— При…
— …вет!
На подлокотники кресла Астории, сидя в котором она пыталась разобраться в содержимом очередного фолианта по заклинаниям, взятого из библиотеки, и извлечь оттуда хоть что-то полезное, присели с обеих сторон два известных на весь Хогвартс близнеца-проказника — Фред и Джордж Уизли.
— Знаешь, это как-то неправильно, что такая красавица держится в стороне от жизни нашего весёлого факультета.
***
… Действительно, после её запоминающегося выступления в День Приёма, она так ни с кем и не сошлась, предпочитая тратить своё время на более продуктивные занятия, чем бессмысленный бытовой трёп и времяпровождение с человеческими детьми. Поэтому она достаточно резко отваживала всех, мешающих ей заниматься после окончания занятий.
Ею было захвачено практически в единоличное пользование кресло, в котором она сейчас и сидела. Пара бытовых конфликтов со много возомнившими о себе старшекурсницами, попытавшимися приструнить зарвавшуюся новенькую, а затем и отдельными озабоченными мужскими особями, которые (а чего от них ещё ждать) решили, что она будет просто счастлива, став их подругой, закончились, ожидаемо — в её пользу, с умеренными физическими повреждениями для оппонентов. Как оказалось, переломы конечностей маги могут залечить за сутки, и у них это не считается серьёзными травмами. Но для неё это всё равно вылилось в последующие минусы по баллам и устным прилюдным взысканием от декана, во время которого туманница чуть ли не демонстративно зевала, чем довела Макгонагалл до белого каления. Но в итоге все от неё отстали, подобру-поздорову. Мадам Помфри, конечно, очень хороший медик, но вот пить Костерост приятного мало — и ради чего? За такое поведение туманница получила в школе прозвища «Задавака» и «Принцесса», и это только те, что успела услышать. А с учётом её успехов на занятиях (которые пока нивелировались штрафами за поведение…), кое-кто уже неприкрыто смотрел на неё волком.
Она не знала, чем так насолила Гермионе Грейнджер и чего она так на неё взъелась, но та, похоже, все её успехи в учёбе воспринимала как личное неприкрытое оскорбление. Если она (Астория) брала в библиотеке книгу, то Грейнджер тут же брала две. Если по домашнему заданию требовалось написать свиток, то та строчила на два, и так далее в том же духе.
И при всём этом её ответы преподаватели не особо ценили, так как ей (это Астория уже сообразила сама) не хватало понимания именно сути прочитанного. Обладая почти абсолютной памятью, достаточно редкой способностью для людей, она попала в незримую ловушку лёгкого пути: зачем вникать в смысл материала, если можно просто и незатейливо запомнить. Вот только стоило закрасться в текст любой ошибке или неточности, влияющей на качество выполняемого упражнения, как у Гермионы начинался немедленный ступор, быстро переходящий в панику.
В отличии от Грейнджер, Астория совершенно не гналась за баллами, на которые ей было откровенно наплевать. Как оказалось, их реальная ценность была на уровне шума волн, и почему им придавалось такое большое значение, ей было абсолютно непонятно. Какая там разница, кто будет первый или последний по баллам в конце года, если это, в итоге, не приносит никаких бонусов, преференций или ограничений.
Она хоть и не старалась выделиться, но преподаватели пока вызывали её чаще других, видимо стремясь понять, что она из себя представляет. Поэтому приходилось отвечать максимально лаконично и по делу, выкидывая за скобки всю прилагающуюся в учебниках «воду», что весьма благосклонно воспринималось большинством преподавателей. Тут, естественно, сказывалось превосходство возможностей ядра корабля Тумана над любым человеческим мозгом, да и организмом. Днём Астория сидела со всеми на занятиях, откровенно скучая или занимаясь своими делами — ведь преподавателям приходилось подробно, и не по одному разу, объяснять материал не всё понимающим с первого раза кораблям Тумана, а самым обычным, не особо прилежным, человеческим детям. После занятий она неслась в библиотеку, где сдавала предыдущий фолиант и брала себе новый. Тут же, в библиотеке, в тишине и спокойствии, делала домашние задания, полученные днём на уроках, под мощным и неусыпным прикрытием бдительной библиотекарши Ирмы Пинс, сурово охранявшей покой вверенной библиотеки. И только после всего этого она уже шла в вечно шумную гостиную факультета, где в «своём» кресле читала взятую в библиотеке книгу до самого отбоя. Углубленным анализом прочитанного и услышанного за день она занималась уже ночью в постели, когда все ученики засыпали. Ведь ей самой сон был совершенно не нужен, и данное время лучше было продуктивно потратить на более важные вещи.
На следующий день цикл повторялся заново. Хорошо, что она была более-менее в курсе особенностей обучения в человеческих школах, благодаря многочисленным рассказам Мирабель и изучению сопутствующих материалов, и заранее морально была готова к такому режиму функционирования.
Уже сам по себе такой ритм жизни не особо способствовал её сближению с софакультетниками, почти полностью выведя её за рамки повседневной жизни факультета Гриффиндор…
***
— Вам какое до этого дело? — не особо вежливо поинтересовалась она, не отрывая свой взгляд от книги, перелистывая страницу.
— Фред, тебе не кажется, что нас только что послали?
— Ещё как кажется. Вот только я — Джордж. Фред, это ты!
— Да? А с утра, вроде, было наоборот?
— Так то — с утра!
Близнецы затеяли у неё над головой свою привычную перепалку, обычно ставившую в тупик неискушённых жертв этой словесной эквилибристики. Вот только она не человек, и её методы идентификации куда совершеннее, так как опираются не только на информацию от собственных аудио-визуальных сенсоров.
— Джордж, — она, не отрываясь от книги, ткнула пальцем в левого братца. — Фред, — палец переместился на правого. — Если вы и дальше будете мне мешать, то вас вскоре не смогут отличить друг от друга только полностью слепые и безрукие индивидуумы.
— Хотя… — она оторвалась от книги и задумчиво уставилась в потолок. — Если вырвать одному из говорливых незваных братцев язык, то и слепой тоже сможет тогда отличить…
— Брат, я думаю, нам стоит ретироваться. Нам тут не рады! Наш Великий План провалился.
— Полностью с тобой согласен, брат. Переходим ко второму, резервному, и не менее Великому Плану… Принцесса, не извольте гневаться, ваши подданные не хотели ничего дурного. Разрешите, в качестве наших извинений, оставить вам вот этот наборчик очень вкусных пастилок. Весьма рекомендуем!
Фред жестом фокусника извлёк из недр мантии изящную небольшую коробочку, перевязанную алым бантиком, и опустил её прямо на страницы книги перед лицом Астории.
Решили провернуть с ней свою шуточку для новичков, со своими преображающими угощениями? Несмотря на то, что она не была свидетелем их шуточек над новичками, но о самой такой «традиции» прекрасно знала. Чтение книг отнюдь не занимало всё её внимание, она прекрасно слышала и слушала все проходящие разговоры в гостиной, включая и обсуждение подобных случаев. Так что… Хм. Шутники, значит. А если ей тоже пошутить?
— Благодарю. Что-то я действительно проголодалась!
Она низко склонила голову, якобы пытаясь получше рассмотреть и развязать узел на коробочке, а по факту скрыть мстительную ухмылку, параллельно производя небольшие усовершенствования в структуре заклинаний, наложенных на пастилки. Ну и, типа, не заметить, как братцы-самоубийцы довольно подмигнули друг другу.
Напряжённое ожидание, сгустившееся в замолчавшей гостиной Гриффиндора, ощущалось ею чуть ли не физически. Только одного этого было достаточно, чтобы заподозрить неладное. Но зачем расстраивать своими подозрениями столь щедрых и бескорыстных… жертв.
— Действительно, вкусно.
Одна пастилка уже исчезла внутри тела аватары и на подходе была другая, с несколько другим составом наложенных заклятий. Вот только у Уизли в их плане был один существенный просчёт, даже без учёта её способностей по воздействию на структуры заклинаний. Она не была человеком и у неё не было человеческого пищеварительного тракта, являвшегося последним необходимым компонентом для активации содержимого «пастилок». Она с тем же успехом могла «есть» как любую органику, так и неорганику. Причём неорганика была даже предпочтительней, ведь её расщепление на наноматериал происходило энергетически эффективнее. Разница была только во вкусовых ощущениях аватары — органические вещества были, как правило, существенно приятнее. Ну и в целях маскировки ей приходилось регулярно имитировать приёмы пищи и прочие ритуалы человеческой жизнедеятельности.
— Спасибо, мои подданные. Свободны! — она демонстративно не аристократично облизала кончики пальцев после третьей употреблённой пастилки, вернувшись к чтению книги, всем своим видом давая понять, что кроме неё тут больше никого нет.
Клюнут или нет? Секунда, вторая… Десяток… Предвкушающие ухмылки постепенно стали сменяться на недоуменные.
— Э-э-э?
— В чём дело, подданные? Я же сказала, свободны! Вы мне мешаете! И да, заберите с собой своё подношение. Я уже не голодна.
Ошарашенные близнецы, прихватив с собой оставшиеся пастилки, удалились в противоположный угол гостиной, где склонившись головами к друг другу, затеяли ожесточённый тихий спор на тему, почему те не сработали. И скоро произошло то, на что она и рассчитывала — они решились сами попробовать оставшийся продукт. Эффект был незамедлительный. Братья, превратившиеся в нечто непонятное, но человекообразное, покрытое чёрными чешуйчатыми перьями, разом обернулись к внимательно следившей за ними Астории, которая уже и не пыталась прикидываться читающей.
Она с довольной улыбкой помахала им рукой, ожидая дальнейшего развития событий, кои не замедлили себя долго ждать. Братцы выдали натужные улыбки, кивками признавая своё поражение. Синхронно извлекли из карманов заготовленные заранее пастилки-нейтрализаторы. Разом закинули их в рот… И ничего не произошло. Улыбка Астории из добродушно-весёлой стала весьма злобно-предвкушающей — замкнуть внешние контуры заклятий превращающих пастилок самих на себя было совсем несложно, сведя тем самым к нулю действие стандартного нейтрализатора, приготовленного братьями. Да и этим самым, заодно, была увеличена стабильность воздействия оборота, до двух-трёх дней точно, вместо изначальной пары часов. Больше — это вряд ли. Ведь информационная структура тела «пострадавших» будет постоянно стремиться вернуться к исходному состоянию, и вскоре привнесённые заклинаниями «чуждые» структуры, оставшись без подпитки, неизбежно распадутся сами по себе от накопившихся энергетических напряжений.
В глазах Фреда и Джорджа стали разрастаться непонимание и паника. Они судорожно, одну за другой, глотали свои нейтрализующие пастилки без малейшего видимого эффекта.
— Ы-ы-ы… — спотыкаясь на ходу, они рванули к Астории, сформировавшей втихую из наноматериала классическую пилочку для ногтей и невозмутимо начавшей обрабатывать свои ноготочки, пытаясь привести их к некому запредельно-идеальному состоянию. Этакий невербальный жест полного пофигизма и игнорирования окружающих. Эту манеру она переняла у мисс Амели, которая прибегала к нему в некоторых конфликтных ситуациях, когда возникала необходимость демонстративно игнорировать и унизить оппонента без вульгарных оскорблений и ругани.
— Вы ко мне? На сегодня мои часы приёма уже закончены. Следующее время приёма и рассмотрения жалоб подданных — завтра… Или послезавтра. Ещё не решила. Столько дел, понимаете, столько дел…
— У-ы-ы… Х-х-х-ха!
Значит она верно определила, что синие пастилки содержали элементы, блокирующие и деформирующие голосовые связки. База данных пополнилась очередным примечанием.
— Мальчики, я вас не понимаю. Можете изъясняться попонятнее?
— Ты что творишь? Немедленно расколдуй их! А то я декану всё расскажу! Она опять тебя оштрафует, и нас всех заодно.
К ним подскочила пышущая негодованием Гермиона Грейнджер, раздвинув в стороны ожесточённо жестикулирующих братьев.
— Девочка… — Астория обратилась к праведнице подчёркнуто снисходительным тоном. — Я понимаю, что хоть ты и отличаешься хорошей памятью, но вот с логикой у тебя крайне туго. Давай по пунктам. Я к этим братцам-недоумкам сама не подходила и не навязывалась, они сами пришли. Это раз. Когда они предлагали мне эти свои «угощения», никто из присутствующих, включая и тебя, даже не попытался их остановить или меня предупредить. Хорошо, что на меня такие вещи не действуют. Это два. Затем, я не заставляла их тянуть в рот всякую непонятную гадость, пусть даже сделанную собственноручно — они сами с этим справились. Это три… Ну, и в четвёртых — да наплевать мне на баллы. И после всего этого ты требуешь у МЕНЯ, чтобы Я ещё их и расколдовала?!
— Да! Это точно ты всё подстроила!
Астория обречённо закатила глаза. Разум и люди — это несовместимо. Хоть Грейнджер и была права, что это результат её проделки, но с тем же успехом она (Астория) могла вмешаться, если бы эти шутники попытались заколдовать таким образом кого-то другого в её присутствии. И что, тогда бы та тоже накинулась на несостоявшуюся жертву? Даже не попытавшись разобраться в исходных причинах? И ведь её абсолютно не смущает, что пострадавшим мог оказаться кто-то другой, неспособный за себя постоять!
— Значит так! Проваливайте все, вы мне мешаете заниматься! — она решила применить универсальный приём «жуткой занятости». — Я вам не доктор! В Хогвартсе, насколько мне известно, есть расхваливаемое преподавателями больничное крыло. Если ты так озабочена состоянием этих самоотравившихся неудачников, то лучше помоги им добраться туда, где их обследует настоящий медик. Пока не стало слишком поздно. Кто его знает, чего они там намешали и в чём ошиблись. Вдруг они такими на всю жизнь останутся! — припугнула она их напоследок.
Грейнджер, злобно засверкав глазами, ухватила пострадавших за руки и буксиром потащила за собой к выходу, наплевав на их вялое сопротивление.
К чести и уму братьев, они сумели воздержаться от проявлений физической агрессии. В отличие от «правдоискательницы», они прекрасно поняли озвученные аргументы и бесперспективность любых претензий. А физическое воздействие… После недавних убедительных примеров, таких дураков уже не было. Но ей стоит в будущем усилить бдительность. Если она правильно определила психотип братьев Уизли, то данная ситуация для них стала настоящим вызовом их мастерству и хитроумию. Несмотря на свой раздолбайский вид и поведение, талантами они не были обделены, что признавали даже преподаватели Хогвартса. И ей не стоит ожидать прямолинейной атаки «в лоб» или даже «в спину». Наверняка они попробуют придумать некую многоходовую комбинацию, которая позволит им «реабилитироваться» в глазах окружающих. Ну что же, будет хоть какое-то развлечение, а то она начала уже немного скучать. Кстати, и ей стоит, наверное, заранее подготовить свою «ответку».
Астория, механически листая и запоминая содержимое книги, неожиданно увлеклась этой перспективой. Ограничение задачи: использовать только те знания, которые она уже получила в Хогвартсе. Ожидаемые последствия: нелетальные и обратимые. Демонстративность: по ситуации. Напоказ делать не стоит, но и заморачиваться со скрытностью тоже.
Она перебирала известные ей комбинации воздействий и все они были несколько не тем, что ей требовалось. Хм, интересно, а как бы на её месте поступила обычная ученица? Вариант с жалобой преподавателям отметаем сразу. Её задача «насолить», а не предотвратить.
Пойти в библиотеку? Эм-м-м, мадам Пинс, скорее всего, не поймёт запрос типа: «А есть ли в библиотеке книга, содержащая в себе описания несмертельных шуток?». Точнее: запрос-то она поймёт, но вот её ответ точно не будет содержать указания на подходящую книгу.
Астория вполне сознавала своё слабое место. Идеально использовать готовые схемы — без проблем. Модифицировать чью-то существующую работу — запросто. Создать, придумать нечто новое… Вот тут уже начинались сложности. Её алгоритмы просто не были приспособлены к такого рода созидательной деятельности, она же не ремонтница, в конце-концов. Тут, правда, было не совсем новое, но…
Астория резко встала с кресла, захлопнув надоевшую и ставшую неинтересной книгу. В алгоритмах закрутилась одна неоформленная идея, но для её шлифовки ей необходим сторонний взгляд.
Она направилась на выход из помещений факультета. Время до отбоя есть. Она ещё успеет добраться до Флитвика и проконсультироваться с ним. Из всех преподавателей Хогвартса он единственный, кто сможет оценить её задумку и помочь с реализацией. А даже если это впоследствии и не потребуется, то время, в любом случае, будет потрачено не зря.