Я смог бы поверить в Бога только в одном случае, если бы тот знал толк в танце
Фридрих Ницше
К счастью, парковка перед «Ложкой» оказалась пустой. Но тут же была обнаружена новая проблема.
— Что там за хрень около кондитерской? — спросила Кальфу, подавшись вперёд.
Перед витриной бродило гротескное человекообразное существо, состоящее из переплетения копошащихся тёмно-алых червей.
— Похоже, это плесневик, — сказал Каин. — Ещё и из старых.
Из плеч, тыльной стороны ладоней и черепа плесневика росли острые кристаллические наросты, переливающиеся в лучах солнца. Подобные образования появлялись только спустя несколько лет после инфицирования. Существо время от времени замирало, будто прислушиваясь, и издавало противные хлюпающие звуки, выкатывая длинный язык.
Кальфу снова сорвала дверцу «Траби».
— Ты мою машину уничтожаешь, — сказал Виктор.
— Он сейчас всю «Ложку» разнесёт!
— Может, из гранатомёта бахнуть? — предложил Девятка. — Сицеро, заряжай пушку.
Лязгнул затвор автоматического гранатомёта.
— Готов, — сообщил Сицеро.
— Ты решил заодно и пару зданий разнести? — спросил Виктор.
— Звучит заманчиво…
— Лучше термитную гранату дай, — сказал Каин, протянув руку.
Плесневик повернулся к нему и оскалил здоровенные кривые зубы. Каин вырвал кольцо и бросил гранату. Отростки тут же оплели термитный заряд, погружая его в биомассу. Плесневик схватил гранату корявыми пальцами, засунул в пасть и попробовал прожевать.
Спустя пару секунд его верхняя часть исчезла в ослепительной вспышке. На тротуаре остались только ноги, которые тут же сбил несущийся по улице автобус.
— Не зря я боюсь ездить в этих хреновинах, — сказал Каин, глядя на размазанную по асфальту бурую жижу и автобус-убийцу, который стремительно уносился прочь.
— С этим разобрались, — сказал Девятка. — Только они обычно стаей приходят.
— Разбиться на пары и найти остальных, — велел Виктор. — Каин, ты с Девяткой.
— А чё я сразу с ним? — возмутился Девятка.
— Будете закреплять наметившуюся дружбу. Или тебя что-то не устраивает?
— Типа того. Пусть это делает тот, у кого две мамы[1].
— Альма!
Девятка был немедленно загнан в закуток между машинами, сурово мотивирован и отправлен выполнять задание. Каин последовал за ним.
В переулке за кондитерской обнаружилась открытая канализационная шахта, к которой тянулась цепочка зловонных следов. Снабжённый массивными задвижками люк валялся неподалёку. Граффити на стенах сообщали важную информацию о тех, кому стоит убираться подальше, и о тех, кто сосёт член. Также имелись нелестные эпитеты в адрес полиции и правительства.
— Опять закрыть забыли, похоже, — Девятка потыкал люк носком ботинка. — То ящерица из сортира вылезет, то плесневики найдут лазейку. Ну хоть не ледяной голем, тогда проблемы были бы посерьёзнее.
— Там кто-то есть, — сказал Каин, прислушавшись.
Девятка снял с бронежилета хемилюминесцентую палочку, переломил её и бросил в люк. Зеленоватый свет выхватил из тьмы аморфный силуэт, который тут же исчез.
— Надо чистильщиков вызывать, пусть уберут остатки, — сказал он.
— А с этим что?
— Можешь побегать за ним по стокам, я тут подожду. Не хочу потом ботинки неделю отмывать.
Зазвенели часы.
— Одиннадцать, — сказал Девятка. — Самое время для второго завтрака.
— Ты из Кёсига, — догадался Каин.
— Ага. Один из моих предков участвовал в обороне замка.
Девятка нажал кнопку на гарнитуре.
— Плесневик ушёл, дальнейшее преследование невозможно.
— Возвращайтесь.
Они установили люк на место и пошли обратно.
* * *
За окном кондитерской катался грузовик чистильщиков с цистерной реактивов и мощным насосом. Одетый в защитные костюмы персонал отскабливал и смывал оставшуюся от плесневика жижу в водосток. Потом грузовик попытался заехать в переулок, помяв две машины и мусорный бак.
«Деревянная ложка» относилась к типу двойных кафе — распространённой форме заведений, в которых мирно соседствовали две кухни когда-то единой Лейтании. В помещении убрали лишнюю стену, барьером служила только яркая фиолетовая линия на полу. У таких кафе было два владельца, но в налоговой декларации они всегда были единым целым.
Обычно подобные заведения располагались на окраинах и пахли как зассанное ковровое покрытие в дешёвой пивнушке. Там собирались мутные неряшливые субъекты, просаживающие последние гроши в игровых автоматах и потребляющие неимоверное количество субпродуктов, сдобренных приправами весёлых кислотных расцветок. В воздухе витал разъедающий носоглотку аромат мокрой псины, ядрёного табака, моющих средств, жареной рыбы и неудачи. Там всегда можно было рассчитывать на прохладную историю, которую очередной поиздержавший выпивоха рассказывал бармену.
К счастью, «Ложка» отличалась от этих заведений в лучшую сторону и держалась с некоторым шиком, который не бросался в глаза. Цены здесь были вполне приемлемыми, но достаточно высокими, чтобы отсечь большую часть совсем уж откровенных маргиналов.
Кальфу отказалась сидеть за общим столом и устроилась в углу, где её ожидала гора пирожных и сегментов различных тортов, демонстративно заказанных в разных частях кафе. На обещанный кюртёшкалач она посмотрела свысока, но всё же взяла.
— Мог бы и расщедриться.
— А в кино я тебя сводить не должен? — поинтересовался Виктор. — Или решила как следует оторваться перед Пепельной средой?
— В жопу иди.
Он хмыкнул и уселся за стол.
— Что, получил отлуп? — тут же спросил Скарт.
— Если ничего не понимаешь в общении с женщинами, Грязный, то лучше не лезь.
— Зато ты разбираешься в вопросе, да? Бабы, смотрю, проходу не дают. Так и виснут на шее.
— Тут нужен деликатный подход. Ты только посмотри на Кальфу — вдруг она на самом деле пропавшая валашская княжна, — предположил Виктор. — По возрасту вроде подходит.
Кальфу покончила с очередным куском торта и принялась за следующий. На утончённую леди она не походила. По крайней мере, на фоне Кармен.
— Не думаю что Кальфу — это Валерия Люминеск, — сказал Каин.
За прошедшие годы страсти слегка поутихли, и о княжне стали забывать. Она пропала или была вывезена из Валахии во время очередного конфликта на Балканах, следы были утеряны где-то во Франции. Изредка жёлтая пресса доставала этот запылившийся сюжет и создавала из него очередную дикую историю, развлекая своих читателей, непритязательных и падких на дешёвые сплетни.
Косвенно версию Виктора подтверждали магические способности Кальфу — среди вампиров они проявлялись только у представителей знатных родов. Хотя в последнее время различия сглаживались — хватало обедневших аристократов, которые часто становились наёмниками. Вторым аргументом в пользу этой версии были серебристые радужки, которые встречались крайне редко и являлись одной из отличительных черт Люминесков.
— Если отмоешь её от краски и посмотришь на природный цвет волос, то всё встанет на свои места. Если серебряные — то точно она.
— Я пас.
— Ну да, есть некоторые трудности. Кальфу неотёсанная слегка, воспитания ей явно не хватает и вести за столом себя не умеет, но это дело поправимое.
— По сравнению с Грязным она просто леди.
— Ем как хочу, — заявил Скарт.
— Тупая деревенщина, вытри крем с рожи. Ты даже торт нормально съесть не можешь.
— Ты лучше на Люпо посмотри.
Оборотень спокойно поглощала огромные куски целиком, не утруждая себя предварительным разжёвыванием.
— Ей можно.
— …А татуировки свести не проблема, — продолжал Виктор. — Ты присмотрись, Каин. Породнишься с Дракулешти, станешь консортом…
— Оставь себе.
— Куда ему, затрахает насмерть, — сказал Бео. — А тебе в самый раз будет.
— Малыш, твой язык разбрасывает чеки, которые твоя задница не сможет обналичить, — лениво заметил Виктор.
— А вдруг Каин предпочитает дам постарше.
— Или на Библию подрочит, — буркнул Девятка.
— Он, конечно, большой оригинал, но для таких развлечений у нас есть Грязный.
— Если Кальфу и есть та самая принцесса, то тебе придётся ей подчиняться, — продолжил орк. — Она ж твоя госпожа, Вик.
— Вот ещё, — фыркнул Виктор. — Пусть остальные Ноксы такой ерундой занимаются, а я панк и бунтарь.
В этот момент кто-то схватил Каина сзади и сжал шею в захвате. В последнее время в его окружении кто-то кого-то постоянно душил.
— Ты мне обещал кое-что, — прошептала Кальфу, обдавая его ухо жарким дыханием.
— Да? — спросил полузадушенный Каин.
Кальфу заставила его откинуться назад. Заплетённые волосы упали Каину на лицо.
— Ага. Готов выполнить обещание?
— Всегда го…
— Тогда идём.
Каин сидел на диванчике между Скартом и Альмой и самостоятельно не смог бы вылезти при всём желании, но Кальфу это не смутило. Она просто снизила гравитацию вокруг него, вытянула из-за стола и подбросила вверх.
Пока Каин парил под потолком, Девятка протянул руку, схватил его за ногу и как следует раскрутил.
— Надо почаще такую штуку проворачивать, выглядит прикольно.
Следующим в полёт отправился орк. Скарт ржал так, что едва не подавился.
Сила притяжения потянула его вниз. Каин успел перевернуться и приземлился на ноги. Рядом на брюхо упал Девятка. Из-за сейсмической волны, спровоцированной этим столкновением, на столах подпрыгнула посуда.
Кальфу тем временем занималась с музыкальным аппаратом. Она опустила в прорезь монетку на нитке, выбрала нужную пластинку и вытянула монетку обратно.
— Просто привычка из прошлой жизни, — пояснила Кальфу.
— И что я тебе обещал? — спросил Каин.
— Танец.
— Не припоминаю.
Кальфу насмешливо фыркнула.
— Ты это только что придумала.
— Конечно, я просто не хочу танцевать одна. А ты всё равно не откажешься.
До них доносились обрывки разговоров.
— Я тут одну историю вспомнил…
— Это когда байкер пытался тебе башку прострелить?
— Да какой там байкер, простой понторез с кредитной жоповозкой. Он там что-то ляпнул про церковь, и я обоссал его «Харлей».
— Избыток веры после вмазывания героином?
— Такое и без допинга бывает.
* * *
«Дельта» выгрузилась из джипов и потащила к казарме набитые сумки.
— Что несёте? — спросил патрульный.
— Вещественные доказательства.
Виктор расстегнул молнию и продемонстрировал. Патрульный некоторое время разглядывал обилие продолговатых предметов, подсвечивая себе фонариком.
— Хм… это то, о чём я подумал?
— Не знаю, о чём ты там думаешь, — ответил Виктор. — Но выглядит завораживающе, да?
— Что, ожидается жаркая ночка?
— Ещё какая. Желаешь поучаствовать?
— В другой раз.
— Не знаешь, от чего отказываешься.
— Да знаю…
* * *
В казарме началось веселье. Сицеро посадил Джен на плечи, а Скарт выбрал в качестве коня Девятку.
— Ты ж опять продуешь, Грязный, — сказал Сицеро. — И снова будешь хныкать, что остался с пустыми карманами.
— Всё равно в этот раз Джен проставляется, так что не страшно.
— И что это такое? — спросил Каин, присев на койку.
— Самый эпичный в истории базы резиновый турнир.
— Это и есть те самые непритязательные казарменные развлечения?
— Всё равно заняться нечем — Люпо сломала штангу.
— Чего?
Если в этом мире что-то и казалось вечным, то это был древний потёртый гриф от штанги, который лежал в казарме с незапамятных времён. По версии Скарта, казарма была построена вокруг него. Теперь обломки грифа уныло стояли в углу в окружении блинов.
— У вас штанга хлипкая оказалась, — сказала Люпо.
— Если опять решишь рвануть тонну, то приходи со своим грифом.
— Там поменьше было.
— У тебя есть урановый лом, Каин? — спросил Сицеро. — Если найдёшь, то принеси парочку, запас не помешает.
Под бдительным присмотром Альмы начался сбор ставок. Вооружившись дилдаками, противники закружили по казарме, наскакивая друг на друга. Джен отразила очередной выпад, ткнула Скарта в бок и сбросила на пол. Тот сделал стойку на руках и снова вступил в бой. Некоторое время дроу успешно отражал атаки, но был обезоружен и капитулировал.
— Сдаюсь.
— Гони пятёрку, Грязный, — сказал Джен, тоже спрыгнув на пол.
Скарт порылся в карманах и бросил ей смятую бумажку. Джен поймала её, развернула и внимательно осмотрела.
— Выглядит так, будто ты её из жопы вытащил. Да и пахнет соответствующе.
— Для тебя всё самое лучшее, любовь моя.
— В следующий раз возьму пиво.
Тем временем Альма подкралась к Мартину сзади и приставила дилдак к горлу.
— Не расслабляйся, салага, а то зарежут как рождественского кабанчика. Понял?
Мартин осторожно кивнул.
— Тогда не расслабляй булки.
Альма ткнула его изделием в задницу, заставив выгнуться и броситься бежать.
— Не переусердствуй, обучая салагу, — сказал Сицеро. — Ещё до энуреза доведёшь, а у него койка как раз над моей.
— Его нужно держать в состоянии напуганности до усрачки. Будет бояться неправильно — накроется в первом же бою, — Альма свирепо уставилась на Мартина. — И один никуда не ходи, понял?
— Даже в туалет?
— Приспичит по-малому — в узел завяжи, должно сработать. Для всех остальных случаев есть затычка. Возьмёшь у Грязного.
— Я ему затычку не доверю, вдруг потеряет, — ответил Скарт.
— В той сумке ещё есть, выбирай любую.
— Я к этой привязался. Слышь, Мартин?
— А?
— Если припёрло отлить-посрать — вали в штаны. Обосранный, зато живой. Протупишь — умрёшь. Джен не даст соврать, все снайперы знают эту простую истину.
Следующим в оборот Мартина взял Девятка.
— Знаешь что такое миноискатель, салага? — спросил он.
— Устройство такое?
— Не-а. Это когда вытягиваешь ногу и осторожно щупаешь землю. Переусердствуешь — и нет ноги… И это в лучшем случае.
Мартин слегка побледнел, глядя на довольную рожу Девятки.
— А ещё можешь на портал нарваться. Слышал о таком?
— Н-нет.
— Так я тебе сейчас поясню. Смотри — берёшь противотанковую мину и вместо взрывателя ставишь туда противопехотную. Если кто наступит, то даже шнурков не останется. Потому и называют порталом. Бах — и нету бойца. Испарился, в другой мир отъехал.
Девятка сложил ладони и изобразил взрыв.
— Старшина! Вот теперь он точно напуган до усрачки и будет бояться своего сержанта больше, чем противника. Первый шаг на пути к непобедимому отряду сделан.
— Иногда и от тебя бывает толк, — сказала Альма. — Пойдёшь на повышение.
— Пощади…
— Что, уже забыл свои сержантские будни?
— Нести ответственность за себя и за того парня? Кому оно надо.
* * *
— А куда остальные клоуны делись? — спросил Виктор, выглянув из кабинета.
— Девятка собрал народ и организовал набег на казармы «Уробороса», — ответил жонглирующий учебными гранатами Скарт.
— Как ты мог допустить подобное, Грязный?
— Сам следи за ними, мне некогда.
— Ни на кого нельзя положиться.
Виктор задумчиво почесал нос.
— Хм… назад их притащат в мешках для трупов. Это если повезёт.
— А если нет?
— Тебе лучше не знать.
Каин заметил снаружи какую-то активность. К казарме приближалась группа ведьм, возглавляемая Лихтштайнер.
— НОКС!
— Вик, мы не топим улицу.
— Понял.
Виктор поспешно захлопнул окно.
— Похоже, Девятка и его остолопы попали в плен к «Уроборосу». Вытаскивать их мы, конечно же, не будем.
— Даже если им грозит анальное рабство? — спросил Каин.
— Так ещё смешнее, пусть страдают.
— Что будем делать? — спросила Джен.
— Сделаем вид, что никого нет дома, вдруг поверят. Но на всякий случай баррикадируйте двери, доставайте пушки и занимайте круговую оборону. Живыми не сдаваться.
В открытое окно влетел один из реквизированных дилдаков. Он покатился по полу и остановился у ботинок Каина.
— Я слышал, у Лизи аллергия на всё это, — сказал Виктор.
— На резину?
— На члены и вообще всех носителей Y-хромосомы.
— Или только на одного, — поправил Скарт.
— …Хотя и на резину тоже, наверное.
— И что теперь делать?
— Ничего. Сюда они не пролезут, здание экранировано от магии и…
— С ними Лил, — сказал Скарт. — Так что не надейся.
— Да? Ну, значит, грядёт полный Мохач[2] фееричного размаха. Тогда хватай дилдак и готовься к обороне. Лучше стоять спиной к спине, тогда удастся сохранить задницу в первозданном виде.
В середине казармы возникло пятно, столь чёрное, что, казалось, поглощало свет. Оно медленно расширялось, пока не достигло высоты и ширины дверного проёма. Из портала вышла Лилит.
Ярко-красная кожа испускала чуть заметное свечение. Изо лба вырастали рога, которые загибались назад и слегка вверх. Небольшие костяные выросты проглядывались из гривы иссиня-чёрных волос. Жёлтые глаза насмешливо щурились. Из уголков глаз вниз тянулись цепочки вытатуированных глифов.
— Здравствуй, Виктор, — сказала она.
Лейтенант Лилит Мэйхем была редким представителем демонов, которые иногда соглашались работать на церковь. И только «Уроборос» был столь безрассуден, что принимал их в свои ряды. Лихтштайнер держала её из-за специфических магических способностей, которые действовали там, где обычная магия была бесполезна.
— Не то чтобы я был рад видеть тебя, Мэйхем.
— Кажется, ты кое-что забыл, — сказала Лилит, достав из-за спины дилдо.
— Оставь себе, развлечёшься по полной.
Лилит провела костистым пальцем по матовой поверхности.
— Ты даже не представляешь, что может рассказать эта вещь, если применить к ней психометрию…
Обнаруживая остаточные следы психических отпечатков, мастер психометрии мог воссоздать события, впечатления и эмоции, окружающие вещь. С такими навыками Лилит могла бы сделать неплохую карьеру в полиции, но размеренная жизнь претила её хаотичной натуре.
— Представляю… А что с Девяткой и остальными?
— Девятка делом занят — ящера душит, — Лилит сжала кулак и поводила им вверх-вниз. — Я не стала мешать.
— Себе или кому-то другому?
Лилит загадочно улыбнулась, показав острые белые зубы.
— Ты с ним поосторожнее, сделай скидку на интеллект, — напомнил Виктор. — У него медкарта выглядит как порнография. Особенно раздел «F».
— Пулям насрать на то, что ты тупым родился.
Она щёлкнула пальцами, и рядом появились остальные ведьмы.
— Подставляй жопу, Виктор, — сказала Лихтштайнер, громко хрустнув пальцами. — Пришёл час расплаты.
— Пусть в другой день зайдёт, я занят. Давай я тебе лучше загадку загадаю, Лизи. Что слышно, когда хлопаешь одной ладонью?
— Звуки яростной дрочки.
— Когда-нибудь военная полиция тебя завалит за половую распущенность.
Эльза грозно нахмурилась.
— Сперва я тебя завалю.
— В койку? — с надеждой спросил Виктор.
— Помечтай.
— Эх, а я-то думал… Каин! Ты так и будешь сидеть и смотреть как Лизи нас угнетает?
— Да. Зрелище будет что надо.
— Ага, откат будет знатным, — сказала Лилит. — Вон, красавчик всё понял и не лезет. Ты в меньшинстве, Вик. Сдавайся.
Люпо выпрямилась во весь громадный рост.
— Вы всегда так развлекаетесь?
— Только по большим праздникам, — ответил Виктор.
— Мне нравится. Хочу поучаствовать.
— Тогда присоединяйся.
[1]Пусть это сделает тот, у кого две мамы — пусть это сделает кто-нибудь другой.
[2] Мохач (венг. Mohács) — город в медье Баранья в Венгрии, расположен на правом берегу реки Дунай, в 40 км к востоку от Печа. Также относится к битве при Мохаче — сражение, произошедшее 29 августа 1526 года, в ходе которого Османская империя нанесла сокрушительное поражение объединённому венгро-чешско-хорватскому войску. В переносном в переносном смысле — «катастрофа», «фиаско».