1
Чёрные лепестки двуцвета спрятались в пышные бутоны, уступив место на визуальной сцене собственным белым близнецам. Маленькая фея — порождение ночного цветения, продолжала беспокойно метаться по объятой лунным светом поляне. Юная зеленоглазая девчушка сидела на сырой траве, вглядываясь в жёлтые глаза давнего друга. В сей час, взгляд Куса был столь же тревожен, как и её собственный. Даже Антуан, обыкновенно безразличный ко всему происходящему, ныне демонстрировал беспокойство. Кот весь вечер держался в стороне от орчихи, избегая всяких обыденных занятий. Ни скребущиеся в траве мыши, ни мотыльки, ни крошки-феи оказались не в силах завладеть кошачьим вниманием.
Куза тяжело вздохнула. Кус опустил тяжёлую голову на землю. Его уши то и дело подёргивались на юг, различая далёкие отзвуки битвы между народами эльфов и людей.
— И что же делать? — чуть слышно промолвила девочка, окинув взглядом полнолунный диск, что возгорелся на небесах с уходом солнца. — Ку-ли… мне страшно.
— Страшно? — удивилась фея, что опустилась перед взором девочки. Её голос был отличен от голоса эльфа и человека, напоминая звучание некого духового инструмента, а постоянное общение с эльфами и Дираэль превращали речь Ку-ли в совокупность всеобщего языка с монлин. — Не нужно бояться, дитя. Лес защитит нас от vin.
— Моя семья, — девочка покачала головой. — Они все находятся в опасности. Им нужна помощь.
— Позволь им самим преодолеть трудности, — фея покрутила головой, словно пытаясь копировать жест Кузы. — Ты есть ia, Куза. Ты не боец и не волшебник. Поверь, цель твоих anisблагородны. Силанна не оставит их.
Антуан ударился головой о руку девочки, издав протяжное «мяу». Куза прикоснулась к его голове, но неожиданно для себя ощутила отпор. Антуан решительно не желал ласки. Куза нахмурила глаза и вновь потянулась к коту. Антуан отступил, предотвратив касание девочки. Кус, доселе взирающий на южные окраины леса, с недоумением опустил взор. Во взгляде Антуана проявилась решительность. Девочка пожала плечами и оставила затею, но кошачья голова вновь коснулась её локтя. Куза потянулась рукой — результат тот же. Кот уселся на траву, в шаге от девочки, продолжая сверлить её пронзительным взглядом.
— Чего ты хочешь?! — злобно выкрикнула орчиха, метнув случайным камнем в сторону кота.
Антуан даже не дёрнулся, полностью проигнорировав выпад. Его взгляд стал ещё более холодным и пронзительным.
Исказившись в злобном оскале, Куза вскочила на ноги. Дуэль взглядов, между котом и девочкой продолжалась до тех пор, пока Антуана не опустил взор, соприкоснулся с рукоятью на поясе девочки. Зелёные глаза застыли в изумлении. Бурая ладошка нащупала рукоять «Когтя».
— Но… я не могу, — едва слышно прошептала девочка. — Я обещала Лиаре…
Кот продолжал взирать. Он уже понял то, что только предстояло понять Кузе. Он осознал своё предназначение и вёл девочку туда, куда его самого велел внутренний голос…
— Ку-ли права! — в зелёном взоре вспыхнул огонь. Куза выхватила из ножен меч и навострила свой взор на клинок. Кус, поднял голову. — Куза ничем не поможет папе и Лиаре. Куза не боец и не волшебник. Но Куза знает, кто может помочь! Дираэль!
— Что?! — воскликнула фея.
— Но чтобы Дираэль помогла отцу, нужно чтобы Куза помогла Дираэль! Кус!
Волк радостно вскочил на лапы. Его глаза засияли искрами — теми же самыми искрами, что ныне сияли во взгляде ребёнка.
— Нельзя! Дираэль приказала мне следить за тобой!
— Правильно, — улыбнулась девочка, запрыгивая на спину Ку’сиба. — Диарэль приказала Ку-ли следить за Кузой. Но Диарэль не говорила, что Куза должна сидеть на поляне. Иди сюда, толстяк!
Мяукающий полосатый комок без всяких раздумий направился к походному рюкзаку, обосновавшись на спине девочки. Кус окинул Кузу вопросительным взглядом.
— Что?! Ia Куза?! Я повелеваю… Куза!
— Naa Vir, inya Ku — li ! — на весьма неумелом, но всё же точном монлин промолвила девочка и размяла в руке мохнатое волчье ухо. — Вперёд, Ку’сиб!
Подобно стреле, Кус ринулся в гущу событий. Ку-ли продолжала протестовать, порхая вслед за могучим зверем. Её крики начали теряться, плавно перерастая в трепет крыльев. Дух цветов обещал Дираэль присматривать за Кузой и Ку-ли, несмотря на все возмущения, не собиралась нарушать обещания.
— Спасибо тебе, — тихо прошептала Куза, заслышав в ответ протяжное, одобрительное «мяу».
Мог ли тогда Антуан знать, чей голос вёл его в сею минуту…
2
Топот сменился нечеловеческим рёвом и треском стали. Имперские войска предполагали нападение в тыл, но едва ли хоть кто-то мог предвидеть подобный масштаб. Мутанты разных мастей набрасывали на ряды стражей, прорубая путь сквозь одоспещенных солдат. Отныне, моры ни несли на себе никаких знаков различий, как и стоявшие за их спинами рыцари. Как только мутанты продавили первую линию обороны, в ход были выпущены трасхаунды. Огромные стаи химер, ведомые альфа-особями, кровавым колдовством и конными погонщиками с завидной лёгкостью обходили построения и атаковали каждую отступающую цель. Иные, куда более гротескные создания — результаты ранних экспериментов, что выделялись омерзительным, даже на фоне сородичей видом, ныне беспорядочно рвались в бой, безжалостно разрывая каждого несчастного, что оказывался на их пути.
Все маски были сброшены. Более не было разделённого ордена «Кровавого Креста» и магов-ренегатов, а явившее себя «Кровавое Братство» не искало пленников и не пыталось выстроить верную стратегию битвы. Отныне их единственная задача превратилась в полное уничтожение всех сторон, невзирая на собственные потери.
Лекари, что исцеляли раненых солдат, тыловые резервы и даже построения стрелков — уже в первые минуты боя весь тыл имперских войск был разбит и обращён в бегство. Единственной преградой на пути обезумевшей волны стали баталии преторианцев, что собрали строй и встретили приближение врага ударами копий. Каждый из элитных стражей понимал, что при подобном численном перевесе, шансов на выживание попросту не было. Однако клятва, данная своим господам перед лицом первородного дракона света, обязывала преторианцев стоять, дав шанс для отступления генерала и его окружения.
— Значит, отряд Каствуда был всего-навсего мобильной группой, — сквозь зубы прошипел Виктор. Взор рыцаря коснулся солдатских рядов, что терпели нападки неприятеля. Всё поле брани застыло в ожидании приказов и попытке банально понять ситуацию. — Слушайте сюда! — рыцарь поднял голос, обратившись к эльфийским лидерам. — Мы должны сражаться здесь! Устроим встречу на восточном берегу и раздавим в контратаке!
— Раздавим в контратаке? — усмехнулась Эларна. — Похоже, взор человека слишком слаб, чтобы увидеть масштаб проблемы.
— Мой взор не силён, но и он может уловить красные огни во тьме, — Виктор указал на сияние катализаторов, виднеющихся на противоположном берегу. — Мы уже видели это. Твари нуждаются в магах и контроле. Мы удержим плацдарм на восточном берегу и нанесём удар, как только появится возможность! Но сначала, нужно действовать, как единое целое!
— Думаешь, ваши владыки разделят миролюбие? — в голосе Эларны прозвучала холодная усмешка. — В ваших рядах сражаются воины противника. А сама идея уступить дорогу вашим войскам… Мы будем сражаться на своих условиях.
— На каких условиях? — оскалился капитан. — Дать попытку боя и бежать? Поймите же вы, наконец! Отступление сейчас развяжет руки тем, кто стоит за всем этим. Мы не имеем права на бегство. Мы должны сражаться!
— Умираем как враги или сражаемся вместе, — послышался голос за спиной рыцаря. Уже в следующий миг, Виктор ощутил на своей руке мягкое прикосновение, что ослабило его боль и наполнило тело спокойствием. — Я знаю, кто ты такой, сэр Виктор Джон Фарбрук. Она рассказала мне о тебе, — на изнеможённом лице Дираэль расцвела улыбка. — И я готова довериться тебе, — мягкая речь превратилась в командный возглас: — Шадрис Кастал-Лост! Защитники Тарлада! Помочь людям!
По воздуху тот час зазвучали команды, разнесённые устами фей и уловленные эльфийским слухом. Мгновение недоумения сменилось сумбурным, но решительным действом. Эльфы, что несколько минут назад без капли жалости отнимали жизни имперских солдат, ныне помогали своим врагам вести перестроения. Сменили позиции эльфийские лучники, перебрались на западный берег людские стрелки и кавалерия. Ступили на восточный берег минотавры и эльфы. В воздухе висели вопросы, что требовали ответов. Однако отныне сегодняшние противники сражались на одной стороне.
— Капитан, что делать мне?
— Седлай лошадей, сэр Лайм, — Виктор коснулся «Пером» плеча молодого воителя. Их взгляды встретились — две пары глаз, преисполненные решимостью. — Как магистр ордена «Золотой Совы», я посвящаю тебя в оруженосцы ордена! Именем Эльрата, неси свою службу во благо справедливости! Защищай слабых и нуждающихся! Теперь ты с нами. До самого конца.
— Сэр Фарбрук… я… это великая честь! — Лайм выпрямил осанку и прижал кулак к груди. — Я не подведу вас!
— Хорошо. Найди копьё и держись рядом. Сэр Семеник! — рыцарь обратился к перешедшему через Вэлим генералу. — Срочно! Организуйте строй! Мне нужны пять «копий»!
— Рыцарь, как только закончится всё это дерьмо, ты ответишь мне на все вопросы! — рычащий голос Джона Семеника с большим трудом напоминал человеческую речь. Взор генерала, что едва успел унести ноги с восточного берега, прокатился по окрестностям в попытке оценить ситуацию. Разум и сердце бились в бесконечном конфликте, однако Семеник принял трудовое решение: — Все слышали?! Губер! Собирай своих и вставай к рогатым! Грэгор! Ищи лошадей! Нам нужны пять рыцарских «копий»! ПЯТЬ «КОПИЙ»! Нет! Этих с крестами в кандалы, до выяснения! Быстрее! Минс, Конрад…!
— На смерть! — воскликнул Виктор, взобравшись на спину пострадавшего, но всё ещё решительного скакуна. — За Империю! За Тарлад! За Асхан!
— За Асхан! — ответил рыцарю переплетённый хор голосов, принадлежавших людям и эльфами, минотаврам и феям, дриадам и даже обескураженным воителями с символикой кровавого креста, что ныне готовились дать бой собственным владыкам. Хор голосов, принадлежавших существам столь разным, сражавшихся друг с другом, но объединённых единственной целью.
3
Загремело. Ведомые кровавой магией и собственной болью существа подступили к берегу Вэлим — исковерканная форма жизни, наполнявшая тишину неистовым рёвом и криком отчаяния. Они рвались и мчались вперёд, стремясь прорваться сквозь строй, рвали когтями почву, обнажали клыки и сияющие хаосом взгляды… лишь для того, чтобы исчезнуть в небытие.
Тишину наполнил свист и крики капитанов. Эльфийские лучники дали залп, обрушив на защищённые тканью гамбезонов тела град стрел. Застрекотали имперские арбалеты и лёгкие самострелы воителей Игг-Шайл. Истощённые солдаты Империи приняли на себя всю тяжесть вражеской атаки, ответив ударами копий и щитов. Встали в единый строй с солдатами и латники, и утратившие скакунов рыцари, и воители изумрудного воинства. Огромные секиры, сжатые в могучих трёхпалых руках, беспощадно прорубались сквозь тела убогих тварей, а ритуалы друидов, сумеречных ведьм и священников Эльрата, отныне служили единственной цели.
Воздух содрогнулся от рёва и треска стали. Невзирая на полученную от имперского клинка рану, Кайтос Гневорог занимал позицию на передовой в самой гуще сражения. За свою жизнь воитель народа минотавров успел повидать бой в различных проявлениях. Ему довелось сражаться с эльфами Ироланна и Игг-Шайл, доводилось крушить имперскую конницу, фалангу гномов Гримхейма и даже сходиться в очном противостоянии с вождём племени огров.
Никто из минувших противников не был похож на тварей, что атаковали минотавра в сей час.
Уже в который раз небрежный фальшион оставлял на толстой шкуре рубленный след, заставляя Кайтоса тонуть в бесконечном размене. По правое плечо послышался рёв павшего соплеменника, а место очередной поверженной твари сменил хаунд, что набросился на Кайтоса и вонзил когти в его плоть. Несмотря на качественное превосходство союзников, враг навязывал свой бой, пользуясь разрозненностью и истощённостью бойцов. Мутанты атаковали подобно приливной волне, но имперские солдаты — обыкновенные мужики, что оставили мотыги и вилы в пользу копий и щитов, заполнили брешь и приняли на себя атаку тварей.
Острие копья поразило брюха мутанта. Тварь взвизгнула и остановилась всего на мгновение — краткий миг, которого оказалось достаточно, дабы могучий минотавр поднял её на рога. Единственный, необычайно длинный и острый рог вонзился в брюхо хаунда. Омытый кровью Кайтос выпрямился в полный рост, поднял противника над собой и проревел во весь голос. Со всех сторон донёсся ответный рёв. Минотавры принялись давить врага с удвоенной силой. Кайтос метнул умирающее тело в толпу врагов, но уже в следующий миг сталь его наплечника издала пронзительный звон. Гневорог поднял молот и вступил в вынужденное противоборство с равным противником. Кровавые чародеи спустили с поводка фоморов…
— Стоять на смерть! — звучал единственный приказ из уст зверочеловека.
Как бы не были безумны мутанты, их повелители не уступали в сообразительности командирам имперских войск. Они точно знали о наличие реки и тактиках противоборствующих отрядов. Нападавшие не просто давили числом, они подавляли агрессией, а хаос в их телах то и дело прорывался наружу, заставляя существ мутировать, становясь ужасающими версиями себя. Даже энты и элементали, что чудесами командного взаимодействия достигли восточного берега, стали лишь облегчением для защитников, но отнюдь не фактором победы.
Нападавшие не собирались оставлять следов даже от тех, кто пришёл в битву с их символикой. Они собирались обратить противников в бегство, смять стороны и выдать сражение за обоюдный акт агрессии, дабы обвинить Ироллан в пособничестве террористам, а так же подобным, ужасным существам. Даже вмешательство со стороны «Шасури» не могло нарушить составленный план и единственное, чего не учли планировщики, оказался внезапный союз между двумя противоборствующими сторонами.
Впрочем, они истощили друг друга слишком сильно…
4
По северному флангу прокатился звонкий треск, когда продукты неудачных экспериментов достигли точки соприкосновения. Существа, что утратили большую часть человеческих признаков, представляя собой гротескную массу конечностей, мышц и агонии боли, врубались в построения людей, не жалея ни себя, ни противника. Магия тьмы, что ранее истощала людские силы, ныне не приносила ожидаемый эффект, ибо нынешний, порождённый хаосом противник, демонстрировал устойчивость к ослабляющим чарам. В то же время светлые чудеса Эльрата позволяли строю держать удар, а магия, что отныне черпала не только силы друидов, но и их жизни, незримо для воинов исцеляла раны и укрепляла камнем плоть.
И всё же этого было мало. Слишком значительным был перевес в числе, слишком истощены были стороны, что ранее пытались изничтожить друг друга.
Дираэль собрала остатки сил в надежде выжать из себя хоть что-то — «Каменный шип», что сумеет развеять толпу мутантов или «Кислотное облако», что станет преградой на пути в тыл. Королева Роя как никто иной понимала истинность слов сэра Фарбрука. Она понимала ситуацию в придворных кругах и точно видела тех, кто искал выгоду от войны. Понимала Дираэль и то, что крах у берегов Вэлим обернётся катастрофой как для Тарлада, так и для двух государств. От победы в нынешней битве зависело слишком многое. Друидесса собрала все силы, но ощутила лишь темноту в глазах и струи собственной крови, что брызнули из носа. Дираэль пала на колени, посох стал её последней опорой. Зелье маны, принятое в начале сражения, несколько ускоряло восстановление сил, но и его действие подошло к концу, окончательно опустошив эльфийку.
— Неужели… всё? — прошептала она. Тьма частично расступилась, обернув кругозор. Бледная ладонь опустилась к земле, ощутив её прохладу и силу. — Силанна, Мать Природы… Мать Лесов… не оставь своих детей в сей тёмный час. Дай мне сил защитить Твоё царство от тех, кто принёс проклятье. Прошу… защити нас.
— Леди Дираэль… вы должны уходить, — послышался голос со спины. Эльфийка ощутила на своих плечах прикосновение ладоней. — Мы будем сражаться столько, сколько нужно. Столько, сколько сможем. Только вас послушают при дворе. Вы должны уходить. Леди Дираэль?
— Шадрис Кастал-Лост… — вдруг, промолвила дева. — Она меня услышала… она услышала нас.
Вопреки сломанной руке изумрудный рыцарь продолжал удерживать щит и оказывать поддержку госпоже. Он видел окровавленное, изнеможённое лицо Дираэль, на котором к его удивлению зрела улыбка. Лишь спустя несколько мгновений Шадрис ощутил то, что ранее ощутила Дираэль. По земле пронёсся гул — протяжный, глухой, снова и снова, ближе и ближе…
Лесной массив неспешно распахнул свои недра.
Тарладские единороги успели повидать не только войну, но и пламя, что пожирало их дом, а потому с невиданной для своих сородичей свирепостью, они ринулись на врага. Их размеры не уступали рыцарским дэстриэ, но тела отличались более с тройным сложением, гривы украшали лозы цветов, а наполненные могучими чарами рога, обещали врагу погибель. Вэлим не стала преградой для величественных духов природы и само русло реки, казалось, расступается перед их шагом. Мгновение недоумевающего затишья сменилось треском. Единороги ворвались в толпы неприятеля сродни раскалённому ножу. Схожий с лошадиным крик, тот час наполнил пространство, смешавшись с ликующими голосами эльфов, что приветствовали покровителей лесов.
Даже эльфы «Шасури», несмотря на все события минувших лет, не смогли сдержать восхищения перед видом величественных духов.
Единороги стали необходимым дополнением для защитного войска, но уже вскоре явился и тот, кто привёл за собой духов — тот, перед чьим видом пала на колени и взмолилась сама Дираэль.
— Лорд Саладар… — глядя в огоньки глаз, затерявшихся на высоте древесных крон, промолвила эльфийка.
5
— Это что… дракон? — поперхнулся Лайм.
— Похоже на то, — впервые в ответе Артемара звучала схожая нота растерянности.
— Это шанс! — прошипел Виктор. — Грэгор! Арти! Вперёд!
Наряду с табуном единорогов, дракон ворвался в бой, ознаменовав начало контрнаступления. Обескровленные защитники, что гибли под натиском противоестественных тварей, получили заветное пространство и шанс пойти вперёд. Тот час в людском строю начались перестроения, а величественные духи земли ринулись в гущу событий, дабы сражаться бок о бок с прямым потомком своей богини. Тому же примеру следовали и эльфы Ироллана, и минотавры, и эльфы «Шасури», и даже друиды, что более не имели возможности для сотворения чар, но брали в руки оружие.
— Сапог к сапогу! — взревел Фарбрук. В тот же миг прозвучал горн, означавший приближение рыцарей. — Внимание!
«Копья» сомкнули построение, минуя собственных солдат, и ринулись в бой по северному флангу. Незамедлительно моры набросились на неприятеля в попытке остановить продвижение, но что могли противопоставить эти исхудавшие существа мощи имперской кавалерии. Длинные, укреплённые копья беспощадно пробивались сквозь живую силу, а обученные дэстриэ прорывались вперёд подобно лавине, обрушившийся на сухой хвойный лес. Конница нанесла удар и разомкнулась на два строя. Первый отряд повёл за собой сэр Конор из клана Грэгоров, в то время как командование вторым легло на плечи капитана Фарбрука.
За спинами послышался яростный рык, перетекающий в грохот. Саладар изверг на толпы противников поток кислотной струи. Драконья кислота попросту испаряла плоть, прожигала доспехи, превращая толпу агрессивных тварей в удобрение. Окаменевшая плоть, что сковывала тело Саладара, напротив, оказалась непреодолимым препятствием для стали и зубов трасхаундов. Однако, несмотря на поддержку с тыла, Саладар постепенно вяз в кольце… а клинки фоморов были способны пробить даже самый толстый доспех.
— Сейчас! — на всём скаку прорычал Виктор, наблюдая за тем, как атака сэра Грэгора сосредоточила на себе основное внимание вражеских тылов. — За Империю!
— За Империю! — подхватили братья по оружию.
Копья ударили вновь. В последний раз. Виктор запомнил, как протрещала древесина, когда копьё поразило очередную цель. Пришло время «Пера». Капитан вытянул из ножен клинок и обрушил на голову случайного противника, вознёс вновь, но одоспешенный фомор стремительно сократил дистанцию, вогнав проклятую сталь в тело лошади. Длинный четырёхгранный клинок прорубился сквозь броню и помпоны, заставив скакуна реветь. Животное дрогнуло, «Перо» отзвенело о шлем мутанта, но фомор удержал, опустил центр тяжести и единственным вращением донёс чудовищный, амплитудный удар до тела рыцаря. Уже в полёте капитан ощутил, как содрогается каждая частица тела и как осыпаются на землю осколки расколотого забрала. Виктор пал на землю.
— Филин! — послышался ревущий голос Артемара, что безнадёжно спешил на помощь и бранные крики Джили. — Сука! Разойдись!
Даже Лайм, что ныне орудовал мечом, словно то было продолжение его руки, стремился на помощь. Всё тщетно. Все братья по оружию были завязаны боем с превосходящим противником. Вражеские латники заполнили окружение, а фомор не собирался играть в игры и, положив конец агонии скакуна, устремился за головой его хозяина. Атака захлебнулась. Ныне капитан Фарбрук был один. Он был изувечен и обескровлен, но воля заставляла Виктора встать, а твёрдая рука по-прежнему сжимала рукоять «Пера».
— Живым не возьмёте! — послышался рык из его уст.
6
Фомор обрушился на рыцаря всей тяжестью своего тела. Щит был превращён в щепки минувшим попаданием, но его осколок всё ещё укрывал онемевшую руку рыцаря. Щелчок. Виктор превратил удар в касательное попадание и ценой огромных усилий удержал враждебную сталь. Мутант закрутился вокруг собственной оси и нанёс очередной горизонтальный удар, не давая человеку и малейшего пространства. Как ни странно, Виктор держал. Даже когда его руки немели, а сталь «Пера», казалось, должна превратиться в осколки, рыцарь продолжал стойко выдерживать попадания.
В недрах шлема-клетки, что венчал голову фомора, вспыхнули алые огни. Существо тонуло в схватке, а Виктор превратился в его единственную, вожделенную цель. Мутант завертелся подобно юле и рубанул в чудовищном вертикальном ударе. На сей раз, Виктор ушёл. Сталь увязла в земле, а рыцарь нанёс колющий удар в область брюха и продублировал амплитудным ударом в голову. Сталь «Пера» окропила чёрная кровь, пал на землю осколок забрала. Фомор даже не шелохнулся. Тяжёлый клинок прочертил короткую дугу, врубившись в сталь рыцарской кирасы. Треск металла ознаменовался глубокой брешью и стоном Виктора. Кровь окропила четырёхгранный клинок, и фомор ощутил её запах. Отныне он не ощущал сопротивления, обрушив на рыцаря очередной тяжёлый удар. Невзирая на рану и темноту, охватившую взор, рыцарь отразил попадание, однако это был его последний ход. Фомор продолжил атаку тяжёлым ударом ноги, и Филин отправился в полёт.
Боли не было. Вдалеке слышался рёв раненого дракона, агония битвы и магические ритуалы кровавых чародеев, что пытались удерживать контроль. Гремели голоса братьев по оружию, рыцарей Империи и скакунов, что бились с превосходящим врагом. Фомор приблизился в упор, придавив Виктора ногой. Рыцарь более не пытался сопротивляться. Он в последний раз взглянул в глаза своего палача. Ныне забрало не укрывало его искажённое лицо, а алые очи полнились огнём хаоса.
Виктор лишь улыбнулся. Теперь всё зависело от тех, кто продолжал сражение, от их решимости и воли. Он сделал всё, что мог, отдал все силы на финальный отчаянный штурм, жертвуя жизнями собственных братьев. Именно их души помогли рыцарю в самый тяжёлый момент, наполнили его силой и теперь, пришло время воссоединения. Сталь клинка вознеслась над рыцарем. Единственное мгновение, что длилось подобно вечности. Виктор не чувствовал страха. В голове ожили воспоминания о прошедшем детстве, тёплых объятьях матери, радостный смех друзей, первая драка, первая любовь, рукоять меча, знакомство с Арти и Джили, Иван, вдовство, свет луны, Верона, Карадан, Куза, Лиара… щелчок — глухой, чужой, но столь знакомый.
Рыцарь ощутил, как ослабевает давление на его грудь, а тело палача начинает содрогаться под собственным весом. Мгновение затишья сменилось грохотом падения. Отныне Филин взирал на искажённое хаосом лицо мутанта, что взирало на него безжизненным взглядом единственного глаза и на стрелу с чёрным оперением, что застряла в лице на месте второго ока.
— Бава! — раздался грозный боевой клич, уже хорошо знакомый рыцарю. — За честь крови!
В тот же миг окружение наполнилось рёвом и грохотом. Треск стали и какофония криков разразили тыл кровавого воинства. Взревела чёрная секира, прорубившаяся сквозь построения чёрных рыцарей. Взревел и сам Шак’тур. Его глаза горели огнём, а вены надулись от напряжения. Это был совершенно иной зверь, не похожий на безумных мутантов, их хозяев, людей или эльфийских защитников. Подобно стихийному бедствию огромный орк и его братья по оружию обрушились на магов, рыцарей и мутантов, неся за собой лишь разрушения и смерть.
На поле боя, воцарился хаос.
— Су’ура вновь промахнулась? — выдохнул рыцарь.
— Су’ура не промахивается, — раздался басовый ответ, принадлежавший отнюдь не молодой желтоглазой орчихе.
Виктор поднял взор. Он уже знал, кого узрит, и предчувствие не обмануло. Прямо перед рыцарем, в стороне от разбушевавшихся тра’вага, сидя на спине чёрной волчицы, возвышался Бакрут Железный Кулак. Тело пожилого вождя украшали окровавленные повязки, а левая рука, которую обыкновенно укрывала знаменитая латная перчатка, ныне украшала шина и бинтовая подвязка.
Как и рыцарь ордена «Золотой Совы», Бакрут утратил былую боеспособность, но, как и рука Виктора, его рука прочно сжимала клинок. Бакрут спешился. Приложив остатки сил, с земли поднялся и Филин. Их взгляды встретились. Мгновение дуэли взглядов, что длилось подобно сражению.
— Рыцарь Фарбрук ранен, — наконец, промолвил вождь. — И всё же идёт в бой. Хм! Не за твоей местью сегодня пришёл Бакрут.
— Твоё счастье, — усмехнулся кровавой улыбкой Виктор. — А теперь, заткнись и прихлопни парочку ублюдков!
Клыкастые уста обнажились в улыбке.
7
Перелом свершился. Союзное воинство Империи, Ироллана и Игг-Шайл завладело неоспоримым преимуществом на северном фланге. Баталии копейщиков под предводительством генерала Семеника и барона Губера продолжали теснить врага по всей линии соприкосновения, в то время как, манёвренные отряды вроде рыцарских «копий», ассасинов и танцующих с клинками наносили решительные точечные удары по ключевым позициям врага. Свистели эльфийские стрелы и стальные болты, озарили ночь разноцветные вспышки магии. Дракон и табун единорогов по-прежнему составляли острие контратаки, однако ключевые события происходили не на линии соприкосновения, а во вражеском тылу, где рыцарский отряд под началом сэра Конора нанёс сокрушительный удар по командным позициям врага, а багатуры «Железного Кулака» и воители «Золотой Совы» связали в битве чародеев крови.
Отныне воинство «Кровавого Братства» утратило контроль и более не представляло собой тот слаженный механизм, что едва не перемолол союзное воинство. Окружение наполнилось агонией криков. Поддавшиеся хаосу мутанты устраивали бойню с собственными сородичами, вступая в противоборство с каждым, кто оказывался на пути. Иные, поддавшись собственным инстинктам, попросту бежали в леса. Без всякой опаски стрелки выходили на выгодную дистанцию и осыпали врага остатками стрел. Ассасины вновь и вновь наносили безнаказанные удары из тени, а возглавляемые Кайтосом минотавры, нанесли сокрушительный удар по центральной части, разделив армию неприятеля на две стороны.
— Да-а! — подняв к звёздному небу клинок, воскликнул сэр Семеник. — Победа! Ха-ха! Фарбрук! Фарбрук, сукин ты сын! Ха! У тебя получилось! Стоп… это что… орки?! Они то, какого хрена здесь забыли?! Бойцы…
— Постойте, генерал, — удерживая Артемара под руку, ответил Виктор и усадил товарища на землю. — Нам нужен лекарь. Орки… помогли нам.
Семеник недовольно хмыкнул, окинув презрительным взглядом гостей, но всё же спрятал клинок в ножны.
— Разумно, — зелёные глаза Виктора неожиданно застыли в недоумении, наблюдая за стремительно приближающимся силуэтом. — Не может быть… Куза?
— Вик’тор! — радостно воскликнула девочка, на ходу спрыгнув со спины Ку’сиба и сковала рыцаря объятьями. — Вик’тор! Как вы…?! Как оказались здесь? Неужели…? Ах! Арти?! Что с Арти?! Сэр Артемар!
Огромный серый волк, служивший средством передвижения для маленькой орчихи, тут же примкнул к наезднице, окинув рыцаря любопытным взглядом. Они уже встречались ранее и оба помнили тот миг.
— Тише. Успокойся. Куз, с Арти всё будет в порядке. Лучше расскажи, откуда ты здесь и где… где Лиара?
— Орчиха?! — сплюнув на землю, пробубнил Семеник. — Да опустите вы оружие! Сказано ж, не враги. Я тоже ни хрена не понимаю, что тут происходит. Фарбрук?! Ай, да ну тебя! Ну, чего встали? Дел что ли мало? Идите раненным помогайте. Кто здесь у эльфов главный? С кем будем решать вопросы?
— Похоже, именно сюда вели нас предки, вождь, — приблизившись к Бакруту, промолвил Тэликт. — Что ощущает твой дух?
— Покой, — кратко выдохнул пожилой орк, опустив взор на переломанную руку и орчиху, что ныне находилась подле него подобно родной дочери. Однако в сей миг Су’уру тревожил совсем иной вопрос.
— Не может того быть… — беззвучно промолвили её уста. На мгновение, девушка решила, что наблюдает иллюзию или чей-то страшный обман. — Неужели… Куза?
— Су’ура?
— Куза!
— Су’ура!
Охотница «Дикого Уха» в один скачок сократила расстояние до маленькой орчихи, едва не сбив ту с ног. Куза даже не пыталась сопротивляться, впивая острые ноготки в бурую кожу соплеменницы.
— О, предки! — взмолилась охотница, едва удерживая слезу. — Мы думали… Кузы больше нет. И Крог тоже так думал. Мать-Земля! Но Кус рядом, значит… Крог нашёл Кузу?
— Да. Этот человек! — указав на Виктора, продолжила Куза. — Командор Вик’тор Джон Фарбрук. Вик’тор спас Кузу! Отец. Отцу нужна помощь! Су’ура, скорее! Мы должны!
— Подожди малышка, — вмешался командор. — Давай по порядку. Где сейчас твой отец и Лиара? Какая помощь им нужна?
— Харасан-Талу, — послышался усталый голос Дираэль. — Это…
Едва успела эльфийка произнести имя храма, как по поверхности земли пронёсся протяжный гул. Среди имперских солдат послышались недоумевающие голоса. Голоса друидов застыли в немой паузе. Саладар поднял голову ввысь, произнеся единственную короткую фразу: Началось.
Последовавший подземный толчок, заставил окружающих искать равновесие. На лицах эльфов застыли маски страха. Оглушительный треск! Почва покрылась трещинами, а природные духи в ужасе припали к земле. Глаза Дираэль наполнились ужасом.
Эльфийские горны трубили тревогу, и даже сам лес застыл в ожидании грядущей катастрофы.
— Lavu Kaptura, — испуганно пропела Дираэль. — Мы опоздали… Kira-vey… бегите…