Тарон Прайд
Первые лучи нового дня с трудом достигали мостовой Минакса. Слабому рассветному солнцу не доставало сил разогнать мрак в клубящемся смоге столицы Ригиторума. Запахи, доносившиеся из промышленных кварталов, забивали ноздри, однако я уже давно привык к особенностям здешней жизни. В отличие от многочисленных приезжих, мне даже удавалось сдержать мучительные позывы к кашлю.
Я шел по набережной реки Итерии в сторону центрального района города, к подножию Горы. Берега реки были давным-давно одеты в гранит, чтобы бурные по весне водные потоки не подмывали фундамент близлежащих домов. Говорят, что в Итерии водилась крупная речная рыба, и во времена оно Минакс жил за счет доходов от ловли. Впрочем, последние несколько веков вода в Итерии была настолько грязной, что вряд ли там оставалось хоть что-то живое. Порой мне казалось, что стоит лишь нырнуть в мутную черную реку с головой, и выбраться на поверхность уже не удастся.
Усмехнувшись своим мыслям, я поднял глаза от водной глади и увидел, что на меня вот-вот наедет крестьянская телега с овощами. Задремавший извозчик выпустил поводья из рук, и подслеповатый ослик свернул прямо в сторону реки. Высокий каменный бортик вдоль всей набережной не позволит телеге опрокинуться в Итерию, но может здорово меня к нему припечатать.
— Очнись, отец! — громко крикнул я, придержав ослика за голову. Животное недоуменно остановилось, глянуло на меня затянутым бельмом глазом и отвернулось.
— Чего разорался? — удивленно вскинулся пожилой мужчина, после чего подхватил поводья и тронулся в путь. — Вижу я все.
— Ну как знаешь, — хмыкнул я. — Из Итерии твое гнилье никто вылавливать не будет, — прокомментировал я плохонький товар крестьянина, на котором вовсю пировали мухи.
Пропустив выкрик мужика мимо ушей, я обошел тронувшуюся повозку и продолжил путь. По правую руку, на другом берегу реки, тянулись однотипные трехэтажные домики, прозванные в народе “генеральскими”. Далекий предок нынешнего короля, которого тоже звали Десмос, боялся притязаний на трон своего младшего брата. Решив расположить к себе армию, король снес плохонькое жилье простых горожан и выстроил добротные каменные здания для армейской верхушки. Какое-то время они действительно выполняли свою функцию — высшие офицерские чины военных сил Ригиторума проживали на правом берегу Итерии, в нескольких минутах пешей ходьбы от канатной дороги на Гору. Ставка командования также переехала к подножью, поэтому все военные советы проходили в Минаксе, в то время как королю отправляли лишь самые важные отчеты и документы на подпись.
Как бы то ни было, с годами жизнь внизу становилась все более невыносимой, а чадящий смог города все более удушливым. Генералы, так или иначе связанные с благородными семьями Ригиторума, в большинстве своем перебрались наверх, в обновленную ставку командования армии на Горе. Офицеры из простых слоев общества предпочли покинуть Минакс. Теперь капитаны и командиры боевых формирований вели походный образ жизни, перемещаясь вместе с войсками ближе к линии многочисленных фронтов, лишь бы держаться подальше от гнетущей атмосферы столицы. А передвижений войск хватало — армия королевства, разделенная на многочисленные полки, постоянно вела экспансию, присоединяя к Ригиторуму заблудшие человеческие племена, которые отвергли власть истинного правителя. Стоит отметить, что война шла с переменным успехом, однако нынешний король Ригиторума ясно дал понять, что не оставит наших братьев за рубежом. Спасение человечества заключалось в его объединении, и армия Десмоса делала правое дело, разбивая жалкое сопротивление сепаратистов и дикарей-язычников, которые не желали жить с нами в мире. Чем скорее люди придут к Единению, тем скорее на всей земле настанет мир, и я всей душой и сердцем был на стороне светлой миссии Ригиторума.
Впрочем, я отвлекся. Мне было все труднее держать глаза открытыми, а мысли легко улетали куда-то в глубины истории — сказывалась бессонная ночь. Повернув чуть левее, чтобы не перевалиться через бортик Итерии, я вновь глянул на генеральские домики. Сейчас там опять проживали простые рабочие люди, причем владельцам местных производств было не выгодно держать по одной семье в доме, как это было во времена офицеров. Чтобы не растрачивать попусту драгоценное жилое пространство, рабочих селили по пять-шесть семей в одну квартиру, понастроив там временные деревянные перекрытия между “комнатами”. Разумеется, в Ригиторуме нет ничего более постоянного, чем временное, так что за прошедшие десятилетия ничего так и не изменилось. Жители генеральских домиков ютились на крошечных пятачках личного пространства, видя и слыша все, что творится за истрепанными деревянными перегородками. Впрочем, так жило подавляющее большинство горожан — Минакс превратился в город-тюрьму, куда было очень легко приехать и устроиться на работу, но из которого практически невозможно выбраться. На скудное жалованье рабочего в тех же плавильнях Ройдена нельзя было купить даже проездной на корабль, идущий к Приморью.
Приближаясь к подножью Горы, Итерия максимально расширялась, и через несколько сотен метров я с трудом различал генеральские домики на противоположном берегу — отсюда они казались игрушечными. Вскоре мирное течение реки разделялось крупным островом на два рукава — Большую и Малую Итерию, которые вскоре расходились в разные стороны. Лишь через три километра их соединял небольшой Судоходный канал, призванный облегчить речную навигацию. Как раз на этот пятачок земли в середине Итерии и лежал мой путь — на довольно обширной площади острова располагался главный храм ордена Луцис, а также все прилегающие к нему постройки: общежития бойцов ордена, городок прислужников, кухни и животноводческие фермы, снабжающие храм молоком, сыром и мясом.
Вскоре ноги привели меня к Парадному мосту — мост этот пересекал Большую Итерию и соединял ее левый берег с островом Луцис. До того, как остров был передан в ведение церкви, здесь располагались армейские казармы, и по Парадному мосту войска Ригиторума начинали свой торжественный марш по Дворцовому проспекту. Мост этот был одним из, если не самым широким во всем Ригиторуме. На его поверхности запросто мог поместиться любой из феодальных полков королевства, которые вечно соперничали с регулярной армией в численности и качестве вооружения своих солдат.
В столь ранний час Парадный мост оставался пустым, лишь в самом его начале со стороны острова Луцис дворники начинали подметать обширное дорожное полотно. Боюсь, у десяти человек на это уйдет большая часть дня, однако прислужники ордена никогда не жаловались на это назначение — знай себе орудуй метлой, и никаких больше распоряжений и криков. Красота!
Прямо передо мной высилась громада Горы, однако верхушка ее терялась в мутном смоге. Солнце уже окрепло, и лучи его осмелели, высветлив золото на куполах королевского дворца и крышах домов знатных вельмож. Прищурившись от этих ярких всполохов, я как можно скорее пересек мост, думая лишь о том, как залягу в свою комнату и просплю минимум до обеда. Благо, я был на официальном патруле, значит, ординарий уже не станет меня трогать — я имел полное право на отдых. Живот недовольно заурчал, но от чувства голода я без труда отмахнулся — лучше поем после сна, иначе рискую свалиться головой в тарелку супа.
Преодолев мост, я свернул с Дворцового проспекта, который вел к главному входу в храм ордена Луцис, и углубился в извилистые улочки среди жилых построек острова. Тут в основном обитали прислужники и новички, которые пока не прошли обряд инициации. Мне навстречу бежали молодые парни, от двенадцати до пятнадцати лет, которые спешили на различные обряды. Новичкам везет — Рассветную службу могли вести только полноправные члены ордена. Нам приходилось вставать за час до первых лучей светила, чтобы правильным образом провести омовение тела и прочитать первую часть Солнечного Пути, пока не настанет рассвет. Только после этого приходила молодежь, чтобы подхватить чтение Пути, ну а остальные члены ордена Луцис расходились по своим постам.
Срезав путь через аккуратный садик, я оказался в общежитии звена ординария Амилена. Приземистое и вытянутое, как барак, здание не могло похвастаться богатством отделки — простые стены, выкрашенные в золотую краску, давно утратили былой лоск, и теперь больше всего напоминали цветом переваренный куриный желток. В окнах с рассохшимися деревянными рамами были вставлены цветные витражи, вот только их никто давно не протирал, так что стекла покрылись толстым слоем пыли и грязи. Дверной проем перекрывала толстенная дубовая дверь, которая отворялась лишь с большим трудом, однако у Амилена служили лишь крепкие парни, такие же, как эта дверь.
Вновь усмехнувшись своим дурацким мыслям и сравнениям, я уперся плечом и распахнул тяжелую створку. В ноздри ударил запах сырости — наш барак стоял в тени самого храма Луцис и двух сторожевых башен, поэтому здесь всегда царил приятный полумрак. Который, к несчастью, способствовал росту отвратительной зеленой плесени, что тронула почти все углы.
Недовольно цокнув языком, я прошел к своей комнате, самой дальней по левой стороне, и вошел в крохотное помещение, куда едва помещалась кровать. В углу стоял небольшой рабочий стол с лучиной, однако зажигать огонь смысла не было. Сбросив пропахшую потом одежду на сундук, который удобно пролезал между ножек стола, я рухнул на кровать и поплотнее укрылся тяжелым одеялом.
Как хорошо, что Милтон сам вызвался сходить к ординарию Девису и сообщить ему о том, что я узнал. Впрочем, нельзя сказать, что эта информация как-то поможет расследованию. Да, теперь мы точно знали, что нет смысла искать семью Льюиса — несчастный Мортед был тут ни при чем. Теперь ищейкам ордена оставалось уповать лишь на следы магической активности. Преступник знает, что мы идем за ним по пятам, а, значит, постарается как можно скорее сменить личину. Именно в этот момент звено Амилена попробует его перехватить. И я с удовольствием приму в операции по захвату прямейшее участие! Вот только высплюсь хорошенько, и сразу пойду…
В этот момент мои глаза закрылись, и я провалился в глубокий сон.
* * *
Милтон нервно катал во рту деревянную трубку. Несмотря на то, что членам ордена Луцис запрещено курить табак, мой напарник не мог избавиться от привычки повсюду таскать ее с собой — трубка придавала Милтону уверенности, помогала избавиться от нервяка перед делом.
Я ему завидовал.
Моя тревога оставалась такой же сильной, и с каждым мгновением, проведенном рядом с домом на углу улицы Генерала Баррета и Дворцового проспекта, она лишь продолжала усиливаться.
Звено Амилена в полном составе заняло выжидательные позиции возле здания, на которое нам дала наводку городская стража. Некогда великий театр, который сейчас ожидал своей очереди на снос и перестройку, был излюбленным местом уличных бродяг, которым негде остановиться. Однако в последнее время стали ходить слухи, будто здесь по ночам собираются маленькие группы людей, по два или три человека. Никто не знал наверняка, чем они здесь занимаются. Не удивлюсь, если в результате облавы мы найдем тут двух сопливых малолеток, которые встречаются в тайне от злых родителей. Однако ординарий Амилен не собирался упускать ни малейшую зацепку — пропажа Мортеда Льюиса сильно взволновала примаса, и он собирался щедро наградить звено, которое прольет свет на эту загадку.
— Как думаешь, Тарон?
— Что, прости? — повернулся я к Милтону, когда понял, что из-за своих мыслей пропустил его вопрос.
— Да я про убийц этих зассатых, тайное общество, иху мать! — гневно прошипел начавший седеть мужчина, хотя его “шепот” наверняка было слышно в пределах одного квартала.
— Ты совсем рехнулся, Милтон? — из темноты вдруг выплыло разъяренное лицо ординария. Амилен Строгий, крепкий человек с ровно постриженной, как под линейку, черной бородой, прожег Милтона взглядом. — Еще хоть один звук — вылетишь из моего звена, клянусь Солусом! Будешь подметать коридоры храма и разносить тарелки в трапезной!
— Виноват, Амилен, — Милтон смущенно опустил глаза.
— Я за ним прослежу, ординарий, — уверенно кивнул я. Командир бросил на меня не менее строгий взгляд, после чего растворился в ночи так же быстро, как появился.
— Ну надо же, — напарник почесал затылок, после чего виновато улыбнулся. — Я ведь не хотел, Тарон.
— Я понимаю. Но ты следи за языком, брат, — хмыкнул я. — Если у Амилена сорвется очередная засада, он тебя и правда вышвырнет.
— Не сомневаюсь, — тяжело вздохнул Милтон и снова вставил трубку в рот.
— Так о чем ты хотел поговорить? — подбодрил я старика. — Только держи себя в руках, ладно?
— Да про убийц этих, — Милтон мотнул головой в сторону театра. — Правду говорят, или брешут? Будто они могут лица менять, как одежку?
— Кто ж его знает, — пожал я плечами. — Орден Луцис исходит из того, что могут. Вон и Мортеда мы уже не ищем, а того человека, который сейчас скрывается под его личиной.
— И ты веришь в это? — недоумевающе уставился на меня напарник.
— А почему нет? — не менее недоуменно посмотрел я на него в ответ.
— Что ж это такое? — напарник всплеснул руками. — Лицо — это ведь не перчатки! Не шляпка! Как ты его поменяешь?
— Магия, — неуверенно протянул я.
— Да тьфу на твою магию. Вон, чародеи из Школы Инкантации тоже чего только не наворожбуют. А поди попроси кого-нибудь из них в другое обличье перекинуться! Слабо? Если даже им слабо, то как эти недобитки умудряются?
— Не знаю, Милтон.
— Вот я и думаю, что бредни это все. Понапридумывали страшилок для горожан, а нам теперь за лицами покойников гоняться. Помяни мое слово, Тарон, кому-то это нужно.
— Что — это?
— Страх, — пожал он плечами. — Жизнь в Минаксе и так нелегкая, чего уж говорить. Но если народ будет каждой тени шарахаться, они ж все, что угодно будут готовы отдать, лишь бы их защитили. И нас на коротком поводке держат, чтобы орден Луцис не лез не в свое дело.
— Это мы еще посмотрим, — хмуро отозвался я и замолчал. Черт возьми, что-то в сказанном Милтоном действительно звучало правдоподобно. Однако мне было сложно представить, что в современном Ригиторуме была возможна такая глубокая ложь, которая пронизывала чуть ли не все слои общества. Стража, церковники, рекситоры и простой люд — все они жили в постоянном страхе перед культистами, вялотекущая война с которыми не прекращалась ни на день. Хотя и войной это было сложно назвать — члены религиозных культов, которые поклонялись ложным идолам и отвергали божественность Солуса, постоянно создавали угрозы для простого населения Минакса. То тут, то там совершались вооруженные нападения, людей убивали, похищали, вывозили прочь из города, и истинных причин этого террора не знал никто. Ординарии Луцис из кожи вон лезли, чтобы поймать кого-то из ублюдков, однако культистам всегда удавалось в последний момент ускользнуть. И даже если удача нам сопутствовала, чертовы фанатики предпочитали покончить с собой, лишь бы не выдать ордену своих секретов.
Как бы то ни было, я не собирался оспаривать мнение Амилена Строгого. Этому человеку я с легкостью доверил бы собственную жизнь, и раз он верил в кровожадность культистов и их мистические способности менять обличье, значит, я буду их искать. Даже если на это уйдут все ночи моей жизни.
— Тихо-то как, — прошептал Милтон. Я встревожился и обратил внимание на привычный шум ночного города, вернее, на его отсутствие. Моего слуха не достигал ни приглушенный гомон тысячи голосов, ни шарканье ног по мостовой, ни скрип фермерских телег и купеческих фургонов. Будто мы в мгновение ока оказались не среди самого густонаселенного города Ригиторума, а где-нибудь в глухом лесу, куда едва находит дорогу легкий весенний ветер.
— Что происходит? — спросил я пустоту, до слез в глазах осматривая окружение. Как ни странно, мы по-прежнему стояли во дворе заброшенного театра, а за едва просматривающимися крышами окрестных домов я видел отсветы уличных фонарей Дворцового проспекта. Мы все еще были в Минаксе, вот только что-то изменилось. Но что именно?
— Вы ничего не видели?! — громко прошипел Фаррел, самый талантливый боец нашего звена. Он только что примчался от своего поста на улице Генерала Баррета, и в глазах его читался страх.
— Нет. Что-то случилось, брат?
— Лексиант в руках Амилена сходит с ума. Рядом творится магия, и близко! Никто не заходил в здание?
— Нет!
— Вы уверены?!
— Говорю же, что нет! — резко ответил я и вскочил на ноги.
— Значит, они проникли туда как-то иначе, — раздался за моей спиной глубокий голос Амилена. — Звено, оружие наготове!
Я обнажил короткий меч, чье лезвие едва достигало сорока сантиметров. В левую руку привычно прыгнул фонарь, который я обычно носил в специальном креплении на поясе.
— Мы войдем в это здание и отыщем колдуна. Вперед!
С этими словами боевое звено, то есть почти два десятка полноправных членов ордена Луцис, ринулись к заброшенному театру. Отточенными на тренировках приемами мы быстро проникли внутрь через покосившиеся оконные рамы без стекол.
На первом этаже не было никого, если не считать одного выпивоху, который мирно дремал в бывшей гримерке в обнимку с пустой флягой. Рассыпавшись по всем этажам и главному зрительному залу, бойцы ордена мигом провели обыск всех помещений театра. Отовсюду доносилось лишь одно слово — пусто.
Я распахнул двойные двери главного зала и оказался среди зрительских сидений на бельэтаже. Усилием воли я позволил солнечному свету, накопленному в лексианте, свободно расплыться по гигантскому помещению. Впрочем, даже его мощности не хватало, чтобы озарить весь простор театральной залы — гнилые доски сцены и траченный молью занавес практически исчезали во мраке.
Милтон и Фаррел заскочили в помещение и тут же ринулись вниз, перепрыгивая через ряды сидений.
— Здесь тоже никого, — выругался мой напарник и, обессиленный, привалился спиной к сцене.
Годы брали свое.
— Быть этого не может! — прорычал Амилен, который только появился из-за кулис. — Я точно знаю, что кто-то из этих ублюдков проводит здесь обряд! Ищите дальше!
— Чего искать-то?.. — тихо пробормотал Видик, но драматический театр на Дворцовом проспекте всегда славился потрясающей акустикой.
— Кто это сказал?! — зашипел ординарий, как раздраженная змея. — Кому-то надоела комната бойца ордена? Так я мигом устрою, что вас разжалуют до самого последнего полотера! Будете прозябать в нищете с остальными прислужниками, как вы этого и заслуживаете! А ну-ка быстро ноги в руки, и чтобы прочесали в этом театре все до последнего гвоздика! Задача ясна?!
— Так точно!
— Выполняйте!
Покрасневший до корней волос Видик мигом развернулся и вышел из зрительного зала по направлению к верхним этажам театра. Милтон, поймавший мой взгляд, безразлично пожал плечами, после чего пригласил меня последовать за ним, в закулисье. Остальные бойцы ордена Луцис вновь рассредоточились по театру, едва ли не прощупывая каждый квадратный сантиметр поверхности, будто все они мигом ослепли. Сам Амилен Строгий уткнулся в свой лексиант, пытаясь точнее уловить направление творившегося колдовства.
— Что-то Строгий совсем рассвирепел в последнее время, — прошептал мне Милтон после того, как с опаской оглянулся через плечо.
Нас никто не подслушивал.
— Его можно понять, — так же тихо ответил я напарнику. — Проклятые культисты по-прежнему неуловимы, а звенья ордена только впустую тратят время. Если так и дальше пойдет, от нас вообще могут избавиться.
— Типун тебе на язык! А кто тогда будет поддерживать порядок в городе?
— Стража? — возмущенно поднял я руки. — Разве это не входит в их компетенцию?
— Да ясное дело, что входит! Но куда простым стражникам противостоять этим нелюдям! Разве они станут отслеживать магические возмущения?
— Для этого маги Школы есть. Выкрутятся как-нибудь, — отмахнулся я. — Сейчас самое главное не словом, а делом доказать, что мы необходимы этому городу. Орден Луцис переживает далеко не лучшие времена, однако в наших силах все исправить. Проверь свой лексиант, а я пока осмотрюсь в служебных помещениях.
— Добро.
Милтон принялся сканировать окружение в поисках утечки силы. Я оставил его за этим нелегким делом и спустился вниз, прямо под сцену. В запыленном пространстве бывших технических каморок было тихо, как в склепе. Отсюда работники театра следили за происходящим на сцене и вовремя меняли декорации. С помощью специальных подъемников они доставляли на сцену актеров, чтобы те неожиданно появились во вспышке света, и прочее в том же духе.
Сейчас от былого оснащения одного из самых технологичных театров Ригиторума остались лишь пустые комнаты с подгнившими досками и продавленные следы на полу от гигантских устройств, которые некогда управляли всей машинерией сцены.
Тусклый огонек лексианта, который едва разгонял царившую в подвале тьму, вдруг разгорелся с новой силой. Ослепительные лучи солнца больно ударили по глазам, и от неожиданности я чуть не выпустил фонарь из рук. В ушах раздался низкий рокот, словно я стоял у могучего водопада — верный признак приводимых в движение колдовских сил. Собравшись с мыслями, я открыл глаза и направил поток сознания к лексианту. Я сосредоточил все усилия на том, чтобы ощутить, откуда исходит колдовство. Пропускал волны естественного магического фона мира через центр камня, заключенного в клетку из стекла, пытаясь выявить помехи и препятствия на его пути. Мигнув несколько раз, лексиант выпустил яркий луч прямо мне под ноги — отблеск солнечного света мазнул по доскам служебного помещения и исчез во тьме глубоко внизу.
Это был люк.
— Милтон, иди сюда! — крикнул я напарнику. — Кажется, у нас есть след!
Впрочем, я был не единственным бойцом ордена, кто ощутил близость творимого колдовства. К тому моменту, как я разбил клинком хлипкий замок люка и отбросил его в сторону, в комнату набилось уже около десяти человек, и все они с затаенным страхом бросали взгляд в темноту.
— Чего встали? — раздался позади голос Амилена. — Вперед! Мы должны захватить этого культиста живьем!
Я спрыгнул в открытый люк, однако падение не было долгим — под технической комнатой сцены прямо в земле был прокопан небольшой проход, где едва помещался взрослый мужчина на четвереньках. Выругавшись, я пополз вперед, вот только убрал меч в ножны, чтобы ненароком не порезаться. Все еще ярко пылавший лексиант оставался в моей левой руке, и только благодаря его свету я мог совладать с подступающим ужасом.
— Никогда не любил тесные пространства! — пробурчал у меня за спиной Видик, который с довольно большой скоростью нагонял меня в проходе. — А что, если он обрушится у нас за спинами? И мы не найдем выход?
— Не паникуй, братец, — просипел где-то вдалеке Милтон. Ползанье на карачках по секретному лазу дорого ему давалось. — Видно, что прорыли на совесть. Стены укреплены, потолок поддерживают опоры. Может немного осыпаться, да и то пустяки — мы ведь совсем неглубоко.
— Заткните рты! — шикнул я назад, пытаясь разглядеть путь впереди, но свет лексианта мешал это сделать. Убрав фонарь в крепление на поясе и приглушив усилием воли свет, я стал продвигаться вперед аккуратнее, готовясь встретиться с неизвестным противником.
Сделав один или два плавных изгиба, казавшийся бесконечным подкоп вывел нас в крохотное помещение, которое больше походило на погреб жилого дома. Вытянувшись в полный рост и стукнувшись головой о низкий потолок комнаты, я наконец перевел дух.
— Все живы? — прошептал я в тоннель, после чего посторонился, чтобы дать Видику возможность вылезти. — Не обвалилось ничего? — хмыкнул я.
— Все нормально, — тихо ответил парень и размял шею. — Куда дальше?
— Здесь есть дверь, — кивнул я в сторону. Там виднелась рукоять, словно вросшая в земляную стену погреба.
— Так чего мы ждем? Все равно все тут не поместятся.
Видик решительно подошел к рукояти и дернул ее на себя.
Маленькая дверь довольно легко распахнулась, не издав ни малейшего скрипа. Сразу за ней нашим глазам предстало куда более обширное пространство подземного зала, куда вела высеченная в каменном полу лестница. Тяжелый потолок поддерживали монолитные колонны, будто все это помещение попросту выбили в горной породе, оставив своеобразные перемычки для надежности конструкции.
В центре зала я увидел небольшой постамент, больше походивший на сцену для выступлений. Кверху расходились каменные же ступени, словно ряды своеобразного амфитеатра. Однако сейчас все они были пусты, и только на самом постаменте располагалось несколько деревянных лежанок. С одной стороны от них в очаге горело жаркое пламя, а на противоположной высился целый ряд шкафов с многочисленными полочками и ящичками, заставленными самой невероятной дребеденью. Один из них был разбит, и в груде обломков я разглядел человеческое тело. Привыкнув к освещению, в дальнем конце помещения я смог увидеть еще двух людей, которые отчаянно боролись.
— Скорее! — толкнул меня в спину Видик, который куда быстрее сориентировался в ситуации.
Перемахивая по несколько ступеней за раз, мы мигом оказались на платформе в центре подземного зала.
— Немедленно остановиться! Руки вверх! — заорал на ходу Видик.
— Брось нож! — рявкнул я, вот только нападающему не было до нас никакого дела.
Мужчина вонзил осколок стекла в шею жертвы. Кровь быстро растеклась окрест, забрызгав убийцу с головы до ног.
— Твою мать! Он уже обратился! — бессильно зарычал я.
— Держи его! — крикнул позади Милтон, который едва поспевал за нами.
— Стой, ублюдок!!!
— Оставьте меня! — проревел культист и бросил в нас склянку с боевым раствором.
У меня вся жизнь пролетела перед глазами! Я понимал, что уже не успеваю уйти с линии огня, однако все равно со всех ног рванулся в сторону. Флакон вдребезги разлетелся о каменный постамент с громким звуком, и его содержимое расплескалось в радиусе нескольких метров. Несколько капель угодило и на мою мантию, и я был готов увидеть, как все это вспыхнет в одно мгновение.
По какой-то причине зелье не сработало, и огненный шторм, что с легкостью убил бы всех нас, так и не зародился.
— Слава Солусу! — прошептал Видик. Милтон, бледный, как молоко, осенил себя знаком.
— Нужно догнать его! — твердо сказал я и бросился следом за культистом. Впрочем, шустрый убийца уже вскарабкался по длинной лестнице наверх и захлопнул за собой люк. Вместе с Видиком мы смогли выломать запорный механизм, вот только нашего парня уже и след простыл. Люк открывался в абсолютно непримечательный жилой домик на окраине трущоб, однако поиски здесь не дали никакой информации.
Ну ничего, неведомый убийца. Я запомнил твое лицо. И я обязательно тебя найду.
Лексиант в креплении на поясе нагрелся, словно подтверждая мои слова.