Гален
Силы в руках особой не было. Марек едва не сорвал спину, чтобы поднять вес, который он выжимал обычно в спортивном зале.
— Полегче, кадет, — подскочил инструктор, вовремя подхватывая штангу из рук хрупкой девушки. Кашииканец непроизвольно поддал под дых в ответ советчика, но секундой позже извинился.
Сегодня его руки ещё ныли от тяжестей. Медсестра перетянула запястья и строго настрого запретила издеваться над своим телом и тягать несоразмерно тяжелые вещи, даже если есть уверенность, что всё получится.
— Не экспериментируй, — строго сказала та, занося в карту кадета очередную пометку.
— Хорошо.
Можно подумать, Марек её слышал. Пока его наставляли, он уже мысленно в уме прикидывал, чем займётся дальше и куда кинет свои силы. Ему удавался бег. Он был быстрым пловцом, гимнастом. Он пробовал новые дисциплины снова и снова, как будто сам себя наказывал за то, что оказался здесь. Так думало его окружение. Но на деле, он лишь укреплял силы, тренировал мышцы, закалял тело для будущих заданий. Всё, что не касалось способностей, выходивших за пределы понимания обычных людей, на что способен любой человек в ходе долгих изнуряющих тренировок. Марек просто не позволял телу лениться. За короткие два месяца, когда он немного стал понимать физиологию своего тела и некоторые особенности, выпестовал утончённую талию, крепкие икры, появились бицепсы на руках. Марек отжимался на кулаках. Конечно, при этом появлялись ссадины на теле, где-то сбитые костяшки на пальцах, как сейчас и растяжка запястий, как вчера. Но Гален не позволял себе отступать, терпел временную боль. Ведь это тело могло принести ответы, должно было стать орудием, ставку на Соню сделали давно — её имя заняло первое место в международных списках одарённых. А коли так, то на неё должен обратить внимание тот таинственный голос из браслета Соколова.
Знали только друзья, что Марек не давал Соне просыпаться, что в последние три визита Соколова в школу, с ним говорила не Соня. Но общий план требовал жертв. И жертвой этой была землянка.
Когда прибыл Люк, Марек его почувствовал сразу, едва тот оказался в пределах военного полигона. Мальчишка выглядел несколько взъерошено. Кашииканец сразу смекнул, что они с Раёком о чем-то не договорились. Но мысли Люка сказали всё за себя. Надо было преподать пацану науку блокировки собственных инакомыслий, иначе его бы в школе в первый день лабораторной крысой определили.
Разговор вышел спонтанным и грубым.
Марек вошел следом за Люком в его комнату, когда провожатый отдал новобранцу ключ-карту.
— Слушай сюда, малец, — влепив пломбу в косяк, сказал Марек, ударяя по замку двери. Полотно закрылось.
— Марек? — Люк только предположил.
— Здесь везде камеры и прослушка. Это специальная трёхминутная блокировка, при которой мы можем открыто говорить. Ты палишь свои мысли всем.
— Я не… что? — Люк смерил девчонку надменным взглядом. Да они одного с ней роста, только что-то во взгляде было цепкое и опасное. Люк предпочел держать дистанцию.
— Эта школа для одарённых. Не знаю, говорил ли тебе Раёк, чтобы ты свои мысли в узде держал. Хоть владеешь такой техникой, пацан? Спалишь нас, я тебя урою.
— Я не… они тоже читают мысли?
Марек воздел руки к потолку, картинно вздыхая.
— О Сила, о ситхи…, — и сделал обманное движение, якобы в желании ударить Люка в живот. Пока Скайуокер принимал оборону, на его запястье уже защелкнули браслет.
— Что ты на меня нацепил? — взвизгнул татуинец, силясь стянуть с себя серебристый жгут.
— Дурак. Он блокирует твои мысли. Да. Ты для всех Егор. Тёплый приём устроен не будет. У нас на кону другие задачи.
— Я должен увидеть Лею.
— Ты должен стать равным Соне, то есть мне. Стать в доску своим. Доказать свою верность.
— Тебе? — фыркнул Люк.
— Им, дурак. Мне доказывать ничего не надо. Я тебя знаю, как облупленного. Но если хочешь вернуться домой, должен пахать как лошадь. Знаешь что такое лошадь?
— Знаю.
Люк мерил собеседницу колючим взглядом. То, каким был Марек, он помнил из другой жизни. Ещё и Раёк предупредил, что сейчас кашииканец бывает не в себе. Всё равно, что добровольно кормить с руки ранкора, если решишь подразнить.
— Вот и славно.
Марек обернулся на пломбу, взорвавшуюся и облетевшую пеплом на пол.
— Там метла, там урна, — указал Гален рукой по углам, — Приберись, кадет. Здесь нерях не любят.
И вышел. Люк злился на незваного гостя не долго, но пепел с пола всё-таки подмёл.
Люк
Генерал снова прибыл в школу. На сей раз, чтобы проверить личность новичка. В рапорте у Самойлова были хорошие пометки. Хотелось проверить претендента на деле.
Люк стоял в коридоре, в ожидании приглашения. Весь военный состав вместе с Соколовым уже был на тренировочном полигоне, где обычно проходили занятия по стрельбе.
Татуинец понимал, что ему нужно показать свои способности, и он же сомневался в правильности своих действий. Но особые обстоятельства толкали его вперёд: он был обязан встретиться с сестрой, а сделать такое можно лишь показав генералу свои блестящие результаты.
За час до экзамена Люк мельком увидел Лею…, точнее её тень, её самой уже не существовало — Лея была растворена в глубокой печали, заточенная душой в тело ретривера. У него на тот момент чуть колени не подогнулись. Он готовил себя к подобному, но и представить не мог, насколько сильно на него эта картина произведёт впечатление. Если бы не стоявший рядом Самойлов, который стиснул на плече парня руку, чтобы тот не ринулся навстречу, то могло бы произойти что угодно.
Раскрывать себя было опасно и рано.
Генерал прибыл в школу с собакой. Лея шла понурая, можно сказать, не шла, а тащилась следом на максимально длинном поводке за Соколовым. Тот постоянно подтягивал собаку, потом увещевал ласково, что вот уже скоро Соня выйдет, но равнодушие золотинки было очевидным. Наконец, Соколову надоело, и он жестко подтянул к себе собаку, намотав поводок на кулак, принудил идти рядом. Люк как раз и видел эту сцену.
— Будешь упорствовать, усыплю к чёртовой матери, — шикнул он на собаку. Но его отвлекли подчинённые, которые приветствовали начальника. Кто-то забирал пса, Соколову подносили документы. Всё происходило в небольшой спешке. Люка отозвали переодеваться.
Артём протянул парню шлем. Скайуокер, в форме, наподобие пейнтбольной, стоял у входа, с учебным карабином на плече. Его абстрактные противники были простыми болванками, реагирующими на излучатель оружия, но дело было не в этом. Здесь был подстроен какой-то сюрприз и Люк предчувствовал это.
— Будет почти так же, как на тренировках на Камино, — сказал Артём, чтобы подбодрить парня.
— Я там не был, — ответил Люк, надевая шлем, подтягивая ремешок у подбородка. Прозрачное стекло забрала защищало верхнюю часть лица, почти как в лётном шлеме.
— Скажу лишь, что это немногим проще, чем на войне. Но не пытайся снять все цели разом.
— Почему?
— Увидишь.
Артём улыбнулся, но почти незаметно и хлопнул новобранца по плечу.
— Вперёд.
Перед Люком распахнулись двери.
Лея
У неё была настоящая собачья беспросветная жизнь. После инцидента её увезли на вторые сутки, сначала домой, где она прожила не больше трёх дней. Четыре стены, где всё напоминало о Соне, давили. Лея не ела, не проявляла радости. На четвёртые сутки собаку решили увезти на дачу, потому что хозяева подолгу пропадали на работе. Лея была одна. Нет, конечно, её навещали, кормили, но она ощущала невыносимое одиночество, в окружении соседей.
Холодная весна медленно катила на убыль. Органа страдала. Не было ни сил, ни желания продолжать существовать в шкуре зверя. Лея была самой несчастной принцессой на свете. Но никто не знал об этом её секрете, кроме тех, кто остался на базе.
Когда генерала как бы между делом спрашивали, как там Родни поживает, Соколов отмахивался. Некогда ему было думать о собаке.
Но Самойлов так невзначай намекнул в рапорте, что мальчишка хорошо ладит с собаками и если бы Родни подключили к общему делу, то глядишь, собака вспомнила бы команды, ведь она была способной к обучению. Соколову такая идея пришлась по душе, но Лея, наоборот, не горела желанием возвращаться в школу.
Никто не знал, что Соколов опоздал на экзамен не из-за внеплановой планёрки, как говорил, а что битый час он отлавливал пса на даче, заталкивал в машину, потому что был сам за рулём, ещё матерился, на чём стоял свет и вообще пригрозил Родни усыпить, всё равно от него толку мало.
Лея не слушала. Она лежала на заднем сиденье и вдыхала Сонькин запах: он всё ещё не выветрился из этой машины. Тихий скулёж Соколов заглушил радио, чтобы перебить стенания на заднем сиденье.
Как собака плелась за ним в школе, видели все. Видели, как Соколов наматывал поводок на руку, как дёргал за него, принуждая собаку идти с ним рядом.
Лея не знала, что за ней наблюдают. Что здесь её брат. Она упиралась идти с каким-то военным куда-то, но потом её подхватили на руки и понесли. Знакомый голос заставил вырываться из объятий, кружить вокруг знакомого человека. От переизбытка чувств зад вихлял вместе с хвостом. Но счастье сменилось ступором. Лея перестала выказывать радость и попятилась назад, огрызаясь.
— Ты чего? Это же я…, — Марек схватил собаку и притянул. Лея сопротивлялась, но цепкая рука крепко держала за ошейник. — Всё хорошо.
Лея видела Марека, находившегося внутри знакомого тела, тогда как самой хозяйки она не слышала.
Где Соня? Где Соня? — рычала она.
Не вздумай вырываться, девочка, — голос Марека зазвенел в её голове, заставляя задрожать всем телом. Лея инстинктивно упала, вжимаясь в пол. Перед ней опустились на колени, ласково чесали за ушами, призывая к послушанию. А потом прозвучала волшебная фраза, от которой внутри сначала все похолодело, а потом пришло в неистовую радость.
Здесь Люк. Мы его нашли.
— Люк… Люк, Люк, Люк! — Лея кричала имя на весь коридор, но для остальных это был лишь собачий лай.
Увидишь ты его. Он сегодня экзамен сдает на свою профпригодность, — Марек схватил собаку за морду, принуждая смотреть себе в глаза, — Мы можем вернуть тебя в нашу команду. Ты должна слушать мои команды. Тогда вас с Люком поставят в пару.
Я согласна, я согласна! — вновь собачий лай звенел в длинном коридоре.
Интересная была картина для прохожих, видевших девушку с собакой: наконец, воссоединились две выстраданные души, но никто не знал, кем приходились эти двое в отношении друг к другу.
Мы должны будем спровоцировать Люка. Не бросайся к нему радостно, никто не должен даже помыслить, что ты знаешь его. Поняла меня? — Марек поднялся с колен, похлопывая собаку по холке.
Да, — ответила Лея. Вышло так, будто собака фыркнула, тряхнув головой.
— Идём. Нужно переодеться. Помнишь ещё команды? — уже вслух произнёс Марек.
Да, — рыкнула Лея.
— Хорошо.
Воссоединение
Люк снимал цели одну за другой. Это было не сложно. Он и раньше бывал на таких стрельбищах. Тем более, всё это было лишь учением. Никто не пытался тебя убить или покалечить. На миг он вспомнил, как проводил ликбез для людей, которые должны были держать Лею в лагере, изображая из себя бойцов Со Герреры. Скайуокер тогда и предположить не мог, что всё выйдет слишком натурально, что там будут подсадные утки и от Инферно, что операция сорвётся. Конечно, Люк ожидал, что Лея скажет ему спасибо, но всё вышло иначе. Он желал вернуть сестру, но просчитать все нюансы так и не смог. Жестоко. Это было жестоко. С кулоном матери. Теперь он это понимал. И не проходило ни дня, чтобы он не думал о своих ошибках. Она хлебнула лиха. Его сестра. Сейчас…сейчас…
Перед ним выросла собака. Негаданно, словно из-под земли. Люк от неожиданности попятился, но потом остановился. Опустил руку с карабином дулом вниз и осторожно повесил оружие себе за спину. Принял расслабленную позу. Собака сделала шаг навстречу и вдруг начала неистово лаять. Она наступала на противника по приказу «Чужой» и в её обязанности входило «Охранять объект». Объектом был какой-то куль, изображавший из себя что-то важное, стратегическое.
Люк умел ладить с собаками. У него самого на ферме их было пять штук. У каждой свой характер, но все знали, что он хозяин. А эта рычала на него. Он был для неё чужим.
Лея сдерживалась. Она очень-очень хотела повилять хвостом, очень хотела прыгнуть и облизать лицо этому парню, которого видела впервые, но в ком ощущала родную кровь.
Её попробовали принудить отойти или выполнять чужие команды. Лея скалилась. Громкий лай заставил парня сменить тактику.
— Извини, — шепнул тот, и Лея взмыла в воздух, беспомощно перебирая лапами. Она заскулила. Попробовала лаять, грозно рычать, взывая к справедливости. Но нет. Этот парень был непреклонен в своём решении устранить препятствие: простым взмахом руки, заставляя беспомощно барахтаться собаку в воздухе.
Люк спокойно взял свой трофей, который являлся частью экзамена, и пошел к двери, делая вид, что забыл о Лее. Но потом обернулся и мягко опустил пса на пол.
Ретривер топтался на месте.
Что делать, что делать? — беспомощно озиралась Лея в поиске Марека. Но тот молчал.
— Сидеть! — прозвучала команда. Лея послушно шлёпнулась на попу, глядя на источник звука. Люк протянул к ней руку, показывая команду. Повернул ладонью в пол, погладил воздух и легонько пришлёпнул рукой себе по штанине. Лея решила, что можно. Она встала и недоверчиво, но всё же, подошла. В ответ её потрепали по холке. Хвост сам собой забился в радостном танце.
— Идём.
Он позвал её следовать за собой. Лея растерянно обернулась на Марека, который выглянул из-за своего укрытия, кивая, что можно. Лея вальяжно, на правах победителя, пошла рядом с человеком, который нёс на плече добытый трофей.
Соколов вышел в коридор. Он застал новобранца, когда тот изучал команды с собакой, одним движением руки заставляя ту послушно их выполнять. Но завидев генерала, Люк вытянулся перед ним.
— Молодец, кадет, — Соколов улыбнулся парнишке.
— Спасибо, товарищ генерал, — отчеканил тот.
— Говоришь, с Родни подружился? — Соколов кивнул на пса. Тот виновато прятал от хозяина глаза.
— Товарищ генерал, позвольте обратиться! — выпалил Люк, обращаясь точно по уставу.
Мужчина кивнул.
— Разрешаю.
— Можно мне тренироваться с вашим питомцем?
Соколов сделал вид, что думает. Но видеть снова это скулящее чудовище он не желал. И почти не думая, дал добро.
— Хорошо. Если на полевых играх через две недели вы с ним покажете отличные результаты, я оставлю Родни при тебе, кадет. Сейчас отдаю временно.
— Я оправдаю ваше доверие, товарищ генерал.
— Свободен.
Люку протянули поводок, но он его лишь аккуратно сложил и понёс в руке.
— Рядом, — сказал он, велев собаке двигаться с ним в ногу, покидая общество офицеров под их внимательные взгляды.
— Высокие результаты у парнишки. Самойлов, так, где вы нашли его, говорите? — Соколов глянул на Глеба. Тот улыбнулся, как сытый кот.
— Дык в Новсибе, товарищ генерал.
— Хороший кадр. Хвалю.
— Спасибо, товарищ генерал.
— Сам-то выспался? Дорога была не близкая.
— Да как-то оно…, — почесал в затылке Самойлов.
— Хорошему солдату и отдых нужен. Ступай к Маркову, пусть выпишет тебе пару суток на восстановление, — Соколов глянул на стушевавшегося Глеба, — Иди, иди, сынок.
— Служу отечеству! — гаркнул Самойлов, напугав близко стоящих офицеров и радостно чеканя шаг, пошел в сторону бухгалтерии получать свои законные премиальные.
— Орёл! — рассмеялся генерал ему вслед.
Общий сбор
Бег по пересеченной местности для новобранца, собаки, двух инструкторов, Самойлова и Сони, был на раз плюнуть. Нет. Один игрок в связке всё же подкачал. На очередной канаве Люк эффектно загремел лицом в грязь, не рассчитав прыжок через неожиданное препятствие. Выбираться из ловушки ему пришлось одному. Никто не хотел быть извалянным в грязи.
Решили отдохнуть.
— Как на Мембане, — оплевывался Скайуокер, вытирая лицо салфеткой, которую ему протянула Катя.
Все молча переглянулись. И в травяной грунт синхронно упало сразу десять пломб.
— У нас есть тридцать минут свободного трёпа, — сказала Катя, давая старт.
— Ребят, я так рад видеть всех вас. Я, правда, рад! — Люк выглядел счастливым.
— Вот, когда мы закончили обниматься, — прервала его Катя, — можно обсудить и дальнейшие планы.
Люк кивнул. Между ним и Мареком сидела Лея, наваливаясь на брата.
— Расскажи мне парень про световые столбы. Какие они? — Катя серьезно посмотрела на Люка. Тот пожал плечами.
— Они... столбы. Пока мы ехали по дороге, я видел и совсем тонкие, как иглы и толстые, как в Новсибе, но все они бьют в небо и проследить сложно, как высоко тянутся.
— Мда. А видишь их только ты Люк.
— Только я?
— Да. Ты говорил, что они у тебя вызывают неприятное ощущение. Опиши это нам подробнее, — Катя вела с ним диалог.
Остальные слушали.
— Это напоминает присутствие некоего тёмного адепта рядом, точнее, на расстоянии. Это колебание Силы внутри, вступающее в резонанс с тобой. Что-то ускоряющее движение времени, вызывающее сначала головокружение, потом беспричинный страх.
А помните, когда мы вошли в поле той планеты, помните, что всех нас обуял беспричинный страх, что все стали вести себя странно?! Люк обезумел, Раёк… и даже меня почти понесло в то безумие, но Марек смог с меня стряхнуть то оцепенение, — Лея издала голос, зазвучавший у всех в голове и Люк тоже услышал сестру. Только в поле работы этих замедляющих время пломб, он и мог слышать голос Леи.
— Та планета — как один живой генератор. Тогда ты почувствовала это сразу, я лишь пытался не дать разыграться твоему страху, принцесса, — кивнул Марек, на автомате похлопав собаку по холке.
Если говорить про генератор, я с чем-то согласна с Мареком. На той планете я видела колбы, с сияющим светом внутри, и в них были люди, не живые и не мёртвые. Но что-то мне подсказывало, что они внутри живые. Потолка в том помещении не было видно и колбы эти терялись где-то там, в темноте. И то я не уверена, то ли мне показали, или всё очередной вымысел, — Лея вспоминала детали минувшего события, когда её принудили вернуться домой.
— Что было ещё? Лея, ты единственная видела то, что более никто не видел.
Голос Катерины был взволнован, когда она обращалась к принцессе.
Лея невольно ощерилась, проявляя негатив к событиям, потом тряхнула головой.
Он сказал, что планета — это отправная точка. Старый код защищает её от вторжения, но и меняет саму структуру поверхности, из-за того, что все гибнут не по своей воле и вроде как хорошая энергия становится тёмной, — ответила Лея.
— Да, так и есть, — ответил Марек, прикрывая глаза. — Ваши мыслеобразы одинаковые.
Он говорил про воспоминания Сони и Леи. Они были идентичны.
— Все воспоминания Сони в моей голове, — продолжил кашииканец, коснувшись своей головы рукой, — И говорю вам, что контролировать это не просто. К тому же я теперь знаю, почему Соня оказалась именно здесь и мы следом, как необходимый довесок — она созвучна той программе, не потому что поддалась на провокацию, она рождена на особых условиях, вероятно, даже искусственно.
— Что ты такое говоришь? — Катя нахмурилась.
— Говорю, что чувствую, потому что сам клон. Но эта девочка не клон, она скорее результат каких-то исследований, не могу пока докопаться до истины. Очень сложно расшифровать её геном.
Артём морщил лоб. В словах Марека был какой-то смысл.
— Вы знаете, мне довелось прожить жизнь клона, — начал он, вспоминая, — Среди ребят ходила байка, что до каминоанцев была древняя раса, которая умела выращивать человека из света. Как вы понимаете, клоны рождаются из семени носителя, но эти производили людей из энергии.
— Да ну, чушь, — отмахнулась Катя.
— Не чушь, — парировал Раёк на полном серьёзе.
Марек вперил в него удивлённый взгляд.
— Ребят, я, конечно, понимаю, что вы все помешаны на Силе и прочее, так вот, я в своё время столкнулся с информацией на одного парня, который рыл артефакты в запрещенных местах. Он что-то накопал. Его допрашивал Император. Не знаю участь того парня…
— Дальше, — Катя отмахнулась.
— А дальше была послана экспедиция и найден какой-то храм в захолустном мирке, в котором была намалёвана картина, что какая-то древняя цивилизация когда-то штамповала людей из тьмы. Прямо противоположное вашим альтруистам света.
А если это одно и то же? — Лея встревожилась новостью, — Если мы все говорим про одно и то же?
— И нас обвели вокруг пальца? — заключил за неё Марек, имея в виду решение Сони, которое обернулось для всех блужданием во Тьме.
Да, — кивнула принцесса.
— Тогда мы в симуляции, — проронил небрежно Марек. — И до сих пор блуждаем во тьме.
— Нет, я считаю, что…, — Люк решил продолжить, но Катя быстро остановила его, срывая с пояса пломбу, резко впечатав в место, рядом с собой.
— Говори, — кивнула она.
— Я считаю, что мы действительно где-то в другой системе, а эти столбы напрямую соединены с той планетой. Надо только понять, как они действуют, — закончил мысль Скайуокер.
— Да. Давайте придержаться первоначального плана, — кивнул Раёк. — Для тех, кто не в теме: мы должны выяснить, кто снабжает информацией Соколова, кому он подчиняется, кроме высшего командования и президента. Чтобы получить наивысший приоритет, придётся браться за любую грязную работу. И помните, что без пломб нельзя откровенничать. Это военный объект, здесь кругом прослушки, камеры и половина из штата читает ваши мысли. Это касается тебя.
Раёк ткнул Люка пальцем в грудь. Тот кивнул.
— А где вы берете эти пломбы? — спросил Люк, после того, как Катя впечатала ещё одну, за секунду, как недавняя разлетелась в пыль, имитируя гриб-дождевик.
— Артём их делает. Он же у нас бывший эльф. Что-то шарит в магии, — улыбнулась Катя.
— Она шутит, парень, — парировал Артём, — Но где берём, не скажу. Ты пока не обкатанный кадр. Если тебя прочтут, нам хана. Так что не-знание продлевает жизнь.
— Хватит болтать, — оборвала его Катя, хлопнув мужа по колену, — Дела есть. На сегодня всё. Разойтись.