Судьба уехала и стремно на душе
Как будто жжет тут что-то больно
И вроде Новый Год — веселье то вообще-то
Вот только как-то не особо
Потом приехала Судьба
И дни пошли вперед
Зима, Судьба все застудила
И вскоре новый оборот
Стою. Вокзал, знакомо все. И думаю:
«Опять сегодня провожаю, свою Судьбу. И ни чего тут не сказать. Вроде ведь, ни чего страшного и все наладилось, да почти идеально. Вот только жжёт что-то в душе и не дает покоя. Ужасно не хочется отпускать, такое впечатление, что делаю страшную не поправимую ошибку, которую можно легко исправить, просто оставив ее рядом с собой. Просто решив за нее и за себя, раз и навсегда. Но не могу.»
И в зубах папироса, в ушах наушники и демоническая Агата истерит, и снова мысли:
«А все было так хорошо. Сколько счастливых встреч, сколько радостных разговоров. И привыкли друг к другу, и уже ни чего не стесняется. И полное взаимопонимание, какое — то не реальное единение тел и сердец. И ни каких ссор, вообще. Даже кажется, что так не бывает, а оно есть.
И голосок с каждым днем все теплее и роднее, и руки все нежнее, и страсть все глубже. И ответ все чаще.
И все уже исхожено, где только не были — и любимый Арбат, и Александровский сад, и концерты, да и вообще проще вспомнить, где не были.
А сколько встреч у меня. И нет отказа, и голова не болит. И казалось бы — чего еще желать. Да идеально все.
Так почему же поселилась эта непонятная тревога, откуда она?»
Стою, жду, скоро должны подъехать, почему-то сегодня просила не провожать от дома, а встретить на вокзале. Не ясно ну да ладно.
О, вот и Огонек летит, сгибаясь под тяжестью сумки. Я подрываюсь навстречу, перехватываю сумку и говорю:
«Привет, любимая. Ты чего так? Я бы тебя довез, зачем тебе сумки таскать?»
«Да меня проводили, это я уже здесь, сама.» — отвечает.
Обнял, поцеловал. Вроде все нормально, обнимает в ответ, целует. Такая же теплая, нежная, своя, родная. Так и стоим, парочка влюбленных идиотов, под ногами сумка, а сами обнимаемся и целуемся. И не оторваться, и она тоже не хочет, отрываться. И я неожиданно решаю и произношу:
«Давай никуда не поедешь, оставайся со мной, сейчас и навсегда. Давай, пожалуйста. Я решу все проблемы, ни кто и слова не скажет, поверь»
А у нее на глазах слезы, отводит глаза и говорит:
«Я не могу, Даня, я должна поехать, я обещала»
Меня передергивает. Обещала — что и кому? Но собираюсь и вторая попытка:
«Хорошо, давай поехали вместе, я прилечу. Встречу тебя в Саратове. Отвезу домой, Пару дней погостишь и поедем отдыхать куда-нибудь, ты заслужила небольшой отдых» — говорю я.
«Не Даня, извини, так тоже не получится. Я вернусь честно.» — отвечает она, уже откровенно плача, но меня настораживает непонятное предвкушение появившееся во взгляде при словах о доме. Что, или кто ее там ждет. Что происходит?
«Хорошо — говорю я и продолжаю — как скажешь. Только возвращайся»
И мы идем по перрону, момент испорчен, с каждым шагом начинается отчуждение.
Затем я сажаю ее в вагон, скомканное прощание, прощальный поцелуй и выходу из вагона.
«Все поезд поехал, увозя Судьбу. Что будет дальше, одним богам известно» — думаю я куря и глядя вслед удаляющемуся поезду, а на отдаленной периферии сознания появляется неявное, но не скрываемо злорадное:
«То ли еще будет, кровью умоетесь, отродья Локи»
И исчезает. Показалось, точно показалось.
И иду к метро. Домой, домой, спрятаться от мыслей, позвать Эйзу, она поможет.
«Я приду, приезжай. Я всегда приду, я всегда с тобой» — немедленно откликается богиня.
«Да, она рядом, она со мной, она не предаст» — думаю я, спускаясь в метро и чувствую, отпускает. Удержался, сегодня удержался.
И мчусь домой, сегодня без приключений, как будто все чувствуют — не надо трогать демона на грани, плохо кончится.
А дома уже Эйза, ждет. А нет, не жду. Сразу хватаю ее и практически набрасываюсь, возможно даже и грубо. Но по другому сейчас не могу. Потом все-таки притормаживаю и перехожу в привычный для себя режим максимальной нежности и внимательности. Она не виновата, ни кто не виноват.
А она и не обижается и говорит:
«Иди ко мне, я соскучилась»
И я иду. Одежду прочь, она не нужна и не до игр сейчас. И снова по другому, все меняется….только звериная демоническая страсть вперемешку с божественным любопытством — а если так попробовать, а если так…? И все это сдерживается только нежеланием причинить вред, сделать больно.
Но так тоже можно, если осторожно. А я осторожен. И даже так мы раз за разом проваливаемся в наслаждение даже так. И оно позволяет мне отпустить проблему, спрятать мысли. И они прячутся, не надолго.
А позже я стою на балконе, курю, смотрю на город и вспоминается Технология «Один»
https://www.youtube.com/watch?v=FMVuzPfqhyY
Да, один, как же не хватает тебя уже сейчас. И Холодные огни внизу на улицах. И снова начинает накрывать. Накатывает злость, ярость, тоска и почему-то какой-то безразличный интерес — а, что если…., а может…
Но подходит Эйза, обнимает, прижимается и отпускает. Она есть, она рядом. Пока этого хватает. День заканчивается. Впереди Новый Год.
_____________________________________________________
«Ну вот и прошли праздники. Новый год, Рождество. Сколько отмечаний было. И весело в принципе.
Ну новый Год же, как тут не вспомнитьДискотеку Аварию и ее «Новогоднюю»
https://www.youtube.com/watch?v=np-JGR3ccDo
То в офисе бесились, дошло до того, что расселись на полу под елкой и пели песни под гитару. Душевно.
Потом сорвались в ресторанчик, а том тоже не плохо — бильярд, караоке, танцы, еда опять же. От души посидели.
Еще ночи, да и дни бывало с Эйзой. Да чего мы только не творили. Но хорошо. И помогало не думать» — думал я стоя привычно на балконе и вспоминая прошедшие праздники.
А сзади прижималась и грела, и грелась богиня, моя рыжая богиня, мой Уголек. Одна из двух половинок судьбы доставшихся мне, именно половинок, сейчас то я это уже понял. Отчетливо и до конца.
Но воспоминания тем временем продолжились:
«А потом ушел во второй мир, там друзья и семья, и Эйза опять же со мной, но уже не шифруясь. Там тоже было весело, но по другому.
Они тоже отмечают, выходцы все же отсюда, хоть и давние. Так и там есть Новый год. Хотя нет и христианства. Такой вот парадокс, но так сложилось. Просто максимально синхронизируют свое время с прародиной, без привязки к подоплеке.
Так что и там отметили. Традиционный бал, танцы, пьянка, мордобой. Ну куда же без этого.
Потом гоняли на снегоходах, плясали под елками. Да много чего было.
К суккубам опять же сгоняли в гости, там свой праздник, но тоже запоминающийся.
На отдыхались короче»
А Эйза все больше прижимается и я решаю оставить на время все воспоминания, мысли о приезжающей уже завтра Анечке и все-таки посвятить все оставшееся время другой любимой, той самой второй половинке, или первой, это как посмотреть, Судьбы — Эйзе.
И посвящаю. Резко разворачиваюсь, беру за плечи и говорю, притягивая ее к себе:
«Я люблю тебя, люблю больше жизни»
Эйза плачет, видимо от счастья, потом запрыгивает на меня и мы срываемся в спальню.
А в спальне начинается форменное безумство. И вновь распаленные тела, и вновь раз за разом срываемся за грань и выплываем, чтобы вновь, и вновь. Но все заканчивается. Закончилось и это.
И начались дня до возвращения Судьбы. Тяжелые, не слишком радостные, оживляемые лишь присутствием Эйзы.
И скоро, очень скоро….
______________________________________________
Ну вот, вновь дежавю. Вокзал, стою, жду. Раннее утро и скоро, уже совсем скоро придет поезд с Судьбой. Посмотрим, что он мне привезет. Какие-то нехорошие предчувствия. И мысли в голове:
«Да, что-то все не так. С каждым днем Анечка все холоднее и будто отдаляется, будто раздумывает над каким-то важным решением, которое должна принять и боится, но не может не принять. И не понимаю что не так? Что не устраивает? Я ведь готов ей дать все, а получается ей это все не нужно? А что тогда нужно?»
И накатывает, и отпускает и накатывает и снова отпускает. И так раз за разом и я чувствую, что что-то во мне тоже меняется, как будто становлюсь другим. Пока еще тот, что был, но, что будет дальше одним богам известно.
И снова как тогда, хохоток злорадный, где-то вдалеке и неясное:
«Ни чего не будет, ни чего хорошего для тебя»
«Показалось, нервы шалят?» — думаю я
И все пропадает. Вроде поспокойнее стал и продолжаю размышлять уже более хладнокровно и отстранено:
«Созванивался каждый день, вроде разговаривает. Не грубит, не дежурно. Но как то из речи исчезли заверения в любви, эмоции, теплота. Все нейтрально, по-дружески можно сказать. И придраться то не к чему. Ни разу не было, чтобы не застал, чтобы не поговорил. Вроде нормально все. Может, отвыкла? Может все по новой?»
Ну наконец и поезд втягивается на перон. Народ побежал расчетные позиции к штурму вагонов. Я не торопясь иду к середине вагона. А в ушах играет «Снегопад» Зверей
https://www.youtube.com/watch?v=yAftMSii1os
«Как то не в тему, или наоборот в тему? «Ушла ты в эту зиму, ты так сама решила» … пророчество или совпадение? — думаю я и еще — И что тогда? Ждать или все-таки все?»
Ну вот и середина вагона. Народ выходит, выходит, выходит. Прошли, я подрываюсь и влетаю в вагон. Сейчас, сейчас увижу ее, свою Судьбу.
И да сидит на полке, ждет. Рядом сумка.
«Привет, Любимая» — говорю я
«Привет, Даня» — отвечает она.
Я обнимаю, целую. Отвечает, но как то не смело, испуганно что-ли.
«Как доехала?» — спрашиваю и подхватываю сумку.
«Нормально, устала только» — отвечает Анечка и мы двигаемся по вагону.
Потом перрон, разговор не клеится. Просто идем, больше молча.
Стоянка, сегодня я на другой машине, взял купленныйLand Cruiser. Отметила, но как то безразлично. И ни каких вопросов, только:
«Твоя, сюда садиться?»
«Да» — коротко отвечаю я, открывая дверь, помогая усесться Ане.
Потом закидываю сумку на заднее сидение, загружаюсь сам и снова тянусь к ней, чтобы обнять и поцеловать. Не отстраняется, но особо и не отвечает. Так подставляется просто и все. Наверно, чтобы не обижать.
«Что-то не так?» — спрашиваю я, внутренне снова напрягаясь.
«Нет, все нормально, устала»- отвечает Аня, но я понимаю что-то не так, просто пока не хочет говорить или думает еще.
Хорошо не будем гнать коней. Подождем, время покажет, оно есть еще.
И снова неясны хохот вдалеке и:
«Ну-ну, надейся»
Напрягает уже все это, напрягает.
«Поедем» — коротко спрашиваю я
«Поедем» отвечает Аня
И мы едем. Ехать ни долго, ни больше часу. И вот мы приехали, уже не далеко от дома. Встали на стоянке.
Выгружаю сумку и выходим со стоянки, но я останавливаюсь, ставлю сумку на пол и обнимаю Анечку. Она прижимается, но в глаза не смотрит. Какое — то странно впечатление. Будто и хочет и не хочет одновременно причем и остаться и расстаться. И ни как не может понять в обоих случаях чего она хочет больше.
Все таки целую, она отвечает, но с каким — то испугом, как будто в первый раз. Напрягает, сильно напрягает, после всего, что было.
Отпускаю и спрашиваю:
«Пойдешь домой?»
Обрадованно кивает головой и говорит:
«Да. Извини, я устала, очень. Я пойду?»
«Хорошо — отвечаю я и неожиданно даже для себя добавляю сразу два вопроса — Я позвоню? Мы еще вместе?»
Она зависает от неожиданности и потом все-таки отвечает:
«Да, конечно. Звони»
Вроде подтвердила. Только вот тон совсем не уверенный, и Звони.
И она разворачивается и уходит. Судьба уходит от меня заснеженными дворами московских пятиэтажек. Останемся ли вместе, не знаю. Уже ни чего не знаю. И На меня накатывает ледяное безразличие и одна и та же мысль летает по кругу, как назойливая, надоедливая муха:
«Как я устал. Как я устал»
И Я иду до метро, практически ни чего не замечая по пути и не слыша зовущую Эйзу. Метро, дом, дверь. Зашел. И на диван.
И будто выключили свет. Раз, щелкнули тумблером и все….конец фильма, «Кина не будет — кинщик умер».
И отрубился.
___________________________________________________
Снова балкон, стою, только один. Сегодня один. День влюбленных. Сегодня придет Анечка поэтому один.
И мысли, проклятые мысли в голове:
«Ощущение какое-то, что что-то потерял уже, а что-то в процессе потери. Как-то сразу разладились отношения с друзьями. Не могу смотреть на их счастье и стараюсь не встречаться совсем.
От Эйзы тоже отдалился, говорит что больше не чувствует меня. Редко теперь приходит, тяжело ей.
И с Аней как-то все не ладится. Вроде вместе, а вроде и порознь. Какая — то чужая стала, не своя, не та, что была до поездки. И не говорит в чем дело. Молчит и все.
И все как-то механически, по необходимости, потому что не удобно отказать. И встречи, и поцелуи, и объятия. И даже секс, тоже механический без особого желания с ее стороны. А я то чувствую. Я все чувствую. И пока принимаю, иду на компромисс. Пускай так, лишь бы удержать, лишь бы рядом.
Как там пили БИ2 в «Компромиссе» ….зажигал и гасил, вот и погасло похоже у нее все. А у меня наоборот, что-то не понятно разгорается.
https://www.youtube.com/watch?v=yAftMSii1os
«Ну вот, время, пора идти встречать. Может еще все наладится?» — и с этими мыслями я мчался встречать свою Судьбу.
Метро, стою, курю. Сегодня почему-то не захотела, чтобы поехал за ней, сама сказала:
«Давай лучше у тебя»
И радоваться бы, не так уж часто сама просилась в гости в последнее время, а не получается. Не радуется как-то, предчувствие какое-то не хорошее. Ладно посмотрим.
Ну вот и она. Знакомый образ рыжей девчонки, такой милой и родной, и какой-то отдаляющейся с каждым шагом сближения между нами.
И холод в глазах, холод принятого неприятного неотвратимого решения.
«Привет. Солнышко» — привычно говорю я
И слышу в ответ абсолютно нейтральное:
«Привет»
И все. Пытаюсь обнять, поцеловать. Отстраняется и говорит:
«Подожди. Надо поговорить. Дома»
Ну дома так дома и идем домой, как чужие люди. Даже не как только познакомившиеся. Просто чужие, которым случайно по пути, какое-то время. И возможно скоро это время закончится.
Доходим, дом, подъезд, дверь. И сегодня это не радует. Скорее напрягает приближение чего-то нехорошего, рокового, для обоих.
Заходим. Проходим в гостиную, она оборачивает и говорит:
«Дан. Нам надо расстаться. Не спрашивай почему, просто надо. Сегодня наша последняя встреча.»
А в глазах холод, сожаление и холод. Ни слезинки, ни одной эмоции. Просто констатация факта и все.
А на меня будто бетонная плита с тридцатого этажа упала и вбила меня по самую макушку в землю. Так что не возможно ни сказать, ни дышать, ни чувствовать. Ни чего. Паралич всего и вся. Все.
И стою и не понимаю. И в голове только мысли:
«За что? Почему? Чем я провинился, что боги и судьба так играют. Бесчестно и без правил, отнимая все, что дорого, лишая всякого смысла в чем либо»
И отчетливо слышится:
«Ты хотел поиграть с нами? Решил, что ты нам равен? Получи свою игру. Шанс еще есть, но нужно пройти, что и как пройти — еще поймешь, потом. Тогда-то и сможешь играть. А пока ты еще пешка. Довольствуйся тем, что есть. И в качестве бонуса, я снимаю временно блокировки с чувств твоей Судьбы и получишь прощальный подарок»
И тут я понимаю Форсети, бог справедливости и порядка, вот и решил навести свой порядок и справедливость.
И вновь все забываю. А Анечка тем временем отмирает, смотрит на меня и неожиданно бросается ко мне. Целует, обнимается. Сама начинает раздеваться с какой — то лихорадочностью, как будто боится не успеть.
Я обнимаю ее и неистово начинаю ласкать такое родное, любимое, нежное тело. Груди привычно ложатся в ладони, Губы вжимаются в губы. Снова вернулось то осеннее неистовство страсти.
Руки уже во всю бродят везде где им заблагорассудится, и ей это нравится, точно нравится. Она и сама подключается с не меньшим увлечением.
А мокрая, совсем мокрая. Пора, и простые движения, о которых столько говорят, и ни кто не может описать. И мы улетаем в блаженство, когда ни чего не чувствуешь, кроме наслаждения, своего и чужого, которое тоже твое.
Но все, время вышло. Аня отстраняется и понимаю. Что да это был последний раз. Прям как там у Мальчишника «Последний раз».
https://www.youtube.com/watch?v=hBUdlAlordY
Видимо на самом деле в последний раз.
Одевается и уходит.
Уже на пороге останавливается, оборачивается и неожиданно говорит:
«Не провожай, и не звони, я прошу. И не приезжай»
И уходит. А я остаюсь. Один в квартире. И больше не ту ни кого. Никого, кто был бы рядом. И мне почему-то кажется, как будто я вижу другую реальность, где я остался на самом деле один. Где нет друзей, Эйзы. Где ни кто не поймет и не поддержит. Где нет ни какой надежды ни на что.
И я понимаю, что все я больше ни кому не верю, ни людям, ни богам. Ни кому. Подхожу к старому верному центру и врубаю первый попавшийся диск, лишь бы не быть в тишине. Лишь бы заглушить эту боль и это страшное одиночество.
И, очередная насмешка богов, включаетсяКороль и Шут «Прыгну со скалы»
https://www.youtube.com/watch?v=vZ6QFFMqldE&list=RDvZ6QFFMqldE&start_radio=1
И понимаю, а выхода то и нет. На самом деле, не такой, как все. На самом деле не поняла. И на самом деле выход один, которого нет. Три отрицания — одно согласие, старое верное правило.
Отгораживаюсь еще больше от всех. Чувствую что кто-то пытается пробиться сквозь возведенные щиты, чьи-то крики.
И понимаю пора уходить и во мне стремительно начинают нарастать и подниматься волны неистовой ярости уничтожения и холодного безумства изучения. Демоническое и божественное идет наружу.
Пришло время выбора. И крики, крики. Неотчетливо доносится:
«Не надо, я прошу, я помогу» — Эйза, это Эйза.
Но я уже не верю ни кому. Боги, они боги, как им верить после всего произошедшего.
И я принимаю решение. К Богам я сейчас не хочу, демоны хотя бы честны, они не играют в эти подлые игры.
Божественная волна резко спадает и остается только демоническое. Ярость, неистовство и довольство.
В последний момент перед слиянием, появляется неясный образ, похожий на меня, но какой — то демонический что-ли и в мыслях появляется:
«Ну здравствуй. Я говорил, я всегда помогу. Что делать будем? Хочешь притащим девчонку сейчас? Хочешь город сожжем? Он заслужил, не помог хранителю, такое вообще-то не прощают, по нашим законам»
Я задумываюсь и потом решаю:
«Нет. Пусть живет как знает, это ее выбор, пусть боги и постарались, но они не полностью властны над людьми, не было бы сомнений, ни чего бы у них не получилось. И город тоже, это их выбор, их жизнь. Наше дело их защищать, а не требовать защиты. Свои проблемы мы решаем сами»
Образ отвечает:
«Хорошо. Это по нашему. Тогда?»
«Уходим, туда где опасно и где можно умереть» — отвечаю я без сомнений.
Образ довольно кивает, в следующее мгновение меня заливает багровое неистовство, вспышка портала и все. Нас больше тут нет.
Мы уже там, где можно умереть, даже демонам.
Это мой выбор.