вырвала ею ни единую травинку. Ириша всячески крутилась рядом, поддерживала, заискивала и вела себя немного не так.
— Надо прижать её к стене и узнать, кто стратилат, — настойчиво уговаривала Лида.
— А если спугнём? Может, лучше проследить за ней? Ночью она уйдёт на охоту…
— Тебе лишь бы проследить! Любопытная какая!
— Это лучше, чем в открытую всё рассказать!
— А что рассказать? Ты повредила её руку святой водой, думаешь, она не понимает, что ты всё о ней знаешь?
Маша тяжело вздохнула и сказала:
— Она Иришу укусила, пока никто не видел… Что если ночью она выберет нас?
— Крестики спасут.
— В интернате полно других, и ни у кого нет защиты…
— Давай спрячем её значок? — загорелась Лида.
— А что это даст?
— Хотя бы днём никуда не выйдет!
— Днём она безвредна, она после заката пиявицей становится… Забыла, что ли? — буркнула Маша.
— Слишком много новых знаний, я не успеваю всё запоминать!
— А не мешало бы.
Лида подняла голову и увидела, как Валентина Михайловна пошла куда-то в конец поля. На её спине висел несуразный большущий рюкзак, в котором лежало что-то тяжёлое.
— Куда это она?
— Там осина растёт, — тихо ответила Маша.
Лида ошалело посмотрела на одноклассницу, как будто только что осознала — им придётся всадить в живого человека деревянный кол.
— Лучше бы этот стратилат сдох сам… — выдавила она и сглотнула.
— Нам бы его сперва найти, а там будем думать, как уничтожить, — будничным тоном ответила Маша. Она настолько свыклась с ролью охотника на вампиров, что совершенно не осознавала её реальный смысл.
— Ты вообще не боишься, что ли?
— Боюсь. Но не особенно.
— Да ладно, — оскалилась Лида, — в шалаше так и жалась ко мне как собачонка!
— Ты прям не жалась…