Я проснулась в полной тишине. Долго лежала без движений, вслушиваясь во всё, отходя ото сна. В голове всплывали события минувшей ночи: уличная потасовка, лица, перекошенные злобой. Что я им сделала? Их мысли выражали единое желание — убить меня. Зачем?
Мысли о происшествии вернули меня в настоящее, — я вспомнила, что меня куда-то везли. Мы не доехали? Отчего я до сих пор в машине? И вопросы посыпались один за другим, но резко подняться не дала боль, неожиданно вспыхнувшая в боку. На деле я лишь оторвала голову от подушки, подтянула под себя руку, чтобы упереться локтём в сиденье и так и замерла, теперь уже находя компромисс между острой болью и желанием сменить позу. Медленно вернула себя в прежнее положение, и теперь всё моё внимание занимала только пульсирующая боль в боку, задвигая на задний план мысли о других вещах. Я хотела пить, но чувство жажды было не настолько сильным, как желание унять пульсацию. Даже мысль о том, почему я в машине, а не дома, растворилось. Только боль. Только эта расползающаяся по телу «зараза», обездвиживающая.
Блокируй боль, — сказала бы Лея, но её здесь не было, а я не умела пользоваться её способностями. После её исчезновения я поняла, насколько жалкими были мои попытки совладать с Силой, и что тело моё не было приспособленным для схваток, я не тренировалась этому, и потому не смогла не распознать носителя сразу, ни дать сдачи, когда на меня набросилась толпа. Я была слабой и глупой. Самонадеянной дурой, возомнившей себя супергероем. Лея бы могла заблокировать боль, но я не знала, как это делается, с ощущением, что мне подарили самолет, которым я не умела управлять, точнее, меня посадили за штурвал уже в воздухе, и теперь предстояло не разбить машину при приземлении.
Мне не с чем было сравнить опыт, ведь я по своей памяти была сопричастна только с кристаллом Кайбурр, дававшим Силу, направляющим мысли, но не я сама. Гален заблокировал мою часть памяти и дал волю принцессе. Это она изучала искусство в управлении своими способностями, а не я. Её тело было способно понимать и запоминать, не моё. А когда Лея при той медитации с Вейдером смогла снять блок и впустить меня в своё сознание, всё равно я была в режиме автопилота, ведь тело мне не принадлежало. Я лишь умела читать мысли, создавать электрические разряды, да и то маленькие, а со способностями Леи все мои умения возросли тогда троекратно. Но теперь я владела навороченным истребителем и понятия не имела, как им пилотировать.
— Соберись, соберись, — шептала я, перебирая в голове все способы блокировки боли. На ум пришла только одна техника, которая была связана с нейропрограммированием. Но как бы это не называлось, мне было совершенно всё равно, лишь бы унять эту отупляющую боль в теле, от которой я не знала, куда себя засунуть.
Техника сработала и спустя какое-то время боль постепенно стала утихать. Она уже не была такой отупляющей, не занимала собой все моё тело, а будто стягивалась в одну точку, изначальную, где и был её очаг. Я даже не знала, что я ранена, просто увидела это внутренним взором. Когда от движений мышцы перестало сводить судорогой, я решила проверить, насколько всё плохо или это мой мозг нарисовал мне, что половина моего бока просто отсутствует.
Я стянула с себя тонкий плед, которым была укрыта и плавно, без резких движений оттянула на себе край водолазки вверх до уровня нижних рёбер и нащупала пальцами лейкопластырь. Область вокруг него болела. И теперь вместо того, чтобы ужаснуться, что я лежу незнамо где и с заплаткой на боку, я принялась вспоминать, когда успела переодеться в чёрную водолазку, которая сейчас была на мне. Ведь на мне была футболка.
— Только не снова, — простонала я, опасаясь, что снова меня куда-то переместило и снова в чужое тело. А это могло объяснить тяжесть и словно не мою неповоротливость. Я всегда легче себя ощущала, хотя если я ранена, то это, конечно объясняло всё. Теперь любопытство на грани с паникой завладели мной выше желания не делать никаких движений, а только лежать. Я захотела сесть.
На мою возню никто не отреагировал, и я сразу поняла, что в салоне я одна. Кроме того, было светло, а я помню, что мы ехали в тёмное время суток.
— Эй? Здесь есть кто-нибудь? — позвала я пассажиров.
Мне никто не ответил. Давящая тишина стала пугающей.
Я медленно села, бросая взгляд между кресел: ещё раз убеждаясь, что в машине было пусто. Двери были закрыты, ключей в замке зажигания не было. Борясь со слабостью, я вцепилась в спинки кресел, подтягиваясь на руках и вытягивая шею, чтобы разглядеть своё отражение в зеркале заднего вида. Моё лицо. На меня смотрело моё лицо. Я отвела взгляд от зеркала и посмотрела вперёд себя. За окном раскинулось зелёное поле травы. Я повертела головой направо и налево и видела одну и ту же картину бескрайнего поля. А заодно заметила на поверхности панели аптечку.
Мы ехали в управление. Почему поле? — мысли вернули меня в реальность. Страх подкатил неожиданно. В голову полезли самые разные мысли: похитили, маньяки, всё подстава. Надо позвонить папе! Меня ищут!
Я рванула, как обезумевшая, вперёд, перелезая между кресел на водительское место. В нише между креслами лежала рация. Я схватила ее и принялась крутить частоту. Зашуршало на каком-то обороте.
— Алло, алло, меня слышно? — закричала я, пытаясь вернуть шумы. Как будто я крутила магнитолу: что-то стало пощёлкивать, пронеслись звуки, как от крылышек бабочки, бьющейся в стекло.
— Алло, меня кто-нибудь слышит? Папа? Кто-нибудь? Я здесь. Спасите…
До хрипоты в голосе я звала на помощь и выкручивала ручку, когда снова настала давящая тишина. Рация, наверное, села. Я повернула голову, вглядываясь в дымку над горизонтом.
Почему мне показалось, что я видела уже что-то подобное, словно в другой жизни?
Вглядываясь в неясное дрожание воздуха вдалеке, я различала какие-то строения, но возможно, это был лишь мираж. Теперь нужно было понять, как управлять машиной. Без ключа? С тремя педалями. Хорошо. Давай вспомним, что у машины есть газ, тормоз и педаль сцепления. Есть рычаг переключения скоростей. Вот он. Я опустила взгляд вниз и разглядывала этот самый рычаг с минуту, как диковинного зверя, тыча пальцем в начертание цифр: первая, вторая, третья скорость, четвёртая, пятая и назад. Зачем столько переключений?
Вернула взгляд к приборной доске, с кучей всяких показателей, а, да, вот спидометр, а этот вроде показывает уровень бензина в баке? Я постучала пальцем по шкале, — стрелка стремилась к нулю.
С другой стороны какие-то приборы не показывают того, что нужно, когда не заведён двигатель. Но как завести машину?
Я видела, что система зажигания работает от ключа, но их самих не было на месте.
— Может они боялись, что я могу угнать их машину, пока они куда-то вышли? — задала я себе вопрос вслух. — Эти маньяки…
Такие мысли заставляли меня совершать резкие движения и очень скоро, я снова ощущала нарастающую боль в теле: концентрация рассыпалась.
— Так. Соня, — приказала я самой себе, взявшись за руль, как за спасительный круг, — Паника — твой враг. Соберись. Боль унять чем?
Я схватила аптечку и открыла её, роясь в содержимом. Нашла блистер с анальгином, выдавила одну таблетку и нехотя положила её на язык. Горечь была невероятной, но пришлось разжевывать её и в сухую глотать. В горле тут же запершило. Я сунулась в бардачок, в поисках бутылки с водой, но таковой не оказалось. Было дикое желание выплюнуть таблетку, но анальгин реально снимал боль и я это знала. Поэтому через свои «не хочу и не могу», я решительно терпела горечь во рту, потому что боль терпеть было ещё хуже. Горечь отвлекала, но меня всё больше начинал занимать вопрос о том, почему я не в городе и куда привезли меня эти двое, с которыми я ехала? Я точно помнила двоих: тот парень в маске с голосом Раёка и другой, без маски, водитель. Они были полицейскими, в чём я точно была уверена. Вряд ли они хотели причинить мне что-то плохое, но тогда что произошло?
— А вдруг их подкараулили, убили и украли их машину вместе со мной? — в мою голову влезла другая мысль и была она ещё более зловещей. Я понимала, что себя накручиваю. От незнания паника внутри всё больше разгоралась.
— Да ну, бред. Раёк? Откуда ему здесь взяться? — Сказано было вслух, чтобы нарушить тишину, которая начинала давить на меня.
Внезапно рация зашипела и через шум помех я различила человеческий голос. Он звал на помощь. Я застыла от ужаса — это был голос Раёка и мысли одна хуже другой снова полезли мне в голову. Я смотрела на рацию, как на хищника, который укусит, не решаясь её взять в руки, холодея от мысли, что из всех голосов именно он преследует меня. Здесь. Сейчас.
—…сиг…л, п… ай с…н…ал…, — голос пропадал, эфир шуршал и щёлкал помехами. Одно и то же повторялось снова и снова, как по замкнутому кругу.
Я не выдержала, хватая рацию, нажимая на всё подряд.
— Раёк. Ты где?! — почти закричала я. В горле запершило. Я откашлялась, хватаясь за бок. — Раёк, зачем ты снова здесь?! Где Лея?! Где Люк?!
—…сиг…л, п… ай с…н…ал…, с… пшшшш… сиг…л, п… ай с…н…ал…, — слова были совсем не различимы. Я не понимала, что голос говорит и стоит ли этот словесный бред моего внимания. Я должна была завести машину и уносить ноги, но вместо этого говорила с голосом, от которого у меня желудок в узел сворачивался.
— Соня..., — голос из рации заставил меня подскочить на месте. Я выронила её себе под ноги и вцепилась в руль. Коробка продолжала звать, но теперь уже из неё прозвучало моё имя. Я запаниковала ещё больше.
В поисках ключа я обшарила всё в пределах видимости, даже умудрилась заглянуть под сиденье и ничего. Ключа не было. Его унесли с собой. Я оказалась запертой в машине, без возможности открыть двери изнутри. Только приспущенное окно не давало мне задохнуться в салоне, но через эту щель я бы ни за что не смогла пролезть. Оставалось либо сидеть и паниковать, либо начинать действовать.
Я вцепилась в руль, спустила ноги до педалей и понажимала их поочередно. Взглядом скользнула до ручного тормоза, опуская его. Машина не отозвалась. Я вздохнула. Что ж, попытаться стоило.
От безысходности я вдавила руками в клаксон. Раздался резкий звук сигнала. Эта часть машины работала без системы зажигания, ей не нужен был генератор и слава Силе, сигнал работал! Громкими звуками я пыталась разорвать тишину и мне это удавалось. Тишина нехотя покидала это место. Ей не нравились резкие звуки, как мне казалось, но мне было всё равно. Я должна была привлечь любое внимание, а не погибать в запертой машине. Глупая смерть.
Рация зашуршала и через секунду снова заткнулась, но я её уже и не слушала, перебивая всё громкими звуками клаксона, длинными гудками, короткими, выводя ритмичные мотивы, развлекая себя.
Я так увлеклась новой забавой, что не отреагировала на приближение. Со стороны водителя в стекло ударили. Я вскрикнула, отпрянула в сторону, глядя на мужчину в черной форме. Он смотрел на меня, я на него. Наконец, он постучал в стекло пальцем. Я не слышала его мыслей, совсем и потому не знала, о чём он думает, глядя на меня через стекло. Откуда мне было знать, кто это?
— Как ты? — спросил он. У него был голос Раёка. Но не его лицо.
— Ты маньяк? — спросила я, продолжая испуганно пялиться на мужчину.
Он выглядел изможденным.
— Ты откроешь мне дверь?
Я отрицательно мотнула головой. Мы говорили через щель в окне.
— Соня, не бойся меня. Я боец спецподразделения. Моё имя Глеб Самойлов. Я вёз тебя, помнишь? Ночная драка.
— А откуда мне знать, что ты это ты? — спросила я робко.
— В бардачке лежит моё удостоверение. Достань его. Сбоку у стенки.
Я протянула руку к открытому бардачку. Не так давно я искала в нём ключи и не закрыла крышку. У стенки лежало удостоверение. Я его открыла: «Капитан полиции. Особый отдел. Подразделение: (буквы на неизвестном мне алфавите) и фотография. Ощущение было, что фото в 3d формате напечатано, и я могу увидеть лицо даже в профиль. Но это было голографическим обманом.
— Убедилась? — спросил он, стирая рукой со лба капли воды. На лобовое стекло машины накрапывал дождь.
— Да. — Утвердительно ответила я.
— Так откроешь мне дверь? — снова просил он.
— Так-то я заперта здесь, — ответила, разводя руками.
— Ясно. Тебе надо нащупать кнопку под приборной доской. Ближе к дверце.
Я протянула руку под руль, водя ею по пластику обшивки.
— Не нахожу, — сказала я.
— Чуть ниже согнись и дальше руку просунь. Возле стенки.
Он ждал. Я сползла чуть ниже, вжимаясь плечом в основание руля и, наконец, что-то нащупала, вдавив пальцем в гладкую круглую кнопку. В салоне раздался щелчок, на панели двери выскочил язычок замка и мужчина потянул за ручку, распахивая дверь.
— Пересядь в соседнее кресло, — сказал он, подождав, пока я переберусь и сел на место водителя, хлопая дверцей. Поискал глазами ключи, точно так же, как я до него и потянул за козырёк над головой — ему в руки выпали ключи. Глеб глянул на меня и незамедлительно провернул ключами в замке зажигания. Мотор ожил.
— Короче, едем прямо. Там впереди какие-то постройки. Хрен знает, куда нас занесло.
— В смысле? — переспросила я.
— В прямом, — ответил он. — Мы здесь торчим уже больше суток, хотя может и больше.
— А где это здесь?
— Я же ответил: «Хрен знает где».
— Можно не выражаться? — глянула я на него осуждающе. Мужчина хмыкнул.
— Я ещё даже не начинал, — и вдавил педаль газа, бросая не глядя в мою сторону, — Потрясет. Накинь ремень.
Дождь зачастил вея, как из сита. Дворники скрипели по стеклу. Машину юзало по полю туда-сюда, как будто колёса поскальзывались на траве. Нас периодически заносило и Глеб выкручивал руль, но курс держал.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он через некоторое время.
— Боль немного поутихла.
— Хорошо.
— А вода есть? — спросила я в надежде прополоскать рот и утолить жажду.
— Есть. В багажнике. Потерпишь? Немного осталось. — Глеб кивнул вперёд. В дымке что-то начинало вырисовываться. — Быков там ждет.
— А кто это? — спросила я.
— Мой напарник.
— А почему вы меня одну оставили? — спросила я, глядя на водителя.
— Хотели разведать обстановку и не смогли назад выйти к машине. Здесь места лихие, техника с ума сходит. Но ты стала сигналить, я и вышел на тебя.
— Я стала сигналить, потому что в рации услышала твой зов.
Глеб изменился в лице и в упор на меня посмотрел. Машина дважды подскочила на кочках.
— Рация что-то поймала? — он выкрутил руль.
— Да. Шум, треск, и твой голос.
— Точно?
— Да. А что не так?
— Так. Ладно. Об этом позже.
Дорога стала каменистой и относительно ровной. Под колёсами захрустело и машину перестало кидать в стороны.
По обе стороны от дороги вставали сооружения из серого камня больше напоминающие большие гаражи. Некоторые плиты были разломаны, а какие-то уцелели. Людей не было видно. Кроме одного. Дорогу заступил человеческая фигура и когда мы подъехали ближе, им оказался мужчина. Он махнул нам рукой.
— Это Быков. — Глеб закатил машину под каменный навес, сдавая назад, чтобы нос машины смотрел на улицу и заглушил мотор. — Здесь, по крайней мере, хоть какая-то защита, много каменных укрытий, если на нас нападут, — мужчина открыл дверцу со своей стороны и вышел.
— Кто нападёт? — нахмурилась я.
— Надеюсь, что никто.
Он пропал из поля видимости. Хлопнули багажником. В салон заглянул его напарник, моложе Глеба и в той же одежде, с шевроном полицейского на рукаве.
— Привет. Как самочувствие? — спросил он.
— Пока нормально, — ответила я, недоверчиво на него поглядывая.
— Хорошо. Кстати, я Женя, — подмигнул он мне, но руку не протянул. И на том спасибо, что никто меня не хватал и к дружбе не принуждал.
— Держи воду, — Глеб вернулся и протянул мне литровую пластиковую бутылку, предварительно свинтив крышку.
— Спасибо, — я моментально осушила одну треть тары, взяв крышечку у парня и завинтила бутылку. Моя будет. Кинула воду на заднее сиденье. Вышла из машины размять ноги. Дышалось легко.
Каменный гараж был широким, без дверей. Машина в него спокойно вместилась, еще оставалось место по сторонам, чтобы можно было широко распахнуть дверь и не опасаться за содранную краску на обшивке.
Я выглянула из-под каменного навеса на улицу. Там шел дождь, пропитывая каменную дорогу. Я вытянула руку, ловя ладонью капли. Самый обычный дождь.
Мужчины курили в стороне, прислонившись спиной о борт джипа. Я обошла машину, рассматривая её номер, расцветку и даже глянув на полицейский колпак. Всё было так же, как и тогда, когда меня вели к этой машине после той драки. Общие приметы я запомнила. Вне сомнений, это были те же люди и по всей вероятности меня никто не похищал.
Я встала напротив парней и поняла, что ниже обоих на голову.
— Вы мне скажете, где мы находимся? — спросила я.
— Знать бы самим, — на меня посмотрел Женя.
— Вы работаете на моего отца? — спросила я.
— Да, — ответил мужчина постарше. Я всё хотела найти в его лице знакомые черты, но это был не Раёк. Только его голос. Случай, как с моим отцом. Хотя лица мандалорца-то я как раз и не видела.
— Куда вы меня везли?
Я сложила руки на груди, инстинктивно закрываясь от чужих мне людей.
— В управление.
Со мной разговаривал Глеб, как будто был старше по званию или просто больше словоохотлив. Второй просто курил, смотрел на меня, бросал взгляд за мою спину, себе под ноги, в небо.
— И не довезли? — съязвила я.
— Выходит, что так.
Глеб кинул окурок себе под ноги и затушил его носком ботинка. Я поёжилась от ветра, дунувшего мне в спину. Через тонкую ткань водолазки это было ощутимо.
— Мы на Земле? — осторожно спросила я.
— Кстати. Я тоже задавался этим вопросом, — неожиданно заговорил второй. Он не спеша курил, смакуя каждую затяжку.
— Мы на Земле, — сказал как-то обыденно Глеб и посмотрел на меня, — Но где, ответа дать не могу. Рация не работает. Кстати об этом.
— Она работала. Правда, не разобрать было слов. — Ответила я честно. — Треск, помехи, но когда я подумала, что в сообщении пытались сказать, по смыслу больше всего подходило «подай сигнал». Я и стала сигналить.
Глеб сунулся в машину и вынул рацию. Включил её и показал мне и Жене. Коробка молчала.
— Нет эфира. Глухо. У нас больше суток нет никакой связи.
Я пожала плечами и взяла рацию в руки.
— Я не знаю, но там сигнал был, — махнула я рукой в сторону дороги.
— И ты слышала мой голос из неё? — продолжил за меня Глеб.
— Да. Слышала.
Мужчины переглянулись.
— Переключим внимание на насущные дела, — Женя втоптал бычок в землю и перевёл взгляд на напарника. — Нужно выяснить где мы. Не нравится мне эта зона отчуждения.
Они решили искать ориентиры и ловить связь. Возможно, здесь её что-то глушило.
— Если я найду высокое место, то смогу что-то да сделать, — вклинилась я в их разговор.
— Что сделать? — посмотрел на меня Глеб с непониманием.
— Я не уверена, что вы поймёте. Это и не объяснить словами. Может и не получится вовсе, — я пинала носком кеда каменистый пол, глядя себе под ноги.
— Так-то мы в курсе, что ты одарённая, — издалека начал Женя, хитро на меня поглядывая, чем сильно удивил меня и насторожил одновременно, — Давай начистоту, чтобы мы были готовы ко всему и прикрыть тебя от пуль, если понадобиться.
Откуда им было знать о моих способностях? Неужели это не было тайной в этом мире? Тогда все мои попытки скрыть это были смехотворны. Парни ждали от меня объяснений и я видела по их глазам, что обо мне они знают больше меня.
— Я не могу управлять этим. Я ощущаю себя так же, как будто сижу за штурвалом истребителя и должна его посадить, но не знаю как, но у меня полный бак топлива, сила и скорость, а ракеты приведены в боевую готовность.
— Не можешь или не знаешь, как управлять? — уточнил Женя. Теперь говорил он.
— Не могу. Я теоретически знаю, а на практике не выходит так же, как должно быть, — ответила я, осторожно подбирая слова.
— Ага. Но с этим проще. Тебе просто нужно откалибровать прицел, — улыбнулся он.
— Что? — не поняла я.
— Попрактиковаться, — перевёл Глеб.