Где-то здесь…
Женщина, шелковое платье на которой грозило лопнуть в любую минуту, потянулась за бокалом вина, и по ниткам крупного жемчуга, от запястья до локтя обвивающим полные руки, побежали радужные отблески.
— Не самое привлекательное тело, знаю, — улыбнулась она чуть виновато. — Но проще найти другое, чем бороться с этим жиром.
Мужчина, сидящий рядом, понимающе кивнул, хотя сам был тощий как щепка и скорее походил на вешалку для своего костюма, чем на человека.
— Не всем из нас везет, — сказал он, с многозначительной завистью поглядывая на третьего участника поздней вечеринки.
Впрочем, тот сделал вид, будто пропустил словесный укол мимо ушей. Спорить со старыми приятелями и доказывать, что свое тело он тоже получил не бог весть в каком состоянии, зато в отличие от других не стал лениться, Логр Тори не хотел. Слишком мало оставалось времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. К тому же некоторая внешняя уродливость защищала одержимых надежнее, чем высокие стены и прочные замки. В самом деле, кто из людей подумает, что демон по своей воле забрался в некрасивое тело? Им ведь невдомек, как все происходит в действительности. Поэтому тела рано разжиревшей владелицы местной верфи и хрупкого, как кузнечик, писаря торгового дома были скорее благом, нежели неудобством. А потому жалобы на судьбу звучали из уст этих двоих, по меньшей мере, грешно.
— Как скоро собираетесь менять пристанище? — спросил Логр, покатав на языке густую каплю южного вина.
— Как дела пойдут, — ответила женщина. — У меня на примете двое родственников, но пока не узнаю точно, о чем они грезят, не буду торопиться с выбором. А то придется полжизни убить на исполнение такой глупости, о которой и рассказать-то стыдно!
— Меня нынешнее тело продержит еще долго, — сказал тощий. — Только бы не скопытилось.
— Так ты корми его получше! — предложила толстуха и тут же насмешливо поинтересовалась: — Или корм не идет впрок?
Мужчина вспыхнул румянцем, быстро перетекшим в мертвенную бледность, но Логр, уже прекрасно изучивший за предыдущие жизни характеры своих приятелей, примиряюще поднял ладони:
— Ну будет вам! Нашли время собачиться… Хотите поругаться, выходите за дверь.
— Выйти и отказаться от такого прекрасного напитка? Нет уж, — заключила женщина.
— А я бы предпочел думать, что вам обоим больше по душе беседа со мной, чем мое вино.
Он почти не шутил. Дома, в империи, их всех связывали общие мысли, чувства, намерения, а здесь, стоило ненадолго разбрестись в разные стороны, что-то сразу же начало меняться. Конечно, при встрече они по-прежнему обменивались колкостями, воспоминаниями и рассказами, по большей части об успехах, а не о поражениях, но Логр больше не видел перед собой тех вдохновленных и верных учеников Янны Лири, которых помнил. И это заставляло испытывать чувство, весьма похожее на страх.
Бывшему вельможе нравилось думать, что он, в отличие от многих других, сохраняет в себе былую страсть. Возможно, так и было на самом деле. И все же, раз за разом наблюдая, как соратники отдаляются не только от него, но и друг от друга, Логр Тори сознавал, что его сия участь тоже коснется. Рано или поздно.
Собственно, поэтому он и пустился на поиски Янны. Чтобы не потерять себя самого.
— Логги, даже не сомневайся! Твои вина всегда были лучшими, это верно, но они всего лишь приложение к тебе, а не наоборот, — заявила женщина.
Что ж, прозвучало правдоподобно. Хотя было бы глупо верить во внезапную искренность той, что держала стальной хваткой все речные флотилии Аллари.
— Я позвал вас не просто так. Не в этот раз.
— Что-то стряслось? — обеспокоенно спросила владелица верфи.
— Я нашел эссу Лири.
Новость поколебала спокойствие обоих гостей. И надо сказать, чувства, что отразились на таких разных лицах, оказались похожими как две капли воды.
Логр смотрел на тени, омрачившие чела приятелей, и понимал: бывшей близости сознаний больше нет. Слишком долго все они находятся в этом мире. Слишком много соблазнов встретилось на их пути, чтобы сохранить целомудрие хотя бы разума, если не тела. Быть истинным творцом своей жизни — что есть на свете заманчивее? Неудивительно, что они не устояли перед самым страшным грехом, какой только может быть: перед желанием самому быть для себя богом.
— Ее больше нет с нами.
Две головы опустились, словно отдавая дань памяти погибшему наставнику, но Логр мог бы поклясться, что в опущенных взглядах сверкнуло облегчение.
— Я прочитал ее последние записи. Она хотела совершить нечто особенное. Нечто, невозможное там, где мы родились, но здесь… Здесь она могла добиться успеха. Если бы выбрала правильную цель.
— О чем ты говоришь? — Тощий опрокинул в рот остатки вина из бокала и плеснул еще из бутылки, стоявшей рядом. Одной из многих бутылок на столе.
— Она хотела привести в этот мир нашего бога.
Женщина поперхнулась:
— Всеединого?!
— Да. Но она не учла одной мелочи. Рассказов слишком мало, чтобы внушить человеку, каким должен быть бог. Нужно родиться с этим. Нужно, чтобы в твоей крови текла кровь тех, кто на протяжении веков и поколений верил, не испытывая сомнений.
— Она хотела стать богом… — потрясенно пробормотал тощий.
— Чтобы явить его всем нам. Хотя бы здесь, в чужом мире.
— Она хотела…
— Это было благое намерение, — отрезал Логр.
Сам он конечно же так не думал. Божественное должно оставаться божественным, не запятнанным человеческими страстями, а тем более попытками сравняться с богом. Он не осуждал Янну, понимая, что для нее, для ее восторженно-старательного разума подобное решение как раз являлось естественным. Обрести свет родины на чужбине. Свет, по которому она наверняка скучала каждый день и час…
Но этот мир всегда был другим. И не позволил нарушить свои законы.
— А если бы у нее получилось? — с придыханием в голосе предположила женщина. — Если бы у нее…
— И Всеединый сошел бы на здешнюю землю? — усомнился тощий. — Вряд ли такое возможно. Да и зачем? В этом мире мы наконец-то обрели магию, которой были лишены дома. Пусть она другая, но не менее могущественная. Ведь мы стали почти бессмертны!
Логр с большим удовольствием закрыл бы глаза и зажал уши, только бы не видеть и не слышать тех, кого еще совсем недавно мнил своими единомышленниками. В прошлой жизни.
Ни один из двоих даже не поднял бокал в память о наставнице! Ни один не поинтересовался, как и где она жила все эти годы. Не говоря уже о том, что никто из них не искал Янну. Даже не пробовал. Нет, они скорехонько и благополучно забыли о цели своего перехода через «врата мечты». А ведь когда-то давали друг другу клятву положить свои жизни на алтарь служения богу…
Что ж, время жертвоприношения пришло.
— Она совершила ошибку, — повторил Логр Тори. — Но я не совершу.
Он щелкнул пальцами, и двери распахнулись, пропуская внутрь четверых людей. Двое шли медленно, спотыкаясь на каждом шагу, двое поддерживали их под руки. Двое — с отсутствующим выражением лица, двое и вовсе без лиц — в масках.
— Ты пригласил и других гостей? — осведомилась хозяйка верфи, явно недовольная произошедшим.
— О, они кто угодно, только не гости, — успокоил ее Логр. — Скорее, инструменты.
— Для какого такого занятия? — настороженно уточнил тощий.