День Ганга. Калан
Калан, отец Вахтанга, отправив сына посмотреть, что там, в Пулково, происходит, понял, что совершенно не может работать. Причём, не может совсем. И причины тому были две: первая, беспокойство за сына. Чутьё подсказывало, то, что передают в новостях, очень далеко от истины. И стоило бы не посылать сына, а самому отправиться…
Второе беспокойство возникло по поводу этой девушки, что смогла вот так всполошить душу ребёнку. Ведь не отступится сын, искать будет!
Для такого человека, как Калан, обе задачи оказались из разряда выполнимых. Причём, выполнимых без особого труда.
Первый звонок он совершил частному детективу. Что называется, своему. Отлично зная, что настолько простейшее задание тот выполнит быстро, да и денег не попросит. Так, как говорится, в качестве услуги для нужного человека.
А вот выйти на военных в этот раз оказалось проблемой. Чтобы там ни творилось, найти человека, который хоть что-то знал, оказалось не просто. Точнее, из разряда очень непросто. Даже те, кто уже был прикормлен, отвечали сумбурно и, зачастую, противореча друг дружке. А ведь от людей Калан никогда не требовал ничего противозаконного. В основном, только информацию, и не больше. А тут….
Чуть подумав, Калан уже хотел набрать очередной номер, как позвонил Вахтанг. Разговор получился короткий, но он убедил мужчину, что попасть туда необходимо. Причём, любой ценой. Заучивший небольшой поддержкой одного из генералов, он набрал номер, который оставлял напоследок. Тут даже не столько из необходимости, а в качестве оказания услуги. Ответили сразу. Голос, молодой, женский и явно обрадованный такому звонку:
- Ой, Каланчик, я уж сама звонить хотела. Тут такое, такое творится!
Информация оказалось не то, чтобы полезной, но уже систематизированной. И, скорее всего, наиболее достоверной.
Около двух часов назад приземлился в аэропорту неизвестный самолёт. Причём, его вели военные истребители до самой земли. Тут же началось какое-то движение, а если быть точным, перекрыли несколько дорог. На въезд в аэропорт в основном. Да выдвинули посты в некоторых точках. По информации, приказ пришёл с самого верха, что в случае чего все перекрыть. А буквально минут через двадцать всё и перекрыли. А аэропорт и ближайшие территории накрыло чем-то, напоминающим купол. Только энергетический.
- Ой, даже не знаю, что тут и подумать! Ужас такой! Там пара скорых успела выехать, и всё.
- Клар, ты скажи, а к военным у тебя доступ есть? Или так со своей норы все и вещаешь?
- А как же! Я всё-таки журналист! К оцеплению сейчас не особо пускают, но помочь смогу! Нужно?
- К оцеплению? Да, репортаж с места сделать было бы не плохо. Мне камера нужна, одна их тех, что незаметная, но в то же время всё пишет. Сделаешь?
- Считай, что уже, - девушка явно обрадовалась, но в то же время и удивилась. - Но у меня условие, Каланчик….
- Снова взять тебя любимой третьей женой? – Мужчина усмехнулся. Сколько раз он уже отшивал её подкаты по этому поводу.
- Можно и женой! Но это потом, Каланчик, потом! Пока только с собой, к оцеплению!
- Ты сейчас у себя?
- Да где мне ещё быть?
- На улицу выходи… - Мужчина глянул на часы. - Уже выходи. Минут пять есть.
Про пять минут он не преувеличил. Именно для таких случаев у него в гараже стоял мотоцикл. Причём, не пижонский, покрасоваться, а фактически военный старый Харлей. Правда, и осталось от него не так много: двигатель был переработан по одной из программ Семьи. Как, впрочем, и немного изменена подвеска. Некогда раритет теперь стал идеальным средством передвижения в случаях, когда город стоял.
Накинуть экипировку заняло не больше минуты, и, выскочив со двора на проспект, Калан действительно уложился в отведённые себе пять минут.
Подобрав Клару у обочины, он сразу направился к аэропорту, причём стараясь держаться не центральных улиц, а боковых. Да, там, где проще объехать остановившийся поток.
Первый раз их остановили на съезде с площади Победы. Тут весь транспорт пускали по кругу, отправляя куда угодно, но не на Пулковское шоссе. Полицейских машин стояло много, так, чтобы полностью исключить возможность проезда. Причём за первым рядом стоял и второй, но уже из военных, которые расположились метрах в пятидесяти от полиции.
Полицейский, глянув на удостоверение Клары, только кивнул в сторону военных:
- К ним обращайтесь. У нас приказ никого не пускать. – Но ограждение чуть отодвинул, давая мотоциклу возможность просочиться.
На военных удостоверение Клары впечатление не произвело. Даже пометка «военный корреспондент» не сильна повлияло на решение. Никого не пускать, и точка. Хотя взгляд военного постоянно останавливался на мотоцикле, на котором висели военные черные номера.
- Капитан! Товарищ капитан, на секунду! – Не выдержал Калан. Достать удостоверение, в котором значилось «военный советник. Допуск ААА», труда не составило. А уж мужчина понадеялся, что сейчас не начнётся бюрократия. – Оцепление приказал Дегтярёв ведь выставить? Можете ему сообщить. Продиктовать номер удостоверения. Он даст добро на проезд. Что творится, сами знаете. А я с ним разговаривал полчаса назад, пропусками просто нет времени заниматься!
- Чтобы с ним связаться, нужно время….
- Товарищ капитан, какое время, я могу сам ему по сотовому позвонить! Не до бюрократии сейчас! Генерал Дегтярёв мне так и сказал, встретишь бюрократа на дороге, звони напрямую! А я ещё и репортёра сопровождаю. Между прочим, аккредитованного такие репортажи вести…
Было видно, как менялось лицо капитана. Разговаривать лично с начальством ему явно не хотелось.
- Вам куда нужно-то?
- До оцепления, что на повороте к аэропорту. Как я понял, дальше вообще никого не пускают!
- Хорошо! – Капитан сдался и махнул рукой военным у ограждения. – Пропустите! Езжайте, только с шоссе никуда. Там приказ дан, если кто на территорию аэропорта прорываться будет, сразу на поражение. А я посты предупрежу!
- Благодарю!
Оцепление действительно оказалось очень и очень плотным. Мало того, что множество военных машин стояло на шоссе, так тут же патрулировала и полиция.
Так они буквально пролетели всё Пулковское шоссе. Притормозив только один раз на перекрёстке с Дунайским проспектом. Тут военные организовали что-то типа небольшого штаба: палатка, машина радиосвязи, с нацеленной тарелкой вверх, несколько бронетранспортёров. Словно война началась.
Калан, увидев всю эту технику, только вздрогнул. Раз пригнали их в город, значит, точно что-то случилось. И очень серьёзное. За такое короткое время так все организовать!
Стоило им проехать развязку на кольцевой, как стало видно и причину бедствия. Что это, шатёр, купол или ещё что-то, Калан не понял. Но мотоцикл остановил, чтобы осмотреться. Он сразу осознал, что именно имел в виду сын: оно казалось живым. То, что находилось там, за этой тончайшей прослойкой, оно словно показывало… Иное. Отличное от этого мира. Но кадры, которые транслировал купол были настолько разрознены, настолько рваные, что понять, осознать картинку не представлялось возможность.
Помимо пульсации, сменяющихся картин, купол привораживал своими размерами. Практически достигнув КАД, он уходил дальше, исчезая вдали. Магазин «Лента» избежал участи оказаться за куполом, а вот торгово-развлекательный комплекс Пулково-3 больше чем на половину оказался «на той стороне». Военные скорые и пожарные толпились около входа в комплекс, но, насколько Калан видел, никто внутрь не спешил. От Ленты отходили автобусы, явно все ещё эвакуируя людей.
- Он словно шарик ртути, не находишь, Калан? – Послышался над ухом голос Клары, - можно мне ещё пару минут? Хочу поснимать. Уверена, что эксклюзив будет!
Мужчина только усмехнулся. Его зоркий взгляд уже усмотрел на КАДе человека с камерой. Да, расстояние метров в триста, но с хорошей оптикой это не большая проблема. Но он не спешил, понимая, что всё, что тут будет снято, окажется у него. Всё до последней мелочи.
Наконец Клара убрала камеру и они тронулись дальше. Правда, проехали совсем немного – по правой стороне горела заправка. Ну, как, горела: то, что происходило за куполом, никто не знал. А с этой стороны языки пламени лизали серебристо-серую поверхность, словно пытаясь пролезть туда… Рядом стояла пожарная машина, но люди близко не подходили, держась на расстоянии. Тут же находилась и скорая. Пара медиков стояли около машины, неровно переминаясь с ноги на ногу.
- Как, кто-нибудь вышел оттуда? – Спросил Калан, подъехав к врачам. Те приняли его явно за военного.
- В первые минуты кто-то выскочить успел, и всё. Их увезли уже. Остальные, - пожилой доктор пожал плечами, да кивнул в сторону пожарных с полицией. – Я туда точно не полезу. Вон, им приказали не приближаться, а я что?
Во взгляде, в голосе чувствовался страх. Клара вновь подняла камеру, запечатлев пожар. Правда, Калан тут ждать не стал, пока она наснимает, а сразу же поехал к съезду непосредственно в аэропорт.
На посту ДПС стояло несколько машин, но люди из них не выходили, словно опасаясь, что вон там, снаружи, опаснее.
Дальше, до самого съезда к аэропорту, они проехали без происшествий. Несколько машин перекрыли съезды к куполу, да военные распределились по пешеходной дорожке, чтобы ни у кого и в мыслях не появилось подойти к объекту.
Тут же их вновь остановили. Правда, документы спрашивать не стали, очевидно, посчитав, что раз добрались досюда, значит, право имеют.
- Пожалуйста, все металлическое оставляем на мотоцикле. В том числе телефоны, фотоаппараты, вплоть до обручальных колец и крестиков. – Устало произнёс подошедший к новоприбывшим майор. – Десять раз перепроверьте, чтобы в карманах совсем ничего не осталось!
- Не имеете права, я репортёр…
- Да мне похуй, кто вы! Хотите, можете все с собой взять! Только, когда умрёте, не обижайтесь! Вы на мне хоть что-то металлическое видите? Вон тут все машины оставляют. И вещи!
- Клар, не ругайся. Сделай как велит! – Калан попытался вспомнить, нет ли чего из металла на теле. И, чуть подумав, вытащил ремень.
- Девушка, проверьте застёжку на лифчике и снимите туфли.
- Всё настолько плохо?
- Врач сказал, что видел пару девушек, которым эти замочки тело пробили. Насквозь. А в туфлях скорее всего супинатор металлический. Ногу оторвать может.
- Вы сейчас серьёзно? И мне босиком ходить?
- Дело ваше. – Военный пожал плечами. - Если жить хотите, походите. А серьёзно или нет, это вон туда. Что начальство сказало, то и передаю.
Вон туда оказалось небольшим устройством, напоминающим эдакую подкову на подставке. Что-то типа рамки. Тут же стоял столик с кучей приборов и микроскопов, а несколько человек крутились вокруг, что-то замеряя и высчитывая.
Калан, чуть приглядевшись, боясь ошибиться, поспешил именно к этим людям. Обрадовавшись, что увидел знакомое лицо:
- Иван Трофимыч! Вы тут какими судьбами?
- А? Это Вы? – Пожилой человек отвернулся на секунду от своих приборов. Не больше. – Тут, скорее, у меня вопрос, какими Вы судьбами? Или, думаете, что тут заработать можно?
- А вот, Иван Трофимыч, Вы мне и расскажите! – Калан чуть улыбнулся, вспоминая, как они спонсировали этого учёного. Да, выдающихся результатов тогда не добились, но деньги себя окупили полностью. – Вы же знаете, я всё делаю только для мира и процветания!
- В первую очередь Семьи, ведь так? – Учёный чуть вздохнул и, кивнул своим помощникам, что, мол, отойдёт. – Давайте прогуляемся. И учтите, всё, что я расскажу, это сугубо мои мысли! И, между прочим, надеюсь, что про меня не забудут, если вдруг помогу!
Калан только кивнул, но чуть вздрогнул, когда учёный повёл его к краю пузыря. Военные никаких попыток их остановить не предприняли. Да и заняты они явно были… Столпились метрах в десяти от края, словно всматриваясь в купол. Тут же стояли врачи, явно наготове, с носилками.
Подходить к этому барьеру не хотелось. Когда оставалось около метра, Калан скорее инстинктивно остановился, опасаясь подходить ближе.
- Вам же, насколько я помню, МРТ делали? Значит, металла в теле нет! – Иван Трофимыч чуть подтолкнул вперёд стоявшего мужчину. – Ну, разве, по карманам проверьте, чтобы ничего не осталось.
- Всё настолько серьёзно?
- Пока рано судить, - учёный хмыкнул, - могу только сказать, что серебро, например, туда проносить можно. Не смертельно, но и бессмысленно.
- Почему?
- Распадается в пыль. Ни у одного человека, что вывели, ни крестиков, ни цепочек нет. А теперь постойте спокойно. Сейчас увидите чудо света. Только постарайтесь расслабиться! А теперь шажок в бок. Вот так!
Калан дал учёному поставить себя на стыке этого пузыря. Ровненько посередине, так, что один глаз внутри, другой снаружи. Голова чуть закружилась. В ушах раздался хор голосов, что-то певших про Ганг. А вот в сознании… Именно в сознании, а не перед глазами начали проноситься видения. Примерно то, что было видно на внешней стороне этого купола, но более яркое. То, на чём можно задержать взгляд и осознать. Наверное, он был готов так стоять вечно, вслушиваясь в пение и смотря. Мысли, воля, разум, словно все отлетело, оставив только оболочку. Взгляд хоть и видел с одной стороны мглу, с другой солнечный день, информация практически не доносилась до мозга.
Он скорее почувствовал, что его тянут наружу, разрывая контакт, и даже начал сопротивляться, желая остаться там – просто стоять. Но всё же его выдернули, вытолкнули, разрывая связь с потусторонним миром.
- И что это было? – Спросил Калан, когда чуть пришёл в себя.
- Думаю, что это защитная преграда. Вон там всего два человека выводят людей. Остальные падают без сознания примерно в тридцати-пятидесяти метрах от границы. Многие просто не могут преодолеть эту преграду. Вот так и застывают, сделав всего один шаг. Найдёшь, дорогой Калан, много таких людей, кто туда может пройти, думаю, что обогатишься!
- За счёт чего? И оно, - мужчина кивнул на купол, - не пойдёт дальше?
- Дальше не пойдёт! Не ручаюсь, конечно, но по моим данным и расчётам это всё. Предел. А за счёт чего? Вот не знаю. Могу сказать, что там или тут произошёл прорыв в другие измерения. Или миры. Как Вам будет угодно. Смогут туда пройти эти люди или что-то принести, я не знаю. Это, скорее, по вашей части.
Калан внимательно посмотрел на учёного. Понимая, что если бы не знал его лично, то решил, что перед ним придурковатый чудак в белом халате. Только что сбежавший из клиники. С другой стороны, купол вот он. Стоит. Воспевая о Ганге. И информации для размышления более, чем достаточно.
*****