До обнаружения убийцы было решено, что никто за пределами замка не должен знать о смерти монарха. Следуя традициям, Амели должна была разослать гонцов в разные части Срединного королевства, чтобы передать печальную весть, и только потом брать бразды правления.
— Этого требуют традиции и дочерняя преданность, — настаивала Амели на импровизированном «совете».
В него входила сама принцесса, Джон, Свари и, конечно же, Анна. Так что «совет» вышел так себе: два иностранца, одна фрейлина без особого политического образования и принцесса, только лишившаяся родителя.
Наследник Свари настаивал на сохранении тайны, и неожиданно сэр Джон поддержал эту идею.
— Если мы сейчас дадим объявление о смерти правителя, то убийца поймёт, что у него всё получилось. Если же мы будем молчать, хоть какое-то время, то есть шанс на то, что убийца вернётся.
— Зачем ему возвращаться? — не поняла Анна.
Джон хмыкнул.
— Чтобы закончить начатое, конечно же.
Про себя Анна подумала, что ни за какие деньги не вернулась бы убивать короля, если бы в первый раз не вышло наверняка. Ну… разве что ради принцессы.
Завтрак прошёл в сумятице: Амели приказала не накрывать в столовой, а принести еду в рабочие комнаты отца. Принцесса пользовалась небольшой передышкой и просматривала бумаги и договора, доступ к которым ранее был исключительно у монарха.
Изначально бумагами занимался счетовод, но примерно на двенадцатом году жизни Анны его казнили без объяснений. Судя по всему, история там была неприятная и грязная, раз Эдгар так и не нашёл себе нового помощника. Король обладал настоящей манией контроля всего, что касалось правления, и с денежными бумагами быстро привык разбираться самостоятельно.
Свари ходил около книжных шкафов и вытаскивал заинтересовавшие его томики. Сэр Джон сидел рядом с принцессой, помогая ей по мере возможностей и ознакамливаясь с положением дел на земле, которая скоро перейдёт в его руки. Анна устроилась в кресле в углу и никак не могла взять в толк, почему Амели не отказалась от идеи с замужеством.
Она ведь теперь была свободна от желаний своего отца: из могилы Эдгар не сказал бы и слова, сядь она на трон незамужней. Брат её вообще неизвестно где; вроде король отправлял его на обучение из замка, но как оно на самом деле, никто и не знал. Так что никто не мешал стать Амели сначала регентом, а потом и Королевой Срединных земель.
Почему тогда принцесса не гнала наследников прочь и даже подарила Джону меч?
Это было выше понимания Анны. Может, Амели не хотела сумятицы при своём назначении? Крестьяне и знать, воспитанные Эдгаром, привыкли к мужской фигуре у власти. Тонкокостная мягкая Амели могла им просто не понравиться. И тогда на сцену выходит сэр Джон: практически разбойник со своей широкой ухмылкой, лисьими волосами, шрамом на лице и синими морскими глазами.
— Долго вы предлагаете хранить тайну смерти моего отца? — спросила Амели, откладывая один из свитков.
Свари мельком глянул в её сторону и вернулся к изучению королевской библиотеки.
— Пока не определим, кто виноват в его гибели. Это недолго, я думаю. Не больше недели.
Анна вздохнула. Неделя — это много. По обычаям тело покойника должно быть погребено в течение пяти дней с момента смерти.
— Много, — нахмурилась Амели, очевидно думая о том же. — Не больше четырёх дней.
— Как пожелаете, принцесса.
Инаугурации не было, так что Свари продолжал называть Амели по старому титулу. Анну это раздражало: хоть и неофициально, но принцессой её госпожа уже не была.
Хотя она и сама про себя продолжала звать её принцессой… Наверное, ей просто совсем не нравился Свари, вот она и искала, к чему бы прицепиться.
Амели просидела за свитками и бумагами до полудня. Не удивительно: Эдгар не подпускал дочь к правлению, так что принцесса не знала, в каком состоянии находится её королевство.
— Твоё дело — люди, — хмурился обычно Эдгар, когда Амели просила его рассказать про торговлю или политику. — Людьми и занимайся. У каждого в нашей семьи своя роль, дочь, и свою ты получила в наследство от матери. Не лезь, куда не просят.
Свари и Джон читали книги Эдгара, что не нравилось Анне. Нет, насчёт сэра Джона у неё практически не было нареканий: раз Амели решила не отменять брак, то мужчину стоило вводить в дела королевства. Но при чём тут северянин? На месте Амели Анна бы выгнала его взашей из библиотеки. Вежливо, но непреклонно. Нечего ему тут делать, он к монаршей семье не имеет никакого отношения!
Однако Амели об этом, казалось, даже не думала. Принцесса изучала свиток за свитком, не отвлекаясь ни на неспокойного Джона, ни на пристальные взгляды своей фрейлины. Можно было бы попросить принцессу о приватном разговоре, но беспокоить госпожу лишний раз не хотелось. Той и так за утро досталось.
Анна всё это время сидела в кресле, сложив руки на коленях и рассеянно смотря в окно. Рабочие комнаты короля выходили на рыцарский полигон. Вдалеке, за зеленью деревьев, виднелась замковая стена и кусочек ворот. Анна наблюдала за мельтешением королевской стражи: те бегали от замка к деревне, передавая друг другу новости и больше суетясь, чем действительно делая что-то полезное.
Тем удивительнее для Анны было увидеть процессию, приближающуюся к замку. Шестеро рыцарей вели под конвоем долговязую чёрную фигуру — такая была только у Анвеза. Больше никто во всём королевстве не носил исключительно чёрные вещи.
— Принцесса…
Амели подняла голову от очередного свитка и встала из-за стола. За ней поднялся сэр Джон и повернулся к окну наследник Свари.
— Что же, — сказал северянин, закрывая книгу и бережно возвращая её на стеллаж. — Вот и подозреваемый.
Амели поджала губы, однако ничего не сказала. Сэр Джон тотчас коснулся ладони невесты, но принцесса покачала головой и отстранила руку.
— Идём.
***
Они встретили конвой в приёмной зале. Амели нервно сцепила пальцы и смотрела прямо, лицо принцессы не выдавало ни капли испытываемых ею эмоций. Но Анвезу они и не требовались: он провёл с Амели практически всё детство и юность, так что знал все её привычки наизусть.
— Что за цирк, Амели? — спросил Анвез, едва войдя в замок.
Казалось, что шестеро рыцарей совсем не беспокоят мага. Анна с желчью подумала, что так оно, наверное, и было: как бы ни были тренированы стражники, одного магического выплеска было бы достаточно, чтобы раскидать их в разные стороны. Анвеза даже не связали, хотя он был подозреваемым в убийстве! Скорее всего, просто не смогли.
— Отец мёртв, Анвез.
Глаза мага на мгновение расширились, но затем сузились. Черты лица стали острее, начал выделяться длинный нос и складки у губ. Анвез исподлобья посмотрел сначала на Амели, затем на Анну.
«Это ты?» — спрашивал своим взглядом волшебник.
Она. Только признаваться в этом не собирается, как и всегда. В этот раз её проступок тянул на смертную казнь, а не на общественное порицание после кражи.
Фрейлина едва удержалась от нервной дрожи и сохранила беспристрастное лицо. Сбоку на неё смотрел наследник Свари. Не с той ненавистью, что Анна видела в глазах Анвеза, а со спокойным интересом — и это было намного опаснее любой злости мага.
— Значит, ты подозреваешь меня, — скривился Анвез. — Как ожидаемо. Дай угадаю, Амели: он отравлен, не правда ли? Выпученные глаза, пена изо рта, судороги и выражение ужаса.
У Амели дрогнули губы. Принцесса ещё сильнее сцепила руки.
— Это можно принимать за признание, Анвез?
— О да, признание вашей слепоты. Что, не нашлось никого более подходящего на роль убийцы, чем страшный тёмный маг? Я любил Эдгара, Амели, хотя иногда он и вызывал у меня желание придушить его за твердолобость и узость взглядов. Но убивать? Он был мне отцом.
— А ты был моим братом! — повысила голос Амели. — И всё указывает на тебя! Зачем ты вернулся в замок, Анвез, взглянуть на дело своих рук? Так смотри, смотри! Я теперь стану королевой, мой брат неизвестно где, я даже отца не могу нормально похоронить, пока мы не поймём, кто его убил.
Анвез побледнел от гнева. На щеках выступили багровые пятна румянца, по волосам пробежались искры. Полы мантии зашевелились от искусственного сквозняка. Маг был в крайней степени бешенства, и рыцари вокруг поспешили отойти на пару шагов, обнажая мечи.
Анвез на них не обратил никакого внимания. Когда он сделал шаг вперёд, и один из мечей упёрся в его грудь, Анвез отмахнулся от железки, словно та не представляла никакой опасности. Анна ожидала, что металл растечётся лужей, но этого не произошло; на деле Анвез даже порезался о лезвие, но не обратил на это внимание.
— Ты обвиняешь меня, не имея на руках ни единого доказательства!
— Отец отравлен. Ты точно знаешь, чем. Вчера он задел твою гордость. Ты ушёл из замка, никому ничего не сказав! Какие ещё доказательства тебе нужны?
Анвез уставился на Амели безумными глазами. Он рыскал взглядом по её лицу, но не находил чего-то, на что очень надеялся. Это его отрезвило: маг отшатнулся от принцессы и едва не напоролся на меч одного из рыцарей.
Как Анна жалела, что стражник отвёл оружие! Умер бы сейчас Анвез — и никаких проблем, её план сработал бы идеально!
— Да, конечно, — выдохнул Анвез, проводя рукой по волосам. — Естественно. Обвинять меня намного проще, чем подумать, не правда ли? Вот только одна проблема, Амели: я не трогал Эдгара.
— Вы поссорились с ним на приветственном балу, — подал голос сэр Джон.
Он тоже стоял с обнажённым мечом, — тем самым, что подарила ему принцесса, — и следил за каждым движением мага. Анвез, посмотрев на избранника своей возлюбленной, закатил глаза и брезгливо встряхнул руками.
С кончиков его пальцев слетело несколько искорок. До пола они не добрались, истлев в воздухе.
— Мы часто ссорились, южанин. Не твоё это дело.
— Теперь его, — возразила Амели.
Анвез ещё раз посмотрел на сэра Джона и понятливо кивнул.
— Ясно. Значит, несмотря на смерть Эдгара, ты всё равно решила выйти замуж. Зачем, Амели?
Джон вышел перед принцессой и указал клинком в сторону Анвеза.
— Это уже не твоё дело, маг. Отвечай, зачем ты убил короля.
— Я этого не делал. Но я знаю, кто настоящий убийца.
— И кто же?
Анвез улыбнулся, обнажая плохие жёлтые зубы. Анну всё-таки передёрнуло: у него же была магия, он мог бы сделать себе жемчужную улыбку! Но нет, Анвез обожал, когда люди смотрят на его кривые жёлтые клыки и придумываю бог весть что.
— Какая разница, что я скажу, Амели? Ты всё равно мне не поверишь. Ты никогда не верила мне, если дело касалось Анны, не правда ли?
— Ну это уже слишком! — рассмеялся сэр Джон, убирая меч в ножны. — Ты серьёзно, маг? Ты вообще её фрейлину видел? Она не поднимет ничего тяжелее уголька!
На это Анвез ничего не ответил. Зато в разговор вступил сторонний наблюдатель: наследник Свари, молчавший до этого, хмыкнул, привлекая внимание.
— Возможно, маг говорит правду.
— О, да простят меня боги, но эта девушка и мухи в своей жизни не обидит, — отмахнулся сэр Джон. — Вы на её руки посмотрите!
Анна подняла ладони и посмотрела на них. Небольшие. Короткие толстоватые пальцы, круглые ногти.
Этими пальцами она в детстве отрывала мухам крылья, чтобы посмотреть, как насекомое будет беспомощно ползать. Ногтями давила червяков, делая из одного двух и наблюдая, как обе части извиваются и расползаются в разные стороны. Этими же руками она, не особенно беспокоясь, растворила порошок в воде.
Лекарство для короля Эдгара пахло свежей морковью и навсегда избавило правителя от боли.
— Чтобы пользоваться ядом требуется сила иного рода, — заметил северянин. — Здесь не нужны ни мускулы, ни особые умения. Только решимость и готовность убить.
По взгляду Свари Анна сразу поняла: он знает. Непонятно, как и когда, но он понял, что это она убила короля. Ему не требовалось ни улик, ни разговоров.
Но и доказательств у него тоже не было. Так что Анна поджала губы и ничего не сказала: боялась, что дрогнувший голос может её выдать и для остальных.
— Наследник Свари, — сказала Амели, — я ценю вашу помощь и мнение, однако вы видите лишь часть картины. Анвез, ввиду своей влюблённости, всегда ревновал меня к Анне. И подставлял её.
При словах о влюблённости Анвез дёрнулся, словно принцесса дала ему пощёчину. Он неверяще посмотрел на Амели, одни только взглядом спрашивая: ты знаешь?
Ты знаешь, и всё равно обвиняешь меня?!
Как будто его томные вздохи по ней были для кого-то в замке секретом, ха.
— Он обвинял Анну в краже, подмешивании слабящих снадобий, в том, что она принесла в его комнаты ядовитый плющ. За годы, что мы росли, стены этого замка слышали множество подобных обвинений, не подкреплённых в итоге ничем, кроме болезненной мальчишеской ревности и уязвлённого самолюбия.
— Ты никогда мне не верила, — на грани слышимости прошептал маг. — Не веришь и сейчас.
— Ты всегда, Анвез, всегда видел в Анне врага. Как могу я теперь верить твоим словам?
Маг закрыл лицо руками и тяжело застонал. Анне даже стало его жаль, совсем немного: за свою шкуру она всё-таки боялась больше. А задумчивость на лице наследника Свари не добавляла фрейлине уверенности.
— Я обещал, что разберусь с настоящим виновником, — медленно проговорил Свари, — и вы, кажется, с этим согласились. Верно?
Амели кивнула.
— Тогда, принцесса, я предлагаю способ, благодаря которому в моей стране решается большинство неясных ситуаций. Дуэль.
— Между магом и принцессой? — издевательски рассмеялся сэр Джон. — Отменно придумано, друг мой, вот только я не могу позволить такому случиться.
— Вы вполне можете сражаться за её имя, наследник Джон.
— И я это сделаю. Никакой магии, сражение на мечах.
— Как будет угодно, — ко всеобщему удивлению согласился Свари.
Он мягко улыбнулся Анне, и фрейлина почувствовала, как в который раз у неё слабеют колени. Проклятый северянин точно был детёнышем фейри, иначе почему она так боится его?!
Свари коснулся подвесок на камзоле и прикрыл глаза.
— И что, — не унимался Джон, — эта дуэль на самом деле покажет, кто виновен?
— Богам всё равно, кто поднимает меч. Главное, на чьей стороне правда.