Пакмут Боуен
Кривостволые леса оправдывали свое название на все сто — именно так и хотелось обозначить местный зеленый массив, который раскинулся на несколько дней пути между Выпьими ручьями и городом Колпин. Видимо, сказывалось плохое качество местных почв. Либо на природу восточных районов Королевства давил повышенный магический фон этих земель.
Все дело в башне Экцизес, резиденции магов одноименного направления, также известных как “Отнимающие жизнь”. Боевые колдуны годами оттачивали свое мастерство даже после окончания своей Школы, чтобы поставлять на фронт только самых подготовленных бойцов. Видимо, именно эти остатки колдовской энергии, просачивающиеся в окружающую действительность, заставляли стволы деревьев закручиваться в причудливые формы. Передвигаясь по этому лесу, постоянно испытываешь приступы паранойи — все эти изломанные ветвистые фигуры напоминали страшных чудовищ, которые вот-вот прыгнут на тебя из густой листвы.
Однако Руби уверенно гнал отряд вперед, и тягловые лошади без труда провозили наши крытые фургоны по извилистым лесным тропинкам. И хотя мы знали, что совсем недавно здесь пропал вооруженный караван, я почему-то совсем не испытывал страха. Непрошибаемая уверенность рекситоров в собственных силах оказалась заразительной. Не прошло и получаса размеренной дороги под убаюкивающий скрип тележных осей, как я начал клевать носом.
— А ну, стоять! — крикнул вдруг Нагир, рекситор, который замыкал колонну. Его зычный бас раскатился на сотню метров вокруг, и я уверен, что его волевому приказу последовал даже самый мелкий муравей, тащивший какую-нибудь веточку.
— Что там? — напряженно спросил я и приблизился к окну. Люди снаружи нервно переглядывались. Ледж обнажил оружие — длинный клинок рекситора, слегка изогнутый по ребру, чья рукоять могла быть вложена в специальный паз на металлическом древке. Древко это рекситоры носили на спине, и в сложенном виде их одноручный меч превращался в длинное копье с острым режущим краем, которым они могли как колоть, так и рубить, держа противника на расстоянии. В левой руке Ледж сжимал овальный щит с выемкой для копья с правой стороны. Сделан он был из очень легкого металла, чей секрет изготовления строго охранялся. Невероятная прочность, сопряженная с легкостью, делала оружие и щиты рекситоров крайне надежными. В то же время ими было очень легко управлять. Именно поэтому исполнители воли короля оставались самыми смертоносными и быстрыми воителями Ригиторума. Никто не мог бросить им вызов.
— Нагир, доложи обстановку! — распорядился подоспевший из головы колонны Руби.
— Нас кто-то преследует, сэр, — отдал честь младший рекситор.
— Сколько их?
— Один всадник, сэр. Я слышу перестук копыт. Нагонит через минуту.
— Думаете, он мог в одиночку перебить пару десятков “Клыков и копий”? — фыркнул Руби. — Отставить панику. Встретим этого наездника и выясним, чего он хочет.
— Держите оружие наготове, — произнес Ледж, обращаясь к гвардейцам, которые трусливо отступали подальше от хвоста отряда. — И не скулите, как побитые псы! — добавил он, после чего сплюнул на землю.
Подул ледяной ветер. Он запросто нашел дорогу даже сквозь плотное полотно фургона. Я зябко повел плечами и заметил, что даже рекситоры поежились, вглядываясь в переплетение искривленных стволов деревьев вокруг.
— Уже скоро, — тихо проговорил Нагир. Воины крепче сжали рукояти мечей, а я сильнее прислонился к окну, чтобы видеть как можно больше дороги на повороте.
Секунды тянулись целую вечность, сердцебиение гулко отдавалось в голове. Кажется, в эти мгновения я забыл о том, что нужно дышать.
Наконец, вдали показалась фигура — действительно лишь один всадник, который галопом догонял наш отряд. Увидев готовых к бою рекситоров, человек резко натянул поводья, и его скакун прокатился по дороге, уперевшись копытами. В мягкой земле остались длинные следы.
Всадник поднял правую руку с открытой ладонью вверх в приветственном жесте. Руби ответил тем же.
Незваный гость хлопнул коня по бокам и приблизился к нам на расстояние удара копьем.
— Добрейшего вам денечка, путники! — громко крикнул путник, привстав в стременах. — На Колпин путь держите?
— И тебе не хворать, — кивнул Руби. — На Колпин, куда ж еще в этой глухомани идти?
— И то верно, — хмыкнул гость, озарив всех лучезарной улыбкой. Он был еще молод, точно не старше тридцати. Узкое лицо человека обрамляла аккуратно постриженная русая борода, а яркие зеленые глаза смотрели вперед прямо, ничего не утаивая. От него я не почувствовал никакой угрозы. — Меня возьмете с вами?
— А ты откуда такой красивый скачешь?
— Из Гранекса. Гостил там у брата, а сейчас домой, в Колпин. Проезжал Ручьи, там говорят, что дорога опасная, но вот как раз пару часов назад большой караван выдвинулся в дорогу. С вами-то всяко спокойнее, чем самому продираться, верно? — хмыкнул он, выразительно кивнув на обнаженное оружие гвардейцев и рекситоров. — Так как? Возьмете?
— Отчего же не взять? — пожал плечами Руби. — Ты главное в хвосте не плетись, со мной поедешь, во главе колонны. Я с тебя глаз не спущу.
— Прекрасно понимаю, — примирительно поднял руки гость. — Если в западню приведу, первая же стрела — моя, верно?
— Все так, — без улыбки сказал лидер отряда. — Твое имя?
— Дарнел.
— Можешь звать меня Руби. Добро пожаловать в наш дружный отряд, Дарнел.
Гвардейцы весело заулыбались, но командир не дал и минутной передышки.
— Выдвигаемся!
Вместе с Дарнелом они быстро ускакали в голову отряда. Солдаты короля, немного поворчав, повели коней следом за неугомонными рекситорами.
— Бедолаги, — сказал Харман, зевнув. — Руби сильно рискует, так нещадно погоняя бойцов. Ладно рекситоры, они парни крепкие. Не удивлюсь, если они месяц смогут на ногах провести, с их-то подготовкой. А вот гвардейцы, что и врага живого у себя во дворце ни разу в жизни не встречали, такой выносливостью вряд ли могут похвастаться.
— Да не скажи, — недоверчиво покачал я головой. — Думаешь, в личную стражу Десмоса наберут каких-то слабаков? Я слышал, что и в дворцовую гвардию тоже попадают только лучшие из лучших.
— Ну вот и смотри на своих лучших, — хохотнул Пит, ткнув пальцем в гвардейца, который задремал на ходу и чуть не свалился с лошади. — Эта спешка еще выйдет Руби боком, помяни мое слово.
— Небось, и нас под шумок прирежут, да? — зло пробормотал я в ответ. Пугающее предсказание Хармана, мол, Руби просто хочет от нас избавиться, начисто выбило меня из равновесия. Спасибо, Пит!
— Да ладно тебе, — с философским спокойствием поджал он губы. — Убьют, так убьют. Какая разница?
— Слушай, брат. Я понимаю, как тебе тяжело. Однако жизнь не стоит на месте. И лично я не намерен подыхать в Кривостволых лесах где-то на краю Ригиторума! У меня впереди еще долгая история, и я бы уж точно хотел бы одним глазком взглянуть на свой домик в Крэнстауне. Так что будь добр, не хорони нас раньше времени, лады? Ради меня.
— Ладно-ладно, — примирительно поднял он руки. — Я и сам не против еще побарахтаться на этом свете. Возраст, конечно, у меня уже не тот, но кто знает? Может, еще предоставится шанс оставить здесь след.
— Думаешь снова жениться?
— А что? С деньгами Велизара жену-то я найду. Хватило бы здоровья!
— Куда ты денешься, чертяка. Думаешь, я не видел, как ты смотрел на служанку в “Выпьей сыпи”? — подмигнул я старому сатиру.
Пит немного покраснел, после чего расхохотался.
— А что, очень даже недурная девчушка.
— Она тебе во внучки годится, дед. Дай дорогу молодым!
— Сами отыщете, — фыркнул он и откинулся на спинку своего кресла.
Я улыбнулся и попытался устроиться поудобнее. На удивление, мне это даже удалось — подложив мягкий пуфик под левый локоть, я лег на бок и расслабился.
Да, повозка, выделенная нам королевской гвардией, была одной из лучших в Ригиторуме. Учитывая, что мы не должны были привлекать лишнего внимания, снаружи она выглядела как обычный крестьянский фургон, наверняка забитый нехитрыми пожитками. Однако на самом деле внутри нашлось много пустого пространства, так что мы спокойно могли встать и размять ноги, вытянувшись в полный рост.
В противоположных концах повозки тянулись два ряда набитых пухом кресел, а между ними стоял небольшой круглый столик, на котором то и дело сменялись бутылочки разбавленного вина. Да, в грузовом отсеке, доступ к которому открывался через небольшой люк в полу, стояли кувшины с винным концентратом. Виноградари Ригиторума долго выпаривали вино и сгущали специальным веществом, агаром, если мне не изменяет память. Делалось это для того, чтобы напиток долго хранился и не кис в дороге. В общем, перед употреблением мы хорошенько размешивали густую винную кашу в кубках с водой, и когда она хорошенько размокала, поднимали тосты за короля Десмоса. Странное дело, но захмелеть в дороге решительно не получалось — возможно, сказывался стресс и вечное ожидание смерти. Ну, либо мы немного перестарались с водой, ведь никто не учил нас правильным пропорциям.
Главное, что вино здорово скрашивало долгую дорогу и было чертовски вкусным.
— Знаешь, эта поездка напоминает мне о детстве, — вдруг проговорил Харман. — Мой отец водил караваны по всему Ригиторуму, так что мы не раз бывали и в этих краях.
— Чем он, говоришь, торговал?
— Всем, чем придется, — пожал он плечами. — Из Колпина обычно везли золотые украшения. Там прямо через город протекает река, Искрящаяся, что ли. Так вот лет тридцать назад золотоискатели прямо из нее намывали кучу самородков. Сейчас, насколько мне известно, там и песка золотого не осталось, иссякла жила. Однако колпинцы не растерялись, быстро нашли, чем заменить добычу золота.
— Древесина?
— Именно. Лесопилки на каждом шагу. Это со стороны Выпьих ручьев тут все такое изломанное, а на север от Колпина начинаются шикарные хвойные леса. Стволы толстенные, что вчетвером не обхватишь. А прямые, так и просятся на доски. Ель, сосна, лиственница, кедры…
— Что-то нам за всю дорогу ни одного каравана с доской не попалось.
— Ты что, дурак совсем? — хихикнул Харман. — Древесину сплавляют по рекам к приморью, а дальше уже кораблями по всему Ригиторуму. Оно так-то дольше получается, но проще в разы. И дешевле, ясное дело. Кто будет по кривым лесным дорожкам тащить тонны досок? Никаких янитов не хватит.
— Звучит разумно.
— А какая там дичь вкусная! — Харман аж облизнулся от нахлынувших воспоминаний. — Нигде такой вкусной дичи не пробовал. Целого кабанчика на вертеле запекают. Или кабарга! Пробовал когда-нибудь кабаргу?
— Что это вообще такое?
— Вроде оленя, только без рогов, и мясо нежнее. Ох, если все же доберемся до Колпина в целости, плевать, как Руби будет торопиться, а в какой-нибудь кабачок мы обязательно наведаемся. Я угощаю!
— Меня упрашивать не придется!
Мечты об ароматном жаркое из дичи оказались прерваны громким хлопком с улицы.
— Да что они никак не уймутся? — раздраженно проговорил я и выглянул в окно, чтобы как раз увидеть, как к фургону на полном скаку приближается Руби из головы колонны. Вид у него был разъяренный, глаза налились кровью, а сжатые в оскале зубы словно готовы были выскочить наружу.
— Отделение, готовьтесь к бою! Засада! — надрывался Руби.
— Что случилось? — крикнул Нагир.
— Все так, как я и думал! Дарнел оказался лазутчиком. Прошел через всю колонну, оценил наши силы, а затем наверняка подал своим людям какой-то знак, чтобы они атаковали. Проклятье! Мы тут как на ладони!
Словно в подтверждение его слов, в стену нашего фургона врезалось несколько горящих стрел. Промасленная ткань, обмотанная вокруг наконечников, быстро подпалила стену повозки.
Во внутреннем помещении вдруг стало очень жарко.
— Ледж, выведи гостей из повозки, живо! Уходим в сторону от дороги, собьем им прицел!
— А как же кони, командир? — спросил гвардеец, который только что принял на щит шипастую стрелу с синим оперением. — Они в бурелом не пойдут!
— Бросьте их к чертям! — распорядился командир и первым спешился.
Когда Ледж открыл дверь фургона, мы с Харманом уже были готовы — наши нехитрые пожитки всегда были под рукой в удобных узелках, а я еще и успел прихватить кувшин с винным концентратом, который как раз стоял на столе. Не пропадать же добру!
Когда мы выбрались наружу, вокруг тут же сомкнулось кольцо из рекситоров. Исполнители воли короля объединили клинки с древками из-за спин, после чего ощетинились собранными алебардами во все стороны и принялись спешно отступать в сторону леса, ведя нас под прикрытием щитов. Огненные стрелы то и дело врезались в броню бойцов, стволы деревьев вокруг. Вонзались они и в землю, однако пока что так и не причинили никакого вреда.
— Поживее, мать вашу! — гаркнул Руби дворцовой гвардии, которая замешкалась с тем, чтобы слезть с лошадей и приготовить оружие. Кто-то из солдат запутался ногой в стремени, и когда в круп коня вонзилась стрела, несчастное животное понесло по дороге. Гвардеец громко орал, собирая по пути все кочки. В конечном счете он скрылся из виду, однако его крик долго затихал вдали, пока не смолк совсем.
Когда рекситоры убрались с открытого пространства и оказались в переплетении ветвей, держать строй оказалось невозможно — мешали торчавшие повсюду кривые стволы местных деревьев. Однако опытные солдаты не поддавались панике. Они без слов понимали друг друга, и отточенными на сотнях тренировок маневрами разделились на несколько групп по три-четыре человека, прикрывая друг друга со всех сторон. Мы с Харманом оказались в центре отряда, и Руби строго приказал Леджу:
— Головой за них отвечаешь!
Рекситор коротко кивнул и повыше поднял щит.
В этот момент показались первые враги — они словно выросли из-под земли в нескольких шагах от позиций отряда. Я так испугался, что выронил кувшин с вином, который вдребезги разбился о торчавший из земли валун.
Атака противника вышла очень внезапной, мне даже почудилось, что среди них затесался экскорпальный колдун, до поры скрывавший врагов от наших глаз. Хотя скорее всего в лесу просто была очень плохая видимость, оттого разбойники смогли подобраться так незаметно.
Волна атакующих разбилась о передовые группы рекситоров, как о каменный утес. Опытные бойцы не отступили ни на шаг, напротив, встретили врага ответным выпадом. Щиты ударились в щиты, клинки солдат Руби на длинных древках зашли далеко в гущу врагов, вдоволь напившись кровью.
Я не раз был свидетелем драк и поножовщин, но в такой жесткой заварушке оказался впервые. Как бы то ни было, я сильно удивился, не услышав боевых кличей и мучительных криков, которые неизбежно следуют за жестокими ранениями.
Я понимал, почему рекситоры бились беззвучно — их вообще вряд ли можно было назвать обычными людьми. Все же исполнителей воли с малых лет растили как машины для убийства, их учили не замечать боль.
Но что насчет разбойников? Я своими глазами видел, как алебарда Нагира вонзилась прямо в брюхо одного из атакующих, после чего рекситор провернул ее в ране и дернул вверх и на себя, распотрошив бедолагу, как рыбешку. Кишки вперемешку с содержимым желудка вывалились наружу, в ноздри ударил отвратительный аромат крови и дерьма. Однако человек упал на колени молча, и на лице его я не увидел ни страха смерти, ни страдания. Более того, бандит продолжил ползти вперед на коленях, чтобы нанести обидчику хоть один удар в ответ. Он поскальзывался на собственных внутренностях, пережимал кишечник, выдавливая из него недопереваренную вонючую кашицу, и остановился, лишь когда алебарда Руби начисто снесла ему голову.
— Какого лешего?! — выругался командир, отступив от тела с торчащим из шеи основанием позвоночника. — Это вообще люди?
— Они и на разбойников-то не похожи, — буркнул Вар, крупный рекситор в тяжелых доспехах. Лицо воителя наискосок пересекали брызги вражеской крови, а густая борода слиплась от влаги в алые сосульки.
Молчаливая битва продолжалась. Я не слышал ничего, кроме жестоких ударов металла о металл и тяжелого дыхания рекситоров. Страх перед неизбежным подобрался ко мне максимально близко, я от всей души болел за исполнителей воли короля, чтобы они справились с этой угрозой. Однако по их уставшим лицам и натруженным рукам я видел, как тяжело им дается эта битва. Врагов не становилось меньше, они продолжали атаковать сплошным потоком, оставляя на земле все больше и больше тел. Я в ужасе вцепился в руку Хармана, который закрыл глаза и беззвучно двигал губами, сидя на корточках. Вокруг нас в землю вонзилось еще несколько стрел, одна из них угодила в мальчика-прислужника, который протяжно взвыл от боли.
Я постарался абстрагироваться от ужасов схватки, целиком и полностью уповая на мощь рекситоров.
Тем временем отряд королевской гвардии наконец смог перегруппироваться и отойти с простреливаемого участка глубже в лес. Они понесли потери, однако по-прежнему были готовы биться, распаляя себя боевыми кричалками и ударами мечей в щиты. Именно этот звук, единственный громкий ободряющий звук, который должен присутствовать во время любой схватки, вернул меня в подходящее расположение духа. Очнувшись от кошмара, в который я позволил соскользнуть своему разуму, я уверенно поднялся на ноги и осмотрелся. Только полная осознанность и готовность реагировать на изменение боевой ситуации может сохранить мне жизнь, и я приложу все усилия, чтобы выбраться отсюда и таки увидеть свой домик в верхнем Лайтвуре!
Подоспевшее подкрепление гвардейцев навалилось на правый фланг “разбойников”. Неожиданная атака нарушило шаткий баланс сил, и атакующие попятились вглубь леса, из которого и явились. Королевские гвардейцы не были так хороши в бою, как люди Руби, однако им удалось смешать ряды неприятеля и развязать руки зажатым в угол рекситорам. Разумеется, исполнители воли короля не упустили эту возможность — лихо свистнув, Руби совершил могучий рывок вперед, попросту повалив парочку незадачливых бойцов неприятеля. Алебарда в его руках оглушительно свистнула, закончив свой разбег в груди очередного разбойника.
— А ну-ка, вперед! — крикнул Ледж, подтолкнув меня в спину. Я успел зацепить Хармана за локоть, и мы вместе побежали в образовавшийся среди рядов неприятеля проход. Нагир и Ледж двигались справа и слева от нас, сдерживая врагов, пока мы не объединились с подступившим отрядом гвардии.
Дворцовые стражи были перепачканы в крови, своей и чужой. Некоторые из них подволакивали порезанные ноги, в задних рядах бойцы тащили тяжело раненых бойцов, но в целом отряд был готов сражаться и дальше. Руби подскочил к командиру гвардейцев и приветливо протянул ему руку.
Однако у офицера были свои мысли на этот счет. Не колеблясь ни секунды, он изо всех сил рубанул полуторным мечом. Кисть Руби была моментально отсечена с точностью профессионального ампутолога.
Из культи ударил фонтанчик яркой крови, которая забрызгала все вокруг.
Увиденное повергло меня в настоящий шок.
Я развернулся и кинулся бежать сквозь схватку, не дожидаясь, чем все закончится.
— Погрил! Во имя Солуса, что ты наделал?! — завопил за моей спиной Ледж. Вместо ответа раздались новые удары, отвратительный железный скрежет и крик раненого. Обернувшись на бегу, я увидел, как Руби баюкает пораженную конечность на груди, пытаясь сдержать рвущий его грудь крик. Ледж и Нагир прикрывали командира с боков, отбиваясь от наседавших гвардейцев.
— Какого дьявола?! — спросил я у Хармана, которому удалось избежать гвардейских мечей. — Я думал, это рекситоры решат нас прикончить под шумок, а уж никак не телохранители короля! Зачем им это нужно?!
— Присмотрись внимательнее, — прохрипел Пит, задыхаясь после утомительного бега. — Они же спятили!
Отбежав на насколько шагов от группы рекситоров, упорно сражавшихся с разбойниками, я вновь посмотрел на гвардейцев. Еще минуту назад эти бойцы весело улюлюкали, вступая в схватку. Они грамотно поддерживали боевой дух, громогласно оглашая окрестности воинственными кличами и синхронными ударами оружия об щиты. Теперь же они словно превратились в двойников напавших на нас “разбойников” — те же потухшие взгляды и угрюмая сосредоточенность на схватке. Бойцы бились и умирали молча, не издавая криков боли и предсмертных стонов.
— Чертовщина какая-то, — сокрушенно опустил Харман голову, неловко пятясь подальше от схватки. — Нужно уносить отсюда ноги, и поживее!
— Согласен! — тут же подхватил я и побежал куда-то в лесную чащу, лишь бы между нами и сражающимися было как можно больше густых зарослей. Впрочем, через пару минут бега по раздирающим в кровь колючим кустам, что заполняли все свободное пространство между кривыми стволами местных деревьев, мы с Харманом перестали слышать звуки схватки.
Битва затихла, как костер, в который никто не подбрасывал свежих дровишек. Лес погрузился в тишину, и в этой мертвой тишине я с трудом разбирал собственное дыхание.
Харман остановился, напоровшись на высокий холм, чьи склоны покрылись непроходимой растительной стеной. Закашлявшись от нагрузки, мужчина упал у возвышения на землю. Я присел рядом с ним на корточки, озираясь по сторонам.
— Как думаешь, рекситоры победили? — задал я глупый вопрос, как только смог поймать небольшую паузу между собственными тяжелыми вздохами.
— Черта с два, — сплюнул Харман вязкой слюной. — Скоро они придут за нами.
— Пойдем дальше! — толкнул я друга в плечо, но тот лишь отмахнулся.
— Мне не хватит сил, Пакмут. Я выдохся. Дальше беги сам.
— Но… Пит! Как же я без тебя? Ты ведь понимаешь, что у меня не будет шанса наладить пути контрабанды в одиночку!
— Ты хочешь жить?! — разозлился друг, приподнявшись на локте. — Тогда не мели чепухи и убирайся отсюда, пока можешь!
— Боюсь, уже поздно, — зло прошипел я сквозь зубы, глянув на утопающие в сумраке стволы деревьев. Среди них появились неподвижные фигуры солдат, которые молча смотрели на нас из темноты.
— Это разбойники? — испуганно спросил Харман. Его дыхание участилось, будто он страдал от приступа удушья. Признаться, я и сам захлебывался воздухом, а сердце сумасшедшим образом билось в груди, будто пойманный в клетку орлан.
— Неужто… Руби?! — вскрикнул я, глянув на приближающийся силуэт командира рекситоров. Грузный мужчина медленно шел вперед, безучастно глядя себе под ноги, в то время как из его наспех перемотанного жгутом запястья продолжала сочиться кровь. Внезапно стало холодно, будто из середины Месяца посадок мы оказались в студеном преддверии зимы. Из приоткрытых губ Руби с каждым вздохом выбивались облачка пара.
Остановившись в паре шагов от нас, командир резко вскинул голову, заглянув мне прямо в глаза.
Вертикальный как у волка зрачок был окружен густой сетью набухших сосудов. В его глубине я увидел ледяные кристаллы.
Руби, вернее, то существо, что поглотило его разум, осклабилось. Однако улыбка вышла отнюдь не дружелюбной — лицо рекситора выражало только неуемную ярость.
Не выдержав нервного напряжения, я бросился в атаку, вцепившись этому ублюдку в горло.
Если мне и было суждено заключить лишь одну успешную сделку, то пусть я подороже продам свою собственную жизнь!