Нож медленно вращался, постепенно приближаясь к лицу Андрея. Время замедлилось, почти также, как в тот раз, когда он тонул в детстве. Ему тогда казалось, что он провел под водой десятки минут, размышляя о том, что вот-вот умрет. И лишь когда его достали, оказалось, что не прошло и тридцати секунд.
Но сейчас, глядя на окружающие его объекты, Андрей явно осознавал, что мыслит быстрее, чем обычно. Нож все также приближался. Мина все правильно рассчитала: если ничего не предпринять, он ударит рукояткой в лоб — не смертельно, но весьма неприятно. Только он не собирался позволить этому случиться. Эта мысль словно пронзила его током и в следующий миг время вернулось в свою привычную колею.
Он без особых усилий поймал плоскость ножа между своими ладонями, и, перехватив его одной рукой, метнул обратно. Бег через полосу препятствий продолжался. По большей части такие забеги состояли из преодоления конструкций, собранных из металлических балок. Часть из них Андрею приходилось перепрыгивать, под другими — проскальзывать. Однако Борс, который теперь занимался программой тренировок Андрея, постоянно менял маршрут и добавлял в него новые элементы. Вроде ножей, вылетающих в твою сторону на пике прыжка.
Перед глазами внезапно появился канат, и, прежде чем Андрей успел осознать происходящее, его пальцы обхватили металлический трос. Несмотря на боль, он стал быстро карабкаться вверх, перебирая одними руками. Лишь оказавшись на уровне горизонтальной балки, он подобрался, и, оттолкнувшись от каната руками и ногами одновременно, ухватился за неё. Выход силой на обе руки, и вот он уже прыгает с одной перекладины на другую в двух метрах над землёй.
Вновь летящий в его сторону нож уже не стал неожиданностью. Андрей даже не стал пытаться его поймать — он легко ушёл с траектории полёта и с лёгким кувырком через левое плечо приземлился на холодный пол. Борс молча наблюдал за окончанием забега. Андрей медленно приблизился, пытаясь уловить нотки одобрения или осуждения, но на хмуром, морщинистом лице учителя тяжело было прочитать какие-либо эмоции. Этот великан словно гора возвышался над остальными тренировавшимися в зале, а его седые волосы, завязанные в тугую косу, спадали практически до самого пояса.
— Ты не поймал второй нож.
— Не видел в этом смысла, от него было легко уклониться.
— Или же твоё внимание рассредоточилось на прыжки, которые ты совершал. Старайся выжимать из тренировок все что можешь, не останавливайся на достигнутом.
— Я пытаюсь. Но зачастую у меня возникает ощущение, что не я, а мое тело принимает решения. И осознаю я их уже задним числом. Хотя, когда в меня полетел нож, время будто замедлилось.
— Будь осторожен с такими ощущениями, в такие моменты может показаться, что ты способен двигаться и принимать решения быстрее обычного. Но это иллюзия. Просто часть твоего сознания, с которой ты привык себя ассоциировать, синхронизируется по скорости с той, что действительно принимает решения.
— Но если есть часть моего сознания, которая принимает решения, и она работает быстрее, чем мое самосознание, то как я вообще могу влиять на тренировки?
— Во время самого забега — никак. Но тут важны не только физические тренировки. Потому мы и медитируем часами, чтобы ощутить границы своего сознания и расширить их.
Морщины на лице Борса разгладились, и он улыбнулся. Андрея это поражало в нем больше всего — часами он мог абсолютно безучастно наблюдать, лишь комментируя происходящее, не проявляя никаких эмоций. Но в те моменты, когда его наставления вызывали сомнения и непонимание, от него почти буквально начинало исходить тепло, и на душе у собеседника становилось спокойно.
С медитациями у Андрея не шло. После того странного случая с видениями пару месяцев назад, он несколько раз пытался сесть в зале и расслабиться, или напротив спровоцировать что-то подобное вновь, но ни то, ни другое ему не удавалось. Только холодный жесткий пол да боль в спине — вот все, что ассоциировалось у него теперь с попытками медитировать. Вместо этого, когда Борс отправлялся на медитацию, он шел к Саманте помогать ей с исследованиями.
Сегодня она была не в духе. Андрей сразу понял это по состоянию еë волос — сегодня вместо аккуратной золотой косы они были стянуты в простой хвост, который Сэм нервно теребила в руках. Такое бывало, когда решение задачи все утро упорно не сходилось, или происходило что-то ещё более страшное.
Он осторожно заглянул через её плечо, ожидая увидеть математические уравнения, но вместо этого в глаза ему бросились генетические последовательности, испещрявшие половину доски наравне с гистограммами. Биология никогда не была сильной стороной Андрея. Он замер, не решаясь прервать её размышления, особенно учитывая, что подсказать что-либо в этой области он не мог.
Через пару минут она повернулась и, легко скользнув по нему взглядом, перешла к столу.
— Как тренировка?
— Очень классно! Когда в меня метнули нож, было ощущение что время практически остановилось… — тут Андрей обнаружил что Саманта уже не слушает его, а с головой погружена в бумаги, разбросанные по столу — а ты чем занимаешься?
— Собираю статистику.
— Статистику чего?
Она замерла. Только тонкие плечи слегка подергивались от напряжения. Такого Андрей не замечал раньше. Обычно, когда Сэм была расстроена, ему быстро удавалось развеселить её, а в редких случаях, когда не получалось — она просто уходила в свои размышления. Но сегодня, похоже, её раздражение было направлено на него, и она изо всех сил его сдерживала. Вот только что он такого сделал, Андрею было непонятно. Наконец, она заговорила:
— Как думаешь, зачем ты тренируешься?
— Ну… Чтобы держать себя в форме.
— Держать в форме? И что, когда в тебя метают нож это тоже "поддержание формы"? Десятки человек ежедневно тренируются, дерутся и практикуют обращение с холодным оружием для того, чтобы держать себя в форме?
— Послушай, я…
— Давай, посмотри мне в глаза и скажи, что не думал об этом. Скажи, что ты настолько глуп — а я знаю, что это далеко не так, что не заметил армии людей, готовых убивать, у себя под носом!
— Старейшина говорит, что они вмешиваются только в критических ситуациях…
— И кто решает, когда ситуация стала критической? Он? Кто дал ему такое право? Почему один человек решает, кому жить, а кому нет?
— И ты думаешь я об этом не задумывался? Но разве ты сама не состоишь в братстве? И не ты ли говорила, что в остальных куполах с исследованиями все обстоит ещё хуже?
— Я состояла в братстве, когда была ребенком, да. Даже можно сказать верила в него. Но когда узнала про своих родителей… вспомнила то, что мое сознание пыталось спрятать почти всю мою жизнь, я… В общем, остаюсь здесь, это правда. Но это не значит, что я согласна с их методами. И я больше не тренируюсь. Не хочу быть орудием убийства в чьих-то руках.
— Про своих родителей? Расскажешь, что произошло? Если хочешь, конечно.
Последняя фраза прозвучала по-идиотски. Но Андрей никогда не понимал, как надо говорить, когда речь заходит о потерянных близких. Саманта наконец повернулась, её лицо было белым как снег, а глаза вновь превратились в две льдинки, как в тот раз, когда она увидела Марселя.
— Я смутно помню отца. Он был высоким, со светлыми короткими волосами. Когда он возвращался с работы, он часто поднимал меня на руки и подбрасывал. Как выглядела мама я не помню, помню только как она пела мне колыбельные. Не знаю кем они были. Но однажды старейшина счел их опасными для общества. И разобраться с ними он отправил Марселя. Когда… когда их не стало, Марсель обнаружил меня. Маленькую девочку, лежавшую в колыбельной. Не знаю, были это муки совести или холодный расчёт, но он взял меня с собой. И вырастил как свою дочь. А я… головой я всегда понимала, что что-то не так, но не хотела в это верить.
— Откуда же ты узнала?
— Он сам рассказал. Около года назад. С тех пор мы не общаемся.
— А что… что ты чувствуешь по отношению к нему?
— Ненависть? Презрение? Благодарность? Он вырастил меня как свою дочь, и он по-своему любит меня и заботится обо мне. И как бы меня это не бесило, он стал мне папой. Но я не могу больше смотреть на него и не задаваться вопросом, какой была бы моя жизнь, расти меня мои настоящие родители. А самое раздражающее то, что он даже не знает, за что убил моих родителей. Сначала я думала, что он просто не хочет говорить, но я слишком давно его знаю. Он и правда не интересовался этим тогда. Слепо делал то, что скажет Старейшина, и все.
— И ты так хотела встретиться со старейшиной, чтобы…
— Чтобы понять. Чтобы он, глядя в мои глаза сказал за что умерли мои родители. Но он так и не снизошел до встречи со мной ни до, ни после.
— Хочешь, чтобы я спросил его?
— Нет. Не желаю играть в испорченный телефон. Либо он сам мне скажет, либо… либо я никогда этого не узнаю. Может быть, так будет даже лучше.
В комнате повисла неловкая тишина. Андрея переполняла буря эмоций. Когда он узнал про убийство Модро, тот уже выглядел для него злодеем. Но, возможно, родители Сэм тоже не были ангелами. И вправду, может ли один человек принимать решение лишить кого-либо жизни? Да и не только один, можно ли в принципе принимать такое решение? Но постепенно гул спорящих голосов в голове утих и вместо них послышался тихий голос рассудительного и жестокого рассудка.
Мог ли он что-то сделать с убийством произошедшим более десятка лет назад? Нет. Была ли у него возможность уйти отсюда? Да, но это бы ничего не изменило. А здесь у него была возможность применять свои знания на пользу тому, что осталось от общества. Возможно, старейшина прав, возможно нет, но не поговорив с ним и не выяснив обстоятельства он никогда не смог бы принять объективного решения. А что касалось Саманты, её гнев был направлен не против него. Поэтому, тщательно подбирая слова, он медленно заговорил:
— Я не могу представить, через что ты сейчас проходишь. Могу лишь сказать, что я готов слушать тебя или просто быть рядом, если тебе это сделает легче.
— Я уже все сказала… но спасибо.
— А что касается тренировок, я буду продолжать на них ходить, по крайней мере пока не поговорю со Старейшиной.
— Делай что хочешь. Но если будешь говорить с ним, спроси его, чем он руководствовался, когда отбирал людей для куполов.
— Что? О чем ты?
Она неохотно подвинула в его сторону бумаги.
— Некоторое время назад, пытаясь разобраться, кем были мои настоящие родители, я стала анализировать все данные, имевшиеся о первых поселенцах куполов, отобранных с поверхности.
— И? При чем тут старейшина?
— Не перебивай. В процессе анализа я обнаружила дела не только одобренных, но вообще всех рассматривавшихся кандидатов, думаю ты понимаешь, что их было значительно больше, чем мест. Во всех делах прикреплены результаты их медицинских анализов, которые проводило около 12 различных компаний.
— Полагаю в условиях изоляции и фактически бутылочного горлышка для популяции людей в куполах они хотели минимизировать число наследственных болезней.
— Да, я тоже так подумала, но в том то и дело, что отобрали не самых здоровых. Зато явно прослеживается другая закономерность. Почти 95 % одобренных кандидатов проходили обследование в одной компании. Brotherhood corporation. Я нашла по ней не так много упоминаний в нашем архиве, но угадаешь как в задокументированных переписках обозначен их глава? Вот и скажи мне, что это случайность.