— Уважаемые зрители! Сегодня вместо очередного выпуска нашей информационной программы позвольте предложить вашему вниманию краткую выжимку из последних дебатов о нашей солнечной проблеме. Сейчас я переключу на вторую студию.
Заставка поменялась. На экране вместо привычной уже телеведущей с бесконечной усталостью в глазах развернулись уходящие ввысь круговые ступени со столами — научный круг.
— Доброго вечера, уважаемые зрители, в эфире теле-дебаты и их бессменный ведущий Морзе — небрежно кивнул седовласый мужчина в костюме-тройке. — Сегодня мы пригласили в студию ведущих астрофизиков и задали им один простой вопрос.
Камера совершила облёт по аудитории, выхватывая из полумрака лица спокойные злые лица, в очках и без оных, обрамлённые венчиками седых волос и лишённые волос вовсе. Свет науки, гордость нации. До сей поры государство поддерживало их институты не в последнюю очередь из соображений престижа, но сейчас впервые за, наверное, сотню лет вопрос «что делать» предстояло задавать именно светилам теоретической науки.
Да, хватало проблемных направлений и спорных исследований — в конце концов, существовали изобретения Сахарова и фон Брауна, благодаря которым некогда сильная держава превратилась в конгломерат автономий. Но едва ли кому-то во время разработки микроскопа приходило в голову, что им и черепа проламывать можно — между делом, способность извратить любую, даже самую светлую и чистую мысль принадлежит вовсе не этим дядям и тётям с запредельным коэффициентом интеллекта и сумасшедшей эрудицией.
— Вчера в сети появился манифест от известной хактивистской группировки под интригующим названием «Спасение от Солнца», — сверившись с бумагами, начал ведущий. — Уважаемые светила, есть ли среди вас те, кто не успел ещё прочитать его?
— С вашего позволения, я, — с места поднялся бодрый на вид старикан в писательском свитере с кожаными заплатами на локтях. — Из Академ-городка пришлось ехать больше суток, я успел лишь сходить в душ и выспаться.
— Я вас понял Лев Денисович, — кивнул ведущий. — Кто-то ещё?
— Вы прочитайте, лишним не будет! — выкрикнула с места какая-то пожилая грымза с длинным носом. — Объясните жаргонизмы.
— Кхм, хорошо, — откашлялся ведущий. Взяв со стола распечатку, он начал хорошо поставленным голосом. — Живи, планета! Конец света отменяется! Даже если человечество вымрет к чёрту, это вовсе не конец света. Может, нам на смену придут те, кто поумнее нас. И, похоже, дело идёт к тому — одиннадцать лет, цикл вспышек на нашем светиле, плавно подходит к концу. По прогнозам астрономов, жахнет как и одиннадцать лет назад — в мае. Где-то двадцать пятого-двадцать седьмого оно плюнет в нашу сторону очередным потоком заряженных частиц. И в этот раз всё будет куда страшнее! В прошлый раз институты не знали, что делать, не знают они и сейчас. Наша группа провела проверки целого ряда учреждений, так или иначе занимающихся поиском ответов. Знаете, каких результатов они добились, используя пять процентов ваших вычислительных мощностей? Ноль. Зеро. Только идеи, одна другой безумнее!
— Но позвольте! — начал Лев Денисович.
— Прошу, дайте ведущему закончить, — категорично заявила грымза.
— Ох, — сдулся старикан. — Прошу прощения.
— Продолжим. Мы не паникёры, но призываем потребовать ответа — нас вообще собираются спасать?! Господа военные, чиновники, учёные — вы же помните, что тоже живёте на этой планете, а не какой-то другой? Какой у вас план, помимо размахивания руками и заседания в телевизоре?
Ведущий снова откашлялся, глотнул водички, обвёл взглядом притихших учёных, будто ожидая возражений — но те сидели спокойно, опровергать и орать не планировали. Не та косточка, чтобы слюнями в оппонента брызжать. Вот когда этот опус завершится…
— Научное сообщество раскололось на три непримиримых лагеря, каждый из которых с пеной у рта отстаивает свою позицию. И позиции, надо сказать, ещё более сумасшедшие, чем может показаться. Первое: сработать по принципу степного пожара — и обрушить на солнце несколько ядерных бомб или буксировать астероид потяжелее — мол, это должно что-то изменить в короне звезды, из-за чего у нас появится ещё одиннадцать лет. Без комментариев, господа милитаристы.
Второй лагерь предлагает выстроить подобие сферы Дайсона, но не вокруг светила, а на орбите нашей планеты. Что-то вроде металлического щита, способного экранировать самую опасную часть выброса. Они достаточно трезво оценивают наши шансы и возможности, поэтому предлагают выстраивать не глухую сферу-оболочку, а своего рода модульную подвижную конструкцию, которую можно будет перенастроить при необходимости. Идея, может, и неплоха — но не за несколько месяцев. Мы не успеем, и у нас нет необходимых ресурсов для строительства таких масштабов.
И на сладкое — третий лагерь уверен: нас ожидает не только тотальное уничтожение электроники, но и откровенно смертельный исход — по их расчётам коронарный выброс выжжет часть атмосферы, поэтому их предложение — это паническое бегство! Куда? Как? У вас есть достаточно ракет для шести миллиардов жителей? Или в избытке ресурсов для строительства убежищ с замкнутой системой рециркуляции?
Ни у нас, ни на западе даже не рассматриваются какие-то другие идеи, ибо для хотя бы предварительного расчёта трёх имеющихся главных используется всё, что сообщество предоставило институтам. Поиски других решений… невозможны.
Начинайте делать хоть что-то прямо сейчас. Неизвестна реальная опасность грядущего выброса, но возвращение на уровень конца двадцатого века — это самое безобидное, что нас ждёт. В худшем же случае… Человечество обречено.
Ведущий сложил бумажки и прокашлялся в третий раз:
— На этом манифест завершён. У вас есть вопросы?
Учёные продолжали сидеть молча, тихонько даже — будто поняли, что из спасителей человечества в одночасье обратились обвиняемыми в его грядущей гибели, в наихудшем из возможных сценариев.
— Хорошо, тогда давайте начнём наше обсуждение.