ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Непредвиденные обстоятельства. Кто бы мог подумать?
Катя стояла напротив прозрачного стекла медицинского крыла, в коридоре, прислонившись спиной к прохладной стене. Там, в стерильном боксе, лежала Соня, подключенная к проводкам и к машине искусственной вентиляции лёгких. Уже пошла вторая неделя, как она впала в кому, и абсолютно никто не мог сказать, выйдет ли она из неё.
Быкова похоронили с почестями, как и полагалось военному его уровня. Но огласке не придали подробности о его смерти. Родственникам передали лишь то, что Быков погиб на задании. Сухо и коротко. Такова была участь всех военных этой организации. Да и погиб Быков, по сути, глупо, — от удара молнией. Это с его-то способностями к управлению стихией, — вздыхала Катя. Без Марека, его поддержки, мир стал непомерно тяжёлым. Теперь он давил на плечи, прижимал к земле.
Это моя ошибка и только моя, — корила себя Катя. Нет, такого бы не произошло, если бы она относилась к подопечной мягче, но это означало бы панибратство, а они не на гражданке. К тому же на Соню сделали ставку. Она могла стать ключом ко всему, с её уникальными способностями и возможным родством с проотцами. Катя чувствовала духовную связь с этой девушкой с первых минут, когда увидела её на той платформе станции метро, но боялась себе в этом признаться и даже допустить мысль, чтобы поговорить об этом. Их связывала участь «попаданцев», роль безвольных посланников, словно бы мир за что-то их наказывал, переселяя в другие реальности. Желание вернуться домой сейчас стало невыносимым. Даже Артём не мог повлиять на настроение Кати. Он был в подобной ситуации дважды, и она хотела бы быть такой же непоколебимой, как и он. Но не могла. Лебедева себя корила каждый день, каждую минуту. Прямо сейчас, стоя напротив медицинского бокса, словно на посту, она ощущала пустоту, которая все больше заглатывала её с головой.
Всё начинать с начала, после стольких лет поисков? Это было началом конца. Катя чувствовала, что уже не выдерживает давления этой реальности.
Не уберегла Соню.
Не уберегла…
Катя смахнула внезапно накатившие слёзы. Подняла взгляд к камере, висевшей над головой, и скривила губы в усмешке. Теперь было уже всё равно, кто как расценит её поведение.
Здесь не было скулящего щенка в лице Леи, которая уже порядком вымотала Кате нервы. Уж как выла собака по Соне, было невыносимо слышать. После инцидента ретривера увезли домой. Сейчас Лея была здесь бесполезна. Катя тоже была с этим солидарна. Ей не хотелось нянчиться с принцессой, да и не всегда она слышала её мысли. Такой способностью обладала только Соня и Марек. Но у Сони с Органой была особая связь. Такой дар приобретаешь только после соседства с носителем. Кому как повезёт: либо это равноценный обмен телами, либо два сознания вынуждены соседствовать в одном теле, как вышло с Соней. Катя даже не могла представить себе, каково это существовать с другим сознанием в одном теле. Наверное тяжело.
На миг Кате показалось, что Соня пошевелилась. Она отвела взгляд в сторону, чтобы проверить, не подводят ли глаза. От слишком долгого созерцания в одну точку может показаться многое. Но Соня действительно шевельнула рукой.
— Соня! — Катя поймала себя на том, что бьет ладонями по стеклу, отделяющее её от комнаты. Хотя это не имело смысла. Стекло не пропускало звуки. Лишь секундами позже Катя активировала рацию, передавая на пост, что Соколова, кажется, очнулась.
Соня приходила в себя долго. Дезориентированная, она не понимала, где находится, потом ощущала своё тело чужим и, наконец, глядя на себя в зеркало всё в той же медицинской комнате, когда уже разрешалось вставать, Соня неожиданно врезала кулаком по зеркальному полотну, взорвав его на миллион мелких осколков, разлетевшихся по комнате.
— Этого не может быть… просто не может быть, — шептала она, бессильно глядя на вбегающий персонал, стоя босыми ногами в стекольном крошеве. — Не может быть…, — повторяла она как заговорённая.
Кто-то попросил её успокоиться. Была попытка уложить Соню в кровать. Девушка рвалась из комнаты, боролась с персоналом, разметала бойцов, как тряпичных кукол. Покинуть медицинское крыло ей не позволили. В действие пришли дротики с транквилизатором. Вкатив приличную дозу, один из врачей испуганно покосился на военных, когда девушка всё ещё пыталась доползти до дверей к выходу, отчаянно царапая ногтями темный пластик пола.
Катя вбежала, когда выстрел заставил Соню замереть на месте, распластавшись по полу в больничной пижаме. Пять дротиков с успокоительным торчало из её спины.
— С ума посходили? — крикнула Катя, падая перед подопечной на колени и выдергивая дротики. Она осторожно перевернула девушку на спину, заглядывая той в лицо. — Пять доз вкатили! Да я на вас рапорт подам! Засужу к чертям ситховым!
— Вообще-то двенадцать…, — врач разжал пальцы. В его ладони лежало ещё семь дротиков, которые выдирала из себя Соня, бросаясь на персонал.
— Двенадцать…, — с ужасом выдохнула Катя, роняя дротики. Они веером рассыпались по полу.
— Соколова была невменяема. Разнесла оборудование, покалечила несколько сотрудников, двоих задушила насмерть. Она опасна.
— Она напугана. — Катя резко поднялась с ношей на руках. Соня казалась легкой, — Да я вас под трибунал всех отдам! Почему не доложили мне?!
Катя поймала себя на том, что ругается на мандо'а. Здешние её языка не понимали.
В комнате действительно было все разворочено. Несколько людей сидели на полу, зажимая на теле раны. На белых халатах виднелась кровь. Стоны разносились вокруг. Двое человек лежали под белыми простынями. Остальной медперсонал жался по углам.
Положить Соню было некуда. Катя развернулась с ношей к выходу.
— Нет, подождите! Майор!
В спину Лебедевой нацелилось несколько стволов. Сейчас начальник охраны был в тяжёлом положении. Наставлять оружие на напарника было делом скверным, но в нынешнем положении вещей нельзя было выпускать дочку генерала из карантинной зоны. Прямо сейчас генерал летел сюда на вертолёте. Ситуация была неоднозначной.
Катя медленно обернулась.
— Громов, опусти ствол, — сказала майор спокойно, но в глазах её сверкнул опасный огонёк. Рука бойца дрогнула, но оружия он не опустил, как и остальные его подчинённые. Хотя кто-то из парней отступил на шаг в сторону, нарушая строй.
— Товарищ генерал приказал её держать здесь. Вы ослушаетесь его приказа, майор?
— Я несу её в свою комнату, которая находится на этой базе, майор, — усмехнулась Катя, отвечая той же интонацией начальнику охраны. — В данном случае приказа я не нарушаю.
— Здесь, это значит здесь, — встрял Куросов, заведующий медицинским отделением. И тут же втянул голову в плечи, поймав на себе неодобрительный взгляд Лебедевой. Как-то сразу быстро просочился за спины бойцов, чтобы уберечь себя от ненужного кровопролития.
— Только попробуй меня остановить, Громов, — Катя развернулась и зашагала к двери.
Мужчина дёрнулся следом, но потом резко опустил пистолет и сунул его в кобуру.
— Да вашу ж мать, — процедил он, резко разворачиваясь к побледневшему Куросову, — Приберите здесь всё. Генерал будет зол и первым делом ваши мозги украсят эти стены.
— Но стреляли вы, — проблеял врач в свою защиту.
— С вашего приказа. Всё засвидетельствовано.
Громов указал пальцем на камеры, висевшие под потолком, как на неоспоримое доказательство. Потом глянул на подопечного, который отшагнул в сторону во время перепалки двух офицеров.
— Останешься здесь, — рыкнул Громов сквозь маску, глушившую голос, грозно сверкнув глазами на подчинённого. — Как они здесь все уберут, доложишь мне.
— Есть, — откозырял парень, а мысленно выдохнул. От Громова можно было ожидать чего угодно, вплоть до расстрела на месте.
Громов и Лебедева были в одной группе быстрого реагирования. Перепалки между сослуживцами случались, но оружие никто друг на друга не наставлял. Подобное произошло впервые.
Катя вошла в свою комнату, укладывая Соню на кровать. Артём подоспел следом, с опозданием в пять минут. Его глаза красноречиво прокричали Кате обо всей ситуации, которую она развела вокруг Соколовой. Молчаливый упрёк сменился словесной выволочкой, в которой Никитин путал слова с русского на мандо'а, даже не замечая этого. Но Катя мужа не слушала. Она была обеспокоена нынешним положением дел. Соню словно подменили.
— Только не это, — выдохнула та, разглядывая порезы на кисти девушки. Артём подскочил, заглядывая за Катино плечо. Надписи были на ситхском.
— Я знала, что что-то не так. Что с Соней что-то происходит, но они не хотели меня слушать, не пускали к ней. Говорили, что это посттравматический шок, что пройдёт, — Лебедева кусала губы, глядя на порезы. Они были свежие. Соня карябала слова на руках, означающие "Я живой", "Я носитель Силы".
— Она знает ситхский. Её же обучал Вейдер, — предположил Артём. То, что сказала ему Лея, то, что было известно от Быкова.
— Вряд ли, — Катя поймала мужа за руку и с силой сжала. — Его не просто выучить, как кажется, — мотнула она головой.
— Так кто же теперь заточен в её теле?
— Я не знаю, — Лебедева подорвалась с места, доставая из ящика комода силовые браслеты и быстро заключая в них запястья спящей. — Но я попробую разобраться.
Пломба, сжимающая время, рассыпалась. Катя посмотрела на серый пепел на полу и перевела взгляд на письмена на руках подопечной. Для людей Земли это были простые царапины, но только не для тех, кто хлебнул лиха в далёкой-далёкой галактике, прослужив на Праките долгие годы. Было неприятно вновь возвращаться в это время, но ситуация обязывала.
Артём сказал, что попытается поговорить с генералом, потому что, вероятно, ему доложат о внештатной ситуации и крайних быстро найдут. Громов постарается. И вышел из комнаты, как вышло, что вовремя.
— А, вспомни чёрта, — хмыкнул себе под нос Никитин, завидев знакомую фигуру в сопровождении верных псов. Артём удачно вырос на пути майора, когда тот уже вознамерился штурмом взять дверь.
— Товарищ подполковник, — Громова вся эта ситуация уже начинала выводить из себя, — Ваша жена…
— Так ты решил вызвать её на откровенный разговор? — Артём стоял с каменным лицом, сложив руки на груди. Майор напротив, был вынужден вытянуться по струнке перед вышестоящим чином.
— Вся эта ситуация, — Громову не дали договорить.
— Ты прав, майор. Ситуация прескверная: наставлять оружие на сослуживцев — попахивает выволочкой. — Артём знал, к чему вёл. К тому же, как человек выше по званию, он был уверен, что Громов просто не станет превышать своих полномочий, даже если ему велено вернуть Соколову в медкрыло. И был прав. Громов выдохнул, стянул каску с головы и балаклаву, будто с повинной, шагнул к Никитину ближе, понурив голову, но на деле лишь для того, чтобы стать с подполковником одного роста. Начальник охраны возвышался на полголовы. Сняв каску, он примирился с ситуацией. Теперь его руки были заняты. Кулак сминал маску. Так Громов пытался унять злость. А своему отряду велел занять посты.
— Рассредоточиться! — рыкнул он, не глядя ни на кого. С десяток бойцов бегом бросились врассыпную по коридору, стуча подошвами ботинок.
Когда участок вокруг мужчин опустел, Громов продолжил разговор.
— Товарищ подполковник, — начал он, но Артём его с улыбкой остановил.
— Паша, выдохни. Катя знает, что делает. К тому же Соня её подопечная, — сказал он, минуя всю официальность, едва не хлопнув Громова по плечу, но сдержал порыв. Ситуация не та.
— Если бы ты видел, что она учинила, какой силой наделена, и ты бы разрядил в неё всю обойму, — Громов перешел на «ты». С Артёмом они давно были знакомы, даже пару раз выпивали в баре.
— Ну, не знаю, — честно пожал плечами тот, — Я видел многое.
— Посмотри записи. Я думал, сам дьявол из преисподней вышел, — Громова передернуло. Артём удивился такой реакции напарника. Этого парня называют «непробиваемым», а он испугался подростка?
— Ты бы подстраховал её, — Паша был серьезен, намекая на Катю.
За дверью послышался вскрик. Оба парня вломились в комнату, толкаясь плечами в проёме и застыли на пороге.
Катя сидела на кровати совершенно обескураженная: её за шею со спины обнимала Соня и, у Никитина с Громовым создалось ощущение, что подросток хочет задушить Лебедеву. Но Соня юркнула под руку девушки, прячась от бойцов. Катя выставила ладонь, когда оба мужчины потянулись к табельному оружию.
— Нет. Она всего лишь дезориентирована. Всё хорошо.
— Мы всадили в неё слоновью дозу, а она не спит…, — Громов заметно побледнел, делая попытку покинуть помещение. Артём извернулся, пришпиливая того в стену и ткнув рукой в точку на теле, уронил майора в сон, следующим движением быстро закрывая дверь. Через секунду две пломбы были впечатаны в дверной косяк.
— Говори, — кивнул он Кате, усаживая Громова на полу.
Тело бойца завалилось набок.
— Гален Марек вернулся…, — Катины губы не слушались. Голос был сиплым. Горло перехватило от сильного волнения.
— Гален? — Артём с сомнением посмотрел на Соколову. Та вынырнула из-под Катиной руки и спрыгнула с кровати, придирчиво оглядывая себя с ног до головы в большое зеркало, висевшее на стене.
Соня обернулась, посмотрела на Артёма, на Катю, и улыбнулась.
— Я вернулся.
— А как же Соня? — Артём даже икнул от неожиданности.
— Жива. Спит глубоким сном, — ответил Марек, похлопав себя по груди. — Я её контролирую.
Да. В этом теле было непривычно. Силы в нём плескалось через край. Больше обычного. Дар этот дремал в девушке, а теперь просился наружу, но что важнее — был подконтролен Мареку.
Кашииканец сложил руки на груди. Непривычные очертания женского тела меняли ощущения, к которым он ещё не привык. Его сознание законсервировалось в этом теле ударом молнии. Теперь же нужно было быстро адаптироваться к новым условиям и начать действовать.
Артём присел рядом с Катей на кровать, глядя на Соколову, в которой теперь поселился необычный гость, и только одно провидение ведало, что у Марека было на уме. Он был самым непредсказуемым человеком их круга посвящённых.
— Так. А теперь, поговорим серьёзно, — сказал кашииканец, глянув на пломбы, припечатанные к косяку у дверей. Контрольный огонёк таймера мигал на браслете у Артёма. У Марека было несколько минут, чтобы сказать о главном.