Мне пришлось рассказать Хагану весь наш побег, начиная с момента моего оказания в тюрьме. Мне нечего было скрывать, выложила все как было, сделав акцент на предательстве советника и тот факт, что его брат был волколаком. На самом деле я сама не знала, как становятся таким монстром, учитывая, что Хорт тоже оказался волколаком, но не совсем таким. Возможно, это только я так считала, ведь для меня он не представлял угрозы. Рассказ плавно подошел к цели моего “визита” и, глядя в глаза хана напротив себя, произнесла:
— Мне нужна живая и мертвая вода. Она должна быть или у тебя, или ты знаешь где ее достать. Без нее Кощей умрет. — Мне всегда было трудно просить и выпрашивать и сейчас, впиваясь ногтями в собственные ладони, склонила голову. — Пожалуйста, Хаган.
Я не имела права у него что-то просить после того, что произошло, пусть и особой моей вины здесь не было. Но он был моей единственной надеждой.
Он молчал. Достаточно долго: его лицо не отображало никаких эмоций, он не двигался и смотрел сквозь меня. Минуты тянулись вечностью, когда его голос прорезал тишину. Голос, полный твердости и силы.
— Отец рассказывал мне об этой воде с ее чудодейственными силами, но ему она не помогла. Я отдам тебе ее, но в обмен на…
— На что? — Пауза затягивалась, и я мысленно была готова уже на все.
— Ты станешь моей женой.
А вот к этому я не была готова.
Мне пришлось переварить услышанное, да и удостовериться, что я не ослышалось.
— Если это шутка, то очень странная…
— Я не шучу. — Глаза сверкнули уверенностью. — Если ты станешь моей, я отдам воду.
— Хаган, подумай еще, я не могу стать твоей женой. Я же дочь Кощея, вашего врага! Не говоря уже про то, что я старше тебя, другой народности и вообще…не смогу тебя полюбить. Я убийца, в конце концов!
— У тебя нет выбора, эмэгтэй. Или ты завтра даешь свое согласие, или уходишь отсюда навсегда и при следующей встречи я насильно сделаю тебя своей. Тебя отведут в твою комнату.
В помещение вошел охранник. Хаган отвернулся, и я смотрела в его прямую спину. Почему все так произошло? Действительно ли он испытывал ко мне чувства или тут другие мотивы? Мне самой нравился этот хан, но нравился в дружеском понятие, я бы никогда не смогла его полюбить — слишком много различий и банальных эмоций. Мне сложно было воспринимать его как мужчину, в моих глазах он был еще подростком, который слишком рано встал взрослым. И, прежде чем уйти, я попробовала еще раз:
— Это твое окончательное решение?
— Да.
Добавить было нечего, я встала, выходя из комнаты: охранник повел меня на второй этаж, вроде даже в ту же комнату, какую я занимала до этого. И я не сомневалась, что он остался сторожить меня. Вроде как у меня был выбор, а выходило что нет его, если я не хотела потерять отца. На душе было так погано, как когда погибли мои приемные родители — наваливалась безысходность. Я уже знала свой ответ, но легче от этого не становилось — жертвовать собой было тяжело. Но если идти на такое, то нужно было воспользоваться по-полной, и я собиралась освободить Хорта: если меня не выпустят из города, то он должен был найти Горыныча и доставить воду Кощею. Возможно, когда он придет в себя, ему удастся меня освободить или договориться с ханом. Да, надо держаться этой версии.
Но почему тогда мне все еще так скверно?
Следующий день наступил как-то быстро: вроде как только сомкнула глаза, а уже кто-то настойчиво стучится в дверь. Даже толком не разлепив глаза — я заснула в одежде поперек кровати, открыла дверь, глядя на Хагана.
— Если ты за ответом, то мог бы и подождать… — Мотива любезничать у меня не было, с утра я агрессивная и плюсом еще вчерашнее, отчего хотелось только нахамить. Но Хаган не обратил внимание на мой тон — как и вчера сама невозмутимость.
— Твоего знакомого решено обезглавить.
— Как?! — Я мигом проснулась. Даже большее, мои руки сами потянулись к куртке Хагана, вцепившись в ткань. На этот раз я испугалась не на шутку и мне становилось плохо. Видимо это стало заметно и хан, выкрикнув что-то охраннику, повел меня в комнату, усадив на кровать. Маска отчужденности все же дала трещину, и я увидела теплоту в его глазах, которую он усиленно пытался скрыть.
— Хаган, ты…ты ведь можешь изменить решение?
Принесли стакан воды, я выпила его содержимое залпом и не глядя. Дверь закрылась, мы остались наедине и Хаган сел на пол, глядя на меня снизу вверх. На меня растрепанную, готовую зареветь от накала нервов.
— Даже если и так, то народ меня не поймет и не поддержит, а сейчас я не хочу рисковать из-за врага.
— А если из-за меня? — Слова вылетали сами по себе, я даже не задумывалась о чем говорила. Черные глаза пронзили меня насквозь, прежде чем Хаган отвел взгляд. В его голосе была проскальзывал скрытый гнев.
— Так ты из-за него готова даже стать моей женой? Та түүнд хайртай юу.
Последнее то ли вопрос, то ли утверждение, но я все равно не поняла сказанного, достаточно было и первой фразы. Я нервно крутила стакан в руке: в любом случае все уже было решено вчера, осталось только озвучить, а дальше пусть сам думает как ему хочется. Если этот ответ спасет еще и жизнь Хорта, то я согласна. Что и озвучила осевшим голосом.
— Я стану твоей женой. В обмен на воду и жизнь этого заключенного. Если ты не позволишь мне отвезти воду отцу, тогда пусть это сделает он.
— Та одоо ч гэсэн түүнд санаа тавьдаг.
После сказанного Хаган просто вышел, оставив меня без внятного ответа. Согласился ли он или казнь все же состоится? И если Хорта убьют… То неужели я начала испытывать чувства к этому золотоглазому? Любовь же с первого взгляда глупость. Ведь так?
— Ты мне обещал. Обещал вернуться.
Стакан падает из ослабевших рук, и звук его падения глушится ковром. Я смотрела в одну точку, пока мои мысли вяло текли в голове, возвращаясь к тебе навязанного замужества — если думать о смерти Хорта, то я точно свихнусь. Откинувшись на спину и прикрыв глаза, не заметила, как снова уснула.
А когда проснулась, то был уже вечер.
Голова побаливала, тело тоже, общее состояние желало лучшего, а настроение только хоронить. Из-за этого даже не сразу поняла, что нахожусь не одна в комнате и когда увидела Хагана — чуть не воскликнула, но на лице испуг все же отразился.
— Ты что тут делаешь?
— Если желаешь увидеться с ним, то пошли. — Я еле успела поймать небольшую флягу, обернутую в тряпку. — Твоя вода для Кощея.
— Я…
У меня не нашлось слов для ответа, я молча кивнула, идя за Хаганом. На выходе из дома он протянул мне накидку и только после того, как я скрыла свое лицо под капюшоном, мы вышли. Пустые улицы, небо заволокло облаками и казалось, что все спало, лишь в далеке мелькали огоньки — видимо охрана. Мы шли не таясь, но даже так, нам никто не повстречался и до дворца добрались довольно быстро. Что ж, некогда белоснежный дворец сейчас напоминал местами уголек, но сама конструкция была целой, разве что крышу еще не починили. Стража при виде Хагана поклонилась, пропуская дальше и не глядя на меня. Тюрьма нас тоже встретила без вопросов, так как там никого не было, только ключ заботливо лежал в комнате на столе. Я начала догадываться, что это все не спроста, когда, оказавшись перед решеткой, Хаган вручил мне ключ.
— У вас пара минут.
— А потом?
— Его выведут из города. Надеюсь, мне не надо говорить чтобы ты здесь больше не появлялся.
Это уже было адресовано тому, кто находился по ту стороны решетки, после чего он отошел к входной двери, но даже так я ощущала спиной как Хаган за мной наблюдал. Не веря в происходящее, со второго раза открыла дверь, успев прикусить себе язык до крови — левая рука у Хорта отсутствовала. Все, что от нее осталось, это небольшой обрубок у плеча. Заметив мой взгляд, он усмехнулся, выходя ко мне.
— Меня малость потрепали.
— Не говори чепухи! — Я вспыхнула, оторвав взгляд от раны на его лицо в синяках и ссадинах. Все было на месте, и больше никаких серьезных ран не обнаружилось. Поддавшись импульсу, прижалась к его груди, уткнувшись лицом. Запах спекшейся крови неприятно щекотал нос. — Что они с тобой сделали…
Меня обняли одной рукой, поглаживая по спине: из глаз самовольно потекли слезы, хоть я и старалась держаться. Еще немного и, казалось, я разревусь окончательно. Теплый голос, полный нежности, начал меня успокаивать.
— Все нормально, Вася. Потеря руки — это не столь страшно. Но что ты здесь делаешь? И как Кощей?
В горле встрял ком. Теперь мне надо было сообщить все вкратце. Сделав пару вдохов-выдохов, я отстранилась, подняв голову и глядя в золотые глаза своими зареванными. Смахнув с ресниц слезинку, вложила в руку фляжку, стараясь чтобы мой голос не дрожал. Выходило плохо.
— Ты должен доставить это Кощею. — Хорт попытался меня перебить, но я приложила пальцы к его губам. Горячие, как и он сам. — Не перебивай, у нас мало времени. Горыныч в том же овраге, где ты его оставлял в последний раз. Воду отдашь Яге — она знает как ею воспользоваться. Доставьте так быстро, как сможете. Это последнее средство, что может помочь.
— А как же ты? — Он сжал мою руку в свою. Сердце забилось быстрее.
— Я…мне нельзя. Я выхожу замуж.
Лицо Хорта меняется, на нем проступает гнев, а из горла вырывается волчий рык.
— Это он тебя принудил? — Мне стоило больших трудов остановить его от расправы, стукнув кулаком в грудь.
— Это ничего не меняет. Пожалуйста, Хорт, тебе помогут сбежать, а там ждет мой умирающий отец. Я не хочу никого из вас терять. Просто пообещай, что вернешься за мной.
Мы смотрели друг другу в глаза и, когда послышались приближающиеся шаги, он успел вымолвить сквозь зубы “обещаю”. Хаган ничего нам не сказал, кинув еще один плащ Хорту: появившееся охрана вывела его и мы попрощались взглядами. Я верила в то, что Хаган сдержит слово и его не прибьют где-нибудь по дороге. Значит и мне надо сдержать свое.
— Когда свадьба?
Моим безэмоциональным голосом можно было задушиться. Вновь накатилась усталость и апатия, но свое дело я сделала: знать бы только, поможет ли вода Кощею…
— Пока не до нее. — Я вопросительно подняла глаза с пола на лицо хана. Тот глядел в стену. — Мы проведем обряд, но поженимся после того, как я улажу дела с наследством.
— Что, такое беспокойное досталось? — Легкая, хоть и измученная улыбка сама появилась на лице. Казалось, после этого Хаган расслабился, кивнув.
— У моего отца еще шесть сыновей, которые тоже претендуют на господство, необходимо это уладить.
Я не стала спрашивать, что он подразумевает под словом «уладить», ибо не хотелось разочаровываться в нем, но факт того, что меня не тащат под венец здесь и сейчас, очень радовало. Обряд уж как-то переживу.
— Пошли домой, Хаган.
Обратно дошли так же спокойно, и я, отказавшись от ужина, закрылась в своей комнате, завернувшись в одеяло.
Раз волк. Два волк. Три — Хорт…
Последующие два дня пролетели так, что я их не заметила, участвуя в подготовке к собственному…венчанию? Как оказалось сама подготовка к свадьбе была дольше, чем остальной процесс: для обряда нужно было сшить специальное платье, купить украшения, оповестить народ. Заготовить угощения. Привести шамана для благословления. Украсить дом. Поэтому постепенно начала подозревать, что меня все же готовят к самой настоящей свадьбе, а не к ее “предлогу”. Вот спросить правда не у кого было, хоть Хорт и нашел мне во служение — как он сам сказал, — миловидную девушку помладше меня, но говорящую на, скажем так, моем языке. Анфиса. Светло-русая, с большими глазами цвета неба, худая, но проворная, хоть взгляд у нее был затравленный. Как потом оказалось ее угнали в плен три года назад, она то прислуживала одному, то второму, а потом ее выкупил один не молодой воин и она стала его второй женой. Многоженство, как пояснила Анфиса, расчесывая мои практически всегда спутанные волосы перед сном, было привычным делом среди ханов, даже считалось, если ты мог позволить несколько жен, значит у тебя большой достаток.
— А у правителя тоже несколько жен должно быть? — Анфиса не заметила моих изменений в голосе, а я прикусила щеку изнутри. Мало того, что насильно замуж выхожу, так потом еще и терпи последующих жен и любовниц! С моим-то характером от любого дома даже основания не останется.
— Правитель сам выбирает, сколько и кто может войти в его круг. У прошлого поговаривали, были три жены и десять наложниц, но одна из наложниц потом отравила всех жен, а потом сама наложила на себя руки. После этого правитель решил больше не жениться, но наложницы никуда не делись. Но, так как новый правитель выбрал тебя первой, то ты будешь главной женой.
Час от часу не легче! А если Хаган заведет себе еще мамзелей, мне потом что, от каждого шороха шарахаться и все на яды проверять? Так и неврастеничкой стать можно!
Господи, а если еще брачная ночь?!
В общем, когда настал час “икс” мне было дурно и лицо можно было не красить — настолько я была бела. Но, помимо этого, как мне передавала Анфиса, подслушивая на улице, не все были рады видеть в правителях ребенка от некогда бывшей наложницы, да еще из Руси. Который собрался проводить обряд с такой же. То есть со мной: не будем уж уточнять, что я вообще из другого мира, а то еще вместо церемонии меня сожгут. Поэтому, когда я должна была выйти в люди и пройти по улице до дворца, меня сопровождало кольцо охраны. Я же нервно улыбалась, идя в приталенном сарафане с меховой накидкой, в трех слоях из юбок, с несколькими килограммами украшений на шее, руках и голове — мне хотели проколоть еще и уши, но я была категорически против. Еще и мои рыжие волосы зачесали назад, сплели косицы и намудрили какую-то сложную прическу, из-за чего было ощущение, что не хватало волос. Люди что-то кричали — надеюсь не проклятья, — кидали мне под ноги какую-то крупу, что аж хотелось сказать “чтоб вы потом ею подавились” — ступать в тряпичных тапках по зернам было не из приятных. От неожиданного порыва ветра я поежилась, оступившись на очередном горохе, запутавшись в собственных юбках и вот, я лечу лицом вниз, успевая все же выставить перед собой руки.
— Какая же ты неуклюжая, Вася.
Этот голос я не могла с путать ни с кем: повернувшись в руках, которые меня поймали, я смотрела в яркие золотые глаза, чей хищный блеск когда-то меня очаровал. Даже мечи охраны и возгласы толпы не могли испортить этот чудесный момент.
— Хорт…
— Я же обещал за тобой вернуться. Хотя… — его глаза оглядели меня, после чего на губах появилась широкая ухмылка, обнажив крепкие клыки. — Может я не вовремя и это событие твоей мечты?
— Я убью тебя, Хорт. Причем быстрее, чем этот караул с мечами. — Надуться не получилось, как и разозлиться на его слова, ибо я была счастлива. Но было все же несколько “но”. — Мы выбираться будем или еще поговорим? И учти — ты сейчас фактически крадешь невесту.
— Может я всю жизнь об этом мечтал. — Меня перехватили поудобнее, и я заметила, что на месте отрубленной руки стояло что-то навроде протеза черничного цвета с синими камнями. Со знакомыми уже синими камнями. — Закрой глаза, вдохни побольше воздуха и не выдыхай пока не скажу.
Не став спорить, сделала все так, как он просил, надувшись как шарик: конечно интересно узнать, что он там использовал для обманного маневра, но я лишь ощутило как меня куда-то уносили. Ладно, в таких руках можно и повисеть. Главное не задохнуться.
— Все, отомри.
Ухо обдало жаром и я громко выдохнула, с жадностью втянув ртом новую порцию кислорода. Мы бежали. Точнее бежал Хорт, а я устроилась на его руках, но то, что мы благополучно сбежали было хорошо. Червячок по имени “совесть” начал прогрызать путь — все же я обещала Хагану выйти за него замуж. Он же свое обещание сдержал, а я вот… С другой стороны — меня ведь украли? Украли, и свидетелей было много, а то, что мы при этом болтали, никто ж и не понял о чем!
“Быстро же ты себя успокоила”.
О, внутренний голос, давно не слышались. А теперь вопрос — почему у тебя голос Кощея? Даже не так — ты Кощей, верно?
“Верно. Скажем это семейное”.
Отлично. В моей голове шуршит собственный отец и все слышит. Так вот — чтоб тебе стыдно стало!
“Ладно-ладно, не кричи, больше не появлюсь. И спасибо, за спасение”.
Голос исчез — скорее ощутила, что Кощей больше не в моей голове. О том, что со мной говорил отец поняла лишь, когда попала к ханам, а сейчас уверовалась в это; все же личные секреты должны остаться личными. Но, если он со мной заговорил…
— Кощей. Он же…
— Жив. — Подтвердил мои догадки Хорт, ставя меня на землю в одном из переулков. Мне понравилось, но проситься на ручки не стала. — И скорее всего беседует с твоим несостоявшимся женихом.
— Что?!
Нет, я рада его выздоровлению, но я его не для того отсюда вытаскивала, чтобы он снова сюда попал! У нас что, влипание в неприятности семейное? Почему вот не магия — я была бы только рада, а неприятностей мне и так хватает! Срывая с себя украшения, намеревалась вернуться назад, но мой маневр разгадали и перекрыли путь.
— Не дури. — Хорт поймал колье, покрутив его на пальце. Золотое, с камнями. — К нему вернулись силы и он этот город может одним щелчком пальца спалить. — Я недоверчиво посмотрела в его сторону, стягивая юбки. Заметив это, он тактично отвернулся. — Щелчком может и нет, но с ним еще Горыныч, справятся. А нам надо просто им не мешать и переждать где-нибудь. Повернуться уже можно?
И не дождавшись моего ответа он повернулся. Ровно так, как я и хотела, чтобы запульнуть в него ворохом толстых юбок.
— Если вас снова поймают, выручать не стану, так и знай.
Хотя если нас поймаю, меня бы кто выручил тогда — сомневаюсь, что Хаган меня и в этот раз простит. И знать бы еще что там плетет ему Кощей! Эх, мое любопытство. Исподтишка глядя на фигуру Хорта, сняла последние ненужные вещи, нащупав заветное перо на груди — специально спрятала, раз привычных вещей лишили. Еще бы штаны раздобыть, но не снимать же их с моего спутника? Разыгравшаяся фантазия пришла не кстати, и я отвернулась, распуская свою рыжую гриву. Ой, как голове-то хорошо…
— Хочу сказать, что впервые вижу такой красивый рыжий оттенок.
Мужские пальцы коснулись моих локонов, и я замерла на месте, чуть повернув голову в бок для лучшего обзора: Хорт, приподняв прядь моих волос и поднеся поближе к лицу, с какой-то загадочной улыбкой их рассматривал, поглаживая пальцами. Это настолько завораживало, что, казалось, я даже прекратила дышать, впитывая сей образ.
“Нет, я их тут выгораживаю, а они в романтику ударились”.
Подскочив на месте, выругнулась, захлопнув рот рукой и глядя округлившимися глазами на Хорта.
— Ты ничего не слышал.
— Да я даже не понял. Но если повторишь еще раз…
— Убью.
«Я вас двоих убью, если не прекратите. Бери этого псового и идите обратно ко дворцу, есть небольшие проблемы».
Замерла, прислушиваясь к Кощею. Вот «небольшие» это на сколько? Нас будут бить или все же мы?
«Тебе понравится».
Уже по интонации мне не нравится!
— В общем расклад такой. — Хорт ни слова не проворонил пока я тут со своей головой разговаривала, и даже его взгляд говорил о том, что, возможно, он знал о разговорах. Но об этом я подумаю потом. — Нам придется вернуться, как бы не парадоксально это звучало. И походу нас будут бить. Скорее всего тебя — я же девушка. Сама не знаю, что происходит.
— Раз надо, значит не будем медлить.
Его лицо переменилось, утратив недавнюю игривость: Хорт был сосредоточен, готовый к любому исходу. Взяв меня за руку, он повел меня обратно по тому же пути, как мы и пришли. Удивительно, но нас не останавливали — может были предупреждены, зато возле дворца была толпа совместно с войском. На этом фоне хорошо выделялся Горыныч, сжимающий в лапах свой хвост и следя за всеми благодаря трем головам; Кощей, что восседал на мягком кресле, закинув ногу на ногу, сидя в черном костюме с металлическим блеском. Его голову украшала та самая корона из замка с вновь яркими синими камнями. Черные волосы свободно струились по плечам, лицо хоть и было бледным, но, можно сказать, это его родной тон — как и мой. Единственное изменение было в глазах: если правый был ярко-синим, то левый казался слепым, бледно-голубым и затуманенным так, что не видно было и зрачка. И это настораживало, добавляя его образу не столь загадочности, сколько пугающий мотив. Привыкнуть конечно можно, но не сразу. Позади него в отдаление стояли воины, держа руки на рукояти мечей. Напротив же Кощея стоял Хаган в праздничной одежде, в меховой шапке, со скрещенными руками на груди. Завидя меня, он нахмурился, но не сказал и слова, отвернувшись. Зато Кощей задорно хлопнул в ладоши вставая с насиженного места и подходя ко мне. Так как добром это не сулило, сделала шаг назад.
— Да не нервничай ты так. — Он перехватил мою руку у Хорта. — Все очень просто, как в самом обычном романе, за тебя будут бороться эти двое. Кто выиграет, тому ты и достанешься.
Шок. Именно из-за него позволила себя усадить в кресло, а когда опомнилась было поздно — мое тело словно приросло к дереву. Я полностью была обездвижена.
— Что за…ешкин кот?! Я не давала своего согласия! Кощей! — Щелчок пальцев, и собственный голос пропал. Я шевелила губами, пыталась орать, но в ответ была тишина. Нет, уже ни в какие ворота не лезет! Надо было его в тюрьме оставить! Распоряжаются тут моей свободой — “тому и достанешься”…ага, щас! Может я и не против Хорта, но не принудительно же!
“Ты слишком громко думаешь, мешаешь. Все нормально будет, успокойся и просто смотри”.
Мой возмущенно-гневный взгляд достался Кощею — тот лишь усмехнулся, договариваясь с Хаганом на ханском наречение, возвышаясь над парнем. Хорт же был абсолютно спокойным и, судя по всему, был не против помахаться с противником — весь его азарт отражался в золотых глазах. Захотелось настучать по голове и ему, но я это все потом им припомню. А пока, как и сказал Кощей, оставалось только следить и молча волноваться — надеюсь они не до смерти противника.
Или я чего-то не знаю?!
Но нет, меня полностью игнорировали, а я в досаде кусала губы. Еще и нос зачесался не кстати. Народ зашевелился, образуя относительно ровный круг небольшого диаметра для Хагана и Хорта: Кощей, встав позади меня, облокотился на спинку кресла, щелкнув пальцами. В горле сразу запершило и я закашляла.
— Все потом, потом. Так, думается, болеть ты все же будешь за оборотня? Не скажу, что хороший выбор, но из двух зол выбирают меньшее — не хочу становится ханским тестем. Нечисть с нежитью засмеют потом.
— Нашел из-за чего расстраиваться. — Моему шипению позавидовали бы змеи. — А если Хаган выиграет? А если он его убьет? А если…
— У тебя слишком много “если”, так и параноиком стать можно. — Меня погладили по голове. Неожиданно. И в то же время почувствовала, что могу снова двигаться. — Просто верь в него.
Он не уточнил в кого именно, но прекрасно меня просчитал. Сделав глубокий вдох и сосчитав до пяти, выдохнула, уже спокойно глядя на происходящее: Хаган и Хорт, без оружия, стояли напротив друг друга. Кулачный бой? Внезапно. Может тут и ставки есть? О, бой начался!..
На самом деле я никогда не любила бокс или эти, бои без правил, и совсем не понимала в ударах, но спустя непродолжительное время даже я втянулась в это странное, дикое зрелище, в особо беспокойные моменты вцепляясь ногтями в кресло. Каждый из мужчин был бит соперником, у обоих текла кровь, пот стекал ручьем по оголенным телам — в процессе начался “стриптиз”, женская часть была в восторге, а я ощутила дремавшую во мне гидру-ревность, и в целом стоял шум и гам. И ясное дело, поддерживали Хагана — я все же заметила мелькнувшие деньги. Как там в боксе, хук справа, хук слева, подножка? Или не в боксе? Ой, не важно, Хорт подлавливает Хагана на обманном маневре и его кулак врезает в солнечное сплетение, отчего тот складывается пополам. И только тут я заметила нечто странное в его действиях.
— Он не использует черную руку.
— А, ты заметила? — Можно было сказать, что Кощей подразнивал, но я даже не обратил внимание на его тон. Хмыкнул, закинув в рот какие-то мелкие красные ягоды, похожие на вишню. — Последняя моя разработка, магический протез. Жрет она энергии, конечно, много, но и работает отлично, даже во время трансформации. Не мог оставить своего спасителя без маленького презента, хоть этот мальчишка старается не напрягать левую руку.
Мы переглянулись и, пусть в его глазах плясали черти, я знала, что сердце у “великого злодея” все же не было из камня. Шепнув “спасибо”, посмотрел на конец боя — Хаган лежал на земле, силясь встать, но его ноги постоянно подкашивались. Я не желала ему зла и, в какой-то степени, считала другом, поэтому соскочила с места, сделав пару шагов вперед.
— А вот и победитель. Приготовься бежать. — Последнее Кощей шепнул мне на ухо, быстрым шагом обгоняя меня с поднятыми руками и перекрикивая толпу. Дошел до побежденного, подав тому руку.
— Та сайн тэмцсэн. Гэхдээ гэрээ бол гэрээ.
— Би санаж байна.
Он поднялся, вытирая с губ струйку крови: оказавшись рядом с ними, смотрела то на Хагана, то на Хорта — оба “красавцы”. Золотоглазый даже весело подмигнул, словно происходящее было лишь игрой. Мужчины. Переживаешь за них, а они… Хаган, подняв с земли свою одежду, повернулся к народу, подняв правую руку и заставляя всех умолкнуть.
— Би шударга тэмцэлд ялагдсан. Болон…
И знаете, что дальше?
А дальше раздалось конное ржание, стук десятка копыт и вот, мы уже не главные на этой сцене. Конное войско ханов, но во главе находился немного похожий на Хагана мужчина. Позади него тоже был похожий. И сбоку. Это что за нашествие?
— Сайн байцгаана уу, дүү минь!
— А вот это уже не по планам. — Зрячий глаз Кощея нехорошо сверкнул, и он одним быстрым движением спрятал меня за собой. Даже Горыныч, успевший вздремнуть, сонными мордами смотрел на новоприбывших. — Эй, принц, твоя родня?
— К сожалению да. Тоже не самая любимая.
— Было бы даже странно, если бы было наоборот.
— Не принижай меня, у меня есть прекрасные сестры!
— Ну, если только это…
— Мальчики, может вы подеретесь в следующий раз, у нас кажись проблемы!
Когда же я спокойно отдохну?!
***
Примечание от автора (перевод, требуют наши глаза):
Эмэгтэй — женщина.
Та түүнд хайртай юу — Ты все же любишь его.
Та одоо ч гэсэн түүнд санаа тавьдаг — И все равно он тебе дорог.
Та сайн тэмцсэн. Гэхдээ гэрээ бол гэрээ — Ты достойно сражался, но уговор есть уговор.
Би санаж байна — Я помню.
Би шударга тэмцэлд ялагдсан. Болон… — Я проиграл в честном бою/честный бой. И…
Сайн байцгаана уу, дүү минь! — Приветствуем тебя, брат!