Где-то здесь…
— Это не может быть правдой.
На третью дюжину повторений первоначального запала уже не хватило: голос звучал глухо и прерывисто, правда, чувств в нем не становилось меньше. Но Роалдо Лиени мысленно возблагодарил Божа и Боженку за то, что держательница кумирни Ганна-Ди охрипла прежде, чем он мог бы оглохнуть. В крохотном пространстве закрытой кареты любой шорох казался криком, а стенания прибоженной и вовсе звучали как гром посреди ясного неба. Впрочем, оно было не таким уж ясным еще со вчерашнего вечера.
Убийство стража божьего поначалу не вызвало у Смотрителя никаких особых впечатлений, кроме пренебрежительно-злорадного «наконец-то нарвался». В самом деле, воспитанники кумирни не отличались почтительным поведением даже с теми, кто давал им пищу и прочее необходимое для беспечной жизни, так что рано или поздно, так или иначе беспардонная наглость молодчиков должна была встретить сопротивление. Правда, вряд ли местные жители решились бы сами заняться рукоприкладством. Скорее, начали бы обивать порог смотрительского дома с гневными прошениями приструнить дерзких мальчишек. И вот тогда…
Роалдо невольно улыбнулся, стараясь, чтобы спутница не заметила движение его губ. А то еще, не дай Бож, решит, что смеются над ней, и вместо одного вражеского лагеря появится целых два!
Наверное, это было неправильно и опасно — считать людей, вверенных твоему попечению, врагами, но Смотритель Ганна-Ди ни дня с момента назначения не чувствовал никакого сродства с кучкой самовлюбленных селян, захотевших подняться повыше. Хотя, чего греха таить, получив в руки бумагу, скрепленную десятком разноцветных печатей, Роалдо подумал было, что его судьба решена весьма замечательным образом, ведь не всякому дозвеннику удается заполучить подобный чин. Потому что не у всякого находятся обязанные ему Звенья.
Однако понадобилось лишь несколько часов, чтобы понять: высокое звание было пустым звуком. Жители поселения, испросившие себе опекуна, смотрели на прибывшего Смотрителя как на нечто неодушевленное, вроде того же идола, что ставят в кумирне. Им надо было заполучить дорогую игрушку, но играть с ней никто не собирался: совет старейшин лучше знал, как должна протекать жизнь в Ганна-Ди, и не собирался передавать власть в другие руки. Да, перед Роалдо расшаркивались, улыбались ему, при встрече перебрасывались несколькими ничего не значащими фразами, не отказывали в просьбах, но…
Просьбы никак не хотели превращаться в приказы.
Посреди людской толпы Смотритель оказался словно в стенах темницы. До него никому не было дела, и неудивительно, что, когда он по-настоящему испытывал нужду в добром слове или хотя бы дружеском молчании, помощи ждать было неоткуда.
Роалдо Лиени вел семейную жизнь недолго: к несчастью, супруга умерла при родах, оставив после себя только недолгую память и дочь. Новоявленный вдовец тут же поручил свое новорожденное дитя заботам родителей жены. И потому, что не представлял, как обращаться с младенцем, и потому, что служба в те дни требовала приложения больших сил. Конечно, он любил дочь. Собирался забрать ее к себе, как только дела наладятся, но…