1
Вспышка яркого света озарила всё видимое на горизонте пространство. Казалось, в единственный миг ночь превратилась в день, а Эльрат одолел в принципиальном противостоянии Малассу. Всего на миг. Тьма вновь сгустила краски, а на горизонте проступил образ далёкой горы под взором зелёного ока на ночном небе. Сияющая вершина пестрила переливами лазурных лучей, что пробивались из недр каменных сводов. Земля наполнилась вибрацией. Всё происходящее выглядело таким далёким и всё же, столь близким.
Она рванула вперёд. Кристалл отозвался пульсацией в руке, в такт свету, что рвался из земных недр. Холодная рукоять меча наполняла руку силой, а только что безмятежное окружение вспыхнуло переливами разноцветных тонов. Ноги стремительно перебирали почву, в то время как за спиной звучал шёпот забытья и цокот паучьих лап.
— Я и-иду з-за тобой… — слышался шипящий голос, одновременно омерзительный и прекрасный.
Окружающие безумие стремительно изменяло окрас, превращаясь в ожесточённое сражение. Загремела сталь, зашептали тени и чародеи. Лиара ускорила шаг, всеми силами избегая битвы. Её тело изнывало, а разум тревожила какофония голосов. Эльфийка рвалась вперёд, ибо не знала иного пути, кроме единственного, указанного ей судьбой. Цокот лап набирал ритм, а кровавая пелена застилала кругозор. Более не было ни страха, ни сомнений. Была лишь решимость, желание достигнуть цели и боль, вызванная пульсацией «Талмона». С каждым шагом его голос становился всё сильней.
— Сражайся! — отозвался женский голос.
Сталь «Фаилриза» рассекла пространство, впиваясь в окружающие силуэты. Зачарованный клинок приобрёл багровый оттенок. Схватка теней и кровавых всполохов приобрела новый виток. Агония криков наполнила всё окружающее пространство. Лиара продолжала прорубать путь наперегонки с пауком, пока «Талмон» сжимал магические узы, усиливая боль. Вскоре она стала невыносимой. Лиара пала на колени.
— Отдай моё сердце! — прозвучала единственная фраза, что заставила содрогнуться весь мир и единовременно закончила сражение. Фраза, доносившаяся из горных недр, охваченных лазурным огнём. Фраза, полная неотвратимого могущества.
Лиара открыла глаза. Окружение представляло собой руины в недрах древнего дворца. «Талмон» вновь отозвался пульсацией в руке. Пришла боль. Мраморные своды, охваченные мхом, приветствовали гостью вместе с одиноким силуэтом. Статного вида эльф с фиолетовой кожей, белыми волосами и невозмутимым, наполненным сталью взглядом. Лиара узнала его сразу.
— Отец! — воскликнула девушка и бросилась к Лороту.
С того самого дня, как Лан-Лур превратился в пепел, а Лиара во вдову, ей не доводилось видеть лик отца. В сознании всё ещё звучали его прощальные фразы, а глаза наполняли слёзы при мысли о том, кого более не было рядом. Лиара бросилась к Лороту, предвкушая тот момент, когда окажется сжата его крепкими, но столь мягкими руками. Ждала того момента, когда вновь растворится в отцовских объятиях. Даже нарастающая боль была бессильна против её радости. Предвкушение нарастало, а каждая секунда промедления казалась вечностью. И вот, наконец, их разделял лишь шаг. Дочь раскрыла руки, дабы бесповоротно броситься к тому, кто подарил ей жизнь, тому, кто отдавал всего себя ради её блага, но ощутила лишь холод стали, что пронзил её тело.
Эльфийка пала на колени. В сей момент её не беспокоила собственная погибель. Душа Лиары болела лишь о том, чтобы сталь клинка не ранила ту жизнь, что зарождалась в её чреве и единственным вопросом «Почему?». Но отец молчал. Он холодно вытянул «Фаилриз», омытый её кровью, и в последний раз взглянул в сияющие глаза своим пустым безразличным взглядом.
Лиара пала, стараясь остановить кровь. Окружение плавно окутывала тень, а перед взором предстал единственный силуэт — такой чуждый и в то же время знакомый. Женский силуэт, что неизменно вёл её голосом и рукой. Силуэт, что восседал у корней титанического древа в её первых видениях, вёл её через ураган и указал на имя девочки, что изменила всё в жизни Лиары. Даже в подобный час он казался ей таким родным. Наконец, Лиара смогла узреть её лицо — великолепный темпераментный лик, украшенный белыми татуировками и пара сияющих подобно звёздам глаз. Лицо, что как две капли воды копировало лицо самой эльфийки… или же лицо, что скопировала сама Лиара.
— Мама… — прошептали её уста.
— Не бойся, малышка, — прошептали материнские уста. — Скоро мы встретимся.
Шёпот ознаменовал тишину и мягкую прохладу губ, что коснулись фиолетового лба. Сознание окончательно затерялось во тьме. Отныне Лиара была одна, оставленная и покинутая всеми, кроме единственного артефакта, что продолжал пульсировать в руке. Слух, что только что различал лишь абсолютную тишину, улавливал отголоски криков. Тело ослабло, а сочащаяся из тела кровь исчезала в окружении. Крики становились всё более отчётливыми. Ослабшее тело набирало тяжесть, а боль, сконцентрированная в единственной точке, отныне охватывала каждый клочок её естества.
Неожиданно для себя, Лиара ощутила, как проваливается в пустоту и всё же сохраняет положение. Ощутила силу и прикосновение. Ощутила теплоту. Собрав все силы воедино, девушка открыла глаза, различив очертания окровавленного бурого лица, закованного в сталь шлема.
— Быстрее! — звучал встревоженный детский голос. — Они близко!
2
Тут же эльфийский голос уловил приближающийся топот лап и далёкое звучание голосов. Память всё ещё пребывала в забвении, смешивая детали видения и расплывчатую реальность, но сознание чётко выстраивало безобра́зных существ и чёрный доспех, отражающий рассветное солнце.
— Шеймус…? — едва слышно промолвила Лиара.
Кругозор превратился в вихрь зелёных красок. Промелькнула прядь белых волос, ныне окроплённых орочью кровью. Лиара едва не утратила связь с реальностью, но тянущая боль, охватившая её ладонь, вернула эльфийку из небытия. «Талмон» был здесь, застыв лазурным кристаллом в эльфийской руке. Он подпитывался силами Лиары, разделяя её слабость, её боль. Ныне артефакт молчал, ибо в видении он поведал много больше.
— Лиара?! — вдруг, раздался заветный, слегка охрипший голос. Голос низкий, встревоженный, но мягкий. Голос человека, что глядел на Лиару как на свою дочь. — Дитя? Ты в порядке?
— Шеймус… — раздался единственный ответ, который сообщил старику много больше, нежели любые тирады.
— Не уйдём! — на ходу прорычал орк, на руках коего и располагалась эльфийка.
— Да! — воскликнул старик, старательно прижимаясь к спине Ку’сиба и Кузе. Единственный глаз спешно оценивал обстановку. — Будем драться!
Дух Песков ответил коротким кивком. Он понял Шеймуса без слов. Короткий спринт ознаменовался подъёмом на пологий берег оврага, в низинах которого журчала река. Около двух футов глубиной и восемь в ширину, шустрое течение уносилось вдаль лесной чащи. Илистое дно заметно затрудняло шаг, а обрыв соседнего берега представлял собой холм высотой человеческого роста. Обыденная особенность ландшафта, что в реалиях полевого боя могла представлять собой настоящую преграду…
Едва путники миновали русло реки, как из волчьей пасти послышался предупредительный рык.
— Здесь! — раздался громкий людской голос, прозвучавший в унисон с топотом копыт. Тут же бросилась вперёд очередная пара трасхаундов, а среди деревьев, то здесь, то там загорелись блики алых огней и очертания чёрных доспехов.
— Кус, даза! — тут же скомандовал орк, помогая спешиться волшебнику.
Ещё в полёте единственный глаз мага выдал накопление энергии. Мгновение концентрации. Сбор сил. Громогласный треск, подавивший все звуки в округе, вырвался на волю в виде грозового разряда. В отличие от привычной «Молнии», что разила врага единичным могучим разрядом, нынешнее заклинание предстало в виде каскада иск, что сорвались с посоха в виде постоянного потока. Подобные чары не имели высокой дальности и должный поражающий эффект, однако нынешняя обстановка и проводящие свойства воды привели к весьма любопытному результату.
Спустя пару мгновений треска, на поверхность поднялись все рыбёшки, коим не посчастливилось угодить в зону растекания разряда. Хаунды застыли на месте, в то время как их сердца и каждое мышечное волокно продолжали сокращаться со страшной скоростью. Когда треск прекратился и Шеймус отступил, два бездвижных тела продолжили путь вдоль более невозмутимой водной глади.
— Магистр Шеймус, — послышался голос из-под покрова стального забрала. — Прекратите отступление! Я капитана отряда ордена «Кровавого Креста»…
— Да плевал я, кто ты такой! — себе под нос пробурчал чародей. — Крог, нужно как-то закрепить Лиару…
— Нет, — едва слышно промолвила девушка, пытаясь найти в себе силы, дабы просто устоять на ногах. «Талмон», сжатый в её руке, продолжал пульсировать волнами энергии. — Я не оставлю вас…
— Думай не о нас! — фыркнул чародей. — Думай о детях!
— Мы не уйдём! — жалобно промолвила Куза. — Не оставим Шеймуса и папу!
— Бегом! — оскалившись, прорычал орк.
— Нет! — стиснув зубы, ответила Лиара и, использовав «Фаилриз» как трость, вернула себе устойчивое положение. — Больше я не побегу. Не оставлю вас! «Талмону» нужна энергия… если они пересекут реку… я дам ему волю.
— Ты слишком слаба! Слишком рискованно делать это снова.
— Слишком рискованно бросать вас. Либо мы сражаемся вместе, либо умираем по одному, — «Талмон» ощутил порыв своего хранителя. Лазурное сияние в его недрах приобрело зелёные проблески. Сияющий взгляд коснулся юной орчихи. — Куз, ты должна взять Ку’сиба и бежать на север…
— Нет! Куза не оставит вас! — девочка выпучила слезящиеся глаза.
— Куз, послушай внимательно! — Лиара взглянула в глаза девочки столь серьёзно, как только могла. — Я не прошу вас бежать. Идите в лес и отыщите подмогу. Мы на вас рассчитываем!
— Подмогу…? — во взгляде и голосе девочки прозвучало недоумение.
— Феи или дриады! — вмешался Шеймус. — Можно и домовых, главное не попади в передрягу.
— Куза справится! — в единственное мгновение страх в голосе девочки поглотило пламя. Одним рывком она оседлала Ку’сиба и окинула взором друзей. — Куза вернётся с подмогой! Клянусь! Папа… мы вернёмся! Кус!
Орк коротко кивнул, в очередной раз, удивляясь, сколь повзрослела его крошка и сколь проницательны были его спутники. Всего на единственное мгновение хмурый взгляд коснулся жёлтых волчьих глаз. Старые друзья поняли друг друга без слов.
— Не время для сантиментов! — оглядывая из укрытия местность, фыркнул маг. — Держим оборону здесь! Крог, если кто-то пересечёт реку, руби!
— Шеймус не ищет переговоров? — оскалился в злобной ухмылке Крог.
— К чёрту их и все эти переговоры! Хотели драки, они её получат! — на лице старика расцвела ухмылка. — Хех! К тому же, у нас есть опыт битвы на берегах рек. Снова толпа врагов, снова мы, снова «Талмон». Хе-хе!
— Сегодня всё будет иначе, — промолвила Лиара. — Сегодня мы победим.
3
— Похоже, противник решил окопаться, — промолвил капитан отряда — закованный в чёрную сталь воитель, что спешился со скакуна. — Что ж, разумно. Цель — аэромант и друид. Единицы вперёд. Как только высунутся — бить из арбалетов.
— Но, сир, нам ведь приказано взять цели живьём… — протянул чародей крови.
— Приказы не обсуждаются! Наша главная цель — заполучить артефакт.
Капитан взглянул на речушку и берег, что ныне представляли собой преграду сродни частокола и препятствие для обхора по ту сторону реки. Несомненно, если старый чародей всё ещё оставался там, он имел план. Кем бы ни был этот Шеймус, сэр Антарес отдельно подчёркивал требование о его безопасности. Однако листмурский архимаг не был той целью, которою можно было взять голыми руками. Даже в одиночку Шеймус представлял серьёзную угрозу, а он не был один. Рыцарь ордена знал, что за подобное самоуправство его ждёт суровая кара, однако цель, заданная идеей ордена была выше любой жизни… в том числе и его собственной.
— По двум флангам! В атаку! Фомо́р во второй!
Магические катализаторы воссияли алыми огнями — окружающие существа пришли в движение. Ныне, помимо отряда из дюжины гвардейцев, единственного трасхаунда и квартета кровавых чародеев, под командованием рыцаря находилось и два десятка мутантов. По большей части то были моры разной степени искажения — воины, что уже не первый раз подвергались полевым испытаниям. В отличие от прошлых встреч, ныне тела мутантов были защищены тканью угольных гамбезонов, а уродливые лица укрывала сталь особых закрытых шлемов, что упрощали контроль и скрывали истинную наружность мутантов.
Компанию обыкновенным «солдатам» составило существо, для которого нынешний поход стал дебютным выходом. Тело фомо́ра отличала асимметрия, и высокий почти в восемь футов рост. Существо клонилось вперёд, удерживая массу на левой ноге, а физиология не позволяла ему выпрямиться в полный рост. В отличие от моров, что с расстояния могли походить на уставших или раненных солдат, данное творение едва ли соответствовало привычному человеческому образу. Помимо слоя брони громоздкое ассиметричное тело было снабжено рядом ограничителей — блокирующих устройств, что облегчали контроль существа и не позволяли мутациям происходить в произвольном порядке. Вооружение фомора, представляло собой единственный длинный меч с клинком шестигранного сечения, не менее пяти футов длинной — оружие исключительного поражающего эффекта.
Маг отдал приказ — первая группа из трёх существ устремилась на дальний берег. Ответ не заставил себя ждать. «Каскад молний» в очередной раз потревожил пространство вокруг грохотом, в треске которого протрещали пусковые механизмы арбалетов. Шахматная партия началась с ошибки Шеймуса и попыток скрыться от стрельбы. Однако, заклинание возымело эффект. Обожжённые моры, контроль над которыми отныне представлял собой бесполезное и крайне сложное занятие, поддались пробудившемуся инстинкту самосохранения и бросились прочь, а их место тот час заняло существо, для которого ни река, ни крутой склон не являлись значимым препятствием.
В три шага фомор форсировал русло реки и единственным прыжком преодолел берег. В то же мгновение сталь его клинка издала громогласный звон о сталь «Кроворуба». Дух Песков поддавил, сместил угол атаки и нанёс тяжёлый удар по верхнему этажу. К удивлению орка, противник не просто устоял, но и перешёл в контратаку. Сталь загремела о сталь в короткой тяжёлой серии. Длинный обоюдоострый меч прочертил след вдоль стали «Кроворуба», ударился о наплечник и врезался в сталь шлема, оставив на лице орка рубец.
Несмотря на внешнюю неуклюжесть, фомор отличался гибкостью, а умение в единственный миг переходить из пассивного состояния к атаке и умелое обращение с клинком могли поставить в тупик даже самого опытного воителя. Это не был рядовой дуболом, бравший бой исключительно в счёт размеров и силы. Фомор представлял собой обученную машину убийства, способную к простым тактическим решениям.
Очередной удар скользнул по пластине брони, оставив глубокий след на груди орка. Сознание Крога заполнила боль, мгновенно потонувшая в потоке закипающей ярости. Азарт битвы наполнил его естество, ибо, наконец, Дух Песков встретил достойного противника. Прогремел очередной разряд «Молнии» и «Кинетический удар», протрещали пусковые механизмы арбалетов. Тра’вага ударил снизу-вверх, сместил оппонента и рубанул по диагонали. Сталь ударилась о сталь с жутким грохотом. Мечи скрестились и в сей короткий миг Крогу уловил ключевое преимущество — собственное превосходство в грубой физической силе. Неосознанно, его ощутил и мутант. Фомор сместился, но Крог нарастил давление.
Очередное касание «Кроворуба» выбило противника из баланса, заставив пошатнуться. Фомор отступил шаг, но Крог продолжил наседать, подсел и что было сил, впечатал закованным в сталь лбом в голову противника. Удар оказался столь тяжёлым, что сотряс фомора даже сквозь шлем. Мутант пошатнулся, но выставил защиту так, как велел рефлекс. Дух Песков предсказал манёвр. По своему обычаю «Кроворуб» проревел по нижнему этажу, пробив бедро мутанта. Рванула тёмно-багровая кровь. Фомор не утратил способности к передвижению, но превратился в статичную цель. Крог не отпустил, заставил уйти в защиту, развернул бёдра и нанёс по-настоящему чудовищный удар, прорубившись сквозь блок и руки. Агония боли в голове твари превратилась в ревущую симфонию. Восприятие перевернулось.
4
Лиара держалась поодаль от основного места действа, наблюдая за событиями со стороны. Эльфийка видела, как огромный фомор вступил с Крогом в поединок, и то, как разделённые отряды противника пытаются пересечь русло реки. В нынешний час, бегство означало смерть. Заклинания Шеймуса блокировали наступление на левом фланге, но силы чародея имели свой запас, а враг завладел инициативой и стремился форсировать преграду на втором фланге. Лиара хотела помочь, её магия могла бы сыграть роль в противостоянии, но её дух был опустошён, а тело изнывало. Сияющий камень в левой руке вырисовывал образы, ощущая порыв хранителя, но всё же продолжал вытягивать её естество.
Ещё на рассвете, когда утро представляло собой безмятежное пробуждение и завтрак в компании названной семьи, отряд впервые подвергся нападению. Кавалерийское «копьё» при поддержке трасхундов застигли Лиару и её друзей врасплох. Даже с учётом немалого потенциала, путники не имели средств для победы в открытом бою. Почти не имели…
В панике Лиара активировала дремлющий на груди артефакт, явив миру зловещее сияние лазури. Девушка пропустила энергию сквозь себя, направила её к земле и материализовала в лазурных лоз, что вырвались из земных недр и перемололи нападавших подобно костям самой земли. Лозы окутали всё окружающее пространство, поразили каждого мутанта, рыцаря или скакуна… однако на сей раз Лиара дрогнула. Она не желала мучительно смерти даже для тех, кто пришёл в лес по её душу, и попыталась остановить ритуал. Мгновение расконцентрации стоило эльфийке контроля, что повлекло за собой коллапс магической энергии и утрату сознания.
— Силанна, будь со мной в этот час, — прозвучал шёпот из эльфийских уст. В сей час от решительности Лиары зависело слишком многое.
Очередной громогласный треск нарушил тишину. С большим трудом Шеймус удерживал продвижение противника на правом фланге, но первые моры уже карабкались на берег по левой стороне. Арбалетчики дали очередной залп, заставляя чародея использовать кинетические щиты, а орка сохранять защитную позицию. Неминуемо, защитники берега вязли в кольце, а мутант, порубленный тра’вага, неожиданно поднялся с земли, продемонстрировав не только признаки жизни и желание сражаться, но и ужасающие метаморфозы, что вдруг охватили его тело.
Фомор изогнулся подобно горбатой старухе и трещащими шагами заметался по берегу. Пространство наполнилось воистину ужасающим воем, звучавшим подобно голосу узника из недр пыточной камеры. Шаг ускорился, вой превратился в щелчки зубов, а плоть прямо на глазах изменяла свой цвет, покрывалась буграми и вьющимися папилломами. От былых признаков разума не осталось и следа. Более охваченный агонией разум не различал друзей и врагов, как и сжатый в единственной уцелевшей руке меч.
Тварь разрубила надвое ближайшего мора единственным ударом, но следующей целью в его кругозоре стал старый волшебник…
Приближение существа было невозможно игнорировать. Шеймус попытался откинуть тварь наскоро подготовленным «Кинетическим ударом», но мутант удержал, сохранив не только позицию, но и желание убивать. Происходящее видел и Крог, атакованный группой моров. Правый фланг превратился в открытый плацдарм, по которому наступали противники, а волшебник остался один на один с обезумевшим существом, тянущимся по его душу.
Ни единожды длинный обоюдоострый меч, сжатый в искалеченной руке, рассекал собой воздух в сериях размашистых ударов. Спасала лишь страшная рана, что зияла в фоморской ноге, лишая его мобильности. Шеймус приготовился ударить, но мутант резко сократил дистанцию. Нога твари всё же не выдержала, и фомор обрушился на землю, в процессе падения прихватив с собой старика. Шеймус выбросил последний трюк из собственного рукава, ударив «Кинетическим уларом» по лицу твари. Заклинание не принесло желаемый эффект, но сорвало крепления повреждённого забрала. Отныне Шеймус смог узреть искажённую сущность и ужасающий лик существа, что некогда называло себя человеком — его клыкастую пасть, терпящую метаморфозы, впавший нос и глаза, разум в которых был начисто вытеснен агонией боли и ярости.
Бежать было некуда. Рука твари впилась в шею волшебника. На месте оставленного «Кроворубом» обрубка прорастали омерзительные, сродни щупальцам отростки. Шеймус попытался дать отпор, но фомор попросту вырвал его посох из рук и вознёс меч над головой старого волшебника.
«По твою душу уже сжат клинок…» — прозвучала единственная мысль в сознании старика.
5
Раздался треск. Громогласный, исходящий прямиком из земных недр. Уже в следующее мгновение тварь, что хотела отобрать жизнь Шеймуса, была вырвана с земли чудовищной силой. Лазурные лозы впивались в плоть фомора, превращая каждый крик в песнь агонии. Чудище завопило, метаморфозы на его теле стали развиваться с неимоверной интенсивностью, трансформируя тварь в искажённую, иссушенную массу из костей и плоти.
«Талмон» упивался его жизнью, а ярость в сердце Лиары стала движущей силой. Эльфийка стиснула зубы, ощущая, как волны энергии раскатываются о её естество. Девушка держалась из последних сил, направляя энергию камня. Впившийся в землю клинок «Фаилриза» стал её единственной опорой и катализатором, а взгляд скользил по окружению, выискивая приближающихся мутантов и их хозяев. Девушка сконцентрировалась. Почва вокруг клинка затрещала лазурью, а сталь «Фаилриза», казалось, хотела изогнуться в спираль. Из глаз просочились слёзы, из носа брызнула кровь.
Девушка упала на колени. Она сконцентрировала остатки сил, собрала всё, что оставалось в ослабшем теле и истощённом духе, дабы единственным ударом поставить точку в бою. Боль сконцентрировалась в районе живота. В сознании вспыхнули картины будущего, что представляла себе эльфийка. Она, её крохотное дитя, тянущее за подол матери… слёзы смешались с кровью. Лиара не боялась отдать собственную жизнь, но могла ли она рисковать жизнь того, кто ещё не успел её увидеть?
— Силанна… молю…
- Лиара! — вместо ответа первородного дракона раздался уже хорошо знакомый детский голос.
Уже в следующее мгновение девушка была окончательно сбита с ног и утратила сознание, а последний звук, расслышанный её слухом, оставался гулкий монотонный свист.