Глава 5. Проныра, сумбурное внедрение и суета мысли после
(Внешний круг Ада. Долина Сладострастия. Одна из ферм господина Вертокрая)
Существо похожее на сатира, задумчиво уставилось на теневую копию однократного пропуска из закрытой территории Колыбели. Вчитываясь в строчки, оно хмыкнуло. Некоторые загадки перестали быть таковыми. Немного куцых строк, что нашли отражение в этом иллюзорном документе, оригинал которого оплатил один высший демон из молодых миров. Дурачок упорно рвался в архидемоны, а это без преодоление сотой ступени развития было невозможно.
Чудо, что он вообще ухитрился заполучить абонемент на переработку и распыление корявых творческих потуг деток Старших и оравы статистов из младших, что под подали под их влияние, тем усиливая. Раньше старый служитель и не думал, что таких, как подобный демон-малолетка в принципе допускают до такой работы. Да и просто узнать о её наличии в молодых мирах, где ставшие наконец подростками и начинающими божками детки, совершают первые самостоятельные шаги — удивляло. Даже он сам, родившись задолго до того, как местная Колыбель в принципе приобрела свой статус ещё в первый раз, узнал о Творческой свалке, лишь попав сюда за своим господином, подписавшем контракт на работу в местной отбраковке для младших.
Полуматериальная тень пропуска хаотично мерцала, а по её поверхности волнами пульсировали строки, наиболее важными из которых были несколько:
1) Допуск во вне Колыбели: однократный.
2) Персоналия: скинутый в брак представитель младшей расы.
3) Структура души субъекта: 75 % человек, 25 %…
Тень пропуска осыпалась чёрными снежинками, стоило эху от разрушения оригинала дойти до неё. Душа забавного человечка наконец пересекла границу системы, по мерцающему порталу уходя в высшие сферы и покидая территорию ограниченного доступа. И пропадая из реестра отбракованных.
Браслет служителя запульсировал и бес, коротко бросив фразу, создал за спиной проекцию стены, очевидно чужеродной окружающей местности.
— Хррршишь, сигнал с седьмой фермы погас.
— Да, господин Вертокрай, я уже получил об этом сообщение, — почтительно склонился бес перед иллюзией чёрта, что всплыла над браслетом. — Но это было неизбежно.
— Проклятие, я уже привык к этому ничтожеству. Ты так и не разобрался, почему он продержался почти в три раза дольше самого лучшего из прошлых рабов?
— Увы, пока он работал на вас, господин, это знание так и осталось мне неподвластным, — спереди бес продолжал выглядеть почтительно и спокойно, однако заведенная за спину рука, до крови впилась в волосатую задницу. Бес, будучи из вида служителей, по определение не мог врать, тем более признанному господину. Однако, не врать и говорить правду, вовсе не равнозначные понятия. Знания о господине говорили — ещё немного, самую малось… терпеть становилось всё сложнее, но наконец, ругнувшись, чёрт бросил:
— Жаль, таких плодотворных и выносливых работников стоило бы поискать. Отправляйся немедленно на ферму, проверь, не связана ли смерть младшего с кем-то обнаружившим её. Если нет, то законсервируй ферму, не хватало ещё, чтобы твари разбежались или вовсе передохли. Потом срочно в Мусорку. Я отправлю сейчас запрос на нового выбракованного. Постарайся найти кого получше тех, кого обычно туда выбрасывают. И не тяни, поставки не должны сокращаться.
— Да, господин. Немедленно приступаю, господин.
Проверив, что браслет потух и снова охладел, бес Хррршишь погасил фоновую иллюзию и повернулся к опустевшей ферме. Взойдя на комбинированный монолит он запустил консервацию. Пространство вокруг начало густеть. Проверив, что процесс запустился и идёт в нормальном режиме, бес растаял, уйдя к Мусорке, за новым работником.
Чуть подтолкнул событие в нужном направлении, создал правильное состояние человека, который хоть и мог ещё немало работать, но очевидно стал сдавать. После короткий, но предельно информативный разговор с ним. И в его сознание закинуто то, что даст всходы спустя время. А пока у него не будет ни возможности, ни желания осознавать сказанное — а значит демон при поверхностной проверке это не заметит. И просчитать можно не только человека, но и чёрта, да и демона, пусть и высшего. Демоны, за редкими исключениями, вообще одни из самых предсказуемых существ.
Бес устал бегать по желаниям мелкого наркоторговца — господина Вертокрая. Развития почти никакого, а усилий с ответственностью полно. А с законами Демиурга такое существование ведет к деградации. Ибо нельзя стоять — это равно шагу назад. Ты либо растешь хотя бы на одну ступень по Лестницам созидания и силы каждый цикл, либо деградируешь. И другого не дано. А ведь работа при Колыбели сама по себе крайне перспективная именно в плане роста. Но с таким господином толку даже от подобного места мизер.
А ведь когда-то господин Вертокрай подавал большие надежды. Впрочем, вся их раса в своё время выглядела крайнее перспективно. Их погубило подражательство. Раса, что переросла младших, но не совсем доросла до старших, пытаясь уподобиться последним, попыталась создать себе крайне сильную подрасу служителей. Демоны. Взяв в основу части элементов и принципов духов, но в отличии от них опирающихся не на общие стихии или сферы, а более тонко и изощрённо.
Они превзошли себя. Никогда более в своей долгой истории черти — эта очень старая раса, не смогли породить нечто столь же масштабное и с таким, пусть и кривым, потенциалом. Вот только создания сильно превзошли своих создателей. И хоть демоны, также не смогли полноценно дорасти до взрослых Старших, но сравнялись с их подростками. Тем поднявшись выше своих создателей. Это прекрасно виделось тут, где плотность населения была много выше, чем за пределами закрытого ясельного кластера для деток Старших.
Ирония состояла ещё и в том, что демоны со временем показали, что и как надо было делать чертям. Они перестали быть теми, кем были созданы. Невероятно, но изредка в мироздании происходили и более чудесные вещи. Сделали они это, породив уже своими усилиями подрасу служителей — бесов.
А всё почему — а потому, что хочешь расти, приходится извращаться и изворачиваться. А тяжелее всего, в отличии от Силы, демонам давалось подыматься по Лестнице Созидания. И породив исполнительных трудоголиков — бесов, они создали инструмент, который постоянно давал им профит именно в созидании. Позволяя последних сдавать в аренду и даже иногда продавать тем же чертям. Вечный укор и издевка, что всегда на виду.
Впрочем, у демонов были свои слабости. И если нельзя прямо, можно использовать обходные возможности в их сути уже против них самих. Высшего демона ждёт сюрприз после заброса этого человечка. И его высокомерие не позволит ему заметить это до того, как будет поздно. А натура, да и прохудившиеся карманы, если бес правильно оценил ситуацию, вполне может не позволить потом полностью пресечь утечку в сторону мелкого и никчёмного служителя…
У беса был прекрасный пример, один из многих, перед глазами и он, в отличии от сородичей господина Вертокрая, готов был на них учится.
Он возник неподалеку от Мусорки. На его уродливой морде угасала ироничная улыбка, пока служитель делал первые шаги в сторону мрачного и крупного здания рядом. Делиться с господином взяткой от демона из «внешки» и долей в контракте бес не собирался, хотя маленькая толика предательства в этом была, и она будет грызть его суть ещё долго. Но сделано это не из-за жадности. В конце концов тайна сводила процесс к рисковому да и натура противилась. Но тогда пришлось бы рассказать о том, что бес узнал, взглянув на пропуск. Господин захотел бы таких же работников, а где их ему достать?
Идти на поклон к кому-то из демонов, что могут почуять такого человека и без сложного артефакта? Это тупиковый путь с массой проблем, которые он наверняка породит. Достать подходящий артефакт, надеясь, что подобный человек попадётся снова? Первое — крайне накладно, да и контрабанда из списка, за который могут вырвать дух из тела, тем более у служителя. Да и господин наверняка повесил бы это на своего не абсолютно верного слугу. А второе — неизвестно сколько пришлось бы ждать. И за это издержки так же скинули бы на него.
Выбор стал очевиден.
…скрипит потёртое седло,
И ветер холодит былую рану…
Сны — штука сложная. Иногда за ночь не увидишь ничего, либо просмотришь коротенький сон. А бывает, задремал на минутку и целую сагу просмотрел. Подчас это связано, пусть и крайне искажённо, с реальностью накануне или с прошлым или ожидаемым будущем. А в другой раз прёт отсебятина, от которой при пробуждении остаётся — что за хрень это было?
Мне снилось, как я скачу на кляче в Париж. Видимо, покорять его. Этакий д’Артаньян на минималках. И насвистываю под нос песенку, пытаясь подражать, наверняка давно умершему актеру и певцу Боярскому.
А потом я проснулся. От того, что в постели меня стала душить Миледи в исполнении Тереховой. Сны — хрень. Хотя иногда забавная. И мозги в это время работают своеобразно. Я нормально воспринял то, что только что скакал на лошади, из-за чего меня мотало туда сюда, а ветер обдувал лицо, а в следующий миг кувыркаюсь в постели с красоткой, которая меня душит.
Начав отбиваться… я на самом деле проснулся. Оглядевшись под бешеный стук сердца, не обнаружил ни лошади Боярского, ни бывшей когда-то роковой красоткой Тереховой. С другой стороны, кое-что из реальности сон всё же обыграл, пусть и с большой фантазией. Вокруг всё действительно качало и довольно сильно. Неудивительно, так как я явно находился на корабле. Ветер так же обдувал меня. Идущий за бортом шторм, распахнул небольшое окошко и его заклинило в открытом виде. Ладно хоть не разбило.
Был и скрип. Поначалу я напрягся, так как скрипел корабль. И делал он это, как старик на последней стадии радикулита. Я человек не морской и близко. Некоторое время прислушивался, но вроде катастрофы мы не терпели и я переключился на прочую безопасность. Попытался понять, а есть ли непосредственная угроза прямо сейчас? Пару минут одновременно и вспоминая, как я тут оказался и приспосабливался к телу.
Вспомнить не удалось, хотя некоторые логические догадки были. А вот почувствовать тело оказалось на удивление просто. Именно так я и должен был внедряться, как мне указывал тип, назвавшийся богом, но показавшийся демоном. И дело не в том, что на это намекнул в коротком и сумбурном разговоре бес, термитов ему в брюхо. Я бы всё равно заподозрил неладное, когда попал к странному типу метров четырёх ростом.
Хотя в отличии от Ада, где я относительно неплохо улавливал хотя бы тип разумного урода, с которым сталкивался, от этого «божка» не веяло серой и вообще мой сканер, пробудившийся после смерти на Земле, да и сознание барахлило не по детски. Как я сейчас стал подозревать, он с первого мгновения начал пудрить мне мозги.
Вся эта эпопея начавшаяся совсем недавно, поразительно сумбурно и спешно прошла. Меня будто постоянно толкали быстрее оказаться тут, да ещё и как можно меньше сведений получить в процессе. Удивительно и то, что о мире вокруг до того, как я смог в первый раз пробудиться в памяти местного молодого аристократа Ричарда Блэка, больше я узнал от беса, ледорубом ему в темя, нежели чем от «божка».
— У меня много имён, которые гремят в мироздании, но ты можешь называть меня с нынешнего времени Снохом, — с пафосом и почти материализующимся высокомерием заявил тогда этот сомнительный тип.
Тогда мне это ничего не сказало, сейчас же, успев ухватить от прошлого Ричарда часть знаний, это имя мне кое-что, но говорило. Но то дело будущего, как и то немногое, что он поведал мне. Сейчас важнее было определиться с ближайшими перспективами. Раз уж пока я вроде бы в безопасности.
Но прежде стоило взглянуть на себя. Я встал, судорожно цепляясь за что попало и с трудом по сильно качающемуся полу дошёл до зеркала в этой тесноватой каюте. Чудо, что оно вообще тут было. Судя по тому, что я уже успел почерпнуть из памяти, вокруг было нечто близкое по состоянию к Средневековью. Я конечно имел огромные провалы в образовании и вообще, как гуманитарий широкого профиля — то есть скакавший по вершкам и плохо разбирающийся почти во всем, если надо взглянуть в глубины вопроса. Однако ранее мне казалось, что зеркала и стекло в целом при таком развитии, предметом было редким и дорогим.
Видимо, что-то я знал по и этому вопросу не совсем правильно. Так как каюта явно не принадлежала к люксовым. Старые доски с разводами больше похожими на потёки. Потёртая и простая обстановка. Штопаное и поблёкшее бельишко на кровати. Сильно скрученное и в которое я явно во сне завернулся, создав иллюзию, что меня душат.
Вцепившись в тумбу мне по пояс, стоящую под зеркалом, я зафиксировал себя и наконец смог обозреть доставшееся мне тело. Довольно высокий, красивый и явно нравящийся девушкам, но не скатывающийся в смазливость юноша. Чёткие черты лица, чуть тонкий, но не излишне, прямой нос. Хотя не выделяйся скулы, возможно, образ бы стал менее мужественным. Твердый, но с толикой элегантности подбородок.
Правда во всё это стоило вглядываться получше, так как на лице произрастала сильная, но неравномерная щетина, явно просящая садовника. Да и на голове находилась не аккуратная, как я привык при жизни на Земле причёска, а форменный «армагеддец», будто я пожил в коробке у свалки. Этакое брюнетистое птичье гнездо.
Всё это добавляло двадцатилетнему мне лет пять-семь минимум. Впрочем, побрить, постричь и просто отмыть — нормальный вид вернётся. Встречают нынче по одёжки, как никогда прежде. Это в прошлой жизни, до Ада, можно было и скромно одеться и не всегда париться, как ты выглядишь. Сейчас ты должен соответствовать статусу.
Увы, пока ни в одежде, ни даже просто лицом я и близко не походил на одного из местных аристократов. Ну, это дело наживное.
На шее болталась какая-то металлическая хрень. Вдруг вспомнился древний фильм Кин-Дза-Дза. Как же там звали героя, что носил подобное…? Пару металлических небольших шаров на груди. Проклятие, как же давно это было. Его ещё Леонов играл. Я несколько секунд пытался вспомнить абсолютно ненужную фигню, но вместо этого всплыла часть знаний, что это такое в настоящем.
— Да твою же мать! — я с яростью на прошлого хозяина тела понял, что у меня на груди висят, пусть и упакованные в несколько хранилищ, чужие яйца.
— Хорошо начал, только глаза открыл, а уже, как дикарь с чужими яйцами в виде трофеев. Поганый мирок, ладно хоть не… — я попытался придумать, а что было бы ещё более дико, но в голову ничего не шло.
Какого он вообще это сделал? Копаться в знаниях было сложно. Ранее я грёб из его памяти, что мог и успел. Первым шло наиболее важное для прошлого хозяина. Потом общие знания из тех, что вбиваются постоянным соприкосновением с ними — тут уже хватало лакун. В прочем же и вовсе было больше «чёрных дыр», нежели знаний. Демон… да, буду полагать его всё же таковым, сказал, что после осознания мне надо затихариться. Это позволит не только плавно врасти в новое тело, легче приобретя его рефлексы и приплюсовав к своим, но будучи некоторое время сторонним наблюдателем, лучше понять мир и ситуацию вокруг. Да и получить максимум знаний человека, в которого вселился.
Нет, полностью ни знаний, ни опыта с рефлексами и прочим получить всё равно не удалось бы даже в идеале, но были правила, при соблюдении которых можно выжать максимум возможного. Увы, я только осознав себя, уловив потоки мыслей юноши, понял, что меня могут зарезать ещё до того, как я начну свой путь в новой жизни. Да, я поддался некоторой панике. Я так долго вёл отупляющую и размеренную жизнь, что потерять новую, ещё не успев даже пожить…
Удивительно, но прошлый Ричард, похоже, ничего не понял. И поставил меня в чулан подсознания походя и чисто рефлекторно. Вот, кстати, пришла в голову занятная мысль, из тех, которые продолжали скакать сайгаками, переключаясь с одного на другое. И бес, одежду с эпиляцией поганцу, и божок-демон независимо друг от друга сказали, что в этом мире подобные мне не редкость и все они играют за своих покровителей. Однако старому Ричарду даже в голову не пришло, что мой топорный захват его тела из этой области. Похоже, из того что я успел тогда понять, он с подобным явлением не был знаком в принципе. А потому принял мои потуги за личные рефлексии.
С одной стороны обидно за себя, с другой — странно. Нет, демон конечно говорил, что не стоит кричать на каждом углу о своей сути. Это как раз понятно. Но неужели никто из моих коллег до сих пор не прокололся? А времени, для этого было немало. Так как чем больше я разгребал ошметки знаний по миру, со странным названием Питающийся Кровью, тем более понимал, что Игра в которой я один из участников — давно уже идёт. Очень давно. Понятно, до момента, когда у меня будет больше времени подумать над этим, я оценивал мир поверхностно, но некоторые детали оказались уж слишком показательны.
Бес, муравейник ему в штаны, сказал больше демона о мире. Тогда это выглядело дико и странно, но сейчас определённую логику я видел. Опираясь уже на внутренние знания старого Ричарда.
Вообще-то он сказал тогда мало, но концентрированно информативно. И пройдясь, почему я попал в Ад, сообщил не менее важное — что за мир меня ждёт. Нет, детали ни он, ни демон не говорили, но зато им был поведан принцип формирования мира и, что ещё более удивительно — Земли. Пусть в мизере, но сейчас я просто не мог, не думать и об этом. Это ранее мне явно было не до того, но не теперь.
Вначале, ещё в Аду, сильная боль мешала. А снова лишившись тела, которое телом то и не являлось, как оказалось, а лишь материализованной памятью души, как с усмешкой поведал бес, кувалдой ему по коленям — мне и подавно было не до того. Потом мной будто выстрелили из пушки. На конце её оказалась крупная пещера, стены которой тонули в полумраке. И величественный, на грани гротеска трон, на котором восседал гигант с горящими огнём раскосыми глазами.
Этот урод меня обнюхал, скривившись, будто я не мылся целый век. Впрочем, справедливости ради, ввиду дефицита воды в Аду, я действительно обычно заменял мытьё обтираниями. Быстрый и не менее сумбурный разговор, где он говорил о чём угодно, но не о том, что меня интересовало. Новый пинок и я почти вырубаюсь, приходя в себя перед энергетическим непрозрачным куполом, переливающимся всеми цветами. Шаг… проклятие… шаг — я завис, пытаясь вспомнить, а что было дальше.
Вот я перехожу ту грань, на миг кажется, что я попал под порыв вьюги и меня будто просеяли, взвесив каждый атом моей бренной души. Тело ни демон, ни тот кто встретил меня внутри мне так и не дали. Выглядя, как кусок холодца без мяса, но с искрами внутри, кружащими вокруг небольшого солнышка, я почти потерял сознание и, кажется, присел куда-то. Нечто каменное стоящее под сорок пять градусов. Этакая наклонённая лежанка. Тощее существо, похожее на безволосого ленивца, указало мне лечь, сказав, что когда придёт моё время, меня пробудят.
Реал на корабле был оставлен, почему-то меня тянуло более подробно разобрать тот момент. Что-то там было, что я пропустил или недооценил. Нечто, подсознанием воспринятое, как крайне важное.
Так, спокойно. Я вернулся на кровать и почти рухнул на неё, постаравшись не свалиться в процессе из-за качки.
Что было дальше? Думалось с трудом. Не сейчас, а тогда. Ранее я полагал мысль крайне быстрой и невесомой штукой. Однако, там на небольшом островке в пустоте, мысли будто стали свинцовыми кубиками. И крупными, так как двигать их получалось с огромными усилиями. Я вырубился, потом будто тут же проснулся. «Ленивец» плавно махнул своей когтистой рукой и меня повело по островку, как поезд по рельсам. Ни ускорить, ни замедлиться. Любая попытка повернуться, да даже взгляд направить в сторону, натыкалась на физическую невозможность.
Я неторопливо тогда шёл по пустому в несколько десятков метром островку к предмету, более напоминающему старый питьевой фонтанчик. Но прошёл вплотную, мимо него, заметив лишь в нём на дне голубоватую жидкость. Единственно, что фонтанчик казался чем-то родным и близким.
Несколько шагов и приблизился к арке метров пяти в высоту, сделанной будто из зеркала. В последние мгновения перед тем, как я вступил в её тень, казавшуюся живой, мою голову насильно приподняли. Тела не было, но казалось, что от этого странного внешнего усилия трещат мышцы шеи. Стоило мне вступить в тень арки, мой взгляд невольно ушёл вверх, и я увидел в её зеркальной поверхности «фонтанчик», который ранее миновал. Вот только с этой стороны он не был таким безликим, как мне показалось ранее.
Чаша с неведомой жидкостью стояла на невысоком столбе и во время того, как я вошёл под арку, цифра на нём сменилась. Горевшее ранее двадцать два, сменилось на двадцать три…
Но кроме «моего фонтанчика», в арке отразился почти весь островок сзади. И на нём находились десятки, по какой-то причине ранее незамеченных мной подобных сооружений. Лишь несколько из них стояли погасшими, остальные же ярко горели. Как и мой, что всё больше разгорался за моей спиной.
И пусть тот миг, что я это видел, был слишком мал, чтобы я мог более-менее точно посчитать их количество, но хоть их стояло и немного, но явно больше чем та цифра, что загорелась на моём.
ЯВНО!
— Твари! Нет! Это ложь, это что-то другое… — шокировано и не желая признавать то, что пришло мне в голову, бормотал я, потерянно оглядываясь, пытаясь хоть на чём-то зацепиться взглядом и успокоиться.
— Двадцать три! — сказать, что я потрясён, значит ничего не сказать.
— Двадцать третья жизнь в этом новом мире. А не первая, как я ещё несколько минут назад был уверен, — липкая безнадёга начала заползать в сознание. Спустя секунды её безжалостно вымыла ярость.