— «Проснись!»
— Мам, дай еще поспать! — возмутился я.
Я потянулся и не смог упереться ногой в изножье своей кровати.
— Странно! Что, такое? — Спросил я вслух.
Я открыл глаза, посмотрел на сырой сводчатый потолок пирамиды и все вспомнил.
— Ой, я олень винторогий! Бочка! Дружище! Я сейчас! Я бегу! Зачем я только сюда спускался? — кричал я на себя в пустом зале. Я посветил на часы и успокоился, я был в «отключке» не больше пяти минут.
— Странно!
Я посмотрел по сторонам и впал в ступор. Такой подставы я не ожидал. — Рисунков на стене не было! И я откуда-то знал, что это транспортный зал.
Но некогда было выяснять, что тут произошло. Нужно было быстрее спасать друга.
С этой пирамидой пришлось повозиться дольше, но к пяти часам утра я все закончил. Убрал весь мусор, сложил все в багажник машины. Перетащил Бочку в наш джип, загрузил весь хлам и переехал за пять километров от нашего места раскопки. Уже там, на новом месте я сделал вид бурной деятельности, разложил навесы, палатки и вызвал спасателей. Самое страшное и неприятное, что беспокоило меня во всей этой истории, конечно кроме Бочки, было то, что я совершенно не чувствовал усталости и не хотел есть. Я сильно испугался и подумал, что эта кушетка со мной все-таки, что-то сделала. Фантазия стала подбрасывать самые неимоверные варианты и ситуации.
«Может я вообще уже не человек?» — думал я, сидя в джипе в ожидании спасателей.
Как обычно бывает в нашей «Великой державе» — все делается через «задний проход» — спасатели прилетели, но места в вертолете для меня не было, что в принципе было мне на руку. Никто даже не додумался вызвать правоохранительные органы. Поэтому после того, как я сообщил спасателям, что Бочку ударило током и его забрали, я смог спокойно отвезти все наши вещи в съемный домик в местном ПГТ и создать более-менее правдивую легенду. И только после этого пришел в больницу, где меня уже с нетерпением дожидались представители наших правоохранительных органов. Не дали даже проведать Бочку, а сразу же скрутили и отправили к следователю.
В «обезьяннике» я просидел добрых четыре часа. Рабочий день подошел к концу, и я думал, что меня уже сегодня не допросят и не выпустят. Спасателям я сообщил наши данные, поэтому думаю, наши родители были уже в курсе и летели сюда. А может уже были здесь.
Но когда уже смеркалось за мной, наконец-то пришли. Меня завели в невзрачный кабинет со старой советской мебелью и зарешеченными окнами. За столом сидел такой же невзрачный следователь. Я посмотрел на мужчину, точнее в его серые глаза и увидел там вселенскую печаль, нескрываемый интерес и силу воли идти до конца.
— Я майор Коновалов. Давайте сразу договоримся — я задаю вопросы, вы мне честно отвечаете, а я постараюсь сделать вашу жизнь не сильно сложной.
— Хорошо! Давайте.
— Ваша Фамилия, Имя, Отчество?
— Арсененко Тимофей Никитич.
— Тимофей Никитич, что произошло с Быковым Валерием Валериевичем.
— Он был поражен электрическим током от дизельного генератора, когда хотел поправить контакты. Я пытался оказать ему первую медицинскую помощь. Скажите как он?
— Здесь я задаю вопросы! У вас есть девушки?
— Причем здесь это?
— Тимофей Никитич! Ну, мы же договорились.
— Нет. Сейчас ни у меня, ни у Валеры девушки нет. Я недавно расстался, а Валера уже полгода, как ни с кем не встречался?
— Ваша причина расставания с девушкой?
— Ушла к другому. Если вы намекаете на ревность, то она ушла не к Валере. Я видел ее ухажера.
— Понятно. Ваши действия медиками подтверждены как правильные. Говорят, благодаря Вам он не впал в более глубокую кому.
— Как кома? Я чувствовал у него пульс. Я проходил специальные курсы. Он должен был прийти в норму! — уже на крик перешел я.
Сказать, что я был расстроен — я был просто в шоке — Бочка из-за меня впал в кому.
— Но как так?!
— Во-первых, не кричите и успокойтесь. Во-вторых. В данном случае Вас спасло от уголовной ответственности только, то, что у Вас есть действительный сертификат медбрата. Мы уже пробили. В-третьих, врачи сказали, что у него кома первой степени. Легкая. Он самостоятельно дышит и ест жидкую пищу. Но в сознание не приходит. Думаю, это ненадолго. Его родители заявление не писали. Это конечно все хорошо, но у меня к Вам будет только один единственный вопрос.
— Да, я вам помогу, чем смогу! — Сказал я, невинно улыбаясь.
— Странно как для человека полдня, просидевшего без еды, вы отлично держитесь. Так вот. У нас бывает много туристов и отдыхающих. В основном вся моя работа и заключается в усмирении приезжих. К нам часто приезжают молодые ребята, шумные компании по пять шест человек или молодые пары. Вам самим не кажется странным, что в далекие степи приехали два парня без капли алкоголя в крови без подружек и большой компании просто отдохнуть. Я хорошо разбираюсь в людях и могу со сто процентной уверенностью сказать, что вы не сексуальные меньшинства. Тогда, может быть, вы мне все-таки мне расскажите, что вы там делали? — С нажимом в голосе спросил майор.
Я попытался вести себя естественно и говорить полуправду.
— Ну, если быть честным. То мы услышали о стародавних пирамидах и решили поискать их. Вот. Но мы ничего незаконного не делали! — Заверил я майора и сделал самое тупое и невинное выражение лица, на которое был способен.
— А! Очередные искатели приключений. Вам же известно, что все раскопки не законны и…
Но майор не успел договорить, у него зазвонил телефон.
— Майор Коновалов. Да — сказал майор и посмотрел на меня. — Понял. Хорошо. Слушаюсь.
— В общем. Так. Господин Арсененко. Не знаю, что у Вас там за покровители. Но я Вас отпускаю под подписку о невыезде. Вот — протянул майор мне лист — покажете на проходной. Не смею Вас больше задерживать.
— До свидания, гражданин майор. — Сказал я.
— Нет уж. Прощайте. — С каким-то раздражением в голосе сказал майор.
Было восемь вечера. Я еще ничего не ел, и не спал уже практически сутки. Но я по-прежнему не чувствовал усталости или голода. И это меня очень сильно тревожило. Я пошел в больницу. Надо было все-таки узнать, как Бочка. Может он уже пришел в себя.
В больницу, в отделение меня не пускали. И мне бы пришлось еще долго объяснять медработникам, зачем мне в отделение реанимации, если бы покурить не вышел мой отец.
— Тимофей, сынок! С тобой все порядке? — Спросил меня отец, подходя и обнимая меня.
Я шокированный такой неожиданной встречей просто кивнул. Отец взял меня за плечи отстранил и смотря мне в глаза строго спросил: — Тимофей, что у вас случилось? Только басни про дизель генератор можешь оставить для Валериных родителей и следователя. Я в эту чушь никогда не поверю.
Дело в том, что о нашей археологической экспедиции знал только мой папа, для всех остальных мы просто поехали отдыхать.
— Пап я сам не понял, что случилось. Мне нужно совсем разобраться самому. Я сам очень переживаю за Валеру. Заверяю тебя ничего не законного или плохого я не делал. Ты мне веришь?
Отец кивнул, отпустил меня и сказал: — Твой друг не приходит в себя. Там уже его родители. Лучше пока их не трогать — они не совсем в адекватном состоянии.
Я на ватных ногах поднялся в отделение, чтоб, хоть взглянуть на Бочку. Валерины родители были тоже там. Я поздоровался. Родители друга посмотрели на меня с нескрываемой обидой и ненавистью. Я не стал с ними, разговаривать посмотрел на своего друга и быстро ушел. Валериных родителей я не осуждал. Если честно разобраться, то в положении Валерки был виноват именно я. К тому же это их единственный сын, лежит там, а я жив и здоров — здесь. Как тут не обозлишься.