Пропустить поворот на ферму было просто невозможно даже для слепого. На повороте стоял щит, вкопанный глубоко в землю, метр на три по диаметру, на котором гласила надпись, что самая вкусная во всей галактике клубника произрастает именно здесь.
Самойлов хмыкнул, сворачивая в нужном направлении. Дальше через каждые три метра, вдоль всей дороги на обочине, торчали столбики с придорожными знаками, на круглых и треугольных щитах которых были изображены люди, везущие тачки с ягодами, машины с ягодами на крыше, самолеты с ягодами на крыльях и угадайте что? Летающие тарелки с ягодами. А впереди пути уже вырисовывалась та самая на всю галактику знаменитая клубничная ферма. Если бы Глеб не был гостем на Земле, а местным жителем, нашел бы всё это крайне забавным. Но ищейка в нём сразу почуяла верный след.
Широкие ворота преграждали путь. Самойлов решил посигналить и, опуская со своей стороны окно, выглянул из него, приветливо махнув на камеру рукой. Из динамиков, которые были расположены где-то под камерой слежения, раздался мужской голос с хрипотцой:
— Кто вы и по какому делу?
— Мне вашу ферму посоветовали знающие люди, сказали, что урожай круглый год. Хотел бы встретиться с хозяином.
— Вы фермер? — был ему встречный вопрос.
— Нет. Я скорее бизнесмен. Поставляю в сети ресторанов свежие продукты. С хозяином могу поговорить?
— Можете. Проезжайте.
И на этот счет у Глеба была легенда, кто он, чем занимается. Мог показать и паспорт, и все документы.
Заблаговременно пряча служебное оружие в бардачке, Глеб вынул из него паспорт, и сунул себе во внутренний карман куртки.
За высокими воротами его ждала самобытная деревенская картина: обычный деревянный сруб, в котором жил фермер и его жена, мелькнувшая в окне. Несколько сараев и ни намёка на теплицы или что-то в том духе. Собаки избрали целью джип, вкативший в широкий двор, принимаясь его звонко облаивать.
Глеб вышел из машины и первую же собаку приласкал. Рыжая лохматая псина радостно завиляла хвостом и остальные тут же потеряли интерес к гостю.
Из дома вышел мужчина средних лет. В тренировочных штанах, слегка растянувшихся на коленях и в сером свитере. Хозяин дома направился к Глебу, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатием.
— Степан, — представился фермер. — Люблю простоту, поэтому просто по имени.
— Сергей.
Неужели это Люк? — мелькнуло догадкой у Глеба. Мужчина выглядел совершенно обычным среднестатистическим фермером: рост 180, косая сажень в плечах, с широкой костью, мозолистыми руками, которые привыкли к физической работе. Лицо славянского типа: пшеничного оттенка волосы посеребрила седина у висков. В тёмно-карих глазах почти не проглядывался зрачок, от чего было не ясно, какие мысли посещают хозяина фермы. Но Глеба это не смущало.
— Так откуда вы? — спросил Степан, кивая на машину. Московские номера таки и кричали об ответе, но вежливость — лучшее оружие.
— Из Москвы.
— Из самой Москвы в такую даль? — Степан искренне подивился.
— Были ещё дела в ваших краях, и заодно решил познакомиться с вами лично и возможно заключить контракт, — улыбнулся Глеб.
— От кого услышали обо мне? — спросил Степан. Самойлов понял, что фермер уже имеет некоторую популярность в своих кругах и подобные вопросы ему задавать не в первой.
— От делового партнёра «Волжские яры», — ответил Глеб. Он, конечно, же пробил по базе и фермера и его партнеров, то, что было в свободном доступе. Остальное, как это бывает, просто не документировалось должным образом. У Степана Кузьмина не было даже сайта. Федеральная база, впрочем, в таких уточнениях не нуждается. Оба фермера не были привлечены к уголовной ответственности ни разу, даже не было штрафов. Чистый, как стёклышко. А ведь продукты на продажу, дело такое: всегда найдутся и те, кому ручку позолотить и недовольные. Но у Степана всё было, как говорится, в шоколаде.
Степан пригласил Глеба в дом, на деловой чай. Внутри дом оказался вполне привычным, хотя и с деревенскими элементами неотъемлемого декора, такие как старые часы с боем в углу комнаты и ковёр на стене. Но во всем чувствовался уют и тепло очага. Беленая печь занимала четверть кухни. Сразу с порога Глеба обняли приятные запахи. Что-то пеклось.
Женщина с приятным лицом, в выглаженном белом переднике, вытирая руку о полотенце, протянула её Глебу. Тот приветливо пожал женскую мягкую ладонь.
— Глафира, — мягко улыбнулась она.
— Сергей, — в ответ кивнул боец.
— Проходите к чаю, я и пирожков испекла, с клубникой, — женщина скрылась на кухне. Глеб снял куртку, повесил её на крючок у дверей и пошел вслед за хозяином в зал.
Круглый стол был накрыт расшитой белой скатертью. На него Глафира собрала уже чашки, принесла гору мытой клубники и пирожки под салфеткой.
Степан наблюдал за гостем. Глеб рассматривал военные фотографии, висевшие на стене.
— Это мой дед. Всю войну прошел, был ранен, но домой не вернулся. Так с одной рукой и взял Берлин, — сопровождал рассказом хозяин дома, — А тут его боевые друзья. А это моя мать. Она была медсестрой. Выходила его. Так и познакомились. А это я. Хотел всегда стать танкистом, как дед.
— Не стали? — Глеб беззлобно глянул на хозяина. Тот только отмахнулся, совершенно не обижаясь.
— Не, другое время, нравы, увлечения. Дед с бабкой деревенскими были, они сюда и вернулись, отец мой продолжил вести хозяйство. Я в город уезжал, но потом вернулся. Решил, что фермером буду. Выращивал много чего, но клубника в наших краях оказалась выгоднее.
— Да. Её с юга в основном поставляют, настолько крупную, — Глеб кивнул на тарелку со свежей клубникой. — Да и не сезон ей. Хотя если выращивать в теплицах.
— Да не просто её выращивать первое время было. Ягода солнце любит, как всякая культура. А зимой, откуда ж солнцу взяться? Вот у большинства она и кислая, хоть и крупная.
— Как из положения вышли? — спросил Глеб. К рукомойнику жена отправила и Сергея и мужа, чтоб за стол с чистыми руками садились.
— Да как. Мне сын подсобил. Рукастый такой оказался. — Степан почесал в затылке. — После завтрака прогуляемся в теплицы, покажу мудрёный агрегат, который он смастерил.
— Сын тоже с вами хозяйство ведёт? — спросил Глеб, складывая в голове свой пазл. Ему не терпелось увидеть, что именно там нашаманил мальчишка.
— Нет. Он учится в Новосибирске сейчас, — ответила Глафира, — Егор у нас хочет стать дипломированным агрономом.
Женщина явно была горда за сына. Указала рукой на фотографию на стене. Цветной снимок в рамке, на котором парень, стоя по пояс в воде, купал лошадь в озере. Глеб запомнил черты паренька. Внешностью своей тот от Люка сильно отличался, да и от светловолосого батьки. Тёмные курчавые волосы, смуглая кожа, карие глаза. Как и его отец коренаст, видно, что работа на ферме сделала его выносливым к физическому труду.
— Будет нам хорошая замена, да и помощь немалая, — сказал Степан.
Завтрак был сытным и вкусным. Давно Глеб не ел подобной сочной выпечки. Он даже сначала вдохнул пирожок носом и только потом надкусил, чем рассмешил Глафиру. Она села вместе с мужчинами за стол, но потом после выпитой чашки чая встала и заспешила на улицу, с большой кастрюлей.
— Пошла скотину кормить, — сказал Степан.
— Думал, что вы только клубнику выращиваете, — удивился Глеб.
— Не только. Своего молока, творога, яиц и мяса тоже хочется. Но у нас это не на продажу.
— Понимаю, — кивнул Глеб.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — Степан перевернул свою чашку на блюдце дном вверх, показывая, что чаю больше не будет. Глеб свою чашку просто отодвинул чуть в сторону.
Легенда была простой. Он доставляет свежие ягоды крупной сети ресторанов, та сторона платит щедрые деньги. Чем слаще и лучше ягода, тем больше деловых партнёров заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве. Но, как и полагается, нужно сначала убедиться, что ягода не сдабривается чем-то вроде усилителя вкуса и роста. Степан тут же заверил, что таким не промышляет.
— Вы один этот урожай собираете? — спросил Глеб, когда они подошли к самой сути и вышли на улицу, направляясь в сторону теплиц. Вход к ним был между сараев. Так Степан маскировал их от любопытных. А к нему разные люди в гости хаживали.
Уже во дворе Глеб просёк, чем его зацепило внутреннее убранство, когда тот только въезжал через ворота: конструкция, напоминающая влагоуловитель на рядах планет, где вода в цене, стояла в стороне. Глеб спросил, а что это? На что Степан улыбнулся и подвёл изумленного Самойлова ближе, показывая на стенки устройства, покрытые грибами. Несколько толстых ножек уже были спилены, и вокруг них грибница: молодняк рос прямо из сухой ножки, как ветви на сухом стволе дерева.
— Глаша уже несколько грибов в пищу пустила. Вешенки. Очень вкусные.
— Занятное устройство. А чем питается?
— Да ничем, вроде как из атмосферы влагу качает, как Егор объяснял. Соорудил его, поставил и сказал, что будут грибы расти на нём, прямо на металле. Он с месяца три стоял порожняком. Да и мешался с непривычки. Я уже хотел его к теплицам нести, но утром Глаша с сыном несколько грибов срезали, поджарили со сметанкой и я махнул рукой. Пущай стоит тут. Только перетащили в сторону сарай, чтоб доступ к нему был. А то из-за этого агрегата не подступиться было. А теперь ему тут и тень, и солнце и ветра и защита от дождя. Вроде как дождь ему вреден. Мудрёная штуковина. Влагоуловителем называется.
У Глеба сердце в пятки ухнуло. Так близко к догадке быть, только руку протяни. Знать держать путь в Новосибирск по любому.
Степан показывал свою знаменитую клубнику: кустики посажены в ящики на подпорках на уровне пояса, гроздями плоды свисают по обе стороны. Автополив: вода подаётся по определенному графику, всё не ново. Такие же плантации Глеб видел и в Японии, в демонстрационных видео, давно. Но «живое солнце» — это было что-то необычное, с точки зрения землян. Зеркала, испускавшие мягкий тёплый свет, крепившиеся к раме жесткого каркаса теплицы под потолком, без видимых проводков. Самойлов вспомнил, что когда он был с поисковым отрядом на Хоте после битвы, он наткнулся на что-то подобное: повстанцы выращивали зелень в комнате, оснащенной подобными зеркалами, и после атаки они продолжали источать свет. Изучать лабораторию они не стали, разрушив её. Цель была иная: кристалл Кайбурр, похороненный на базе. И он был найден.
Глеб упорно возвращал свои мысли к тем зеркалам, глядя на такие же элементы в теплице. Технологии его мира продолжали действовать и в этом. Значит генератор должен был питаться от сверхмощной батареи или…
Генератор размером метр на метр, занимал внушительную площадь. Что естественно. Откуда здесь взяться утончённым технологиям его мира? Но генератор исправно гудел.
— Много электроэнергии поглощает? — кивнул на агрегат Глеб.
— Не больше, чем обычная энергосберегающая лампа, — пожал плечами Степан.
— Невероятно, — ответил вслух боец.
— Да. Ему бы в технари…, — фермер взглянул на Самойлова, — Егору. Ему бы свои силы на благое дело, а он не хочет, говорит, что всегда мечтал клубнику выращивать. Да и мне же лучше.
— А чего не наймете рабочую силу? — спросил Самойлов.
— Да как-то сами пока справляемся. Здесь я бываю с Глашей, когда подходит основной сбор или так, поесть. Кстати есть и те, кто с рабочими приезжает. Сбор в ящики уложит, расплотится и всё. Я, считай, только ворота открыл, денежку получил и свободен.
— На Москву и Питер пока не выходили? — уточнил Самойлов.
— Нет. Я пока с Сибирью больше дела веду и вот Поволжье, — ответил фермер. — А разве ж туда пробьёшься? Там своих хватает фермеров.
— Хватает. Но такая клубника редкость. В столице за качеством гонка. Сейчас на это ставка. Хоть на край света поедут за отличным товаром. — Ответил Глеб, видя понимание в лице Степана, добавляя. — Сайт бы вам хороший. А то и телефон в справочнике не найти и точка на карте далеко.
— Да не думал пока об этом. Для этого ж больше теплиц нужно, больше земли, да и рабочей силы, считай. А куда мне? Погляди. Ещё своё хозяйство. А земля, она ж дорогая. Я лучше малый бизнес буду иметь, чем большой, да с головной болью ходить.
— И то верно, — согласился Глеб. — Ну, вам виднее. Ягода у вас отменная. Я сейчас ещё по делам дальше в Новосибирск еду, потом в Москву, ещё раз встречусь со своими деловыми партнёрами для заключения долгосрочных договоров, и где-то через недельку к вам подъедет моё заверенное лицо на подписание документов. Контакты, паспортные данные, всё оставлю. В поставках и объёмах будете уже ставить сроки вы. Здесь я не дирижирую парадом.
— Хорошо. Тогда в дом. Там всё и обсудим до конца.
Так Самойлов стал негласным деловым партнёром. Когда все бумажные дела были позади и Глеб собрался в путь, а Глафира ему отрядила мешок пирожков и ещё всякой домашней снеди, Степан неожиданно попросил закинуть гостинцы его сыну, ведь тот всё равно едет в Новосибирск.
— В принципе, могу, — ответил Глеб, внутренне ликуя.
Глаша попросил чуть подождать, пока она соберет еды сыну. Тот только в конце июня собирался домой. Ещё один пакет оказался в багажнике Самойлова. Форма спецназовца лежала в ящике, накрытая брезентом. Среди видимых вещей: запаска у стенки, насос, трос и по мелочам. Поэтому Кузьмин ничего и не увидел из того, что было скрыто. Сам поставил подарок сыну. Глеб закрепил пакет ремнём.
Для пирожков здесь было самое прохладное место, чтобы довести в свежем виде.
— А вы-то пирожки не томите. Кушайте, — сказала Глаша, прощаясь с интересным гостем. Степан открывал ворота.
— Спасибо вам за гостеприимство, — Самойлов махнул рукой на прощание хозяевам и уже на трассе снова активировал планшет. Приятный женский голос известил его, что нужно придерживаться данного курса.
— Принято, — улыбнулся Глеб в свойственной ему манере, ощущая, как расправляются за спиной крылья. Теперь он точно повстречает Люка. Ведь он везет ему гостинцы, зная адрес места жительства и место учёбы. И вот верь джедаям, что везения не существует. Существует.