Соня была там, где и предположил Соколов — в парке. Она сидела в ракушке, подогнув под себя ноги, и читала. В наушниках играла музыка, и девушка не сразу заприметила отца, пока тот не постучал легонько ладонью по деревянной обшивке, привлекая её внимание. Соня подняла взгляд и спустила ободок наушников.
— Привет, — Соколов глянул на дочь, пытаясь понять, разыграла ли она всё это или действительно была увлечена чтением. Соня сунула травинку между страниц и захлопнула книгу.
— Привет, — отозвалась она с опозданием.
— Что читаешь? — Соколов взял книгу в руки. — М-м, Звездные войны. Кеноби. Интересно?
— Да.
— О чём книга?
— О Звёздных войнах, — Соня вытянула плеер из кармана джинсов и нажала на паузу. — Хочешь об этом поговорить?
— Можно и об этом, — Соколов кивнул охране, чтобы те перестали разводить панику. Пропажа нашлась.
— А если по правде?
Соня выглядела уставшей, её что-то угнетало и это не скрылось от цепкого взгляда её отца. К тому же тот знал свою дочь очень хорошо и если бы не вся эта история с перемещением, то сейчас она бы была дома и снова бы влипала в какие-нибудь неприятности или заводила новые знакомства. Но тот злополучный вечер перевернул её и его мир. А доклад Быкова и вовсе заставил пересмотреть многое и взять всё под контроль. Теперь о Соне знало больше людей, и это большинство имело некоторые козыри. Соколов должен был опередить их, а для этого предстоял не простой разговор с дочерью.
Соня выбралась из ракушки, слегка потянулась и, взяв свою книгу из рук отца, направилась к лавке. Соколов присоединился к ней и сел рядом.
— Как там Родни поживает? — Соня умела находить нейтральные темы непринуждённо и Соколову нравилась эта черта в своей дочери.
— Скучает по тебе, — ответил он.
— Я тоже по нему скучаю. — Соня кинула взгляд к небу, — Очень.
— Я обещал тебе, что к четвергу тебя выпишут.
— И? — Соня в упор посмотрела на отца. Тот ей улыбнулся.
— И обещание сдержу.
— Значит, ещё два дня.
Соня поежилась. На улице было тепло, но её словно обдуло холодным ветром. Она на миг изменилась в лице, но быстро взяла себя в руки.
— Что такое? — Соколов поздно протянул руку, касаясь руки дочери. Она пожала плечами.
— Просто два дня, это так долго, — выкрутилась она, но подумала явно про что-то другое, решил про себя Соколов и был прав. Соня содрогнулась при мысли о тех двух днях, которые она провела с двумя бойцами неизвестно где. И голос Раёка возвращал её снова в прошлое, где была Лея. Её нужно было найти. То, что она не была теперь частью Сони, девушка это чувствовала.
— Борис Сергеевич тебя пока понаблюдает, — Соколов все никак не мог подобрать нужный ключ к беседе.
— Но зачем? Я прекрасно себя чувствую. В той стерильной капсуле не было ни радиации, не вирусов. От чего меня лечить?
Интонация Сони взлетела вверх. Она начинала злиться и имела на это все права. Отец всегда появлялся на несколько минут, не каждый день, расспрашивая её о здоровье и ссылаясь на неотложные дела, уходил. Обещал, что её выпишут, а Соню снова оставляли на день, два дня, три дня. И ей не нравился этот глав врач. Он был каким-то скользким типом, как решила про себя Соня. Внешне был симпатичный, но внутри противный и Соня не могла понять, почему она себя так ощущает рядом с ним. Интуиция.
— Пап.
Соня сжала руку в кулак под отцовской широкой ладонью, и развернулась всем корпусом к нему.
— Пап, ты ведь курируешь одарённых, — начала она с разбега. Соколов внутренне натянулся, как струна.
— Да.
— Откуда «одарённые» появляются? Ну. Такими. Со способностями?
— Предположительно, это заложено в генах и передаётся по наследству, — Соколов подбирал каждое слово. Соня сама начала задавать нужные вопросы.
— Ты, получается, тоже владеешь Силой?
— Силой? — переспросил её Соколов, но точно знал, что она имеет в виду. Он должен был понять степень её осведомлённости. Соня всё ближе подбиралась к теме.
— Я тоже читаю мысли, — сказал он непринуждённо и увидел в глазах дочери разочарование.
— И всё?
— Разве этого мало? — улыбнулся Соколов.
— Я, наверное, могу и не спрашивать, что все те, кто с тобой работает, тоже одарённые?
Соколов, наконец, выдохнул. Теперь разговор строить было проще. Он взял напряжённую руку дочери, сжатую в кулак и погладил. Соня разжала пальцы.
— В мире много людей со способностями, но не у всех они ярко выражены и далеко не все в течение жизни их могут развить. С тобой же всё иначе. Ты обладаешь целым перечнем редких качеств, которыми обладали наши предки, по легенде прибывшие на космических кораблях из глубин космоса.
— Папа. Ты говоришь о пришельцах? — Соня пробовала пошутить, но её отец отрицательно качнул головой.
— Я говорю о твоём далёком предке с теми же способностями, что у тебя. Прилетали они или не прилетали, это уже как часть истории. По крайней мере, они более известны как жители Атлантиды.
— В атлантическом океане?
— М? — Соколов воззрился на Соню, а та принялась что-то водить пальцем в воздухе и её плечи напряглись.
— Пап, а мы там, в океане, угрохали их технологию? — Соня резко поднялась, Соколов от неожиданности вздрогнул. — Жители Атлантиды, Атлантический океан. Ты читаешь между строк?
Соня развела руками, глядя на отца. Тот ей лишь улыбнулся, но она свою мысль продолжила.
— Еще где-то в пятом веке Геродот называл этот океан Атлантисом, что в переводе с древнегреческого значило Атлантида.
Соколов взял книгу со скамьи и снял с неё суперобложку. Под глянцем он обнаружил совсем не Звездные войны, а исторические труды немецкого ученого, описывающего легенды об океане, с современным обоснованием и картами на тонких листах, которые были вложены в книгу.
— И давно ты увлечена мифами и легендами об Атлантиде? — просил Соколов совсем не то, о чем хотел спросить, и Соня лишь пожала плечами.
— Иногда на меня находит.
— Это хорошее увлечение. История очень развивает кругозор. Не то, что эти твои Звездные войны.
— Не начинай, ладно? — Соня отняла книгу и села на скамью, — Ты подарил мне Кайло Рена и спасибо тебе.
— Но я не говорил, что это плохо, я лишь сказал, что история Земли не менее увлекательна и она реальна.
— Что есть реальность? — фыркнула девушка, — У каждого она своя.
— В моей дочери проснулся философ, — Соколов обнял Соню за плечи, привлекая к себе. Она сжалась, как воробушек. Пришлось отпустить и пожурить родного ребенка по голове, как маленькую.
— Ну, пап, — выкрутилась она. Потёрла корешок книги и вздохнула.
Наступила затяжная пауза. Было слышно городской шум за стенами здания. В ветвях деревьев чирикали воробьи.
— Ладно. Давай пообедаем где-нибудь. Не здесь. — Соколов встал. — Как на счёт пиццы?
Соня удивлённо посмотрела на отца.
— А как же все эти правила не нарушать карантин, и не выходить в город?
— Тебе можно, — он протянул руку дочери. Та поднялась и взяла отца под руку.
— Ну, окей. Я за любой кипиш. А куда пойдём?
— Есть одно спокойное место. Пицца, горячий шоколад, как ты любишь.
— Звучит вкусно.
— Значит, решено.
***
Черная машина с правительственными номерами, за рулём которой сидел мой отец, рассекала по пустой автостраде. Я сидела впереди и поглядывала в зеркало заднего вида. Две черные машины ехали позади нас, не давая никому нас обогнать.
— Как президентский кортеж, прям, — усмехнулась я. И дорога впереди была расчищенная. Даже неловко было как-то. Как важная птица какая-то, не иначе.
— Всё ж лучше, чем стоять в пробке? — подмигнул мне отец. Я кивнула. С этим не поспоришь.
Мы прибыли к ресторанчику, припарковались и в окружении охраны вошли в здание. Нас встретил приветливый администратор, здороваясь с моим отцом, как со старым знакомым, но учтиво. Поднимались по лестнице на второй этаж, прошли коридор и оказались в комнате с мягкими диванами. Всё было мило и по-домашнему. Я чуть было не ляпнула, что давно ли тут кушает мой отец, но вовремя прикусила язык, потому что по следующей фразе: «Мне как всегда, а дочери то, что она заказывала в прошлый раз», поняла, что я должна знать это место, но воспоминаний на этот счет не было никаких. На стене висела фотография меня, отца, мамы и ещё одной женщины и именно за этим столом. Если бы я знала, что будет такая постава, не поехала бы.
В отдельной кабинке я помыла руки и взглянула на себя в зеркало.
— Так. Давай глаза менее удивлёнными сделай, — сказала я самой себе и, смахнув прядь за плечо, вышла в комнату. Пиццу уже принесли. Столовые приборы, воду.
Я сбросила с ног кеды и по-свойски залезла с ногами на диванчик. Отец сидел в отдельном кресле. Себе он заказал салат. Я, мило улыбаясь, ела пиццу руками. Не важно, что я там делала раньше, сидела ли как школьница с прямой спиной и пилила кусок ножом, сейчас я хотела так. И мне было всё равно, что обо мне подумают. Охрана осталась снаружи.
— Как у тебя сегодня прошел день? — спросил отец.
— День, как день, — ответила я, дожёвывая кусок, — Ничего интересного. А у тебя что-то было интересного?
— В целом нет.
Я поняла, что отец подводит к чему-то, но всё ищет повод.
— Чем хочешь заняться этим летом? — спросил он.
Я пожала плечами.
— Раньше я знала. Теперь даже не знаю. Наверное, пересмотрю свои увлечения. Запишусь в космическую программу.
— Что? — улыбнулся отец. Он подумал, что я пошутила.
— А что?
— Ох, Сонька. Снова тебя на приключения тянет.
Он рассмеялся.
— У тебя есть варианты?
— Предположим, есть. Услышать хочешь?
Он кивнул официанту, который принёс мне горячий шоколад, а ему чай с лимоном. Ещё всякие пирожные. Пиццу я не одолела. Как всегда.
Когда посторонний человек вышел, а отец с наслаждением сделал пару глотков напитка, то продолжил.
— У нас есть программа для юных гениев, где есть возможность развить свои таланты и выбрать для себя интересную профессию будущего. В разы интереснее программы НАСА, гарантирую.
— То есть я могу закинуть учёбу в колледже и учиться в школе для одарённых подростков? — уточнила я.
— Да. Думаю, Надя не будет против того, чтобы ты сменила сферу деятельности.
— И что такого интересного в этой школе? — я смаковала печенье, обмакивая его в чашку с шоколадным напитком. Любимое занятие.
— Каждый ученик выбирает сам те направления, которые ему интересны. Есть общие дисциплины, которые нужно посещать. Дается личный наставник. Учат стрельбе из лука, фехтованию, плаванью, другим спортивным дисциплинам.
— А стрельбе из тактического оружия? — переспросила я.
— По истечении какого-то времени, но дисциплина закрытая.
— То есть кандидат должен подтвердить свою адекватность?
— Вроде того.
— И где эта школа находится?
— Где именно, я не могу сказать. Маршрут засекречен и разглашению не подлежит. К месту учебы доставляет специальный вагон в метро.
— Какие сложности, — вставила я свои пять копеек.
— Простая предосторожность, — непринужденно пожал плечами отец и вытер губы салфеткой. — Ну, так что, Соня, подумаешь над моим предложением?
— А это было предложение? — наигранно удивилась я.
— Да. К тому же мне спокойнее, когда ты под моей защитой, а не слоняешься по городу в поиске новых неприятностей.
— Давай я дам ответ, когда меня отпустят уже домой? Я причешу свои мысли в порядок. Там многое нужно поменять. Согласен?
— Хорошо. Это твоя жизнь и твои правила.
— А есть буклеты или сайт этой школы?
— Есть. В машине покажу.
Он вызвал официанта, расплатился картой.
— Ты поела?
— Да, спасибо. А пиццу пусть завернут. Я её потом доем, — попросила я упаковать три куска в контейнер. Официант мигом всё организовал и уже на выходе мне вручил пакетом со сладким подарком от ресторана, с пожеланиями хорошего вечера. Я с отцом в окружении охраны спускалась по лестнице к машине.
В салоне папа взял в руки планшет, набрал код и показал мне эту самую школу. Классы, залы, зона отдыха, тир и прочее. Я не особо впечатлилась, но вот истребитель в ангаре привлёк моё внимание.
— Это симулятор? — спросила я.
— Нет. Боевая машина. Он для наглядной демонстрации.
— И там всё такое же натуральное? Не муляж? — спросила я.
— Да.
— А инструктора кто?
— Специалисты высокого класса, ученые, инженеры, врачи, военные.
— То есть это такой маленький пентагон, нашинкованный боевой техникой? — улыбнулась я.
— Нет. Это так скажем «песочница» для юных умов, откуда выходят профессионалами своего дела.
— И руки не связывают в выборе специальности? — решила уточнить я.
— Нет. Свобода воли, свобода слова, если всё в рамках российской конституции, — ответил отец. — Ты уже решила, какое направление выберешь?
— Нет. Я пока просто интересуюсь.
— Понял тебя.
Отец свернул страницу на планшете и пристегнулся.
— Ну что, едем назад?
— Ага, — вздохнула я, перекидывая через себя ремень безопасности.
— Потерпи, зайчик. Всего два дня и тебя выписывают.
— Ловлю тебя на слове, — глянула я на отца.
— Слово офицера. — Он сделал шутливый жест, будто запирает свой рот на ключ и выбрасывает его в окно. Так всегда раньше делала мама. В моей реальности.
Я в чужой реальности, — напомнила я себе вовремя, чтобы не проникнуться любовью к другим родным.