Уж месяц то с того прошел
Как встретились с судьбой
Путь тот не прост, но я привел
Тебя то в дом, то свой
Впервые ты порог перешагнула
Решила или нет — покажет дальше путь
И жизнь сейчас же растянула
Решение — и в этом суть
Утро, солнечный зайчик пробился сквозь неплотно задернутые шторы и долбит, долбит, долбит по глазам. Почему то предпочитает левый. Не зайчик, дятел похоже.
Поворачиваюсь налево, протягиваю руку, никого. Ошибся с прицелом видно. Поворачиваюсь на другой бок, опять никого. И ни-каких озорных мордашек, и не кого обнять. Не порядок.
Надо позвать:
«Медведь, медведь ты где?»
Тишина. А если по другому:
«Уголек, Уголек…АУ»
И снова тишина. Да к хорошему быстро привыкаешь, привык за последние дни просыпаться не один. Ну не всегда положим конечно, но через день уж точно. А сегодня видно как раз то, который не через.
Во сказал, аж сам загордился — то ли писательское нутро пробивается, но что-то никак не пробьется, хотя может скоро уже? То знаменитая еврейская сущность, что тоже очень даже может быть. А может и не быть.
Ладно подъем. Вроде в себя пришел после вчерашних то приключений. Так что надо вставать. Тем более день то сегодня совсем не рядовой. Сегодня день первого, понимаешь ли, визита судьбы по имени Анечка, она же Солнышко, она же Огонек в мою скромную холостяцкую двухкомнатную неплохо оборудованную и местами даже чистую берлогу.
Кстати надо бы будет убраться, все выкинуть и заказать новое. А что я не полубог что ли? Не перебор все таки, перебор, признаю. Скромнее надо быть, скромнее. Уборочку сделаем. А лучше закажем. А из мира суккуб, да в передничках и в бикини.
Так стоп, опять перебор. Опасно это, опасно, энергия, понимаешь ли, закончится. Опозорюсь на первом свидании, ой да опозорюсь. Так что от греха подальше суккуб тоже отменяем. А жалко, но что поделать. Надо.
Ладно, как-нибудь уберемся. И надо будет, чем поразить. Гусары молчать, молчать, кому сказал…пока не тем. Тем, это потом. А пока надо вкусно накормить. И чем нибудь оригинальным.
Об Анечке понравились рулетики из баклажанов с сыром и орехами. А мы сделаем, мы же умеем. Умеем я сказал. Значит мы сделаем просто рулетики из баклажанов с майонезом и чесноком. Ну а раз пошла такая пьянка то объявляем сегодня баклажанный день. Или, как говорили на моей исторической малой родине — день Демьянки, или Демьянок. А фиг его знает. Не важно.
Значит утверждаем меню — Бадымджан Долмасы, это раз. Икра заморская, баклажанная, в сырой интерпретации. Так называемый летний вариант — это два. И вышеупомянутые рулетики — это три. И ко всему этому коньяк Апшерон, изменю своему правилу пить армянские коньяки, Вино Чинар и конфеты Чинар. Все то самое, бакинское. Тем более и вино, и коньяк и даже конфеты есть в наличии.
Ну все меню согласовано и отверждено. Что у нас там по времени. Семь. Ну нормально. Сейчас по-быстрому — чай, кофе, потанцуем, а не с кем пока, это по позже. Бутербродики. И вперед на рынок.
Стою на балконе, курю, на этот раз одетый, ну я же один, был бы не один, был бы не одетый — логика однако.
Ну все позавтракал, покурил, оделся и в ритме вальса на рынок. Девять доходит. В принципе уже открыто.
На рынке по-быстрому пробегаюсь, покупаю все что надо — баранина, задняя нога естественно, кусочек такой не маленький — еще останется. Помидоры — бакинские понятно, правильные. Баклажаны. Ну и по мелочам. Управился быстро и теперь домой.
Захожу, а я уже не один, нас уже много. Шучу. Эйза прибыла, видно на эманации готовки. Почуяла.
Но я рад. Всего-то ночь не видел, а уже соскучился.
И прыгает на шею. И губы, губы, губы. И руками проверяю все ли на месте. Все тут и грудь, и попка, и спинка, и еще много чего. Сам удивлен, как так быстро и столько всего интересного успел то нащупать?
Но Эйза останавливает говоря прямо в губы:
«Успокойся, а то ничего приготовить не успеешь. Подожди до вечера»
«Хорошо мелкая» — соглашаюсь я и с огромным усилием отрываюсь от нее.
«Кстати, а почему спрашивается, медвежонок ночью не прибежал?..я скучал» — продолжаю я.
«Я тоже, очень скучала. Но тебе надо было выспаться ну и секс перед свиданием, не самая хорошая идея, поверь» — отвечает Эйза и вновь прижимается ко мне.
«Ладно, пошли готовить, труба зовет — говорю я и продолжаю — ты с ножами-то обращаться умеешь?»
«А то же» — отвечает Эйза, выхватывая откуда-то два боевых клинка и исполняя ритуальный танец как-то ниндзя потусторонних.
«Круто, но я имел в виду не много иное. Но явно видно, что справишься» — произношу я и мы проходим наконец на кухню.
Продукты разложены, можно приступать.
«Итак у нас сегодня день бакинской кухни и для настроения будет классическая бакинская песня, к тому же память, о городе которого уже нет» — произношу я и ставлю «Баку Столица» Игоря Тимакова
https://www.youtube.com/watch?v=OuQ3yIBZP5w
А сам вспоминаю, с некоторой грустью, как мы там зажигали с Адой и Заном, тогда еще, когда только познакомились и когда я только пришел в их семью, да что там — в свою семью, то ли первую, то ли вторую.
«Ладно успокойся, все хорошо будет» — это Эйза почувствовала настроение, и прижалась ко мне.
И я чувствую, что все отпускает.
«Ладно приступим, тебе поручается самое важное — обжарка баклажан над газом» — говорю я и показываю.
А все просто, берешь баклажан, ну понятно помытый кладешь его на специальную высокую подставку над конфоркой и на среднем огне постепенно обжариваешь и крутишь. Пока кожура не обуглится. Обуглилась значит готово, внутри он запечен. И так несколько штук.
Ейза с видимым удовольствием проводит не сложную процедуру.
А тем временем нарезаю баранину для фарша. Потом пропускаю через мясорубку, только мясо, солю, перчу и не надолго фарш в холодильник, чтобы «схватился».
Тем временем баклажаны пожарены.
«Ух ты, моя умничка» — Хвалю я богиньку, прижимаю к себе, целую и продолжаю, выдавая инструкции:
«Теперь чистишь, просто пальцами сдираешь обугленную кожуру, а мякоть в миску. Еще берешь помидоры, аккуратно надрезаешь, снимаешь кожуру и тоже в миску. Помидоры мягкие, так что почистятся легко. Лучок чистишь и тоже в миску. Чеснок — аналогично. И теперь рубишь ножиком, чем мельче, тем лучше помидоры и баклажаны. По весу их должно быть примерно поровну. Но тут как кому нравится. В оригинале помидоры и вовсе рубят на ладони. Все нарубленное в миску. Туда же мелко порубленный лук, чесночок, зелень — киндза и рейхан (базилик), заправляешь не рафинированным подсолнечным маслом и в холодильник. Выдерживаться. Мировецкий закусон. Это и есть собственно оригинальная бакинская баклажанная икра, сырая как говорили»
Пока Эйза готовит икру, я занимаюсь подготовкой главного блюда. Она с интересом посматривает. Я занимаюсь готовкой, комментируя в слух:
«Бадымжан долмасы — это фаршированные бараниной помидоры, болгарский перец и баклажаны, отваренные в соусе полученном на основе тех же перца, баклажан и помидоров. В принципе все довольно просто, хотя и несколько трудоемко. Берем помидоры, срезаем верхушку, так чтобы можно было обратно приладить и выковыриваем внутренности, аккуратно, чтобы не порвать. Аналогично поступаем с баклажанами и перцем. Теперь достаем фарш и немного обжариваем его в рафинированном подсолнечном масле на среднем огне. Выкладываем в миску. Начиняем овощи обжаренным фаршем. Затем в ту же сковородку закидываем подготовленные помидоры, перец и баклажаны и тоже слегка обжариваем. Они должны совсем слегка схватится. Выкладываем. В ту же сковородку закидываем все, что выковыряли и вновь слегка обжариваем. Теперь большую кастрюлю, ну чтобы не пригорала, складываем туда баклажаны, перец и сверху помидоры, заливаем все смесью из сковородки и добавляем воды, чтобы покрыло. Собственно и все. Ставим на тихий огонь и через часик все готово. Может и раньше. Время почему то по разному бывает»
И с последними словами как раз и ставлю кастрюлю на газ. Все процесс пошел.
Тем временем, умничка Эйза приготовила хорошую такую миску икры. Хотела уже нарезать туда рейхан и киндзу. Но я остановил. Снова притягиваю к себе, целую в охотно подставленные губы и говорю:
«Молодец, умничка, талант. Давай зелень положим аутентично, так как всегда делали. Хорошо?»
«А как надо?» — спрашивает, растаявшая от похвалы Эйза.
«А ее не режут, ее руками рвут, по мельче. Говорят от рук все. Все вкусы» — отвечаю я.
И мы с удовольствием руками кромсаем зелень в миску с икрой.
Солим, перчим. Пробуем.
«Ну как тебе?» — спрашиваю я.
«Очень вкусно. И я это сама сделала» — чуть не прыгает от радости маленькая богинька.
«Да, я же говорю талант» — отвечаю я, и в очередной ра целую малышку, прижимая к себе.
Потом все же отстраняюсь и говорю:
«Так, два блюда у нас практически готовы. Осталось последнее. Там в принципе вообще все просто»
И продолжаю, параллельно рассказывая.
«Берем баклажан, он же демьянка, аккуратно очищаем кожуру. Нарезаем полосками толщиной 3–4 мм и закидываем в миску. Солим. Берем сковородку, раскаляем, наливаем масла рафинированного, и как закипит укладываем полоски баклажанов. Температуру чуть больше средней, прожарилась с одной стороны, перевернули. Стали мягкими и чуть потемнели — вытянули вилочкой и на салфетку, убрать лишнее масло. И так пока все не пожарим»
Эйза давно подключилась к процедуре и параллельно со мной режет, жарит, вытаскивает. Так мы в четыре руки быстренько и доделываем третье блюде.
«А теперь главное. Берем майонезик, вымешиваем его в маленьком салатнике, добавляем туда чеснок. И еще раз вымешиваем. Соус готов. А теперь выкладываем на жареные полоски баклажанов, смазали соусом, следующий слой и так, пока не закончится.» — продолжаю я свой рассказ и параллельно мы все также в четыре руки доделываем знаменитые баклажаны с чесноком.
«Теоретически есть еще вариация, можно добавить зелень, ту же киндзу в соус. И тогда будет баклажаны с чесноком и киндзой» — добавляю я.
И его тоже в холодильник.
А тут и главное блюдо поспело. Готово, снимаю. Надо опробовать. Накладываю пару помидорчиков фаршированных в миску, сверху сметанка.
Эйзу на коленки. Она несколько удивлена, но тает после моих слов:
«Главное блюдо — бадымджан долмасы с любимой богинькой на коленках» — и целую ее в очередной раз.
Затем мы уже совместно, по-родственному, практически по-семейному, поедаем фаршированные помидорчики.
«Ну как?»- спрашиваю я
«Вкусно» — отвечает Эйза.
Я улыбаюсь, обнимаю ее, снова целую, а потом веду за собой.
Не понимает, но идет. Подвожу к зеркалу и показываю.
Да, кавказская кухня вкусно, но трудно остаться чистым. Мы все в каких-то пятнах и одежда, и сами. От души смеемся и снова обнимаемся. Я целую милые и сладкие губы. И говорю:
«В душ?»
«В душ — подтверждает Эйза и добавляет — только душ, десерт вечером»
И мы принимаем душ, ну не только. В процессе еще и нацеловавшись и наиследовавшись. Тело так и манило, и грудь, и попка, и уже вся мокрая была, и не от воды совсем, не от воды. Но в последний момент Эйза испарилась в портале со словами:
«Вечером, все вечером»
Ну вечером, так вечером. И я пошел готовится к визиту.
Время пол первого, все успел. Через полтора часа примчится Солнышко. Надо позвонить, нет ли туч, все ли нормально на горизонте. И звоню, гудки, гудки и:
«Алле, Даня» — ответила.
«Здравствуй Солнышко» — включаюсь в разговор и жду, что скажет, следующий ход за ней.
«Я уже скоро выезжаю, скоро буду, ты дома» — после не понятной паузы все таки говорит Аня.
«Да конечно, во сколько тебя встретить, или может на Бауманскую подъехать?» — спрашиваю я не много напрягшись, не уже меняются планы.
«Не надо, ты же устал. Я сама приеду. Давай в два у метро на Тимирязевской» — отвечает она не много увереннее, но все равно с каким-то не понятным сомнением.
«Хорошо, я буду ждать» — соглашаюсь я
И Аня кладет трубку со словами:
«Пока, Даня, до встречи»
И в трубке отбойные гудки. А я думаю:
«Что же опять за эмоциональные качели начинаются?»
«Успокойся, сейчас она уже от тебя никуда не денется. Просто она еще не решила когда. Я чувствую это. Потому и не хотела, чтобы ты со мной был до нее. Тогда бы точно не приехала, поверь — это отзывается Эйза и продолжает — ты вообще сильно на нее не дави, не факт, что сегодня, но она все равно будет твоя, просто надо подождать, совсем не много. Верь мне, я это знаю. Ну а вечером я по любому тебя не оставлю одного, да и вообще»
И снова растворяется в своих божественных далях.
Ладно подождем, успокаиваюсь я. И жду. Пью кофе, курю и жду назначенного времени.
____________________________________________________________
Ну вот и время. Половина второго, пора собираться. Быстро, быстро и помчался. Идти не далеко, так что еще минут пятнадцать есть. Стою у выхода из метро, курю, жду, размышляю.
На Тимирязевской, как всегда, оживленно, бредет народ, туда-сюда. Кто на прогулку, кто с прогулки. Вечное движение. И я такой красивый.
Интересно, а в чем сегодня-то Судьба будет? Опять джинса, тогда в тон попадем. Я-то снова по-летнему, да по-джинсовому — светлые Montana, светлая футболка, светлые кроссовки. Светлый вариант однако. Похоже сегодня играем божественную половину. А что — «весь мир театр, и люди в нем актеры», и не только люди.
Пять минут третьего и из перехода поднимается знакомая личность, надо сказать милая и дорогая. Сходу отмечаю привычно темно-рыжие волосы, светлое платьице на молнии, туфельки и немного задумчивый взгляд.
Шаг навстречу и:
«Привет, милая. Классно выглядишь»
«Спасибо» — смущенно отвечает она.
И еще шаг, обнимаю и целую в подставленные губы. Чувствую оттаивает, но не до конца. Волнуется, что-то.
«Что будем делать, куда пойдем?» — решаю не гнать коней и дать ей право самой решить.
«Пойдем к тебе» — без сомнения отвечает Анечка.
Подхватываю ее под руку и мы идем, болтая по дороге ни о чем, да — ни о чем.
Идти не долго, вот и дом. Подъезд, шесть пролетов, знакомая дверь и дома. Открываю и:
«Заходи Анечка, моя берлога тебя заждалась.»
Шучу я и пропуская Солнышко вперед. Заходим. Закрываю дверь и не выдерживаю. Притягиваю Солнышко к себе и жадно целую, впрочем, она отвечает не менее жадно. Привычно руки бегут по мягкому и одновременно упругому телу, такому желанному и пока еще не совсем доступному. Инвентаризация однако, но все на месте и все в порядке. Лишних и недостающих деталей не обнаружено. Но все же отрываюсь, гляжу в зеленые, какие-то кошачьи глаза и предлагаю:
«Пойдем на кухню, у меня сюрприз»
И Идем. На кухне озвучиваю сюрприз, произнося короткий шутливый спич:
«У нас сегодня, для дорогой гостьи классический бакинский летний ужин, в составе: бадымджан долмасы, икра баклажанная летняя, баклажаны жаренные с чесноком. Из напитков предлагается к употреблению коньяк азербайджанский Апшерон, вино азербайджанское Чинар. На десерт конфеты, опять же спешу отметить азербайджанские Чинар.»
И добавляю, уже с легкой грустинкой:
«Это все приветы из прошлой жизни, прошлой страны. С моей малой родины. Где я все это и научился немного готовить, и употреблять.»
Солнышко растрогано, обнимает меня, целует, на глазах проступают слезы и говорит:
«Спасибо Даня, спасибо любимый»
«Не за что Анечка, не за что любимая — отвечаю я и после небольшой паузы добавляю — Если захочешь всегда так будет.»
Она снова задумалась. Но я быстро разряжаю обстановку, предлагая садится за накрытый стол и приступать к дегустации.
Садимся. Наливаю вино и конечно тост:
«За тебя маленькая, за тебя»
Чокаемся хрусталем с играющим в нем темно-красным кисло-сладким вином и пьем. С интересом смотрю за реакцией и предлагаю:
«А ты конфеткой заешь»
Заедает. Я улыбаюсь, вполне представляю эффект. Удивительное сочетание. Дополняет и оттеняет друг — друга, кисло-сладкое в основе. Здорово кто-то когда-то поработал, когда создавали эту пару — Чинар и Чинар.
«Ну как?» — интересуюсь я.
«Очень вкусно» — признается и улыбается. Приятно.
«А вот тебе еще баклажанчик, помидорчик, да перчик, да со сметанкой» — с этими словами я накладываю Анечке вышеупомянутые вкуснятинки.
Ну и себя не забываю. Едим. Вкусно.
«Вкусно» — подтверждает маленькая.
Еще бокальчик вина ей, себе слегка конька, ну не люблю я вино, что поделать. Выпиваем и обновление блюд:
«А теперь тебе маленькая — вот икры баклажанной и баклажанов с чесноком, попробуй»
Пробует, по глазам видно — вкусно.
«Вкусно» — снова соглашается.
Так потихоньку мы и наелись.
«Ну как тебе мой сюрприз» — спрашиваю с улыбкой я.
«Вкусно все, очень. Спасибо Даня» — улыбается она в ответ.
Передислоцируемся в гостиную, там удобнее, диванчик опять же. Сидим, пьем чай, свежезаваренный естественно, на «живом» огне, с конфетами конечно. Болтаем.
И потихоньку становимся все ближе и ближе. И душевно и вполне физически. Потихоньку подвигаюсь, а диван-то не бесконечный, далеко не убежишь.
Но без музыки как-то не так. И с пульта одним движением врубаю верный Panasonic. ИКомиссар «Твой поцелуй как преступление». Божественный намек?
https://www.youtube.com/watch?v=2ZBy4°2qD38
Обнимаю и целую. Отвечает. Сладкие губы, тело под руками. И она вся прижимается и обнимает. Какое мягкое платье, а что под ним интересно. И молния какая интересная и главное спереди. Можно поиграться. Чем и начинаю немедленно заниматься.
А приколько — вжиг, вжиг…..вжиг, вжиг. Расстегнул, застегнул — расстегнул, застегнул.
Анечка сперва напряглась, потом застыла в недоумении.
«Ты чего» — последовал недоуменный вопрос.
Ну да, сцена из сумасшедшего дома, взрослый парень с увлечением сперва расстегивает молнию на девушке, а затем ее застегивает с не меньшим интересом. И так несколько раз.
«Не мешай, я делом занят» — отвечаю я.
После этого мы оба понимаем все бредовость ситуации и начинаем дико ржать обнявшись, ржанье естественно быстро переходит в жадные поцелуи, настолько жадные, что мы со всей дури врезаемся друг в друга сперва лбами, а после и зубами. Смеемся, но уже не остановить. Ситуация разрядилась похоже окончательно.
Я все таки довожу расстегивание до логического завершения и сдергиваю платье с плеч.
«Развращенец» — хрипло говорит Аня, но не протестует.
Да, да и еще сто раз да. Развращенец, такой вот он я. Но я любя.
А под платьем-то оказывается столько интересного. Только лифчик мешает. Красивый, но явно лишний на этом то празднике жизни. И пока не опомнилась под поцелуями, аккуратненько его и снимаем. Опомнилась, а поздно.
«Не отдам, мое» — ржу я и примериваюсь к люстре, раскручивая бюстгальтер в руке и зажмурив один глаз.
«Отдай, пожалуйста» — со смешком просит она.
Не удалось, лифчик отобран и спрятан по надежнее от наглого меня, но не надет, что уже радует.
Обнимаю и снова целую ее, а руки тем временем начинают путешествие по уже доступному, по крайней мере до пояса, желанному телу. Нежная кожа, впалый живот и упругая грудь, аккуратно ложащаяся в поставленную ладонь.
«Надо бы вспомнить, а какая она на вкус?» — думаю я
И вспоминаю, жадно припадая к соску. Вкусно и нежно.
А Анечка уже и сама начинает постанывать и прижиматься все сильнее, и сильнее. И вся под руками, нежная, красивая, дорогая.
Решаю проверить. А как там внизу? Животик подрагивает под пальцами, нежные ноги, зовущие бедра и чувствуется прохлада и влажность между ними. Продираюсь все глубже и глубже, но в последний момент — дежавю. Уже было. Нечестно. Но знакомая рука, вновь перехватывает мою хулиганствующую руку и тянет вверх со словами:
«Не надо пока, подожди еще не много»
Я ничего не говорю, но не настаиваю. Не привык настаивать. Раз просит — подожду, немного.
Потом мы все еще целуемся, но волшебный момент упущен. Что-то важно уплыло куда-то в даль, но правда обещало вернуться.
Свидание заканчивается несколько скомкано. Чувствуется, что и она несколько недовольно, то ли мной, то ли собой. Не ясно. Женщины, главная загадка природы.
Потом мы собираемся и я провожаю ее до Бауманской. Как всегда расстаемся на пороге ее квартала. Целуемся на прощание. И уже уходя она вдруг оборачивается, снова обнимает, целует, проводит рукой по щеке и говорит:
«Прости. Подожди не много, совсем не много. Честно. И Спасибо тебе, Даня» — и уходит.
А я остаюсь, как всегда, один.
«Ты не один, я с тобой — слышен голос Эйзы — не обижайся на нее, она просто никак не решится, но куда она денется. Приезжай домой, я буду тебя ждать»
И я мчусь домой. Все таки хорошо, когда тебя ждут.
И снова — дежавю. Стоит переступить порог, как на меня налетает вулкан страсти и море нежности. Эйза.
И она вся под моими руками. Одежду прочь.
Тут я вспоминаю недополученное и недоделанное и начинается театр одного актера. Платье, лифчик, трусики, колготки, живописно разлетаются по спальне и повисают в самых неожиданных местах.
Оглядываю получившуюся картину, мечта фетишиста.
О, красные стринги на люстре, это круто. Бюстгальтер улегся на абажур торшера, как будто там и жил. А колготки то, колготки примостились на карнизе занавески, не иначе от испуга. Платье тревожно замерло на телевизоре, такое впечатление что того и гляди сорвется в побег, попытайся я к нему приблизиться.
И сразу вспоминается:
«А Абрамчик, такой затейник был, такой затейник…нет люстру я вам тоже не продам»
Я кидаю осторожный взгляд на замершую в предвкушении Эйзу и неожиданно спрашиваю:
«Больше ничего нет?»
Эйза с сомнением оглядывает свое обнаженное тело и отвечает:
«Не, все закончилось»
Я смотрю еще раз на нее — такая красивая, желанная, рядом. И вновь срываюсь в океан страсти. И все уже рядом. И все мое. Нежная грудь, горячая кожа и пальцы впиваются в податливые бедра.
И губы в губы, и снова одно дыхание на двоих. Жар на губах, влага на пальцах и туман в голове. И чем дальше тем глубже, и тем больше.
И дыхание уже просто обжигает, мы теряем любую связь с реальностью. И все, все уже до конца. Два тела стало одним. И никому уже не помешать этому.
И снова……и снова……и снова. Теряемся и снова находимся, уплываем и возвращаемся, каждый в своих эмоциях, но вместе.
___
А через пару часов, очередное дежавю. Мы вновь на балконе, вновь неодеты. Я курю, Эйза прижимается ко мне. Хорошо, просто хорошо.
Неожиданно она отстраняется и говорит:
«Ты не обижайся на нее, молодая еще, не понимает. Сомневается. Все будет, время нужно не много»
И снова прижимается ко мне. Я лишь киваю в ответ. И прижимаю ее к себе. Так проще, все таки так гораздо проще. Когда есть с кем ждать и кого ждать.
Потом мы идем на кухню лакомится тем, что наготовили утром. Пропускаем по коньячку за хороший день по конфетку. И выдвигаемся в спальню. Нет просто поваляться, посмотреть лениво телик, вдвоем, просто. Собираем разбросанное белье, но не все. Стринги пока все так же висят на люстре, как воспоминание о бурном недавнем……
А что воспоминание то, сгребаю довольно пискнувшую богиньку и по новой…….все довольны, всем хорошо. А кто не захотел прямо сейчас — тот сам себе злодей. Такие вот мы то ли демоны, то ли боги, Посредники одним словом.
«Развращенцы» …..верно подмечено, а мы и не против, мы всегда только за. И потому род людской все еще развивается.