Удар. Еще один. И еще один. Блок. Уворот. Удар. Блок. Удар ногой. Бло… Не успел. Пол оказался неожиданно холодным и освежающим. В последние два месяца Андрей часто удивлялся этому факту — раньше он этого не замечал. Но, как и всегда в последние два месяца, долго размышлять на эту тему ему не пришлось: нам ним выросла фигура Артура. Пятнадцать секунд назад этот человек отправил его на пол резким ударом в челюсть, а теперь нависал над ним с протянутой рукой, предлагая помощь.
Первая мысль вцепиться в руку и попытаться повалить противника была моментально отброшена: Андрей уже по опыту знал, что в борьбе он от Артура огребал намного быстрее. Челюсть вяло ныла, а во рту появился привкус крови. Усилием воли Андрей проглотил кровь, а затем еще большим усилием проглотил следом свою гордость и ухватился за протянутую руку.
Каждый день все члены братства тренировались. Кто-то приходил лишь на два часа в день, кто-то же целые дни проводил в зале. Артур оказался из последних, и Андрею пришлось последовать его примеру. Не то чтобы он сильно возражал, впрочем. После полугода бесцельного существования с редкими перерывами на починку техники да разговоры с не в меру болтливым Сайласом, жесткий распорядок дня оказался неожиданно интересной альтернативой.
Несмотря на абсолютную неприспособленность куполов (это всегда поражало Андрея — неужели строители не задумывались о том, что людям надо будет держать себя в форме), члены братства оборудовали маршруты для пробежек, выложенные чем-то отдаленно напоминавшим гравий, создали залы для спаррингов и гимнастических тренировок, оборудовали их самодельными тренажерами.
В старой жизни ему никогда не хватало силы воли, чтобы заниматься каждый день. Здесь же он начал получать от этого удовольствие. Конечно, первое время тело болело, затем ныло, а потом и вовсе стало гореть. Зато по ночам он стал засыпать, едва касался головой подушки, пропали многочасовые попытки найти самое удобное положение на кровати и выбросить все лишние мысли из головы. А со временем он приспособился и к таким нагрузкам и стал вполне комфортно себя чувствовать, даже после целого дня интенсивных тренировок. Тогда-то Артур и стал вытаскивать его на ринг.
Драка, борьба, тренировки с холодным оружием. Даже дети здесь неплохо владели ножами и умели стрелять из лука. Но особое внимание все члены братства уделяли именно безоружному бою. Это считалось способом понять противника — и через него — самого себя. Но пока что все, что Андрею удалось понять — болеть могут даже те мышцы, о существовании которых он раньше и не подозревал. Артур легонько хлопнул его по плечу, возвращая в реальность:
— Что-то ты размечтался. Как насчет смены деятельности? Готов наконец освоить стрельбу из лука?
— Честно говоря, я предпочел бы не заниматься ею вовсе, не хватало еще спину перекосить от несимметричной нагрузки. Покажи лучше, как метать ножи?
— Ох, в ножах я не очень силен. С этим тебе лучше обратиться к Борсу, когда он вернется, через неделю. Ну или можешь попросить Мину, она у него училась какое-то время. Только дождись, пока она закончит медитацию.
— Вернется? Откуда вернется?
— Эти вопросы не мне следует задавать.
С этими словами Артур едва заметно кивнул в сторону старейшины, наблюдавшего за происходящим в зале с импровизированного балкона. С момента их разговора в доке, Андрей почти не пересекался с ним, тот словно бы избегал прямого контакта. Вот и сейчас, поймав на себе чужой взгляд, старейшина развернулся и исчез в темноте туннеля.
— Не очень-то просто задавать вопросы человеку, который явно не хочет с тобой разговаривать.
— Не воспринимай это на свой счет. Старейшина в принципе не любит с людьми разговаривать. В день твоего прибытия он сделал для тебя исключение, причем никто из нас не понял, что в тебе было такого особенного.
— Да уж, боец из меня не очень…
— На эту тему не переживай. Если есть желание и силы — многого можно добиться, я не был сильно лучше тебя, когда попал сюда. А если так уж жаждешь получить ответы на свои вопросы, не жди что он заговорит с тобой, но иди к нему сам. Самый верхний этаж, иди по седьмой лестнице. Мина как раз закончит медитацию, я предупрежу ее что ты хотел позаниматься с ножами.
— Спасибо. Увидимся!
Лифты здесь не работали — видимо ради экономии электроэнергии. А может, их просто не успели запустить, Андрей не спрашивал. В условиях непрерывных тренировок использование лестниц казалось вполне логичным. Подъем не был особо долгим — спустя несколько пролетов металлическая лестница оборвалась. Её край был аккуратно отогнут, чтобы обезопасить подходящих к обрыву. А в паре метров над ней заканчивалась и лестничная шахта — ее стенки были сжаты в груду металлолома, из которого торчали стальные пруты арматуры. Полюбовавшись на верхнюю границу своего нового дома, Андрей устремился в короткий коридор, оканчивавшийся стальной дверью.
На стук никто не ответил, поэтому, помявшись с полминуты, Андрей аккуратно толкнул дверь. Она оказалась не запертой, но открылась с противным скрипом — петли давно заржавели от сырости, а смазывать их никто не добирался. Яркий свет ослепил Андрея. За дверью оказался относительно просторный кабинет, отделанный деревянными панелями и освещенный несколькими десятками лампочек, свисавших с потолка на проводах разной длины. В дальнем конце комнаты, за деревянным столом работал старейшина. Он сидел лицом к Андрею, но все его внимание было сосредоточено на открытом ноутбуке, лежавшем на столе перед ним. От удивления Андрей потерял дар речи, и так и застыл в дверном проёме. Наконец, старейшина оторвался от ноутбука и поднял на него свои глаза.
— Хватит стоять в дверном проеме, либо заходи, либо иди по своим делам.
— Это правда ноутбук? Не думал, что где-то в куполах найдется хоть один работающий экземпляр.
— Ну, я вроде упоминал, что мы занимаемся контрабандой. Иногда эта работа дает некоторые… преимущества. Чаю?
С этими словами старик закрыл крышку ноутбука и потянулся к заварочному чайнику, стоявшему слева от него на столе. Андрей через силу закрыл дверь, издавшую при закрытии даже более страшные звуки, чем ранее, и уселся напротив старейшины.
— Как тебе жизнь в седьмом куполе? Что Артур говорит о твоих тренировках?
— Он утверждает, что у меня большой прогресс. Не могу сказать, что разделяю его энтузиазм — меня все еще избивают даже дети — но кажется я втянулся в сам процесс. Что же касается жизни здесь… не хочу жаловаться, эти два месяца были намного интереснее всей моей жизни в шестом куполе. Но все-таки мне часто кажется, что я мог бы приносить большую пользу, если бы занимался еще и интеллектуальным трудом. Все-таки я здесь один из немногих людей с…
— Высшим образованием?
Старейшина закончил за него фразу в тот момент, когда Андрей прикусил язык, чтобы не сказать чего лишнего. Он подвинул ближе к собеседнику одну из чашек, а сам с невозмутимым видом взял второй и сделал большой глоток. Но несмотря на кажущееся спокойствие, в глазах его плясали озорные огоньки, а сам он внимательно следил за реакцией Андрея.
— Откуда вы знаете? Что… что еще вам известно?
— Не так много, как ты думаешь, к сожалению. Человек буквально появляется из пустоты в коридоре одного из куполов. Он говорит на чистом русском языке, а в следующие несколько недель активно интересуется катастрофой, устройством куполов и вообще всеми значимыми событиями за последние пятьдесят лет. Логично предположить, что ты из прошлого. Но нет, я понятия не имею каким образом ты переместился во времени.
— Но ведь вас не было в том коридоре, в тот вечер, когда я оказался в этом времени. Там никого не было. Как вы об этом узнали?
— Мальчик мой, в куполах даже у стен есть уши и глаза. Или ты думал, что организация общества была брошена создателями на самотек? Как, по-твоему, бригадиры подтверждают количество талонов для еды, которое им надо выдать?
— Я… Но постой, если наше передвижение и работу постоянно контролируют, почему я смог так легко вписаться в бригаду? Система должна была опознать меня, как чужака.
— Она и опознала. Но к счастью для тебя, у братства есть доступ не только к системе слежения, но и к базам данных. Пришлось немного постараться, и вот у тебя уже было фальшивое дело.
— Не понимаю. Зачем было это делать? И если уж ты так из-за меня заморочился, почему не вышел со мной на связь?
— Я и вышел, как видишь. Но мне было интересно понаблюдать за твоими реакциями. Да и встреть я тебя сразу, сколько усилий я бы потратил на то, чтобы убедить тебя, что мир на поверхности уничтожен? А так — ты сам себя в этом убедил. И сам принял решение присоединиться к братству.
Андрея заколотило от ярости. Этот человек мог помочь ему, мог избавить его от полугода метаний, которые в итоге привели его к почти суицидальным мыслям. А вместо этого он сидел и следил за ним, словно за подопытной крысой. Андрей сделал большой глоток чая, выдохнул, вдохнул и, отбросив эмоции, задал следующий интересовавший его вопрос:
— Эта система слежения, о которой ты говоришь. Она охватывает все купола?
— Все достроенные. И да, она показывает точное местоположение любого человека в пределах купола. Даже если он находится в старых технических тоннелях. Со звуками чуть сложнее, но в пределах основных помещений, можно и все разговоры слушать.
— Но чтобы записывать такое количество данных, нужны огромные объемы памяти. А если не записывать, то какой в этом смысл? И если эта система действительно существует, она должна быть максимально защищена. Любая точка доступа к ней будет охраняться, как зеница ока, если…
— Продолжай, что же ты замолчал?
— Если к ней можно будет подобраться. А если она находится в месте, которое считается недоступным…
— То какой смысл ее охранять?
— Так вот зачем вы были в Первом куполе.
— Видишь, ты сам начинаешь отвечать на свои вопросы.
Старейшина с явным удовлетворением откинулся в кресле. В ярком свете ламп Андрей вдруг увидел морщины, испещрявшие его лицо. Во время предыдущих встреч он их не замечал. Андрей не был силен в угадывании возраста по внешности, и все же обычно, глядя на человека, он мог прикинуть его возраст с точностью до десятка лет. Но глядя на это лицо, он не мог сказать ничего определенного, словно с него стерли все все опознавательные признаки. Единственное, что выделялось — глаза. То, что в первый раз показалось Андрею пламенем, теперь ощущалось, как отпечаток старой боли. И в тоже время эти глаза излучали жизненную энергию, как ничьи другие. Завороженный ими, Андрей задал вопрос, даже не успев сообразить, что это совершенно не то, о чем он хотел спросить раньше:
— Вы ведь застали катастрофу в осознанном возрасте, верно? Сколько вам было лет?
— В осознанном возрасте? Как незаметно мы перешли к философским вопросам… Какой возраст для человека можно считать осознанным?
— Я не это имел в виду…
— Я знаю. Уже и поерничать не дадут, вот ведь молодежь нынче пошла… Да, мне было около сорока лет в тот период. И катастрофа не просто произошла у меня на глазах. В отличие от многих, я предвидел её. Но так и не смог остановить. Впрочем, возможно, мне еще удастся это сделать.
— Что сделать? Остановить грядущую катастрофу? Разве в ближайшее время планируется еще одна?
— Катастрофы постоянно происходят. Поэтому и существует братство. И потому ты нужен нам.
С этими словами старейшина лукаво подмигнул Андрею. Его формулировки были слишком туманны, и Андрей вновь стал раздражаться. Затем, его посетила неожиданная мысль:
— Подожди, около сорока лет на момент происшествия? Но тогда получается, что сейчас тебе за 70?
— Я неплохо сохранился.
— А еще мы с тобой примерно ровесники! Мы не могли встречаться до этого всего? Хотя нет, вряд-ли.
— Почему ты так решил?
— Ну, твоя манера общения, вряд ли она сильно изменилась за эти годы. Скажем так, если бы мы пересекались, ты бы либо сильно понравился мне, либо наоборот, ужасно выбесил. В любом случае, я бы тебя запомнил.
— Думаю, ты прав, так бы и было.
— Возвращаясь к этой системе слежения. Я все равно не могу сложить полную картину у себя в голове. Допустим в Первом куполе есть точка доступа. Но почему вы подключились к ней только сейчас? И неужели ты был готов пожертвовать кем-то из братства ради этого подсоединения?
— Система постоянно обновляется. В этот раз протоколы безопасности существенно поменялись, нам пришлось подключать дополнительную вычислительную технику для их обхода. Собственно, об шнур, которым мы ее запитали, ты и споткнулся. И не надо округлять глаза, неужели не очевидно, что если в первом куполе есть точка доступа, то и система слежения до сих пор неплохо работает? А что касается жертвенности. Ты прав, риск был, но не такой большой, как ты думаешь.
— У вас есть какие-то специальные костюмы, или…
— Думаю, в своих тренировках ты недостаточно внимания уделяешь медитациям.
— Хочешь сказать, медитации защищают от радиоактивности? Не верю!
— Верить или не верить, это твой выбор. А позаниматься этим настоятельно рекомендую. Думаю, ты придешь к выводу, что состояние сознания влияет на тело сильнее, чем ты считал ранее. Похоже, я допил свой чай. Если это были все вопросы, то мне необходимо возвращаться к работе, а тебе — к тренировкам.
— Как раз по поводу тренировок…
— Ах, да, точно! Ты хотел чего-то более… интеллектуального. Попроси Марселя, он покажет тебе окрестности на досуге. Погуляй, посмотри. И решай сам, где ты можешь быть полезен. Только не злоупотребляй нашим гостеприимством, лентяев мы здесь не держим.
— Что, внутри этого купола ты тоже за всеми следишь?
Этот вопрос остался без ответа. Испытывая смешанные чувства, Андрей вышел из комнаты и резко, с отвратительным скрежетом, захлопнул за собой дверь.