1
— Старый друг! Как же я по тебе скучал! — глядя на окровавленную сталь зачарованного лотраэна, промолвил Тейн. «Фаилриз» воссиял в его руках, словно не безразличное ко всему происходящему оружие, а наделённый собственным сознанием предмет. Если у «Лезвия удачи» и была душа, то она осознавала всю тяжесть момента и трепетала от пролитой крови. — Злая ирония, сир Тэлагат. Это клинок столько лет служил тебе верой и правдой. А теперь… он отнял жизнь твоей дочери.
— Не-е-ет! — захлёбываясь слезами и яростью, взревел Лорот. Путы врезались в его запястья, и даже сам камень, казалось, с большим трудом удерживал отцовский гнев. — Я убью тебя! Слышишь?! Убью! А-а-а!
Отец наблюдал за тем, как «Талмон» завладевает телом его дочери, взирал на то, как её кровь напитывает землю, а всё окружающее пространство приходит в движение. Отныне ничего не имело значения. Лазурные лозы окутывали пространство, а эльфы, что до последнего момента сохраняли верность Тейну Шасури, ныне панически озирались по сторонам. Тёмный аспект магии земли прикасался к их телам, вытягивая саму жизнь, а вопросительные взгляды, что некогда были обращены в направлении повелителя, ныне навострились в единственную точку — источник чудовищного треска, что располагался в нескольких милях на севере Харасан-Талу.
Это был не просто подземный толчок. Треск заполнил собой каждую частицу пространства. Вековая каменная порода дала брешь.
— «Шасури»! — вознеся окровавленный клинок, воскликнул Тейн. Отныне его голос звучал бесконечным восторгом, а последние остатки здравомыслия покинули разум. Тейн привёл в исполнение план, что вынашивал долгие годы. План, об истинной цели которого не знали даже ближайшие его сподручные и потомки великой тени. План, о последствиях которого не знал и сам Тейн. Не хотел знать. — Настал наш миг! Теперь мы покараем всех глупцов, что ступили на нашу землю! Мы покараем тех, кто надеялся использовать нас! Мы покараем всех! Всех! Ха-ха! Силанна-Каптура!
Отныне Тейну было наплевать на всё происходящее вокруг, как и на то, что его крик оказался беззвучен для слушателей. Эльфы — вернейшие из слуш Шасури гибли в страшных корчах, пытаясь противиться тёмному аспекту магии земли. Их тела спешно поглощала лазурь, а единственный безликий, что сопровождал миссию Тейна, был вынужден обрести свой истинный облик и скрыться в тенях. Ухмыляющийся лик маски оставался единственным островком спокойствия среди бушующего океана хаоса, и даже трещащая под ногами земля, казалось, лишь веселила эльфа.
Не произвела должного впечатления и пурпурная вспышка, трансформировавшаяся в направленный магический взрыв, и голос старого волшебника, затерявшийся в грохоте: «Лорот!».
Последовала очередная вспышка. Без всякого труда Тейн увернулся от грохочущего запинания «Молнии», что врывалось из кленового посоха. Не могло нарушить спокойствие Шасури ни появление двух новых фигур на шахматной доске конфликта, ни клинок «Кроворуба», что прорезал путы Лорота. Всё это не имело никакого смысла, ибо Тейн поставил мат всем: и союзникам, и своим врагам, а внешняя сила обещала стереть все фигуры с игровой доски, как и саму игровую доску. Более не было ничего… лишь последние вопросы, что требовали ответов.
— Где Лиара? — прозвучала единственная фраза из клыкастых уст.
— Я впечатлён, магистр Шеймус! Истории о вашем таланте не лгут! Все зрители собрались здесь и это… великолепно! — Шасури потянул руку за спину и извлёк сталь чёрного клинка, что служил ему со времён вступления в Иш-Колл. Треск земли оказался не в силах скрыть невозмутимую речь оратора. — Имя этого меча — «Сирлай». «Клятва» на вашем примитивном языке. Я клялся, что сделаю тебе больно? Больно ли тебе, отец? Я сдержал обещание? Я спрашиваю, БОЛЬНО ли ТЕБЕ?!
— Да, — послышался ответ, звучавший из-за оскаленных зубов. — Больно…
— Я чувствую твой порыв, — «Сирлай» прозвенела о пол, пав перед ногами Лорота. — Давай же! У тебя есть шанс!
— Лиара… это… — гнев наполнил сердце старика, когда Шеймус увидел то, что стало с его названной дочерью. Гнев неистовый и жгучий, заставляющий забыть о чувстве боли и страха. Шеймус взревел, словно дикий зверь: — Я… уничтожу тебя!
— Нет, Хал-Ан, — скупо произнёс старейшина клана «Иль-Вэн», подняв с земли рукоять меча, словно вырезанную под его собственную руку. — Вы нужны Лиаре. Это мой бой.
2
Окружение окончательно поглотил треск и разруха. Вдалеке, в каменных сводах Тирлист проступили первые лазурные проблески. Земля содрогнулась очередным толчком, что пронёсся подобно волне, но не сбил шаг Лорота. Легендарная, наделённая стальной твёрдостью и изяществом рука — та самая рука, что беспощадно разила врагов Тарлада сотни лет, сжала рукоять «Сирлай». В недрах изумрудных глаз вспыхнула вся палитра эмоций, что были поглощены сталью. Тэлагат принял боевую стойку, перехватив рукоять в обе руки. Каждая частица его тела, его разум и сердце сработали в унисон.
Тем же, словно зеркальным движением, ответил и его оппонент, разделённый с Лоротом семью шагами. Отныне маска на лице Тейна выражала ту же безумную, беспричинную ухмылку, что искажала его лицо. Шасури сжал резную рукоять древнего клинка — реликвии его семьи. Как же долго он ждал этого момента…
Треск сменился мгновением затишья. Зал наполнился беззвучным топотом шагов. Прозвенела сталь. Соприкосновение клинков высекло каскад искр, что обрушились на окружающую лазурь. Тейн поддавил и закрутился в пируэте. Лорот оттянулся для встречной атаки. Оппонент оказался быстрее. Тейн провернулся вокруг собственной оси и нанёс вертикальный удар по верхнему этажу, остановив атаку отца ещё в зачатке, прочертил вдоль клинка «Сирлай» и высвободил сталь «Фаилриза» в режущем движении. Лорот отступил. На разрезанной ткани зелёной накидки проступили кровавые пятна. Улыбка на лице Тейна превратилась в безумный оскал.
— Крог, руби эти лозы! — припав на колени к бездыханному телу Лиары, промолвил Шеймус. — Девочка моя… я здесь… всё в порядке. Лиара, прошу… ответь! Ответь хоть что-то!
Глаза орка вновь залила кровь. Сталь «Кроворуба» врубалась в скопление лоз, что стремились охватить каждый уголок пространства. Лазурь жгла его плоть, а содрогание почвы выбивало из равновесия, но Крог продолжал рубить. Нет, не потому, что видел в этом смысл, а только потому, что предпочитал хоть что-то взамен проклятущему бездействию. На окровавленном взгляде проступили слёзы.
— Всё, как я и говорил, — продолжая звучный размен, фыркнул Тейн. В очередном движении «Фаилриз» разрушил защиту Лорота, открыв уязвимое окно. Тейн предпочёл растянуть удовольствие и вместо смертельного удара, ударил гардой в лицо, обрушив отца на пол. — Ты слаб! Ты уже не тот генерал, коим был когда-то! Давай же! Вставай!
Лорот нащупал руками пол. Кругозор восстановился, руки обожгло прикосновением лазури, а страшное рассечение на лице окропило лозы кровью. Его тело изнывало от долгих недель, проведённых в путах и былых побоев, но разум и воля оказались непоколебимы. Лорот поднялся.
— А ты всё такой же, — утирая кровь, послышалась усмешка из его уст. — Нахальный ублюдок! Такой же, как и твоя мамочка…
В то же мгновение «Фаилриз» разорвал воздух страшным ударом, что прочертил в нескольких дюймах от лица Лорота и дополнился дублем выпада, столь же агрессивным и порывистым. Очередной земной толчок развёл оппонентов по сторонам.
— Ах! Красавица Лиршада, — продолжил ухмыляться Тэлагат, продолжая неспешный шаг. — Она никогда не годилась на роль правителя, как и на роль жены…
— Не смей произносить её имя! — Тейн метнулся в очередную остервенелую атаку, преследуя Лорота. Сталь «Фаилриза» протискивалась сквозь защиту и оставляла на фиолетовой плоти глубокие раны, но Лорот продолжал терпеть. Тейн усилил натиск — Я убью тебя!
— Думаешь, я страшусь смерти? — выиграв паузу, Лорот окинул оппонента презрительным, высокомерным взглядом. — Ты отнял у меня то, что я любил. Возможно, это твоя мамочка? Хах! Или может быть ты, Тейн Шасури? Глупый маленький эльф! С самого твоего рождения я стыдился тебя!
— Это ложь!
— Я рекомендовал тебя Туидхане только за тем, чтобы не позорить своё имя твоей бездарностью и держать тебя в стороне, — к горлу Лорота подступил ком, сдержать который, казалось, куда сложнее, чем выиграть в поединке с тем, кто был лучше него во всём. — Ты был моей ошибкой, и я никогда! Слышишь?! Никогда не любил тебя так, как любил свою дочь!
Тейн не выдал ничего, но взор отца совершенно точно уловил язык его тела. Лорот ударил туда, где у Тейна не было защиты. Шасури перехватил «Фаилриз» и бросился в очередную атаку. Его шаги стали длиннее и наполнились весом, центр тяжести опустился, а взгляд вспыхнул огнём, но утратил холод. Тейн сократил дистанцию в тройку шагов, но это мгновение тянулось для Лорота слишком долго. Он взирал на закованного в сталь лорда Игг-Шайл, генерал Тарлада, но видел в нём того самого малыша — шального разбойника, что дремал в колыбели — юного, зеленоглазого эльфа, что каждый раз с трепетом ожидал возвращения отца на зелёной поляне. Того самого ученика, коим так гордился Лорот… Он видел себя самого — свою лучшую версию. Видел того, ради кого был готов пожертвовать всем — и даже собственной душой. Все века пронеслись в памяти в крошечный миг. Тарлад. Лирашада. Тейн. В недрах изумрудных глаз навернулись слёзы, а душа разбилась в осколки ещё до того, как пальцы сжали рукоять.
«Фаилриз» ринулся вперёд в попытке закончить всё единственным касанием. Голубая сталь, напитывающая владельца силами, знаменитое «Лезвие Удачи» прочертило амплитудную дугу. Лорот ударил на опережение. Тейн потерялся всего на миг. Но этого оказалось достаточно, чтобы клинок «Сирлай» по локоть отсёк его ведущую руку. Старейшина перехватил «Фаилриз», провернулся вокруг собственной оси, опёрся на здоровую ногу и ударил остриём. Голубое лезвие без особого труда нашло брешь в чёрном латном доспехе, вонзившись в грудь тёмного эльфа подобно огромному жалу, и вынырнуло из спины.
3
Ноги Тейна ослабли. Поток алой крови в очередной раз скользнул по стали клинка. В этот день сталь «Фаилриза» познала вкус крови всех потомков Лорота.
— Теперь… я вижу тебя… отец, — плавно оседая, прохрипел Тейн.
Лорот не видел его лица, но знал — сейчас на нём сияет окровавленная улыбка. Удар старейшины был нанесён с ювелирной точностью, пробив лёгочную ткань. Тейн умирал медленно. Лужа крови становилась всё более широкой и насыщенной, захватывая всё новые участки пространства. Земля содрогнулась, уронив Шасури, но отныне он ощущал лишь собственную слабость и эту предательскую прохладу в пальцах. С каждой секундой, прикосновение судьбы становилось всё ближе.
— Ха-ха. И всё же… ты добился… своего. Всё… как и обещал.
Лорот приблизился к сыну и приподнял его голову рукой. Отцовское сердце замерло. Сталь на лице Лорота дрогнула, а слёзы пролились наружу. Его руки судорожно нащупали грань ухмыляющейся маски и отворили замки креплений. Тейн не пытался сопротивляться и даже не тянулся за кинжалами, что покоились за поясом и в сапоге. Лорот потянул на себя и стянул маску с лица сына. Его взор замер.
— Как видишь, — улыбаясь, продолжил Тейн. — Имперские темницы… оставили на мне… свой след. Кхе-кхе!
— Всё могло сложиться иначе, — с горечью в голосе ответил Лорот. — Зачем, сын? Почему?
— Так… было нужно, — протянул Тейн и с надеждой взглянул в отцовские глаза тем же взглядом двух изумрудных глаз. — Скажи… то, что ты… сказал… это была ложь? Ты… любил меня? Ты… — рванувшая изо рта кровь не позволила эльфу завершить фразу. Жизнь стремительно покидала его тело.
— Я всегда любил тебя, Тейнарисонисис Шасури. И буду любить, покуда бьётся моё сердце, — Фиолетовые губы в последний раз прикоснулись к бледному лбу. Слёзы Лорота превратились в поток. — Спи спокойно, сынок… мой маленький разбойник…
По мере того как жизнь покидала тело эльфа, в сознании отца оживали воспоминания давно минувших дней. Маленький зеленоглазый эльф, гоняющийся за бабочками среди высокой травы. Игрушки, что генерал лично вырезал своему ребёнку. Высокая темноволосая эльфийка, встречающая сына и отца с охоты. Первые совместные походы. Первые уроки жизни. Горечь утраты. Горечь расставания…
Теперь некогда темпераментное лицо Тейна представляло собой уродливую маску, изувеченную сталью и огнём. Острые эльфийские уши, стали амулетом какого-то садиста, а на обожжённой щеке проступало клеймо анафемы. Даже после смерти Лорот не мог придать лицу сына покой, ибо на его глазах отсутствовали веки. Тот Тейн, которого знал Лорот, погиб в темницах имперских казематов, после долгих лет проведённых в тяжёлой борьбе с окружающим миром и собственной судьбой. То же что осталось — изувеченная как снаружи, так и внутри полная ненависти ко всему сущность, погибла здесь и сейчас, испустив дух на руках собственного отца, омытая его скупыми, но полными горечи слезами.
— Пусть Асха хранит твою душу… — прошептал Лорот, глядя во взгляд неподвижных глаз.