— Он мне не нравится!
— Мне тоже, но это не повод кусать его за нос, эмэгтэй. У нас все решается посредством поединка…
— Ага, тогда в следующий раз я вызову его на дуэль, спасибо!
— Шархлаа…
Как оказалось, смертная казнь и пытки мне не грозили, только воспитательная беседа с Хаганом на тему: “Как избавиться от врага так, чтобы его не нашли”. Шутка. Но доля правды в ней все же есть: после моего рассказа о подвигах его брата, Хаган прокрутил шестеренки в своей голове. Потом последовала беседа и я вроде как вновь оказалась свободна.
Свободна, но с надзирателем.
Для моей безопасности, как же. Моим охранником стал очень высокий “дядя”, смахивающий на Конана-варвара — груда мышц с суровым взглядом. И очень молчаливый, но рычит как волк, когда я пыталась мимо него проскользнуть. Меня ж, от греха подальше — моего или одного знакомого укушенного, — отправили из дворца в чей-то дом. Как выяснилось позднее, домик принадлежал Хагану, включая мини-садик и пятак прислуг. Первый день мне было интересно, на второй начали одолевать сомнения, на третий мне хотелось действий и приключений — у меня под носом целый не изведанный город, а меня удерживают насильно в доме. Ладно хоть узнала, что Горыныча все же доставили и он жив и относительно здоров, но вот насколько долго — неизвестно. Его приволокли в сад правителя — того самого, который батя моего хана, и периодически спаивают. Не правителя, а дракона. Не знаю зачем, но надеюсь так не маринуют мясо. Кощея же упекли в подвал дворца, доступ к которому есть только у трех человек, и я не вхожу в их число.
И вот я, одетая на местный лад в цветастый сарафан и в меховую накидку, изучала под бдительным оком охраны местный город. Можно сказать столицу ханскую: Хаган попытался вбить в мою голову многовековую историю его родины, но у меня с историей всегда были проблемы, поэтому, когда он дошел до конца, я уже забыла о чем изначально вообще шла речь. Но вслух об этом не сообщила, сделав умное лицо и кивая там, где нужно — не обижать же человека, старался ведь. И после краткого экскурса меня отпустили, дав даже денег на карманные расходы. Один минус — я нифига не понимала местный язык. Как и в еде, напитках, тканях и в мечах. А в своем гиде начала подозревать немого, но функцию охраны он отыгрывал хорошо, меня старательно обходили и зря не дергали: не сомневаюсь, что своими рыжими волосами и синими глазами я произвела местный фурор. Однако могу также заявить, что кроме местных темноволосых и смуглых женщин, мне попадались блондинки славянской внешности, женщины похожие на гречанок и мне показалась как вроде японка. Хотя откуда им здесь быть. И лишь трое из списка были с охраной, остальные…рабство еще процветало, как бы мерзко это не было. Меня все же предупреждали, что людей уводят в плен, но видеть это одно, нежели просто слушать. И понимать, что ты ничего сделать не можешь.
Бродя по незнакомым улицам — куда мне не следовало заходить охрана тут же преграждала путь, глядя на меня суровым взглядом, наткнулась на странный невзрачный шатер с деревянной вырезкой в виде карт. Около него не было людей, даже наоборот, его старательно огибали и не смотрели в эту сторону. Делая вид, что там пустота. А когда так делают, значит там что-то интересное, запрещенное или опасное — осталось только решить что. Сделав шаги в сторону этого непонятного, почувствовала, как по телу прошелся электрический заряд, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев. Не сказать, что это было больно, скорее уж щекотно, покалывание то утихало, то усиливалось в зависимости от того, куда я двигалась. А мне очень уж хотелось попасть в этот шатер: преградив мне путь, охранник жестами показал, что туда нельзя, но в этот раз я с ним была не согласно — меня уже влекло. Как зачарованная проскользнув под рукой мужчины, в припрыжку добежала до шатра, врываясь в темноту.
Наружные звуки как отрезало.
Сердце забилось в неясном предвкушении, а пальцы словно обожгло: даже если бы я захотела посмотреть на свои руки, я все равно бы ничего не увидела в этой абсолютной темноте.
— П-простите, — язык словно онемел, а собственный голос звучал глухо, словно за стеной. — Есть здесь кто? — Появившийся свет стал неприятной неожиданностью, резанувшись по глазам, отчего я закрыла лицо рукой, делая шаг назад.
— Сониуч.
Привыкнув к свету — лампа, похожая на керосиновую, увидела женщину, которую со сто процентной уверенностью назвала бы странной, ибо она была странной! Черные волосы были заплетены в мелкие косички с металлическими бусинками, падая на плечи и грудь. Овальное лицо с темной смуглой кожей, с белыми полосками на щеках и носе. Под отсутствующими бровями находились большие незрячие белые глаза и, несмотря на это, я была уверена — меня видят. На шее и руках было множество бус и браслетов из дерева, с красными, синими и жёлтыми тонами. Её плечи укрывала шкура лисы, чья голова лишь немного прикрывала голую грудь с непонятными белыми символами. Я бы даже уже пожалела, что вошла сюда, но она поманила меня рукой к себе, указывая на землю перед собой. Смущаясь, и не глядя на её наготу, мои ноги выполнили то, что от меня хотели и я оказалась перед ней. Сложно было сказать, сколько лет было этой женщине, как и предположить кто она такая.
— Протяни руку.
Ее губы не двигались, но ее голос прозвучал в моей голове так неожиданно и отчетливо, что я невольно вздрогнула. Ее голос был голосом каркающей вороны, шелестом листьев в осеннюю погоду, шумом дождя за окном… он имел множество тональностей и образов. И этому голосу не хотелось перечить: я протянула правую руку вперед, ожидая, что она вцепится в нее своей, но вместо этого мне на ладонь легла черная карта, рубашкой вверх. Невесомая карта, которая жгла руку.
— Переверни. Это твоя Судьба.
Честно, мне не хотелось, и мое сознание категорически было против, поэтому карта перевернулась сама. Пустая обложка покрылась образами:
Мрачный подвал, одинокая камера. Цепь в стене имеет неприятный серебристый холодный оттенок. В кандалах мужчина: его синие глаза начинают тускнеть с каждой секундой. Чувство безысходности.
Чудовище с серой шерстью, волколак, стоящий в некогда белом зале, омытый теперь кровью. Монстр улыбается, по-человечески. Чувство страха.
Черный волк с жёлтыми глазами. Его тело кровоточит, а левая лапа отсутствует и вовсе. Взгляд полный решимости и предрешенности. Чувство отчаяния.
Огонь. Всепожирающий. Он уничтожает все на своем пути. Неистовый, злой, не знающий пощады. Чувство смерти.
Образы вспыхивали и гасли, а я тряслась от эмоций внутри меня. Хотелось прекратить все это, но досматривала до конца, ощущая, как что-то ломается в моей душе. И после последнего образа карта вспыхнула. Но не красным, а черным пламенем, облизывая мне руку как животное. От появившегося страха стряхнула с руки черный пепел, вскакивая с места и оглядывая ладонь. Целую и невредимую. Мои глаза встретились со слепым взглядом.
— Любую Судьбу можно изменить. Не забывай об этом.
Резко наступившая темнота заставила отступать назад, пока я вновь не оказалась на улице города: солнце садилось к закату, и его свет отгонял недавний страх, что поселился в душе. Не оборачиваясь назад — я все еще ощущала слепой взгляд на себе, сказала ожидавшему и молчаливому охраннику о доме.
Когда же я обернулась назад, шатра уже не было.
Дорога до дома Хагана не должна была занять много времени, да и многие лавочки начали закрываться, но возникшая толпа с богато одетыми ханами со слугами и охраной, на секунды увлекла меня за собой. Кажется, меня даже пытались облапать, прежде чем чья-то рука вырвала меня из этого сумасшествия и я оказалась в тени дома. Мой недовольный возглас застыл в горле, когда увидела знакомые золотые глаза на загорелом лице.
— Ты…
— Я же обещал, что мы еще встретимся.
Мой бывший гид и заклинатель медведей, стоял в местной одежде с треугольной шапкой на голове. Маскировка так себе, так как весь его облик выдавали глаза. Но видимо его это не сильно беспокоило. Приложив палец к своим губам и не отпуская мою руку — его ладонь была горячей, как раскаленный песок, повел за собой, в узкий проем между двумя рядами, где тень могла скрыть нас от любопытных глаз. Но даже после этого разговаривали шепотом, стоя напротив друг друга едва не касаясь головами.
— Так что ты тут все же делаешь? — Я была рада увидеть не только знакомое лицо, но и просто поговорить. Мое внутреннее «я» так больше и не подавало признаков жизни, и это, как не странно, меня беспокоило. А тут вот он. Кстати об этом. — Прости, не мог бы ты назвать свое имя?
Чувствуя, как начинают краснеть щеки — от стыда, не иначе, — опустила голову вниз, глядя на ворот кожаной куртки.
— Все таки странная ты женщина, Вася. — Где-то я это уже слышала… Но да, не спорю, еще бы через год спросила. Послышался легкий смешок над моей головой и я подняла глаза. — Рано тебе об этом знать, но можешь называть меня Хорт. А теперь слушай внимательно: в этом городе творится что-то неладное, поэтому лучше не высовывайся даже днем. Я займусь Горынычем, но а тебе освобождать Кощея. Старайся сделать это до полнолуния, оно через пять дней. Как выберетесь, бегите из города, я вас найду. И главное — никому не доверяй.
— Даже тебе?
— Особенно мне.
Его рука легла на мою голову, потрепав по волосам, а потом меня буквально вытолкнули из проулка. Даже пожелать удачи не успела — в тени домов растворились золотые глаза. Интересно, Чеширский Кот ему случайно не родственник?
Вася, о чем ты сейчас думаешь?!
О прекрасном.
Стукнув ладонью по лбу, я сосредоточилась на сказанных словах. Все плохо и у нас дедлайн в пять дней. Время снова начало давить. А еще эти предсказания… Час от часу не легче. И где только мою охрану носит!
Оставшись совершенно одна, я не растерялась, выбрав метод «куда-нибудь все равно да приду». В самом деле, город не такой уж и большой, в крайнем случае уткнусь в стену. В худшем — я научилась резво бегать, не говоря уже про то, что я отлично ору.
А еще я наконец знаю как зовут моего провожатого. И это очень согревало сердце. Жаль, что не желудок.
Вспомнив, с какой стороны я чисто теоретически могла сюда явиться, пошла обратным путем: небо окрасилось золотисто-багряным, народу стало в разы меньше, а те немногие, кто попадался на моем пути, с нескриваемым интересом смотрел мне вслед. Если бы знала местный язык, то написала табличку «Не лезь, убьет». Но нет, оставалось быстрым шагом пересекать улицы, пытаясь вспомнить хоть что-то знакомое. Но чем дальше я шла, тем незнакомее становилось.
— Гоо бүсгүй!
А вот и первые смельчаки. Искоса глядя на мужчин-ханов, что зазывали к себе и широко улыбались — некоторые очень криво, буквально уже бежала по улицам. Поворот, поворот, прямая, тупик, обратно. Примерно так выглядел мой скромный забег в уходящих лучах солнца.
А потом стемнело.
— Господи, да где этот дворец хотя бы!
Возрев глаза к небу, заметила примечательный прозрачный купол.
— Господи, я дура. — Самокритика иногда полезная вещь, особенно когда все гениальное просто. Надо было не под ноги смотреть, а вверх, дворец же выше всех остальных зданий! Теперь оставалось только следовать по направлению крыши.
Сказано — сделано: держа ориентир в поле зрения, шла навстречу дворцу. О том, что меня так-то могут не пустить, даже не подумала, ведь там, впереди, должна быть еда, тепло и можно отдохнуть. И я шла как танк, минуя редких прохожих и попыток со мной заговорить. А когда меня заметила охрана — дала деру. Ну их, слишком долго доказывать, что ты не террористка и даже не шпионка. Поэтому ко дворцу прибыла мини-делегация в лице запыхавшейся меня и десяток охранников — когда только успели присоединиться? Дальше мы играли в гляделки, с попытками понять друг друга.
— Мне нужно во дворец. Я…знакомая принца. Его Величества. Генерала знаете, такого, с усами и холодным взглядом? Вы хоть кивните, если поняли…
Меня не поняли, и через некоторое время меня поймали и скрутили руки, ведя, опять же, во дворец. Ну хоть я на нужном пути! Правда веревка неприятно врезалась в запястье и натирала кожу.
— А вы правильно меня ведете?
А в ответ тишина. И чует моя пятка — меня вновь ждут неприятности…
Собственно, я не прогадала, я действительно попала в неприятность под названием камера. Да-да, та самая тюремная камера, под землей, холодная и мрачная. Благо что дворцовая, но не меняет того факта, что меня заключили без следа и следствия. И вот снова вспоминается Александр Сергеевич Пушкин: камера была три на три, с оконцем на уровне потолка, гладкие стены и матрас, набитый соломой. Ну и отхожее место. Отлично место, не рекомендую.
— Эй, басурмане, — я не исключала все же попытки договориться со стражей. — Вы доложите там побыстрее главному и отпустите меня. Или хотя бы покормите. Вы просто не знаете какая я противная, когда голодная! Я вас предупредила!
Ясное дело меня не понимали, и я надеялась, что хотя бы догадаются передать кому-то из вышестоящих. Вышла, блин, подышать свежим воздухом. Где моя спокойная жизнь, когда нужно было думать про счета, еду и как отложить на поездку! А тут попытки покушения, домогательства и арест. Надо было все же проведать казну, чтоб не так обидно было.
— Только, рюмка водки на столе…
Пела как умела, фальшивя, зато от души. Сколько прошло времени я так и не поняла, но меня не спешили освобождать. Пришлось петь. И я настолько надоела с этим, что на припеве «хоп, мусорок, не шей мне срок» единственный стражник дал деру, захлопнув дверь в темницу.
— Слабак.
Фыркнув и зевнув, села на матрас. А чего паниковать, силой я не обладаю, подкоп сделать нечем, да и устала я, выдохлась. К полумраку камеры глаза привыкли быстро, но любоваться тут было не чем. Не в тему вспомнились тюремные крысы и прочая неприятная живность, отчего покрылась мурашками и резко соскочила с матраса, подозрительно оглядывая то место, на котором недавно сидела. Там, конечно, ничего не было, но больше сесть не решилась, подойдя к решетчатой двери: стальные прутья хоть и были со ржавчиной, но были толщиной с мою руку, и даже очень худой человек не смог бы пролезть между прутьями. Замок тоже имелся, а вот ключа нет, как и навыки взлома. Обычно у попаданцев появлялись какие-нибудь силы и способности, или им тела доставались другие, а мне привалили только проблемы. У меня дракон, и то, алкоголик! Ну, ладно, батя, чисто теоретически, должен быть могущественным. Должен.
— Эй, здесь есть еще кто-нибудь? — Мой одинокий крик разнесся по мрачному коридору, отдаваясь эхом в ушах. Ближайшие камеры были пусты, но мало ли. — Кощей, ты здесь? Я как бы твоя дочь — и яблоко от яблони не далеко упало скажу тебе, — мне надо знать из какой камеры тебя вызволять! Тут еще Горыныч есть! Пьяный правда…
Последнее это уже было сказано под нос. Но раз Хорт сказал, что займется им, то можно было не беспокоиться. Как и о том, что кто-то мог догадаться, что я дочь мирового зла: лицом не вышла, да и не понимали они меня. Хаган не в счет, этот вообще эксклюзив. Но надеюсь, меня все-таки вытащат.
— Какой чудесный вечер, согласен ли со мной…
— Кхе-кхе… Вечер действительно чудесен, но скажу честно — вам медведь на ухо наступил.
Я пропустила последнюю часть фразы, силясь понять откуда исходил голос. Мужской, с хрипотой, словно ему было сложно говорить. Обзор из камеры так себе, но все же попыталась разглядеть остальное, приложившись щекой к холодным прутьям решетки.
— Простите, вы случайно не Кощей? Даже если нет, то скажите что-нибудь.
— А зачем вам, юная леди, этот злодей? — Звук шел по левую сторону от меня, возможно даже через две-три камеры. Наличие собеседника позволяло скрасить ожидание.
— Автограф взять. — Хмыкнула, отлипнув от решетки, растирая щеку. — Спасать его пришла. Да, сама в шоке. Так вы Кощей?
Тишина затаилась на минуты, и я уже хотела было переспросить, но до меня донесся усталый вздох.
— Да, я Кощей. Будем знакомы.
Какая прелесть, я его нашла!
И мы оба сидим за решеткой.
— Очень приятно, Вася. — Повторять про родство не стала, сама еще не до конца с этим свыклась. — Скажите, а вы действительно могущественный колдун и воин, как о вас говорят? Я не то, что не верю, но почему вы тогда здесь обитаете? — Мне нужно было подтвердить свои догадки.
— Может я здесь отдыхаю? — Ага, понятно в кого я пошла своим языком. Невидимый собеседник зашелся кашлем, но после продолжил, но уже тише и мне снова пришлось пообниматься с дверью. — Зачарованный металл. Единственный в мире блокатор колдовства, если это что-то вам говорит. Правда я удивлен, что юная особо вроде вас оказалась здесь. Насколько знаю, женщин, какими бы они не были, не бросают в тюрьму…
— Я исключительная! — Теперь я хихикнула, а после и рассмеялась. Голодные нервы и стремный день. — Простите, просто со мной постоянно происходят такие исключительные вещи. А всего-то пошла вслед за котом, а как итог — я в темнице. Прям достижение. Кстати, а как вас сумели поймать-то?!
— По глупости. Со мной тоже бывают “исключительные” вещи.
Дверь в темницу с легким скрипом открылась, прерывая нашу мою милую беседу с Кощеем. Звуки шагов и голоса ханов. Пытать пришли?
— Привет, Хаган. А я тут вот, стою, голодная. Интересные беседы веду. — Перед мной стоял Хаган, на лице которого была гамма эмоций, от растерянности до гнева, которые менялись буквально каждую секунду. — Э, не нервничай так.
Бросив на меня усталый взгляд, выкрикнул что-то на своем и меня освободили, быстро отойдя от нас. Но опомниться мне не дали: меня взяли за руку и потащили за собой молча. Правда я и не сопротивлялась, до того момента пока не увидела камеру с Кощеем, притормозив возле двери. Его руки все так же были скованы серебристым металлом, от которых шла толстая цепь к кольцу в стене. Он был все таким же бледным, и на его лице отчетливо виднелись темные мешки под глазами и впалые щеки. Однако синие глаза не утратили своей яркости и немигающи смотрели на меня. Почему-то сразу вспомнилось предсказание слепой гадалки и я тряхнула волосами.
— Пошли, не на что здесь смотреть.
— Иди, иди… Вася. — Кощей улыбался.
Темницу покидала с некой тяжестью на сердце, но с планами. Путь до выхода запоминала очень четко, как и лица охраны: нужную связку с ключами тоже приметила на поясе одного из ханов. Как отобрать ключи дело почти решенное, осталось понять как пробраться во дворец так, чтобы меня не заметили. Или заметили, но не заподозрили. Где они еще таких рыжих найдут.
На улице города было тихо, темно и лишь охрана с факелами шастала — уличное освещение еще не завезли. Поэтому периодически я спотыкалась, но упасть мне не давали, как и не выпускали мою руку: Хаган шел молча, не глядел в мою сторону, ну и я не решилась с ним заговорить. Хотя я же не виновата, что потерялась?! Правда зачастую такое не докажешь. Когда же показался дом Хагана, я даже с облегчением выдохнула, но и там, отведя в мою комнату, меня молча…заперли. Отлично.
Желудок уныло согласился.
Не имея представления о том, который час и что сейчас делать, просто раздевшись забралась в кровать, натянув плотное одеяло до носа. Уро вечера мудренее.
***
Примечание от автора (переводчик, снова он):
Эмэгтэй — Женщина.
Шархлаа — Язва.
Сониуч — Любопытно/любопытный.
Гоо бүсгүй — Красавица.