Остаток дня в пути прошёл спокойно, когда солнце стало клониться к закату, воины свернули к придорожному трактиру. Впереди их ждали еще около четырех дней дороги если с ними ничего не произойдёт — на это по-крайней мере, надеялись все оставшиеся в живых бойцы. Заночевав и пополнив припасы они снова двинулись в путь.
Так продолжалось два дня размеренной дороги, которая чем ближе, тем больше убаюкивала бдительность воинов. Впереди отряда в эту смену ехали Фурий и фрументарий Клавдия. Ехали они молча как и полагается для бойцов дозора, и первыми обнаружили за поворотом тракта, несколько поваленных деревьев. Будучи опытными воинами, они сразу насторожились и Фурий, чуть отступил, жестом показывая остальному отряду знак опасности, отчего те остановились вдалеке. В следующий момент, на них обрушился поток стрел, Фурий будучи уже внутренне готовым, резко спрыгнул с лошади, закрываясь ей.
В следующее мгновение, лошадь слегка покачавшись от всё ещё прилетавших в неё стрел упала придавив Фурия. Боец же ехавший рядом, тоже упал на землю, но уже будучи истыканным стрелами, одна из которых вошла через глазницу выйдя в затылке. В стороне взоржали кони остальной части отряда, Луций и Марк спрыгнули на землю побежав к упавшему товарищу. Марк раскрыл над ними щит, в который тут же ударили следующие потоки стрел. Валерия раскрыла щит над оставшимися людьми, но его, пока никто не тревожил. Остальные воины и Клавдий готовились к атаке на засевших в засаде противников.
Когда Луций и Марк добежали до места где полёг авангард, на них обрушился третий и последний залп из стрел, который был успешно отражён щитом ап Риния. А из леса стали выпрыгивать воины в большом количестве. Обернувшись назад Валерия увидела как и со спины на них надвигается толпа вооруженных людей. Крикнув об опасности, она сосредоточилась на подготовке к суровому бою.
Луций, подбежав к Фурию убедился в том, что тот остался жив, но его ноги зажало павшей лошадью. Ударом силы, Луций сдвинул павший труп, помогая встать Фурию. Выпрямившись боец скривился и выругавшись упал. Осмотрев ногу Луций убедился, что тот сломал лодыжку, когда лошадь рухнула на него. Подхватив того под руку, они быстро заковыляли к остальной части отряда, прикрываемые Марком, который и держал защиту и редко, но наносил удары по наступающим врагам.
Спустя мгновения воссоединившийся отряд обозревал в какую беду он попал, со всех сторон на них бежало не менее сорока человек, и пускай они скорее напоминали неотесанных разбойников, чем солдат, тем не менее за счёт огромного численного перевеса они легко могли взять верх.
Луций и Клавдий как основные ударные силы разошлись по разные стороны от отряда прикрываемые Марком и Валерией. Подобно безудержному шторму обрушились они на нападавшее отребье, разрывая их плоть ударами силы. Чуть погодя, к ним присоединились остальные воины с магами прикрывая спины своим патронам. Луция прикрывал Сидий, а спину Марка защищал Евферий, двое оставшихся фрументариев, тоже разбились на защиту Валерии и Клавдия. Луций отвлеченно подумал, что так и не поинтересовался именами этих слуг Клавдия. Фурий же зафиксировав лодыжку, взобрался на лошадь, и достав лук стал прикрывать бойцов, постоянно меняя своё положение на поле брани.
Луций разрывал своих врагов всё быстрее и быстрее, постоянная боевая практика, расширила его каналы по которым тот мог зачерпывать и проводить энергию, так что его передвижения по полю боя можно было с легкостью отследить по кровавому шлейфу, что уже начал даже немного парить в воздухе. Сидий тоже не стоял сложа руки, постоянно прикрывая патрона от подлых ударов в спину, или добивая сбитого с ног, противника. Марк, с Евферием не так давно объяснили чистоплюю Сидию, что добивание упавших не является бесчестием, а давно продуманной и одобренной тактикой на поле брани. Так что, тот вовсю старался, не боясь отныне быть ославленным о недостойных поступках.
Евферий, же пройдя не одну битву, пройдя не раз и не два в волоске от гибели, просто и методично делал своё дело, за которое патрон платил ему звонкой монетой, крышей над головой, и пищей за одним столом. Возможно когда-то Евферий и хотел выйдя со службы в Легионе, осесть на земле, завести семью и растить сыновей, но, к его сожалению, они уже не были частью Леота, и традиции выдавать отслужившим триариям землю в Калабрии не было. Все завоеванное разделялось меж эквитами, офицерами Легиона и древними семьями. Центурион мог получить надел в завоёванной земле, триарий нет, и Евферий стал искать к кому поступить на службу. Помыкавшись, потратив накопления и поменяв нескольких патронов он прибился к начинающему королю преступного мира маленького городка Бри. Ветераны прошедшие Мализийскую кампанию, собрались под крылом Марка ап Риния, подчинив воров, грабителей и нечистых на руку купцов и матросов. А вместе с контролем над портовым городом пришёл достаток. Но Евферий ни на минуту не забывал кому он обязан своим благополучием, и даже в казалось бы безнадёжных битвах защищал своего патрона до последней секунды. Тот в свою очередь берёг своих воинов, не жертвуя ими понапрасну. Их двойка действовала не с такой эффективностью, как двойка Луция и Сидия, после которой оставалась просека трупов, но и рисковать они почти не рисковали, действуя от обороны.
Валерия, с присущей женщинам яростью, двигалась подобно росомахе и орудовала одновременно силой и клинком, рассекала своих врагов, безумно при этом хохоча. Боец её двойки не успевал за ней, изредка добивая оставшихся в живых врагов.
Клавдий, действовал как нечто среднее между Марком и Луцием, он не сидел в обороне, но и не бросался в безумную атаку, повергая врагов спокойно, методично, избегая при этом стандартных тактических схем боя. И когда все маги и воины окончательно увязли в бою, из леса показалось подкрепление. Вышли воины в лорика сегментата и с ростовыми щитами, а позади них на коне ехал их главарь. Этих опытных воинов было не так много, не более десятка, но они резко изменили расклад на этом пятачке леса, ставшем полем битвы. Тут же они стали теснить и окружать магов, отсоединяя их от воинов прикрытия и друг друга.
Но тут выручил Фурий, о котором все немного подзабыли, стреляя навскидку из лука, и объезжая поле боя, он отвлекал пришедшее подкрепление. Разя своими стрелами он не ставил целью именно убить врагов, скорее ранить, отвлечь и связать их обороной от себя. Не мало отвлеченных таким образом, пали впоследствии от ударов магов и воинов.
Видя, что битва складывается не в его пользу, лидер атакующих бросил в битву последний резерв — себя. Резво поскакав с места, он бросил копьё в Клавдия, но тот слитным движением уклонился. Не повезло же фрументарию прикрывавшему ап Рианона, копьё вонзилось в него пригвоздив к земле. Вытащив спату, он на ходу чиркнул Валерию по плечу, сбив её с ног, и продолжив движение отсёк голову последнему воину — фрументарию. Когда он развернулся на коне, с явной целью добить Валерию, перед ней встал Луций с обнажённым клинком, Сидий и Евферий закрывали магов щитами, а Марк и Клавдий быстро хлопотали над девушкой.
Тогда всадник прокричал сбор, собрав остатки своих солдат, из которых осталась в лучшем случае половина. Окружив остатки защищавшихся, те не спешили сближаться и атаковать, памятуя о жестокой расправе над своими товарищами. Сам же всадник, которому постоянно досаждал Фурий, кинулся вслед за ним. Завязалась короткая погоня, Фурий пытался стрелять из лука, но навыка не хватало стрелять через спину, да еще и находу, и все стрелы улетели мимо. В тоже время, его преследователь неожиданно вскинул руку ударив силой, но Фортуна была на стороне Фурия, и попал он лишь в круп коня, разворотив его до мяса. Конь пал погребая под себя воина.
Всадник же развернулся к оставленной битве, спрыгнув с лошади, рядом со своими воинами. На несколько мгновений воины замерли друг напротив друга. Их было почти два десятка против шестерых, но при этом шансы были примерно равны, четверо магов против одного. Луций не став терпеливо ждать ринулся с криком в атаку. Удары копий он принял на щит энергии, ударом спаты перерубая древко, он подошёл вплотную к пехоте противника. Не разбирая вокруг ничего он начал колоть и рубить их одного за другим. Вслед за ним в бой ринулись Сидий, Марк и Евферий. Вчетвером они прикрывая спины друг друга создали настоящую карусель смерти вокруг обступивших врагов. Пока неожиданно, в щит Луция не ударил таран силы созданный магом противника, сбив того с движения. Этого оказалось достаточно, чтобы в бедро ап Гвилана угодило копьё. Заорав от боли он, тем не менее ударил силой по ранившему его, разворотив тому голову до неузнаваемости.
Следом, по нему вновь ударили тараном силы, но на этот раз Марк сумел принять его на свой щит. Защита лопнула, слегка оглушив четверку храбрецов. По ним вновь попытались нанести удары копьями, но часть отразили клинками Марк с Луцием, а часть приняли на щиты Сидий с Евферием.
Тем временем, Клавдий прикрывая Валерию дрался с тремя бойцами одновременно, те сознавая что перед ними маг, максимально наседали на него, не давая ни секунды передышки. На теле Клавдия уже было несколько кровоточащих порезов и ссадин. Так продолжалось некоторое время, пока неожиданно в одного из его противников не вонзилась стрела. Не тратя ни секунды на размышления, он воспользовался растерянностью остальных и ударил по ним силой, раздробив грудную клетку первого, и пронзая клинком глазницу второго. Кинув взгляд он увидел сидящего на мертвой лошади Фурия, кивнув тому, в знак признательности.
Марк мерился с магом своими навыками магического боя, пока оставшаяся тройка добивала его солдат. Луций, в пылу битвы просто обжёг раненное бедро силой, и наскоро намотав тряпку, вновь ринулся в бой. Сидий и Евферий вновь дрались прикрывая уже лишь ап Гвилана. Наконец-то настал тот момент, когда остался лишь один противник — руководитель этого нападения, который дрался один на один с Марком, в магической дуэли. Увлекшись поединком он не обратил внимания на подошедшего сзади Клавдия, который прихватив по дороге чей-то щит, с оттягом ударил противника по голове. Его глаза враз закатились, и он пыльным мешком упал на землю.
Клавдий обвёл взглядом людей которых вёл к столице: все три фрументария бывших с ним с самого начала похода погибли в этом бою, Валерия, была ранена в плечо, и ударившись оземь потеряла сознание. Луций был ранен в бедро, Сидий и Евферий отделались мелкими порезами и ссадинами. Марк оказался самым везучим, и просто растирал ушибы. Фурию повезло меньше всех, когда его сумели привести, сначала он сломал лодыжку на левой ноге, а затем берцовую кость на правой, отчего его могли лишь нести. Сам же Клавдий отделался парой кровоточащих порезов. Скрутив поверженного врага цепями, маги принялись за лечение и перевязку раненных, а Сидий и Евферий прошлись и потыкали копьём в ещё подающих признаки жизни солдат, оставлять живых врагов за спиной никто не собирался.
Собрав пожитки и оставшихся в живых лошадей, отряд двинулся дальше лишь прибрав трупы павших товарищей. Долгую церемонию никто проводить не собирался, потому наскоро срубили веток и положив их втроём, сожгли.
Закат отряд встретил очень далеко от побоища, уйдя с тракта, и погрузившись в темный лес, с последними лучами солнца. Беднягу Фурия несли по очереди, на носилках, наскоро перебинтовав переломы. Не желая петлять впотьмах остановились на привал, лишь убедившись, что ушли достаточно далеко, от тракта и поля битвы. Наскоро срубив лежанки и перекусив припасами, бойцы разбились на очередь в карауле, и по большей части не дожидаясь никого уснули. Валерия как единственная девушка в отряде вновь воспользовалась своим положением и взяла самую первую смену караула. Луций с Марком как следующие за ней в сменах, решили заняться Фурием. Зачистив силой места переломов, они жестко зафиксировали ноги примотав их к срубленным прямым веткам. Затем каждый воспользовался новообретенным умением внутреннего взора, частично вправив кости, и воздействуя на них силой созидания. Фурий ужасно стонал, и ему дали самого крепкого вина, притупить боль.
Спустя неполный час, Марк с Луцием устало откинулись на циновки, а их пациент сразу погрузился в сон без сновидений. А маги взяли тряпки которыми обрабатывали Фурия, и бросив их в огонь возблагодарили Эскулапа* (*бог врачевания), за его благословение. Следом за Валерией на дежурство заступил Луций, а затем и Марк. Так по очереди сменяя друг друга отряд провёл ночь.
По утру Луций проснулся от чьих-то стонов и периодических шепотков бойцов.
— Что случилось? — спросил он.
— Пленник проснулся и мэтр Клавдий его отвёл подальше, чтобы пообщаться, патрон — ответил Фурий, тоже лёжа на циновке.
— Ясно, куда они пошли-то? — продолжил, ап Гвилан.
Получив вместо ответа взмах рукой, пошёл по указанному направлению. Пройдя неполные сотню шагов Луций, увидел распятого лидера нападения, и Валерию с Клавдием стоящих подле него.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросил он, подойдя.
— До вопросов, мы пока не дошли, он упорствует. — с ухмылкой проговорил Клавдий, направив энергию в пленника, для возобновления боли.
— Арргх, да спросите у меня уже что-нибудь! — взмолился тот.
— О, смотрите-ка как у тебя язык сам развязался! — заулыбался Клавдий, — Ну попробуем, как твоё имя?
— Квинт Аврелий Симмах, господин ап Рианон. — сказал пленник.
— Прекрасно, значит и меня ты знаешь, да? Полагаю, что и нападение на нас было случайным, верно?
— Разумеется, мэтр Клавдий, — криво ухмыльнулся пленник, — из всех наших врагов, вы наиболее деятельный, хитрый и преуспевающий. Мой патрон поручил мне ваше устранение, посчитав вас наиболее опасной фигурой для нашего дела, и судя по моей неудаче, он был прав.
— Какого «вашего» дела? — уцепился за фразу Клавдий.
— А вот тут, мэтр, я предлагаю сделку: я называю наши цели, моего патрона и всех заговорщиков кого знаю, могу даже публично при короле назвать главного заговорщика. А взамен, я получаю жизнь, здоровье, свободу и золота на безбедную старость где-нибудь очень далеко отсюда.
— А ты не обнаглел ли часом? Что мешает мне получить все тоже самое но более простым и менее неприятным путём? — аж задохнулся от возмущения Клавдий.
— Ах да я и забыл, что ты больной кровопийца! — приторно вздохнул, Квинт, добавив, — только кто же поручится в таком случае, что я говорю правду? Ну положим ты будешь пытать меня, а я возьми и оклеветай непричастных, а причастных не сдам, как ты это поймёшь? — от такой наглости Клавдий заскрежетал зубами, но пленник продолжил, — а так ты уж будь уверен, я крайне заинтересован, в том, чтобы вы убрали всех, тогда из моих бывших друзей мне никто не отомстит.
— А ты довольно подлый человек, Квинт Аврелий Симах. — протянул Клавдий, — Ради собственной шкуры, готов предать и доверившихся тебе людей, и что ещё хуже, предать дело которому служил.
— Ну, как я объясню это своей совести, пусть тебя не беспокоит, а по поводу дела которому служил, уж поверь, я это делал исключительно из меркантильных соображений. Во все времена войн и смуты, можно было как сказочно разбогатеть, так и лишиться всего. Я, раз уж меня поймали, льщу себя надеждой, выйти из этой передряги с минимальными потерями.
— Хорошо, я принимаю твои доводы, — хлопнул по колену ап Рианон, — я обещаю тебе, что как только ты назовёшь мне своего патрона, участников заговора, ваши цели и убежища, тебе гарантируется жизнь, здоровье, свобода и золото, сколько сможешь унести на себе.
— Не обижайся, мэтр, только дурная слава ходит о «твоих» обещаниях, я бы был более спокоен если бы их произнес король. — сказал пленник, и спохватился увидев как краснеет от ярости лицо Клавдия, тут же добавил, — но разумеется, я в качестве аванса, сообщу тебе некоторую информацию. Например, имя моего патрона — Гай ап Рианон.
— Что ты несёшь? — моментально вскипел от ярости Клавдий, и приблизившись отвесил Квинту оплеуху.
— Простите меня, мэтр, но это правда, — пленник неудачно попытался заслониться от очередной оплеухи, — да ваш брат, глава заговорщиков! И — да, именно он послал меня убить вас!
Клавдий стоял будто пришибленный, его взгляд смотрел в пустоту. Длилось это мгновения, после чего он вновь обратился к пленнику:
— Ты лжешь, я приведу тебя к королю, приведу к моему брату, и они вдвоём отрежут твой лживый язык. Но прежде, вызнают каждую твою гнусную тайну, каждый секрет станет нашим. А потом, о нет ты не умрёшь, за свою ложь, ты будешь молить о смерти, в том тебе моё слово!
— Не лгу я, клянусь, и вот вам второй аванс, цель всей этой миссии в том, чтобы подготовить вторжение Леота. Мы планировали ослабить ваши тылы, рассредоточить ваши силы по всем провинциям Мализии, а затем нанести стремительный удар.
— Я так и знал! — хлопнул ладонями Клавдий.
— А Калабрия, что с ней? — вступил в разговор доселе молчавший Луций, — что вы собирались делать в моей стране?
— Калабрия вне моей компетенции, там работают другие агенты, но полагаю, что задача для них стоит аналогичная: затянуть ваш Легион и фрументариев в мелкие стычки по всей стране. Отвлечь внимание от передвижения наших войск. — повернул лицо к нему Квинт.
— Ладно, считай жизнь на время ты себе купил, до тех пор пока мы не вернемся в столицу.
Отряд собрав поклажу, и сделав носилки для Фурия, двинулся в путь. Трактом, памятуя о прошедшем бое старались не идти, передвигаясь параллельно ему. Потрепанный отряд лишившись лошадей сильно потерял в скорости, да и таится они стали гораздо больше, не ночевать в трактирах. Будучи конными они планировали пройти остаток пути за два дня, но спешившись и неся на себе раненого дорога растянулась на целых пять дней. К исходу пятого дня перед усталыми путниками показались стены Эмпории.