Тарон Прайд
С первыми лучами солнца в Минаксе наступило утро. Вот только ни у кого из ордена Луцис не хватило бы смелости назвать его “добрым” — ночная операция закончилась полным провалом, культист успел переоблачиться и уйти от преследования. Амилен Строгий был в ярости, и нам грозило провести как минимум два дня в молитвенных бдениях в качестве наказания, если бы не происшествие на Ткацком базаре.
Мужчина в возрасте погиб на глазах у огромного количества утренних покупателей, и городские стражники уже было пришли к выводу, что его хватил удар. Однако мимо по случаю проходил патруль ордена из звена Сигура Преста. Двое бойцов засекли следы грязного колдовства, и лексианты привели их прямо к погибшему. Члены ордена отправили гонца на остров Луцис, оттуда вызов пришел к нам, в заброшенный театр, где мы всю ночь ворошили мелкий мусор и искали следы религиозной секты.
Несколько часов бешеной скачки по запруженным улицам Минакса, и вот мы здесь. Фаррел проводил тщательный осмотр тела покойного в освобожденной от товаров палатке, я пытался отыскать следы убийцы с помощью лексианта. Ну а Милтон попивал ароматный чай с кусковым сахаром, облокотившись на прилавок со сладостями.
— Что-нибудь есть? — осведомился я у Фаррела, который только вышел из-под прикрытия тканевого полога. — Наш человек?
— Как пить дать, — уверенно кивнул напарник. — На первый взгляд все чисто, никаких следов насилия.
— Но?
— Но на плече у него есть крохотная точка от укола. Ну знаешь, будто комар укусил, только еще меньше. А вокруг кожа слегка посинела.
— Яд? — деловито уточнил Видик, с любопытством заглядывающий через мое плечо.
— Скорее всего. Ловко проделано! Свидетелей нападения нет, да и яд яду рознь. Его могли отравить прямо у выхода из дома или на любой улице по пути к базару, а действовать зараза начала только здесь.
— Ничего подозрительного вокруг не было?
— Эта женщина говорит, что прямо перед гибелью мужа к ним подходил один человек. Вроде как никого не касался, хотя она точно не помнит. Помнит только, что парень этот затем пошел к чайному прилавку, где его ждал еще один. В очень старом и поношенном пальто, прямо врезалось оно ей в память. Говорит, люди в такой одежде на Ткацком базаре не появляются. Скорее всего, пришелец из трущоб.
— Какая наблюдательная женщина, — хмыкнул я, после чего поскреб ногтями заросший грубой щетиной подбородок.
— Она сама не знает, почему ей так запомнился тот доходяга, — пожал плечами Фаррел. — Говорит, что очень удивилась, увидев нищего, что расплачивается за чай золотой монетой.
— А вот это уже интересно! — поднял я указательный палец в воздух. — Тот прилавок? Где Милтон обосновался?
— Он самый.
— А ну-ка пошли.
Вместе с Фаррелом мы двинулись к продавщице, которая приветливо нам улыбнулась.
— Чайку, мальчики? — спросила пожилая женщина в ярком переднике.
— Не откажусь, — сказал я и тут же получил высокую кружку с дымящимся напитком. Расплатившись мелочью со дна кармана, я отхлебнул обжигающий чай и уперся кулаками в довольно низкую стойку.
— Послушайте, уважаемая, мы с напарником из ордена Луцис. Нам кажется, что произошедшее с господином Хамиром может оказаться не обычным несчастным случаем. Скажите, вам сегодня утром не попадалось на глаза что-то странное? Может, крутился тут кто подозрительный?
— Хм. — Женщина наморщила лоб, всем своим видом изображая мыслительный процесс. — Вы знаете, прямо после открытия был у меня покупатель. Одет так, что прям хоть стой, хоть падай! Будто ночным сторожем подрабатывает в бедняцких кварталах, не иначе! Чаю у меня просит, я уж его погнать отседова хотела, и можете себе представить, что потом? Он как бахнет монету на прилавок! Думаете, медную? А вот и нет! Настоящий золотой, я на зуб проверила! Чуть не все свои запасы ему на сдачу вывалила, паразиту этакому!
— Вы случайно не запомнили его лица? — спросил я, напряженно всматриваясь в глаза продавщицы.
— Да парень, как парень, — всплеснула она руками. — Что там запоминать?
— Постарайтесь, пожалуйста.
Я подался чуть вперед и заговорил специально отработанным доверительным тоном, который прекрасно работал с такими шебутными женщинами.
— Вы ведь понимаете, насколько это важно для следствия?
— Я сделаю все, что в моих силах! — энергично закивала торговка, после чего налила себе самой кружечку чая. Сделала крупный глоток, утерла выступившую на лбу испарину и глубоко вздохнула.
— Что ж… Парень, значит, — подбодрил продавщицу Фаррел, который все это время слушал наш разговор, покачиваясь на носках высоких сапог.
— Да, парень, — поддержал я друга. — Высокий, низкий?
— Да вродь с тебя, — оценивающе осмотрела меня женщина. — Не низкий точно, да и не бедняк он никакой. Видно по лицу, что уверенно стоит, будто свысока на меня смотрит. Так еще бы, при его-то деньжищах!
— А волосы? Светлые, темные?
— Русый волос, не очень длинный. Назад зачесаны. Грязнющие, как у моей внучки, пропади она пропадом!
— Волосы до середины шеи?
— Не, я ж говорю, не очень длинные. Чуть ниже ушей может болтаются.
— Нос большой?
— Да черт его знает, — пожала плечами продавщица. — Обычный нос. Ну вроде с горбиночкой небольшой, да только у меня ж и глаза уже не те.
— Кстати, о глазах. Цвет?
— Как будто серые такие, — вдруг уверенно сказала женщина. — Вот их я хорошо запомнила. Красивые глаза у парня-то! Яркие. А вот бровей почти и не видно, светлые, жиденькие.
— Что ж, большое вам спасибо за содействие! — сказал я и отошел от прилавка на шаг. — Вы нам очень помогли.
— Так я ж это, я ведь всегда… Ну, с радостью, то есть! — засмеялась женщина, после чего приманила меня пальчиком. Я наклонился вперед, и продавщица опустила мне в руку пару кусочков прессованного сахара. — Угощайтесь, мальчики! Работа у вас уж больно трудная!
— Благодарю, — смущенно улыбнулся я и отдал один кусок Фаррелу.
— Пустяки. Будете меня с теплом вспоминать, — просияла продавщица и отошла вглубь прилавка, прихлебывая свой чай.
— Милтон! Кончай отдыхать, пошли! — махнул я рукой напарнику, и тот нехотя отлепился от стойки.
— Тарон, что-нибудь узнали? — тут же спросил он, вытирая мокрые усы тыльной стороной ладони.
— Это точно наш парень, — уверенно сказал я, крепко сжав в руке горячую кружку. — Я его хорошо запомнил там, в подвале. Нос с горбинкой, жидкие брови и серые глаза.
— Какой лихой парнишка, — присвистнул Фаррел. — Только прошел через обряд, и сразу на дело? Я думал, им хоть с недельку отлежаться надо, в себя прийти, так сказать. Привыкнуть к новому обличию.
— Значит, он у нас очень талантливый, — мрачно процедил я сквозь зубы.
— Мы вроде тоже не пальцем деланы, — хмыкнул Милтон. — Пойдем, здесь нам больше нечего делать.
— Надо доложить обо всем Амилену, — решительно сказал Фаррел. — Может, и кардинал Шосс что-нибудь подскажет. Они постоянно совершенствуют методы обнаружения.
— Раньше Благой нам не особо-то помогал, — ответил Милтон.
— Раньше культисты не наглели настолько, чтобы проворачивать свои дела в двух шагах от Дворцового проспекта, — сказал я. — В любом случае, поспешим на остров. Нам есть, о чем поговорить.
— Единственное, чего я не понимаю, — продолжил я, когда мы уже вышли в сторону станции извозчиков. — Зачем было убивать господина Хамира? Чем он вообще занимался? Может, у него есть какая-то связь с культом, и убийца хотел замести следы?
— Я поговорил об этом с женой, — кивнул Фаррел. — Хамир был очень состоятельным человеком, владелец целого торгового ряда на Большом тракте. Я спросил у госпожи, не было ли у него врагов, а она ответила, что ему угрожали всю жизнь, и они давно к этому привыкли.
— Дележка территорий?
— Вроде того. Хамир всегда был очень принципиальным человеком, и не всех в его окружении это устраивало.
— Неужели ты думаешь, что его заказали? — потряс головой Милтон. — С каких пор культисты выступают в роли наемных убийц?
Я пожал плечами.
— Может, они были ими всегда?
Центральный двор Храма Луцис утопал в свежей зелени — весьма редкое явление для грязного и задымленного Минакса, в котором если что и росло, то только плесень по подвалам. Однако здесь, на острове, вдали от от городской суеты и крупных производств, природа могла отыграться и взять свое. Высокие широколиственные деревья, в тени которых члены ордена Луцис проводили свои тренировки. Раскидистые кустарники и цветочные клумбы, где можно было найти уединение и собраться с мыслями.
Вот и сейчас я пришел сюда, чтобы просто посидеть на лавке, уютно притаившейся вдали от посторонних глаз. Большая часть бойцов ордена сейчас была в трапезной, но мне совсем не хотелось есть. В глазах стояла надменная усмешка культиста, которого мы упустили в подвале дома на Складочной улице. Он все прекрасно понимал, он знал, что бойцы Луцис придут по его душу, но он был готов. Чертов культист хотел демонстративно уйти у нас из-под носа, чтобы показать свою удаль, и хуже всего то, что он успешно с этим справился. Теперь у нас не оставалось ни единой зацепки. Кроме его новой внешности, конечно, которую лишь я и смогу опознать, потому как стоял ближе всех к этому ублюдку и смог его рассмотреть. Однако кто знает, как долго он будет скрываться под этой личиной? Может, он прямо сейчас разделывает очередную жертву, чтобы переместить свой дух в новое узилище? Как вообще Солус позволяет этому кошмару существовать на земле?!
У меня даже перехватило дыхание от гнева, а в левой стороне груди что-то закололо. Я наклонился вперед и уперся руками в колени, чтобы успокоиться. Неужели все было напрасно? И главное место сбора всей секты вновь ускользнет прямо из наших рук, словно рыба, сорвавшаяся с крючка?
Оставалось надеяться только на Шосса Благого. Кардинал Луцис, в чье ведение входили звенья пяти ординариев, включая нашего Амилена Строгого, был также главой отдела экзогитации. Это группа ученых, которые занимались исследованием темных ритуалов, а также искали способы их раннего обнаружения. Говорят, что экзогитаторы состояли в тесных отношениях со Школой Инкантации. Маги Экскорпалис, которых также называли колдунами астральных планов, специализировались на внетелесных переживаниях. Они могли отпускать свой дух в путешествие по тонким мирам, где гораздо острее ощущаются возмущения в естественных потоках чародейской энергии, что течет сквозь мироздание. Кто-то из них дежурил в столице постоянно, и совместно с гораздо более мощными лексиантами, чем те, что мы носим с собой, а также при помощи местных экзогитаторов, маги могли предсказать проведение очередного ритуала или большую сходку темного культа.
Когда мы с Фаррелом и Милтоном доложили обо всем случившемся Амилену в его аскетичном кабинете, где стояли лишь рабочий стол да два приземистых табурета для посетителей, он без промедления бросился к Шоссу. Раз наш парень решил не выжидать положенный срок после переоблачения где-нибудь в дренажных трубах под Минаксом, а сразу взялся за дело, он становился уязвимой мишенью для заклинаний поиска. А, значит, мы могли надеяться на обнаружение этого проклятого культиста с помощью экзогитаторов. Все, что оставалось нашему звену — ожидать от Шосса вестей и быть наготове.
— Так и знал, что найду тебя здесь, — услышал я за спиной раздраженный голос. Повернув голову, я увидел запыхавшегося Видика, который с трудом переводил дух.
— Что-то случилось?
— Амилен объявил общий сбор. Мы отправляемся в город вместе со звеньями Трегони и Девиса.
— Шосс его обнаружил? Уже?! — вскочил я на ноги, не в силах скрыть свою радость.
— Нет, — покачал головой Видик, остудив мой пыл. — Бежим быстрее!
Я последовал за другом к выходу из Храма, где уже собирались бойцы нашего звена. По пути Видик продолжил:
— Люди Каньедо уже давно пасли своего подозреваемого. По всей видимости, он действительно связан с культом, и сейчас он двинулся в сторону коллекторов к югу от Цистерны Магны. Каньедо считает, что там скоро начнется собрание, а потому им и нужно подкрепление.
— У меня уже руки чешутся! — хищно осклабился я, буквально почесав ладони.
— Бойцы! — гаркнул Амилен, когда все звено из двух десятков человек выстроилось ровными рядами. В ножнах бойцов покоились короткие мечи, а на поясе висели метательные снаряды и лексианты, которые тоже дрожали в предвкушении схватки. — Трегони Каньедо ждет нашей помощи в коллекторах Минакса. Вполне возможно, что мы наконец напали на след этого проклятущего культа! Не подведите меня, бойцы. Давайте прижмем этих подонков как следует!
— За Солуса! — рявкнули несколько десятков глоток, после чего впрыгнули в седла приведенных слугами скакунов и сплошной лавиной покатились по Парадному мосту в сторону Минакса.
Несмотря на очередную бессонную ночь, меня переполняла кипящая энергия. И я был готов обрушить ее на врагов Ригиторума как только представится такая возможность.
Когда-то давно, еще до падения цивилизации древних, Минакс стоял на сухом пустыре. Здесь не было ни рек, ни достаточно крупных месторождений грунтовых вод, чтобы удовлетворять потребности растущего населения города. Именно поэтому великаны построили акведуки, которые тянулись по всей империи и были главным источником пресной воды. Разумеется, эту воду нужно было как-то отводить, и под Минаксом до сих пор остались сотни километров коммуникационных тоннелей, по котором жидкость уходила из домов и общественных терм в подземные коллекторы, а затем и за стены Минакса.
Минуло уже восемь веков, как частично разрушенные акведуки пересохли, и теперь их используют лишь рекситоры для доставки срочных сообщений по всему королевству. А после дрожи земли и великого потопа прямо через центр Минакса прошел глубокий раскол, который и стал руслом для новой реки Итерии, что несла свои воды от вершин Хрустальных гор. Теперь она выполняла роль и акведука, и канализации, ведь все отходы сливались прямо в Итерию.
Гигантская сеть подземных сооружений древних осталась забыта. Люди закрыли все входы и выходы, залили цементом старинные колодцы, из которых веяло первобытным ужасом, чтобы не выпустить зло наружу.
Однако находились смельчаки, которых не пугала неизвестность. Которые не верили, либо просто не хотели верить в страшных существ, что расплодились на костях древней цивилизации за счет отходов нынешней метрополии. Гигантские крысы размером с корову, ночные визитеры, которые поднимаются в Минакс по узким вентиляционным шахтам и разгуливают по самым темным закоулкам столицы, чтобы напасть на жертву со спины и высосать всю ее кровь.
Я никогда не верил в городские легенды, однако мне лично приходилось находить тела несчастных, чьи раны не напоминали ни одно из известных мне видов оружия. Будто их растерзали дикие звери, которых в Минаксе-то отродясь не бывало.
Как бы то ни было, находились смельчаки, которые открывали старые засовы и запорные механизмы, чтобы спуститься хотя бы на первый уровень многоэтажной системы коллекторов. Их не пугала ни вонь разложения, ни тухлая вода, которая постоянно выступала на влажных стенах тоннелей, ни перспектива встретить опасных обитателей этих забытых Солусом мест. К таким “смельчакам” относились и культисты — коллекторы были единственным убежищем, где они могли не бояться систем обнаружения экзогитаторов и пеших патрулей Луцис. Искать их там было в сотни раз сложнее, чем найти иголку в стоге сена, ведь это сено кишмя кишело ядовитыми змеями. Нам оставалось лишь уповать на случай, и вот, наконец, кто-то из подозреваемых направил звено Трегони к месту встречи этих упырей.
Теперь никто не уйдет безнаказанным!
Цистерна Магна, как ее называли в древности — гигантское сооружение, которое вместило бы в себя Храм Луцис со всеми прилегающими постройками. Это колоссальное водохранилище использовалось в засушливые годы на тот случай, если поток воды в акведуке не мог покрыть нужды жителей Минакса. Цистерна располагалась под землей, однако она имела выход на поверхность в виде гигантского рукотворного бассейна, откуда удобно черпать воду и при необходимости открывать или закрывать каналы для перенаправления ее в другие районы города. Сейчас недостатка в воде не было, так что Цистерну осушили, перекрыв соединяющий их с наземным бассейном подводный тоннель. Бассейн превратился в Аптекарский пруд, на берегах которых выращивали лекарственные растения, ну а Цистерна многие века оставалась запечатанной. К ней вело несколько дверей из подвалов зданий, окружающих Аптекарский пруд, а также имелось несколько выходов из канализации Минакса.
Слежка за подозреваемым Каньедо доложила, что он спустился по ступеням бывшего доходного дома Уваро на подземный этаж и так и не поднялся. Наблюдатели отправились следом за ним, отмечая свой путь специальными метками, чтобы подоспевшие звенья Амилена и Девиса смогли их отыскать в лабиринте коллекторов.
Доходный дом Уваро превратили в гостиницу. Однако нам не нужен был главный вход с открывающим двери мальчиком и стойкой распорядителя — кавалькада ордена сразу же вломилась на задний двор этого четырехэтажного каменного здания с шикарной колоннадой, где нас и встретил человек Трегони Каньедо.
— Звено ординария Амилена? — на всякий случай справился он.
— Так точно! — рыкнул Строгий и спрыгнул с коня, даже не дав ему окончательно остановиться. Правая рука нервно стискивала рукоять меча на поясе. — Девис уже здесь?
— Только зашли в подвал, сейчас они выламывают фальш-стену на входе в Цистерну. Вы готовы?
— Разумеется! Вперед!
Спешившись, мы с Милтоном, Фаррелом и Видиком побежали за остальными бойцами звена через заднюю дверь, сразу в подвальное помещение гостиницы. В затхлом воздухе витали клубы пыли — то Иона, самый крупный парень из звена Девиса Преста, кувалдой выбивал кирпичи, чтобы расширить узкий лаз на подземные уровни. Работа проходила в полной тишине, бойцы готовились к решительному захвату, а потому им было не до шуток.
Всего в подвале гостиницы набилась уже с полсотни человек. Меня крепко вжали в каменную стену, покрытую тонким слоем штукатурки. Приходилось прилагать все усилия, чтобы просто иметь возможность вдохнуть.
Наконец, с последним ударом кувалды вся перегородка рухнула внутрь, обнажив довольно крупный коридор, который под очень крутым углом уходил вглубь Минакса. Прямоугольные ступени, вырезанные из цельных булыжников, за долгие века обслуживания Цистерны Магны вновь превратились в гладкие овалы, однако по ним все еще можно было спуститься.
Иона отбросил кувалду в сторону и вытащил из поясного крепления свой лексиант. Накопленные камнем лучи солнца ярко осветили лестницу, которая убегала вниз, насколько хватало глаз. На стене по правую руку мы увидели зарубку, оставленную командой Трегони — нацарапанный на камнях символ Солнца.
Бойцы, не нуждающиеся в команде, гурьбой покатились вниз.
Орден Луцис вышел на охоту.