Я нервно грызла семечки, пока «главные» в лице Кощея, Хорта, Хагана и его братьев — вот свалились как снег в апреле, — обсуждали за закрытыми дверями дворца. Горыныча же было решено экстренно отправить «полетать», так как он был нашим дальнейшем козырем. Ну, таким себе козырем если честно, но это тоже неплохо. Несмотря на то, что силы вернулись к Кощею, тот особо своим колдовством не разбрасывался, но свои пять копеек вставлял. Что касалось Хагана и Хорта, то, перед лицом потенциального врага, они как-то подозрительно быстро сблизились, найдя общий язык и камень преткновения — меня. То и дело ловила на себя их взгляды. А вот я…
Да ничего я, сижу на улице, семечки грызу, смотрю на конную небольшую армию под охраной. Даже переодеться не дали, а в этом сарафане далеко не убежишь, не говоря уже про тапки на ногах. В общем одно сплошное разочарование и дискриминация. С другой стороны, нападать на город и нас непосредственно никто не собирался, но вот дюже интересно о чем они там говорят! «Мужские разговоры». Ага. Сначала спасаешь их, а потом они перед тобой дверьми хлопают! Неблагодарные!
«Я понимаю твое негодование, но пожалуйста, не выплескивай его на меня сейчас. Тут важная информация».
А меня вот, не пригласили! Поэтому стой там и слушай мое негодование!
«Лучше бы я в тюрьме еще повисел».
И отключился.
Не знаю, что на моем лице в этот момент было написано, но и охрана, и воины сделали шаги в сторону, подальше от меня. Если у меня закончатся семечки, а они не выйдут, то я начну революцию в отдельном взятом дворце.
Но они вышли все же раньше.
Судя по лицам, дипломатия скорее провалилась и нас может ожидать красивый пушистый зверёк по имени писец.
— Бид эргэж ирнэ. — Произнес мужчина с весьма короткими черными волосами, что встречалось очень редко среди ханов. Его тяжелые серые глаза остановились на мне. — Би түүнийг татвар эм болгон авна.
Не знаю, что он там сказал, но Хаган и Хорт подобрались как перед атакой и, Кощей, чисто на ханском, ответил:
— Би үүнийг санал болгодоггүй. Өөртөө илүү үнэтэй.
Мужчина широко и как-то неприятно улыбнулся, но продолжать не стал, поведя за собой двоих братьев и дав какой-то знак своему войску, отчего те зашевелились.
Интересно, о чем они?
«Лучше тебе не знать».
Вдвойне теперь интереснее.
Проводив делегацию взглядами, Хаган заговорил первый, приглашая под тень раскидистого дерева, где нам не могли помешать переговорить.
— Как вы поняли, вам лучше возвращаться на свою территорию. Я не буду чинить препятствия, но за остальных не ручаюсь.
— Может мне кто-нибудь объяснит, о чем речь?! — Я некультурно влезла вперед Хорта, иначе так и будут меня игнорировать!
На меня посмотрели, словно только сейчас заметили — а может так оно и было. В руках Кощея по волшебству появился фрукт похожий на абрикос, который мне всучили в руки.
— Ничего особенного, недо-королю практически объявили войну. — Мой взгляд был весьма красноречив, и одним абрикосом меня не заткнуть. — Видишь ли, покойный не назначил официального приемника, а первого на трон убил наш волк. Если рассчитывать по положению, то следующим идет тот самый богатырь, который захотел взять тебя в наложницы.
От такого объявления чуть не проглотила косточки, некультурно выплюнув их на землю перед всеми.
— Чего?!
Кощей приобнял меня за плечи, ослепительно улыбаясь, отчего я заводилась еще больше, ибо это «зло во плоти» явно издевался, и плевал он на наше с ним родство! Вон и Хорт начал улыбаться.
— Но это не главное. — Мой батя «само очарование» продолжил свой монолог, не выпуская меня из рук и возвышаясь черной тенью. — Хаган не хочет уступать место, которое уже занял. К тому же ему уже присягнула на верность армия, основная часть знати и остальной люд. Есть конечно и те, кто не слишком им доволен, но его они хотя бы знают. А этих приезжих — нет. И мы идем к тому, что назревает ханский переворот. Вот я и думаю, поучаствовать или нет.
Я с нескрываемым сомнением посмотрела на отца — слишком он оживился, как я посмотрю! Недавно только помирал, а теперь ему битву подавай! И, следуя своим мыслям, вытянула руку, коснувшись лба Кощея. Нет, холодный как лед.
— Жаааль.
Может головой где ударился?
— Извините что отвлекаю, но предлагаю перебраться ко мне домой и в более спокойной обстановке все обсудить.
— Полностью согласен. Волколак, присмотри за ней.
И меня мягко толкнули в руки Хорта, который, судя по улыбке, был очень даже не против. Я было уже открыла рот для возмущения, но мягкий голос зашептал мне на ухо: «Я знаю где достать подходящую для тебя одежду» и я передумала, выразив это в ложном зевке.
Хотя дошла я все же без посторонней помощи.
Меня кинули во второй раз с разговором, но налили мне ванную, а точнее большое корыто горячей воды в задней части дома. Моему счастью не было предела: сняв наконец с себя сарафан и протертые тапки, забралась в воду, занимая положение сидя-лежа, отчего коленки торчали из воды. Горячая волна прошлась по телу и я тихо заурчала, благо в комнате была одна, а охранника в этот раз мне не приставили. На полу рядом лежал какой-то кусок душистого мыла зелено-желтого цвета, маленькая деревянная щетка, гребень и полотенце в виде большого полотна ткани. Когда вода начала остывать в комнату вошла знакомая женщина средних лет, что занималась здесь по хозяйству, держа в руках комплект одежды. Молча положила и так же молча вышла. Быстро приведя себя в порядок и чуть не вырвав клок волос, оделась в новый наряд, состоящий из почти привычных мне штанов явно не моего размера и расшитой разноцветными нитями рубахи на завязках свободного пошива. Меховая волчья накидка и ярко-алые сапожки на низком каблуке — чтоб из далека было видно. Эх, где же мои любимые джинсы и футболка! Любительницей каблуков я не была и спускалась вниз походкой пингвина, цокая при этом как лошадь. Не, грех конечно жаловаться, но надо потрясти отца насчет более подходящей одежде — я знаю, что он может ее как минимум добыть. Чего вон стоил один только его черный костюм под чешую.
— Если вы не наговорились, то это ваши проблемы.
Я встала на пороге, скрестив руки на груди и глядя на мужчин, сидящих на полу: возле них стояли тарелки с едой, кувшин и кружки и, судя по запаху, там был не компот. Я вспомнила, что отнюдь не Дюймовочка и, не дожидаясь приглашения, уселась рядом с Кощеем по правую сторону и с Хортом по левую, придвинув к себе тарелку последнего.
— Да вы продолжайте, продолжайте.
И они заговорили. На ханском. Конспираторы фиговы. Я ж все равно своего добьюсь, только больнее будет. Не торопясь с местной неизвестной едой, отпила из кружки которую мне принесли: сладко-медовая жидкость приятно согрело нутро, а на языке остался привкус мяты. Без градусов — сразу определила по запаху, но вкусно. В общем я не заметила, как доела все, что было на тарелках, ощущая себя счастливой и сонливой.
— Ее ж не прокормишь…
— Но-но, не забывай чья она дочь.
— Вот поэтому и говорю — не прокормишь.
— Я вообще здесь и сейчас кто-то да получит тарелкой по лицу. — Обведя присутствующих ленивым взором, зевнула, прикрыв рот ладонью. — Мы воевать будем?
— Будем. — Не моргнув согласился Кощей с самым серьезным лицом, на котором весело плясал голубой огонек в зрячем глазу. Вот и пойми, то ли шутит, то ли пора учиться обороняться при осаде.
— Думаю на сегодня можно закончить. — Хаган плавно поднялся с места, хлопнув в ладоши. — Ваши комнаты готовы, вас сопроводят…
— Да я знаю где моя, спасибо.
Возможно градусы все же были, или это накопленное за сегодня давало знать: не дожидаясь сопровождения, пожелала всем доброй ночи и не храпеть, на автомате добралась до «своей» комнате, фиксируя позади себя фигуру охранника — вроде охранять меня не надо? Махнув на это рукой, закрыла за собой дверь, раздеваясь по пути: один сапог туда, второй к шкафу, шкура летит по всему периметру, рубашка на пол, штаны остались и я, стоило только упасть на кровать, свернулась калачиком, накрываясь одеялом с головой.
Баю-баюшки, ау.
Хаган настойчиво пытался выпроводить нас из ханских земель, но Кощей был настолько же воодушевлен, на сколько и упрям, хотя чему тут радоваться? Вообще какая-то белиберда пошла если начать разбираться, то ты был врагом номер один, то теперь помогаешь врагу сохранить его же правление. Как поведал Хаган, законных наследников у его отца было шестеро: бастарды могли вполне влезть в очередь, но их вряд ли поддержат. Сестры же благополучно замужем и не наследуют власть. Итого получаем: один мертв, Хаган, та троица и пропавший без вести — возможно тоже мертв. То есть устранить нужно было только троих. На деле. А на фактах, если вспомнить историю, то все очень сложно — тут тебе и народ, и знать, и настроение армии, и соседи. И мы не знали когда на нас нападут, но шпионов к родственникам запустили.
Армия укреплялась, гонцы с посланиями разбежались; люди кто спешно покидал город, кто добровольно просится в военные, но такой большой паники не было. Горынычу тоже велели отправиться за подмогой, всучив исписанный свиток. Каждый был занят при деле. Каждый, кроме меня. Ибо я женщина, а женщине лучше не мешаться под ногами. Частично была согласна — в военном деле я не понимала, но это не значило, что я буду сидеть сложа руки и ждать исхода!
— Ну давайте я врачам помогать буду!
— Мне кажется, ты им больше помешаешь, чем поможешь.
— Ты намекаешь что я никудышная?
— Да ты что, даже не думал!
— Тогда можно?
— Тогда нельзя! Кощей, уйми свою дочь.
— Она твоя головная боль, ты её выиграл.
— ?!
Я надулась на мужчин и вышла из зала, где мы собрались и оборудовали штаб-квартиру: надо сказать, что последствия пожара полностью так и не вывели, стены и пол все еще чернели, мебель безжалостна уничтожены, разве что в окна стекла вставили. А может Хагану особо и некогда было заниматься реставрацией, когда у него самого имелся вполне приличный домик. Больше всех пострадал зал, где и происходило основное действие, остальное находилось в более приличном виде, если не задерживать взгляд на копоть. А еще, казалось, запах дыма въелся в стены.
Поблуждав по коридору и видимо не там свернув — что было вполне привычно в моем случае, оказалась перед красивыми резными дверьми. Так как охраны не было, а мне делать нечего, то, воровато оглянувшись по сторонам, со второго раза распахнула двери, входя в большое квадратное помещение без окон, но очень богато обставленное: всевозможные шкуры животных, толстый ковер под ногами, какие-то блестящие занавески, куски тканей, горы просто подушек и несколько низеньких столиков. При должной фантазии можно все что угодно нафантазировать, но, скорее всего, здесь был гарем. И я даже не представляю, как можно было постоянно жить в четырех стенах без окон, да еще и в окружение тех, кто мог тебя придушить от ревности.
— Когда-то моя мать жила в таком месте.
Я подпрыгнула на месте, резко развернувшись и, увидя знакомое лицо, облегченно выдохнула, положив руку на сердце.
— Господи, Хаган, нельзя же так подкрадываться, я еще жить хочу!
Он извиняющи улыбнулся, задумчиво оглядываясь: в его глазах скользила некая давняя печаль, когда он смотрел на красные стены. Я помнила, что он говорил про свою мать и, похоже, перед тем как стать очередной женой его отца, пришлось много что пережить.
— Пойдем, нам доложили, что мои братья идут сюда.
— Уже?
Он кивнул, а я ощутила, как сердце вновь забилось быстрее. Почему-то думала, что у нас будет больше времени на подготовку, но его оказалось катастрофически мало, и к нам на подмогу особо никто не спешил. И Горыныч что-то задерживался. Справимся ли?
В зале на одно лицо стало больше, и этим лицом был тот военачальник, которого я встретила, когда Хаган захватил меня в плен. Полностью укомплектованный, он излучал силу и уверенность. Окинув меня железным взглядом, заговорил с Хаганом, а я подошла к Кощею.
— Что делать будем?
Мой отец, вычерчивая пальцем что-то на карте на столе, оторвался от какой-то точки, посмотрев на меня с широкой улыбкой. Никакого страха, чистый азарт на лице, словно он уже знал исход этой войны.
— Мы идем воевать, а ты сидишь здесь. И я прекрасно знаю, что ты не собиралась этого делать, а при любом удобном случае умыкнешь за нами, поэтому…
На мой палец надели черное тонкое кольцо. Холодное, словно вырезанное из куска горной породы, шершавое на ощупь. Кольцо странно завибрировало, меня словно укололи и на этом все прекратилось, а я ощутила большой подвох от Кощея. И ведь судя по лицу не признается, что сделал! И Хорт тоже: у того даже брови приподнялись, когда он увидел украшение, а потом и вовсе хмыкнул себе под нос, оглаживая черную руку. В общем меня снабдили явно каким-то артефактом, останется только с ним разобраться — я действительно собиралась увязаться за ними. Лучше уж видеть и знать первой, чем сидеть и накручивать себя. Я ведь так накручусь, что потом мало не покажется всем и каждому!
— Выходим.
Хаган, приняв от военачальника комплект одежды и саблю, вышел с ним первый, бросив на меня прощальный взгляд. Следом пошел Хорт: улыбаясь глазами, он взял мою руку, прикоснувшись к тыльной стороне кисти сухими губами. В месте поцелуя меня словно ошпарило.
— Только не влипни в неприятности пока нас не будет.
— А ты пообещаешь, что вернешься?
Он не ответил и я напряглась, выискивая ответ в золотых звериных глазах. Мою ладонь отпускают, а его место занимает Кощей. Я смотрела в лицо мужчины, который, по факту, считался моим отцом, но при этом им не был. Сказочный злодей. У нас общее только цвет глаз, и сейчас единственный зрячий глаз светится синевой. Как прощаться с ним не знала, и он взял слово, положив мне на макушку свою ладонь.
— Не скучай. — Мои глаза округлились от такого заявления, а он потрепал меня по волосам. — Когда все наладится, я расскажу тебе про твою мать.
— Тогда ты должен обязательно вернуться. Вы все.
Пару секунд мы еще молча смотрели друг на друга, а потом я осталась одна, глядя в закрытую дверь.
Раз, два, три, четыре, пять…
Сосчитав до десяти, двинулась вслед за ними — так просто я их не отпущу. Дернула ручку.
— Все-таки закрыли.
Это было ожидаемо, не удивлюсь если еще охрану сюда пригонят. Но ничего, был еще сад, а оттуда, пусть и с некоторыми затруднениями, все же можно было удрать. Можно было, конечно, подождать, когда мне принесут еду и попробовать удрать, но будет ли у меня шанс к этому времени?
Кольцо на пальце завибрировало.
И тут я поняла, что не могу сдвинуться с места.
Мои попытки поднять ногу заканчивались провалом, хотя я их прекрасно чувствовала и могла пошевелить пальцами, но сделать шаг так и не смогла, оставшись возле стола. Ну, папа, ну, спасибо.
Сомнений не было, что это его рук дело: попробовала стянуть кольцо с пальца, но оно словно приросло и не сдвинулось даже на миллиметр. Вот тебе и подарок от любого бати! Я попыталась еще докричаться до Кощея, но похоже он меня «заблокировал». А если сюда враги нагрянут, я так и буду столбом стоять и берите меня кто хошь?! Неее, артефакт должен работает в определенных условиях, осталось только понять в каких. За этими размышлениями не заметила как снова смогла ходить, но, стоило мне только просто подумать про побег — застывала на месте.
— Надо запомнить, что нельзя принимать подарки от Кощея. — Пробормотав себе под нос, вернулась к столу, сев на одинокий стул и тоскливо глядя на манящий сад. Я как бы свободна, если только не собиралась сбежать. А если не думать о побеге? Сказано- сделано.
Шиш и без батона.
Тогда не знаю как это кольцо реагирует. И меня это нервирует. Судя по времени, они, наверное, уже встретились с братьями, а возможно уже и битва идет. Не знаю сколько прошло с момента моих дум, но дверь открылась и вошёл охранник с подносом — меня решили покормить. Вряд ли отравить, но все всегда возможно. Просить его о помощи не стала, все равно мы друг друга не понимаем. Да и указания ему, наверное, дали напоследок. Есть вроде не хотелось, но желудок имел свое мнение на этот счет и потребовал его накормить. Чисто машинально закинув в себя рисовую кашу, посмотрела кольцо более внимательно, хотя и до этого разглядела все, до незначительных деталей. Действительно какой-то камень черного цвета, породу даже не скажу. Шершавое снаружи, гладкое внутри без всяких надписей и царапин. Холодное. Прочно сидит на среднем пальце. На этом мое расследование и закончилось — артефакт исправно работал. Но не будь я собой, если не докопаюсь и до кольца! Так, давайте представим, что я могущественный чародей…
Смотря на кольцо, мысленно потянулась к нему, желая его «разблокировать»: представила, как оно разжимает свою хватку и позволяет снять себя с пальца. Держа этот мыслеобраз перед собой, потянула кольцо: оно, ощутимо завибрировав, нехотя начало слезать с пальца, словно было живое. Пришлось усилить концентрацию, поднажать — надеюсь оно не начнет еще пищать, — и вот, с небольшой болью, мне удается его стащить с раскрасневшегося пальца! Сколько муки из-за одного кольца!
— Теперь ты мне не помешаешь. — Широко улыбнувшись, спрятала кольцо в карман штанов — а теперь через сад! Признаюсь, я забыла про стекла или про то, что окна могут быть чем-то защищены, поэтому влетела в оконную раму всей своей тушкой, в последний момент зажмуривая глаза. Секунда. Две. Я стою, звуков разбитого стекла не слышно, ничего не болит. Зато, когда открыла глаза, узрела себя в саду.
— Все чудесатей и чудесатей.
Размышлять об этом не было времени, надо было срочно убираться, пока меня не решили проведать. Сад я не знала, а когда нас выводил Хорт, то моя голова была занята другим, нежели запоминанием дороги — я ведь не надеялась здесь вновь очутиться. Выбрав левое направление — так удобнее, побежала мимо зеленых клумб, срезая себе путь, и мысленно извиняясь за испорченный газон. Почему-то в голове возникла мысль, что тигр здесь бы не помешал, но очень надеюсь, что мои мысли не материализуются. А вот калитка не помешала бы.
Но двух чудес не бывает.
На левой стороне было глухо. Если зрение меня не подводит, то, скорее всего, и дальше калитку я не обнаружу. В какой-то степени это правильно, все же это дворец, с другой мне теперь сложнее от сюда выбраться, а скоро уже и вечер. Какова вероятность что я найду потайной выход? — Правильно, отрицательная вероятность. Всю стену что ли простукивать?
Я с просто огромным сомнением посмотрела перед собой, а потом и вверх, докуда я не допрыгну при всем своем желание. У меня тут перо Жар-птицы, оно кирпичи случайно не сжигает? А если воспользоваться кольцом? Вытащив кольцо из кармана, покрутила в пальцах, ради интереса приложив его к стене. Естественно ничего не произошло. Давай, Вася, думай. Ду-май. Накрыв ладонью кольцо и приложившись лбом о ладонь, закрыла глаза: решив провернуть недавний трюк с украшением, начала формировать образ невидимой «двери» перед собой. Вот истончается камень под моей рукой и она проходит наружу; вот я упираюсь правой коленкой, и она также, не ощущая сопротивления, проходит сквозь преграду. А теперь я просто делая один большой шаг и…
И я падаю на землю, ощущая под ладонями мелкие камни.
Не знаю как, но у меня получилось. Теперь необходимо выбраться из города и найти своих, что тоже задачка не из простых. Спрятав кольцо в карман штанов, встала, отряхнув руки: легкая суматоха наблюдалась на улице, ханские воины небольшими группами то ли патрулировали, то ли шли на войну. Все серьезные до безобразия, вооруженные мечами и луками, одетые в кожаные доспехи; вот мимо проскакали конные войска, а я вжалась в стену. За одного из них я точно никак не сойду, даже спьяну, а мою рыжую шевелюру тут могли уже и знать, как говорится, в волос, благо сейчас всем было не до меня. Интересно, а женщины-воительницы у них бывают? Только все равно у кого я стырю обмундирование? Дилемма. Ладно, сначала надо хоть какие-то шмотки найти под камуфляж: вспомнилось, как Хорт добывал нам вещи, когда мы покидали город с Кощеем. Вроде недавно только было, а уже ностальгия какая. Так, я вижу приметные вещи…
Надо сказать, что я стала походить на какого-то бедуина-пустынника, замотанная с головы до ног серой тканью. Сделала шаг — упала, запутавшись в ткани. Не, не мое, далеко я так не упрыгаю. Повесив вещи обратно на веревку, перешла к другому дому, оглядываясь по сторонам. И какого было мое удивление, когда словно из ниоткуда появился знакомый шатер слепой провидицы. Неприятный холод появился во всем теле, как только вспомнились ее предсказания. И ведь сбылись тогда.
— Можно же не заходить, да? Просто пройти мимо…
… Я снова оказалась внутри полутемного шатра, а перед мной сидела слепая женщина и улыбалась, приглашая сесть перед ней. Как оказалась, как села, как послушно протянула руку — не знаю, но шаманка — или кем она там была, вложила в мою ладонь черную карту.
— Поверни.
С пересохшими губами послушно повернула карту, кладя ее на кусок ткани. Пустая поверхность пошла рябью, и, как и в первый раз, появились образы:
Битва, двое дерутся на мечах один на один, оба ранены, но не уступают друг другу. Они кружат, делая выпады, не замечая того, что творится вокруг. Свист. Стрела пробивает горло одному из них и он падает, а я вижу мертвое лицо Хагана.
Колдун в черной броне, с поднятыми к небу руками, из которых выходит синее сияние, направленное на врагов — при соприкосновение падают замертво. Но и сам мужчина оседает на землю с улыбкой на губах. Кощей, выложившись сверх меры, сам умирает.
Волчий вой. На черного волколака набрасывают серебристую сеть, от которой дымится шерсть, а волк скрючивается, оборачиваясь в человека. Яростное лицо плененного Хорта.
Алое пламя, из которого появляется большая огненная птица, озаряя своим чистым сиянием все вокруг. Ее крик приводит меня в чувства: вздрогнув, протерла глаза, на которых застыли слезы, глядя на пустое место, где только что был шатер.
Очередное ужасное предсказание.
Осталось только решить, как этого не допустить. Мысль о том, что это уже могло свершиться я не допускала, сосредоточившись на основной цели — покинуть город. Мне всего-то надо только проскользнуть через ворота, ловить меня вряд ли станут. Потирая правый висок, передвигалась в переулках, следуя с направлением воинов: стащила чью-то накидку, набросив на плечи и затянув шнурком у горла. Свои рыжие волосы спрятала под капюшоном, досадуя отсутствием обычной резинки для волос. В некоторых местах мне приходилось сливаться с толпой, чтобы пройти дальше: ворота замаячили перед глазами, и возле них стояла небольшая ханская армия, что-то выкрикивая на своем. Вот шапка-невидимка или кольцо сейчас бы пригодились, но на горизонте они не светились. От того места, где я замерла и воротами было несколько метров бега и, чисто теоретически, успевала пробежать. Вот только что-то никто не торопился покидать город, перед входом-выходом началась суета, двое — видимо начальники — на повышенных тонах разбирались друг с другом. А ведь скоро и темнеть начнет! Так и хотелось их подтолкнуть, подгоняя вымышленной палкой. Ну давайте, выходите е-мое!
Ворота начали медленно открываться, войско так же медленно двинулось вперед под выкрики командиров, а я чуть не заорала от радости. Так, главное не спугнуть! Не я, конечно, глазела на этот выход — небольшая толпа успела собраться, видимо поддержать, и поэтому оказаться в их числе было легко, а дальше, пробираясь вперед и работая локтями, оказалась в первых рядах.
На старт. Внимание. Марш!
Сорвавшись с места пулей влетела в задние ряды проходящих, и, проскользнув между строем змеей, побежала дальше: мне бросали крики в спину, несколько ханов даже хотели побежать за мной, но командир смог вернуть дисциплину. А я, взяв низкий старт, с опозданием подумала о том, что я не знаю куда бежать так-то, но ведь бегу! Пока мозг паникует, ноги уносят куда-то в даль, и не факт, что в прекрасную. Постучаться к Кощею? Не, тогда еще завернут обратно, или пошлют «войска быстрого реагирования», а оно мне не надо.
Все же остановилась, вдохнув полной грудью холодный воздух и закашлявшись, оглянувшись назад — ханские стены виднелись позади, а вот ханского войска не наблюдалось. Правда и зрение у меня не орлиное, да и бежала на адреналине. И помимо основной проблемы, назревала другая — скоро ночь! Что-то не подумала о таком, хотя можно и признаться — я о многом не подумала.
«Видимо думать не твой конек».
Кощей! Но как?
«Было бы молча, может и не услышал, но твои эмоции пробивают даже мой щит. Горжусь!»
Мне бы знать, чем гордиться в себе… Но не об этом речь!
«Надо будет тебя научить управлять посылами, а то я так головную боль заработаю. Хотя у нас есть лохматый, на нем и потренируешься».
Я было возмутилась, но вспомнила, что на меня никто не смотрит, поэтому направила на Кощею мысленную волну моих эмоций. Не захлебнитесь, батенька.
«Язва. Потом спрошу, как ты смогла обмануть артефакт, а сейчас слушай: стой, где стоишь, я тебе пошлю Горыныча и ты, не споря и не пытаясь обмануть, убираешься отсюда куда подальше. Ты меня поняла, доча?»
Это было впервые, когда Кощей так ко мне обратился, а значит сейчас он был серьезен как никогда. Если он меня выучил за это время, то действительно думает, что я послушаюсь?
«Или можешь блуждать здесь до начала зимы. А волки здесь голодные, не такие добрые как твой».
Что, перешли на угрозы и шантаж? С другой стороны меня не греет мысль пережить здесь ночь да без костра. Ладно, черт с вами, вызывай Горыныча!
«Умница. Жди».
А что мне еще оставалось делать? Разве что плясать, глядя на потемневшее небо, еще и облака набежали. Темнело, холодало, голодало, от ожидания действительно начала танцевать, если такие ломанные движения можно было назвать танцами. Горыныч что, из Китая летит? И отец больше на связь не выходил.
Ненавижу ждать.
— В лесу родилась елочка, еще бы лес найти.
— Вася!
Три мощных глотки прорычали мое имя откуда-то сверху, и я задрала голову вверх. Дракон. И эта зараза приземляется на меня! И довольно быстро! Несколькими прыжками успеваю свалить с места, куда с громким «плюх» приземляется-падает осоловевший Горыныч. Да от него перегаром за километр несет! Я не полечу на нем!
— Васяяя…
Три морды узрели меня и расплылись в идиотской улыбке. Я стесняюсь спросить, а Кощей в курсе что у нас тут пьяное «летательное средство»? А если да, то за что он мне мстит?! Тут только от одного запаха развезет. Но Кощей молчал, а расспрашивать дракона себе дороже, все равно ничего путного не скажет. Но самом деле выбор у меня был не велик — лететь или не лететь. Все. И я долго косилось на это недоразумение, пока Горыныч явно не начал прикладываться ко сну.
— Не-не-не, Горыныч, не спать! Не спать тебе говорю! Смотрим на меня. — Три головы мне никак не обнять разом, поэтому взяла в ладони среднюю, немного так встряхнув и заставив сфокусироваться на меня. Закодирую. Видимо этот посыл отразился на моем лице и драконья морда собрала глаза в кучку. — Кивай, если ответ “да”. Ты знаешь где наши? — Кивок. Причем всех трех голов. — Ты сможешь меня к ним доставить? — Кивок. — Подчеркиваю, доставить в целости и сохранности? — Менее уверенный кивок, правая еще и зевнула. Перспектива такая себе. — Ладно, если уронишь, я тебя и с того света достану, а Кощей и с этого.
Дракон икнул — видимо представил, что его ждет в случае моей кончины.
Могу сказать, что наш перелет не был идеальным, а траектория кривая, но каким-то чудом выжила, но и позеленела в конце. Кощей вроде говорил, что он должен был привести подмогу, но что-то в этом сомневаюсь, судя по его виду.
Меня высадили недалеко от мест событий: запахи гари и крови окутали это место, вызывая головокружение и неприятные чувства — хотя какие приятные чувства может вызывать война? Я держалась за Горыныча, а тот не спешил быть гидом, и мы просто стояли и слушали доносящиеся звуки. Глупо, и за эту глупость поплатились, когда с какого-то перепугу на нас наткнулся мини-отряд потрепанных мужиков. Потрепанных, раненных и злых мужиков, которые впали в ступор от картины «девушка и ее дракон». А вот теперь догадайся, это «наши» или чужие, на них не написано!
— Эээ… Кощея знаете?
— Вася, они не наши…
— Ты их что, по запаху различил?
— Не, лица басурманские.
С такой логикой и не поспоришь! Но что-то от этого не легче, а ханы, не побоясь дракона, с кривыми ухмылками двинулись к нам, выставив вперед сабли. А еще нас брали в кольцо похоже. Я и самооборона вещь такая, попаду только случайно, но не спеленают ли меня раньше…
— Горыныч, огнём дышать не научился? — Зашептала правой голове. Хорошо, что у него их три, ракурс обзора большой, но плохо, что пьяный.
— Наш род к этому не склонен. Заграничные могут, но злые они. — Последнее было сказано даже с обидой и я отвлеклась от ханов. Действительно, на красной морде проступало какая-то детская обида. Будь немного иначе, обязательно бы пожалела.
— Значит будем учиться. Горыныч, двинь хвостом, а то чего они лезут!
Нападать на дракона та еще глупость, но я тоже глупости совершаю, поэтому могу их понять. Понять могу, но себя в обиду не дам: Горыныч с ревом ринулся в бой размахивая хвостом, и парочку он все же отбросил. Однако алкоголь сыграл свое черное дело и движения дракона были размашистыми, он не успевал за противником, а головы не могли договориться кого же будут есть. И, пока его отвлекали, ко мне подступили трое, и явно не спросить который час. Нервно улыбаясь, делала шаги назад, выставив кулаки вперед.
— Будет больно.
Ну а что, я предупредила. Однако блеск оружия говорил об обратном, и больно могло быть именно мне. Когда на меня кинулся один из них, сумела увернуться, крикнув Горынычу, что меня тут вообще-то обижают: тот, заревев так, что я аж подпрыгнула, двинулся на моих обидчиков. Взмах хвостом, пинок ногой, последнего схватил лапой и отправил в своих же товарищей. Уф, защитник мой! Может же! После такого ханы бросились обратно и хорошо, что еще так все закончилось.
— Ты мой хороший. — Доброе слово всем приятно, а этот вообще разомлел когда я его по мордам погладила. — Не спать, Горыныч, надо наших найти.
Почесав среднюю голову под подбородком, «закинула» Кощею что мы прибыли, выбирая направление — или прямо или вбок. Или в лоб или с фланга.
А потом ночное небо озарила вспышка.
Приплыли.
____________________________
Примечание от автора (а спонсор перевода — яндекс):
Бид эргэж ирнэ — Мы еще вернемся.
Би түүнийг татвар эм болгон авна. — Я бы взял ее в наложницы.
Би үүнийг санал болгодоггүй. Өөртөө илүү үнэтэй. — Не советую. Себе дороже.