«Как ты мог?! Я так верила в тебя, а ты… — сердито и со слезами в голосе кричала Кари, растворяясь в мутной пелене. — Вульпи, за что?»
— Да я ж не хотел ничего такого! — простонал он, приоткрыв глаза. Боль немного утихла, но всё ещё оставалась сильна. — Ох-хох, как же мне хреново…
— Вульпи, где мы? — послышался невнятный говор откуда-то справа. Кано лежал уткнувшись мордой в подушку и, видимо, уже не в состоянии повернуться. Купол из непроницаемой ткани оказался немного приоткрыт, из-за чего рыжий беот смог увидеть его лапы.
— Судя по всему, нас схватили, — начал рассуждать лис, пытаясь вспомнить события, которые привели его к этому состоянию, — и их было явно больше. И кто-то из них был Харой.
— Значит, не приснилось, — почему-то грустно вздохнул его товарищ, — Вульпи, а Хара приходила?
— Не знаю, — признался тот.
— Просто я… в общем, мне надо перед ней извиниться…
— За что?
— Есть причина, — Кано сморщился и попытался приподняться на кровати. Помехи всё ещё затмевали взгляд, а голова раскалывалась от боли, однако силы понемногу возвращались к нему.
В тишине палаты за тентом купола послышались негромкие шаги медсестры. Невысокая миловидная анрот в белом халате и с короткими тёмными волосами неторопливо подошла к ним и внимательно посмотрела на показатели приборов.
— Уровень инородной жидкости менее десяти процентов, — заметила она, потрогав лоб Вульпи, — однако напряжение всё ещё высоко. Как вы себя чувствуете?
— Как будто по мне шагоход прошёлся, — жалобно прошептал тот, прикидываясь самым больным беотом на свете, — можно что-нибудь, чтобы уменьшить боль?
Медсестра кивнула и достала из кармана халата портативную консоль управления. Тут же из отсека в кровати выдвинулась ячейка с тёмно-матовым пистолетом с большой колбой вместо ствола.
— Я немного разряжу вас, чтобы нервные окончания ослабли, — пояснила она, заметив испуганные взгляды друзей.
— А это зачем? — Вульпи попытался сбежать, заметив сверкнувшее на конце колбы острие иглы.
— Разбавленная смесь нейтрализатора вводится внутрь механизма через тергум, — с умным видом подняла палец вверх медсестра, — куда вам удобнее: в руку, шею или…
— В руку! — быстро ответил Кано, заметив, что дело пахнет жареным. Как и лис, он впервые оказался в таком положении и уколов ему ещё не делали.
Тонкая игла прошла сквозь химическое покрытие между сочленением, не встречая никакого сопротивления. Однако едва белёсая жидкость попала в смоул, как боль начала резко уходить, оставляя неприятное чувство пустоты после тяжёлой нагрузки.
— Сколько мы пролежали? — уже более бодрым голосом спросил он у анрот, поднимаясь с постели. Только сейчас он обнаружил, как ноют его суставы, затёкшие от неподвижности.
— Сутки с небольшим, — ответила та, закачивая нейтрализатор в руку Кано. Пёс лишь скосил взгляд на уменьшающуюся в колбе жидкость, но даже не улыбнулся избавлению от боли.
— Значит, мы можем идти? — радостно уточнил рыжий беот, вскочив на ноги и едва не опрокинув измерительный прибор, прикреплённый к нему датчиками. Судя по удивлённому взгляду медсестры, она не ожидала от него такой прыти.
— Я спрошу у доктора, — смущённо пробормотала она, на всякий случай взглянув на содержимое колбы, — если вы себя так хорошо чувствуете…
— Я чувствую себя лучше всех! — выпалил лис, хотя и понимал, что боль может вернуться в любой момент.
Кано же ничего не ответил, молча поднимаясь с постели и отодвинув ткань купола. Его взгляд уже прояснился, но было видно, что он сильно над чем-то задумался. «Переживает? Но почему? — Вульпи вопросительно посмотрел на него. — Что он такого сказал Харе, что теперь так волнуется?» Тем временем в палату вошёл невысокий седоволосый человек в длинном белом халате, на груди которого блестела золотая чаша, обвитая зелёными лозами. Строго посмотрев на стоящих анимагенов, он подошёл к медсестре и мрачным взглядом окинул показатели на голограмме консоли в её руках.
— Нейтрализатор будет действовать недолго, — сообщил он беотам, кивнув на голограмму, — хотя ваше состояние стабилизировалось, но боль останется, пока механизм не восстановит уровень напряжения.
— А когда он это сделает? — поинтересовался у него Кано, поморщившись от перспективы, что ему вновь придётся испытывать раздражающие помехи перед глазами.
— Зависит от того, будете ли вы соблюдать режим «покоя», — медик покачал головой, жестом приказав медсестре открыть список больных, — если вы начнёте активно двигаться, или, что ещё хуже, ещё раз выпьете ту дрянь, которой вас накачал ваш друг, то…
— А где, кстати, Рэтси? — Вульпи посмотрел по сторонам. — Он же тоже пил, если я не ошибаюсь…
— Если это и так, значит, он знает способ избежать таких последствий, — предположил Кано, — в любом случае мы уходим, — сказал он, застёгивая изрядно помятый комбинезон, — Лупо меня прибьёт… — сдавленно прошептал он, поджав уши.
Волчица послала его за смоулом к Кари, собираясь устроить приятный сюрприз команде в честь воссоединения. И то, что он с таким позором провалил это нехитрое задание, не сулило ему ничего хорошего. К тому же, он смутно помнил, что наговорил лишнего Харе, которая наверняка затаила на него обиду. «Эх, сколько мне извиняться придётся… — тоскливо подумал он, уходя прочь из медицинского отсека. — Надеюсь, Лупо оставила свой пистолет в тумбочке»…
— Да уж, натворили мы дел, — словно услышав его мысли, сказал Вульпи, немного вздрогнув от шума в коридоре лабораторного сектора, — куда ты сейчас?
— Сдаваться, — вздохнул тот, потерев глаза тыльной стороной ладони, — слушай, Вульпи, ты не мог бы пойти со мной до квартиры Лупо? Ну не могу я так один к ней идти! Она меня точно прикончит, если я опять что-то не то ляпну!
— Да ну брось, Лупо не такая грозная. Ну, почти, — он потёр плечо, где пестрела маленькая морщинка, оставшаяся от заряда ускорителя. Со временем исчезнет и она, как и прочие повреждения его механизма, постоянно обновляемого нано-роботами.
— Я серьёзно! За то, что я наделал, меня могут выгнать из отряда, а зная Лупо, она меня может ещё раз отправить на больничную койку.
— Сначала я зайду к Кари, — лис помрачнел, — я знаю, она не хочет меня видеть, но я должен извиниться. И ещё этот Рэтси… надо найти его, пока он ещё кого-нибудь не споил!
— Да я обеими руками «за»! — воодушевился Кано. — Если хочешь, мы можем подключить и остальных, чтобы быстрее отыскать крысу. Думаю, они не откажутся…
Судя по заходившему из основного коридора персоналу, утро только начиналось. Химики и лаборанты быстро расходились по своим кабинетам, только что из столовой, уже проснувшиеся и бодрые. Рацион питания в Сольтене был таков, что и люди и анимагены оставались в тонусе на протяжении всех суток, а то и дольше, не теряя работоспособности. Если у работника случалось душевное смятение, его обычно заменяли, дабы не тормозить процесс, но далеко не все уходили отдыхать. Каждый из повстанцев понимал, что сегодня, может быть, его последний день, что враг может пробиться через их линии обороны, проникнуть за стены и напасть. И что каждый грамм реагента, деталь или капля, которую они произвели, могут спасти чью-то жизнь, включая их собственную. В Сольтене нет бесполезной работы. Каждый анимаген и человек трудился добровольно, вкладывая частички души в их общее дело, как единое целое, как одна большая живая машина. Здесь не говорили о смерти, но каждый о ней думал. Здесь они собрались, чтобы ей противостоять.
По крайней мере, так говорили пропагандисты Боуки каждый день, напоминая обитателям крепости об их цели.
Тяжёлые створки в основной коридор пока что оставались открытыми, пропуская свежий воздух в стерильную атмосферу лабораторного сектора. Белые стены покрылись едва заметной испариной от соприкосновения прохладного ветра с обогревателями крепости — весна за стенами продолжала занимать свои позиции, оставляя на дорогах Тунгара лишь ручьи и высыхающий асфальт. Заснеженные верхушки гор ярко блестели в ярком свете Ольмира, отражаясь в окнах и корпусах машин. Сидевшие на зубцах стены Аванеир орлы неохотно слетали с насиженных мест, когда дозорные проходили мимо. Бесшумно вращались спиралевидные решётки генераторов помех, едва заметные среди множества скал. Даже с самолёта их тяжело заметить, не говоря уж о том, что они искажали изображения спутников, пролетающих над ними. Преломляя частицы света и электромагнитного поля, они создавали иллюзию «чистоты» — искажающий пространство невидимый купол. Дело в том, что спутники транслировали изображение кадрами, а не прямым эфиром, и когда они не могли разглядеть сквозь помехи, то просто заменяли испорченные изображения старыми картами той же местности. Заметить такую ошибку было нелегко, но возможно, поэтому каждый день Сопротивлению грозила опасность демаскировки.
— Ф-фух, как только закончим, надо выйти на улицу, — сказал Вульпи, поморщившись. Воздух в лабораторном секторе, пропитанный антиатисом, давил на голову, и они всерьёз начали опасаться, что действие нейтрализатора закончится раньше, чем они доберутся до своих квартир. Кано лишь кивнул и прислонился к стенке, посмотрев на дверь в знакомую лабораторию.
— Один пойдёшь, или мне побыть рядом? — деловито спросил он поникшего лиса.
Хотя он знал Кари ещё до её возрождения, но сейчас у него ноги подкашивались от одной мысли о том, что ему сейчас придётся пережить. Вульпи как смог пригладил волосы и комбинезон и глубоко вдохнул.
— Нет, я должен сделать это сам, — решительно сказал он, набрав на консоли код безопасности, когда-то любезно предоставленный ему Арги.
Антиатисом здесь пахло немного меньше, но Вульпи уже чувствовал, что начинает понемногу привыкать к его аромату. А ещё он почувствовал, что ему тяжело двигаться дальше. Сквозь полупрозрачную створку шлюзового коридора лаборатории почти ничего не было видно, но ему показалось, что где-то вдалеке мелькнул знакомый жёлтый хохолок.
— Ты бы хоть цветов набрал, — посоветовал ему Кано, посмотрев в его сторону, — или подарил что-нибудь.
— Да что я тебе подарю, я только из медицинского отсека! — суетливо завертелся тот, уронив пустой контейнер со стойки в коридоре. — Чего ж ты раньше не сказал?
— А я откуда знаю? — растерялся тот. — Мне вообще Бэтли всегда советует так поступать…
Однако их дискуссию прервал звук открывшейся створки лаборатории. Едва Кари получила сообщение от медика, который лечил её друга, как она тут же помчалась в медицинский отсек, совершенно забыв о своей обиде. Но каково же было её удивление, когда выбежав из лаборатории она столкнулась с топтавшимся на месте лисом.
— Ты здесь?.. — только и смогла вымолвить она, не зная, злиться ей или радоваться.
— Кари… — он задохнулся и едва не упал, споткнувшись о собственный хвост.
Они замерли, глядя друг другу в глаза и не решаясь ничего сказать. Словно все слова разом пропали, оставив двух влюблённых анимагенов наедине с собой. Да и нужны ли были им какие-то слова? Вульпи сам не заметил, как взял её руку. Кари не поняла, когда она успела обхватить его шею. Стыд и раскаяние, любовь и сострадание сплелись в их взгляде, и беоты, не обращая внимания ни на Кано, ни на повернувших головы в их стороны лаборантов, страстно приникли друг к другу, забыв обо всём.
***
Он слышал, что где-то рядом пищат и гудят различные устройства. Чувствовал запах анитиатиса, который всегда ненавидел. Ощущал, что лежит на мягкой упругой поверхности, окружённый стеклом и металлом. Лишь зрение всё ещё не вернулось к нему. Липкая бездушная тьма Небытия неохотно отпускала свою жертву, но это было не возрождение, а только болезненное пробуждение от глубокого сна анабиоза. Генератор постепенно входил в привычный ритм работы, а процессор запускал систему и программы. Однако механизм оказался не готов к полному функционированию.
Захрипев и закашлявшись, механический двухметровый антропоморфный сервал в капсуле изогнулся дугой и непроизвольно ударился головой о толстое стекло.
— Он очнулся, — констатировал бледный анимаген с угловатым телом. Даже сквозь стекло и помехи, он узнал в нём нота, — показатели занижены, но механизм восстанавливается.
— Колонии нано-роботов активированы, — услышал беот второй, более звонкий мужской голос слева. Второй нот стоял у консоли на небольшом парапете, изучая графики на голограмме, — включить интенсивную обработку.
Находящиеся у ног и над головой клапаны раскрылись, и на заволновавшегося анимагена обрушился поток тёплого воздуха, смешанного с каким-то химическим реагентом. Он попытался задержать дыхание, но смесь уже проникла внутрь его воздуховода, прочищая трубки и заставив его генератор заработать быстрее. Смоул быстро потёк по застоявшимся венам, а нервная система полностью отдала ему власть над телом. «Они хотят быстрее поставить меня на ноги, — догадался сервал, наблюдая за действиями нотов, — но где я?» Все они были одеты в серебристые комбинезоны с вышитыми на груди эмблемами в виде золотого круга и охваченного пламенем внутри него знаком бесконечности.
— Его показатели пришли в норму, — доложил первый из них, повернув голову к кому-то за капсулой, — он полностью себя контролирует.
— Замечательно, — неожиданно сбоку вышла, хмуря чёрные брови светловолосая нот в длинном плаще с открытым передом поверх такого же серебристого комбинезона. «Ты слышишь меня?» — услышал он её голос у себя в голове. «Телепат!» — догадался беот, поспешно закивав. «Ты знаешь, кто я?»
— Нет, — попытался ответить он, но вспомнил, что капсула герметична и быстро помотал головой.
«Ты знаешь, где ты находишься?» И снова ему пришлось дать отрицательный ответ. Судя по тому, как хмурилась эта нот, которая, видимо, была здесь за главную, ему предстояло ещё какое-то время побыть в капсуле. «Как тебя зовут?» «Вообще-то с этого надо начинать диалог! — не выдержал он, опустив взгляд. — Я…» — он попытался вспомнить, но, к своему удивлению, обнаружил, что и на этот вопрос ему придётся ответить отрицательно.
— Откройте капсулу, — коротко приказала нот помощникам, не сводя с него глаз, — если он нападёт, я уничтожу его личность.
«Они… боятся меня? — сервал сморщился, когда анитатис волной хлынул ему в нос, проникнув через раскрывшееся в стороны стекло. — Но почему? Что я сделал не так?»
Капсула опустилась так, что её нижний край почти достиг уровня пола, и только сейчас беот заметил, что всё вокруг сияет белизной. Стены и пол, столы и стулья, даже двери — всё было оббито или сделано белым металлом. Чувствуя, как плохо сгибаются его суставы, он осторожно сделал шаг и замер, покачиваясь на трясущихся двуколенчатых лапах. Смутные воспоминания захлестнули его разум, но они оказались столь расплывчатыми, что практически мгновенно исчезли, оставив растерявшегося хозяина стоять перед строгой нот в серебристом плаще.
— Я воздействую на твой разум напрямую, — заявила она, глядя прямо в его зелёные секторированные глаза, — постарайся помочь мне и вспомнить все события до того момента, как ты попал сюда. Это в твоих же интересах, — последнюю фразу нот сказала слегка повысив голос, намекая, что лучше бы ему действовать так, как она скажет.
Он лишь кивнул — а что ему ещё оставалось? «Откуда я знаю, что она — нот? — внезапно задал он сам себе вопрос, осознав, что у него имеются некоторые знания о мире. — И этот металл, этот белый цвет… где я это видел?»
Однако нот уже положила руку ему на голову. И словно водоворот красок и неясных образов захлестнул его взор, разрывая тишину в голове мыслями и диалогами.
Вот он только поступает на тренинги вместе с остальными беотами. Это самое начало — до этого была лишь неприступная тьма, где не зарождались мысли. Он сидит рядом с беотом-рептилией, Адмо, серым вараном, шутившим над электронным голосом компьютерного лектора. Они смеются, и за это их выгоняют из аудитории. Но лишь затем, чтобы вновь вернуть — система обучения «Нового Рассвета» не потерпит неквалифицированных солдат, чем они и пользуются.
Ещё один рывок сквозь свет, и вот он уже в шлеме механизированного спецназа, задыхаясь, бежит через лес в сторону условной позиции. С неба льёт ливень, стеной закрывая деревья. Очистители едва успевают стирать капли с лобового стекла, и он поскальзывается в грязь, кубарем скатившись куда-то в овраг. Над ним возникает тень с кошачьими ушами — это рыжая Ката, его напарница, заметила, что он падает вниз, и без раздумий прыгнула за ним. Она что-то говорит, но он не слушает. Он прижимает её руки к себе, а она, замолкнув, поджимает уши и говорит, что не здесь… Что не здесь?
Воспоминания вновь переносят его на несколько лет вперёд. Он уже матёрый воин, и умеет сражаться, но до сих пор его, Адмо и Кату не берут в отряд. Они слишком своевольны и на них не могут найти управу командиры. Ноты стращают их «возрождением», но им уже всё равно — они почувствовали вкус свободной жизни и не хотят с ним расставаться. Однако это день особый — к ним из «Сияния» прилетели двое: строгий ворон с седыми бровями и серая беот-сокол, явно пилот. Корво Налётчик и Ави Буря долго уговаривают их примкнуть к новому отряду, но Адмо не хочет — ему нравится жить в своё удовольствие. Корво настаивает, напоминает о регламентах и директивах, о людях… В конце концов, Адмо сдаётся — перспектива повидать людей и хотя бы час побыть в их городах, стоит членства в отряде «Тау».
Ещё один вихрь — последний их сослуживец, молчаливая и замкнутая беот-енот Проку, по прозвищу «Наблюдатель», попала в передрягу — её прижали «Хранители» у склада химикатов. Снайперская винтовка плохо подходит для стрельбы на близкой дистанции, а убежать Проку не может — её окружили. Адмо прорывается к ней, буквально разрывая зубами конечности людей. После того, как он осознал, что люди их боятся и ненавидят, он сильно изменился. Его мечта разрушилась и он потерял веру, но продолжает сражаться за своих друзей. Он говорит, что кроме них, у него никого не осталось.
Последнее воспоминание, но зато самое яркое. На борту турболёта пожар, двигатели перебиты. Что-то кричит Ави по внутренней связи, пытаясь выровнять машину, Ката тушит огонь, а он вместе с Адмо уносит оружие в жилой салон. Проку быстро и точно обрубает кабели кислородных генераторов, чтобы они не взорвались. «Но где же Корво?» — вопрос повисает в воздухе, как и их судьба. Ворона нигде нет! Его нет на борту «Палача», и только крик Каты выводит его обратно в реальность. Она зовёт его по имени…
— Лефит!
Он открыл глаза. Только сейчас он понял, что всё ещё стоит перед строгой нот в серебристом плаще, убирающей руку с его лба. Рыжие глаза телепата пристально изучали его какое-то время, словно пытаясь уловить какие-то скрытые умыслы.
— Он ничего не помнит, — провозгласила она, повернувшись к коллеге на парапете, — в его теле точно не было ничего лишнего?
— Абсолютно, — кивнул тот, но почему-то с куда большим энтузиазмом.
— А можно мне одежду? — сердито поинтересовался Лефит, отворачиваясь от неё к капсуле. — Как-то некультурно, честное слово!
Она смерила его оценивающим взглядом, но ничего не сказала, лишь кивнула и, развернувшись, ушла прочь из помещения куда-то в коридор.
— Где остальные? — спросил сервал через плечо, обращаясь к ближайшему ноту. — Где Адмо и Ката? Где Ави и Проку? Где Корво, наконец?
Тот не ответил ему, лишь на секунду подняв взгляд и тут же опустив обратно. Все словно забыли про него, но Лефит чувствовал в их взглядах любопытство и… разочарование.
— Где я? — осторожно спросил он. Ноты-телекинетики могли контролировать каждое его движение, но они предоставили ему полную свободу, поэтому сейчас он чувствовал себя ужасно глупо.
Никто не ответил ему.
***
Маршрут полёта турболёта «Беты», который бесшумно летел под предрассветным небом, Сопротивление составляло несколько раз, проверяя и перепроверяя данные разведки. Миссия первоочерёдной важности, куда они вложили множество ресурсов и сил, сейчас зависела от небольшой группы, летящей прямо в логово зверя. Эксплар опустошил Нелию, но до сих пор не мог с уверенностью сказать, что одержал победу. Как и Лоту, он понял намёк от Сопротивления, когда они взорвали западные ворота на его основную базу, и теперь готовился к нападению. Неустанные часовые и системы обнаружения круглосуточно следили за областью, реагируя на малейшее движение. Истребляли даже зверей и птиц, что противоречило естественному отношению к жизни всех анимагенов, но ради безопасности Эксплар пошёл на такой шаг. Аполотонская область встретила экипаж «Гонца» холодной пустыней, где лишь ветер гнал далёкие серые облака на юг, собирая первый дождь.
«Какую бы цель не преследовал Эксплар, мы должны остановить его, чтобы такое не случилось с другими землями, — думал Корво, стоя у иллюминатора в казарме турболёта, — Кайлити только начало. Дальше Джирджи, Ивэндрия, Аркапен, может даже Сарохар. Хотя если падёт и Сарохар, то от Аревира, что мы знаем, ничего уже не останется… Всё зависит от нас!» Он посмотрел на отражение Лупо, сидящую в удобном кресле из тёмной кожи в дальнем углу салона. Волчица закрыла глаза и сложила руки на груди. С того момента, как она взошла на борт, она не проронила почти ни единого слова, да и что она могла сказать лидерам Сопротивления и своему бывшему другу, которого считала предателем? Единственный, с кем она обмолвилась парой фраз, был Лео, командир отряда «Бета» и, по совместительству, пилот в их миссии. Лучшей кандидатуры на эту роль «Огонь» найти не мог — беот с золотой гривой и чёрной отметиной на лбу прославился ещё в «Новом Рассвете» и, как и Драго, был представлен к награде самим Экспларом за заслуги перед организацией. Изначально, его готовили как пилота туроболёта в том же лётном центре, что и Корво, но именно ворон подал ему пример настоящего командира. Лео подал документы о переводе и через месяц подружился с Драго, который помог ему добиться должности командира отряда спецназа.
На одном из кресел сидел нот Соф, безучастным взглядом изучая гладкую поверхность круглого стола перед собой. Угловатое тело и отсутствие носа придавало ему вид маленького ссутулившегося старика в серебристом комбинезоне. Корво мало знал о нём — Соф являлся одним из последних ноосенсов Круга Анима, находившийся в момент атаки в Овелаке. Он же вывел Сантию с её турболётом класса «Пламенное сердце» с горящей базы, и тем самым спас жизни многих анимагенов. Несмотря на хрупкий внешний вид, Корво опасался его. Ноты и без того славились как высокомерные, покрытые тайнами и интригами создания, но душеловы являлись самыми загадочными из всей их серии. Говорили, что каждого из них Эксплар лично обучал манипуляции с ноосферой и душами живых, но проверить эту догадку никто не решался. Хотя Соф никогда не повышал голоса, но каждое его слово отражалось такой силой, что остальные невольно замолкали, благоговейно слушая его речь. Благо для остальных, он большей части молчал, размышляя о чём-то о своём, недоступным для понимания «обычным» анимагенам.
— Сигнал второй группы достиг контрольной точки, — сообщил Драго, выходя из кабины пилотов, — через два часа и мы высаживаемся.
Заградительный отряд под предводительством Камманда Элда должен был создать хаос в небе, когда они заберут Лоту и начнут отступать. То, что Эксплар пошлёт за ними истребители, не вызывало сомнений, поэтому вторую группу вооружили портативными зенитными комплексами, дабы создать воздушный коридор.
Лупо открыла глаза и молча встала, поправив комбинезон. Смерив Корво холодным взглядом, она вышла из салона, подхватив лежащую у кресла небольшую сумку себе на плечо. «Если мы переживём это, я тебя точно прибью», — подумала она, заметив, что ворон так и не повернулся к ней.
— Не было ли ошибкой взять именно её? — негромко спросил Соф, подняв взгляд на севшего на кресло напротив Драго. — Лупо испытывает сильное смятение, вызванное предательством нашего создателя и резкой смене отношения Корво, — ворон повернулся к ним, — что скажете?
— Я в ней уверен, — отрезал чёрный беот, сложив руки, — Лупо будет выполнять приказы независимо от личных проблем.
— Учитывая, что в Аполотоне она сумела не только сохранить отряд, но и вывести выживших, думаю, опасения излишни, — подтвердил Драго, вздохнув, — однако, всё идёт слишком гладко. «Клеймённых» внизу хватает, но они находятся в городах, а на дорогах и в воздухе никого. Странно это…
— Странно, если не сказать больше, — согласился Соф, — жаль, что мы не можем связаться с Каммандом. Отсутствие связи сильно ограничивает наше передвижение.
— Можно было взять телепатов, — Корво подошёл к двери к салону инструктажа.
— Нельзя, — покачал головой нот, — всякий раз, когда разум этих анимагенов использует ноосферу для передачи информации, ноосенсы чувствуют её возмущение. Это всё равно, что мы бы зажгли все прожектора на турболёте над «Сиянием».
Остальные промолчали. Мало кто знал, каков предел способностей сил ноосенсов. Всем хватало той информации, что они могут вытаскивать душу из живых существ.
— Вот и Восходная, — услышали они голос Лео по общей связи, — как будто ничего не изменилось…
Одинокая серая гора посреди гладкой равнины невольно привлекала к себе взгляд. Проглядывающий из-за облаков свет Эметула окрашивал её скалы серебристым сиянием, высвечивая едва заметную дорогу, которая винтом тянулась к вершине. После того, как «Рассвет» перестал прятаться и открыто заявил о себе, Эксплар возвёл вокруг горы невысокую стену, дабы оградиться от случайно забредших горожан. Она же служила прикрытием для контуров генератора щита, на случай нападения «Хранителей», однако сейчас от неё было мало толку. Детекторы на вышках не могли засечь «холодный» режим двигателей турболёта-невидимки, поэтому «Гонец» благополучно сел прямо рядом с южными воротами. Горящая красным светом электромагнитная магистраль едва слышно гудела напряжением, резонируя от низких скал. База ещё не знала, что на её территорию вторглись чужаки, и чуткие системы слежения в упор не видели севший турболёт. Благодаря улучшенному генератору маскировки, «Гонец» мог оставаться невидимым даже на земле, окутывая пространство вокруг себя искажающим куполом.
— По команде бежим внутрь тоннеля, — произнёс Драго, стоя у самой створки арсенала. Турболёт выключил двигатели как только приземлился дабы не обнаружить себя, однако генератор всё ещё работал.
Глядя на экипировку механизированного спецназа, Лупо невольно вспомнила своих «Сигма», когда они так же стояли, выполняя первое задание. «Почему же мы лишились всего этого? — думала она, скосив взгляд на Корво. — И будет ли у нас хоть какое-то будущее после войны?» Позади всех темнела фигура Софа. Белые точки на фоне чёрных белков неотрывно смотрели в спину Драго, словно прожигая насквозь, и беот чувствовал это. Нота одели в боевой комбинезон его серии, со вставленными камнями «оу». Эти искусственные минералы учёные Сопротивления вырастили благодаря Сантии — ноту-коменданту Овелака. На её базе, «Орхидее», разрабатывали экспериментальное оружие именно для этой серии, включая особую экипировку, броню и аксессуары. Повстанцы выкрали всё что могли и уничтожили остатки, чтобы отбросить «Рассвет» в технологическом плане. Наверняка поэтому, оставшиеся в организации ноты неохотно выходили за стены баз, ведь даже такие создания как они могли погибнуть от случайного выстрела или взрыва.
— Пошли! — негромко приказал Драго надевая шлем, когда створка бесшумно упала вниз на серые скалы.
Четыре тёмные тени мелькнули в серебристом свете Эметула и тут же растворились с полумраком тоннеля за большим валуном. Красное свечение под широким рельсом электромагнитной дороги продолжало невозмутимо гудеть, нисколько не обнаруживая скрывшихся в персональных маскировочных полях анимагенов. Убедившись, что их присутствие не обнаружено, Соф вытащил из-за пояса небольшое устройство, напоминающее веретено. Приложив его к тяжёлым металлическим створкам тоннеля, он нажал на запястье две кнопки, и «веретено», выпустив из своего нутра лапки, бесшумно мигнуло красными огоньками индикаторов. Постояв несколько секунд на месте, оно шустро поползло наверх, и скрылось где-то в вентиляции под потолком.
— Будьте готовы бежать в любой момент, — предупредил их по внутренней связи Драго, — робота могут перехватить и поднять тревогу.
Лупо посмотрела на то место, где должен был стоять дракон. Интерфейс шлема позволял ей видеть его на мини-карте благодаря маячку в шлеме, но визуально беот никак не обнаруживался.
— Странно всё это, — протянула она, отвернувшись в сторону выхода, — ни охраны, ни патрулей, даже камер нет…
— Эксплар ослабил защиту внутри своей территории, — ответил ей Корво. Он не мог её видеть, поэтому продолжал, держа винтовку наготове, стоять на одном колене, — и все его силы сейчас охраняют подходы к стене у Восходной.
— Но разведчики же докладывали, что он укрепил оборону тоннелей, — возразила волчица, — не кажется ли, что это какая-то ловушка?
Но не успел Корво ответить, как створка позади них вздрогнула и начала медленно уходить в стены, открывая тусклый белый свет внутреннего тоннеля.
— У нас десять секунд, за мной! — прошипел Драго, сорвавшись с места. Из-за его размеров, ему пришлось повернуться боком, чтобы протиснуться в открывшийся проём. За ним внутрь скользнул Соф, на мгновение оглянувшись на Лупо. Она не увидела его взгляда, но почувствовала, что нот на несколько мгновение растерялся. «Если Лоту готова к отправке, то мы сделаем всё быстро и незаметно, — сказал он, когда они экипировались, — однако сложно представить, что произойдёт, если что-то пойдёт не так». Едва они оказались внутри, как тут же бегом пустились вперёд, шелестя прорезиненными подошвами левесов по асфальтированным платформам.
С негромким стуком створка за ними захлопнулась, отрезав от выхода. С каждой секундой Лупо становилось не по себе, и эта тревогу разделял и Корво, настороженно осматривая потолок. Стены тоннеля, покрытые сизым металлом, едва слышно отражали их шаги, и только шум механизмов очередных открывающихся ворот заглушал их. Напряжение нарастало.
— Скоро перрон, — вполголоса произнёс ворон, следуя за Софом, — Лоту и остальные уже должна ждать нас там.
— Зависит от того, как быстро они придут, — отозвался нот, — хотя я запрограммировал робота подать сигнал прямо в комнату Лоту, но им нужно время, чтобы спуститься с жилых этажей.
— Времени у них предостаточно, — Драго проскочил внутрь последних ворот, едва не повредив крылья за спиной, — нам ещё бежать обратно, не забывайте.
Яркий свет от больших ламп, отражённый белыми стенами, заставил систему интерфейса шлемов затемнить лобовое стекло. Перрон, словно островок среди сизого моря тоннеля, молчаливым монументом белел мрачной пустотой. Погасшие остовы консолей да выключенный семафор — вот и всё, что встретило анимагенов Сопротивления, вернувшихся на родную базу.
— Даже не верится, что это когда-то было наше, — упавшим голосом произнёс Драго, одним шагом взобравшись на перрон, — но тут словно всё изменилось…
— Ты точно отправил ей сообщение? — Лупо взглянула на худощавую тень, поднимающуюся наверх. — Ворота… — Позади них глухо захлопнулась створка. — Сколько времени пройдёт, прежде чем они откроются заново?
— Каждые десять минут, — Соф не повернул голову в её сторону, — я что-то ощущаю… Конвентум ноосенса… Приближается кто-то сильный! Они пришли!
— Самое время, — облегчённо вздохнул Корво, помогая Лупо встать на перрон, — кажется, всё обошлось…
Основная створка, ведущая в длинный коридор вглубь базы, раскрылась, и перед ними, сотрясая воздух тяжёлыми шагами, вышел трёхметровый чёрный анимаген с голубыми ручейками светодиодов вместо лица. Из правого предплечья выдвинулось тяжёлое орудие, сверкнув голубым огнём своего генератора. Тут же раздался электрический треск, и пространство перрона озарилось электрическими сполохами. Из соседнего тоннеля, через открывшиеся ворота, уже бежал целый взвод «клеймённых», а из прохода сбоку от основного входа вышел анрот в чёрной широкополой шляпе с зелёным пером, нацелив два серебристых пистолета на Софа.
— Я бесконечно рад тому факту, что мои заблудшие дети вернулись, — громкий глубокий голос Эксплара, словно волна прошёлся по холодному полу, обращённый к оцепеневшим от ужаса и осознания анимагенам, с которых уже исчезло маскировочное поле, повреждённое импульсом.