Следующие два года Воронцова воспринимала урывками, как картинки в калейдоскопе.
Вот они обсуждают планы Замковой деревни, считают количество дворов, работоспособного населения и имеющегося инвентаря, поголовье скота, качество и расположение полей и планируют севооборот. Череда собеседований, выводы, споры. Работы, конфликты, наказания, поощрения.
Вот во двор въезжает телега, гружёная тюками с шерстью — это Лукас Хубер вернулся из родной деревни и привез сырье для работы увеличившегося женского отряда вязальщиц и семью сестры покойной жены, оставшейся без кормильца. Кристина — знаток обработки овчины и умелая прядильщица.
Вот в башне начался монтаж мельничного оборудования, и суровый молчаливый голландец-руководитель стройки. С ним было трудно общаться, но он довел бредовую затею до ума, и расстались хозяева с иностранцем вполне мирно. Мельница работала, Крюгер, по слухам, злился.
Вот созревают подсолнухи, сплошь покрывшие насыпь и ближние подступы к замку.
Вот Вайсы и Анна собираются на ярмарку: целый обоз с носками, шапками, варежками, шарфами, платками из козьего пуха и шерсти, мозаичной посудой, копченой рыбой и курами, бочонками с маринованными кабачками и квашенной молодой капустой.
Вот Анна в сопровождении Карла и Хенрика входит в зал приема в ратуше Вальдкрайбурга. Она в зеленом шелковом платье в стиле ампир (другого не смогла придумать), в тюрбане, под которым спрятались ее короткие волосы, и серьгах-кольцах, сделанных по ее просьбе Осей. На троицу смотрят, изучают, мужчины недоумевают (кто она?), лезут знакомиться, сыпят приторными комплиментами, а женщины злятся и завидуют — необычному наряду и украшениям. И ее сопровождению — это особенно чувствовалось. Шумно, душно, мерзко. Слава богу, ушли быстро. И на утро, пока мужчины общались со знакомыми, следили за реализацией Эрихом и Эльзой товара, она, повинуясь неожиданному порыву, идет к Фридманам, где продает Осе новинку — филигрань, на примере купленных когда-то для подруги серег и кулона. Ося в восторге, но Воронцова требует конфиденциальной сделки, без участия Вайсов. Жид прикрывает глаза — понял больше, чем сказано, щедро расплачивается и обещает молчать, но делиться прибылью. Немного стыдно, но что-то внутри говорит- всё правильно. Признаться никогда не поздно, если что..
Вот подводятся итоги колхоза-2: неплохо, неплохо. Народ доволен, господа-тоже. Пробуют новые рецепты: нормальная кабачковая икра, баклажаны с чесноком и зеленью, пицца с купленным на ярмарке сыром, винегрет с подсолнечным маслом. Нравится, решено: Отто — рецепты, народу — семена. И пару теплиц с Вилли, а посуду будут делать в замковой деревне — хорошо пошла!
Вот шьются пододеяльники и наволочки, кроличьи шапки, вот Ванда хвалится кружевом, связанным ею самой изо льна и крючком — красиво, только нужно тренироваться. Вот настоящий чай (из столицы от Алоиса) из самовара, сделанного Петером, вот первый свитер на Карле, вот пожар в Лесной и беснующийся от гнева Крюгер, пойманный там же. Не выдержал потери власти, отправлен в Крайбург, в тюрьму. Лесная мало пострадала, но шок был сильный.
И другие картинки, но все застилала одна, самая яркая: в один дождливый день весной в замок приехала вдова дальнего родственника Вайсов Клара Гиммлер с дочерью Эммой… Шел шестой год от попадания…
***
Для схода лавины в горах иногда нужен просто громкий звук-крик, хлопок. И вот уже несется вниз, сметая и погребая под собой все, снежный вал. И горе тому, кто оказался на его пути. Потом наступает тишина, и жизнь продолжается, но не для всех.
Когда гостьи только вошли в замок и представились, у Воронцовой сжалось от плохих предчувствий сердце. И погода мрачная, и визит нежданный, и фамилия говорящая…В голове крутилась фраза: «Вы нас не ждали, а мы приперлись», а потом, в продолжение: «Я к вам пришел навеки поселиться». Чушь? Да как сказать…Шестое чувство орало благим матом, пока незнакомки располагались в зале, снимали мокрые накидки, охали и жаловались (показательно) на долгую тяжелую дорогу, а Ванда суетилась вокруг, причитая и жалея прибывших.
Генерал молча наблюдал за размещением дам, Хенрик стоял у камина, а Анна не могла решить — уйти или остаться, пока Карл не указал ей на стул рядом с собой, определив таким образом ее статус. Воронцова повиновалась, присела и заметила быстрый недовольный взгляд Клары в свою сторону. «Ну, началось»-тоскливо подумала попаданка. И оказалась права.
— Ах, дорогой Карл — тихо, с придыханием и смирением сложив руки на коленях, произнесла Клара. — Простите за столь неожиданное появление, но я не знала, что еще могу сделать и куда пойти, кроме вас! Вы-единственный известный мне родственник моего дорогого покойного мужа, Генриха, поэтому, потеряв его, мы с дочерью решили просить вас о помощи и защите! Нам некуда больше идти, и если вы — она сделала судорожный вздох, приложила к сухим пока глазам платок, сжала руку сидевшей с опущенной головой дочери, — откажите … Мы просто умрем от голода и холода! — припечатала Клара неожиданно веско и громко.
Хенрик повернулся, бросил на гостий взгляд и присел за стол, положив на него руки, сцепленные в замок. Это движение вызвало шевеление Эммы: девушка подняла взор на младшего Вайса и растянула губы в слабой улыбке.
Между тем, не дождавшись реакции генерала, Клара продолжила монолог, прерываясь на глоток горячего отвара, принесенного Вандой, подчеркнуто скромно поблагодарила экономку, предложившую принять горячую ванну и обещавшую подготовить комнаты для дам, бросая при этом тоскливые взгляды на мужчин и избегая зрительного контакта с смотрящей на неё Анной.
В полутемном зале долгое время звучали тихие голоса визитеров, их всхлипы и жалобы, пока, наконец, Клара не иссякла и не замолчала. Хозяева не задавали вопросов, не проявляли сочувствия, не комментировали подробности рассказа, чем явно нервировали говорившую — это отметила следящая за монологом Воронцова. Пауза затягивалась настолько, что нервничать начала и скромняшка Эмма.
— Мама, я же говорила, что мы зря проделали такой путь из Штудгарта — прошептала она, но внятно. — Кому нужны бедны родственники? Лучше бы я вышла замуж за старого Геринга! Пусть и не долго, но мы бы жили, чем так …
Слово «унижаться» она проглотила, но намек был ясен. Вайсы переглянулись, Карл встал, за ним поднялись остальные.
— Вы устали с дороги, Ванда вас устроит. Поговорим утром.
И прошествовал в кабинет, сын и Анна пошли за ним, как привязанные, а Клара с Эммой остались в зале. Первый раунд они не выиграли, хотя — они же в замке? Неплохо для начала!