1
— Сэр! Цель окопалась в зарослях на холме! — прозвучал голос одного их лейтенантов ордена. — Предполагается наличие магических ловушек. Боюсь, что стремительный штурм не представляется возможным. Какие будут приказы?
— Переговоры, — с ненавистью прорычал сэр Грэмм и спешился с коня, что некогда принадлежал его павшему брату по оружию. Как и ранее в голосе потомственного рыцаря звучала командирская дикция. — Внимание! Магистр Шеймус, леди Лиара, с вами говорит старший офицер ордена «Кровавого Креста», сэр Дарбхе́йл Гре́гори Грэмм.
— Приветствую вас, сэр Грэмм, — послышался усмешливый голос из зарослей малины. — Чем обязаны подобным вниманием?
— Магистр Шеймус, мне приказано отыскать и доставить вас с леди Лиарой в расположение моего командования. Смею заверить, моё командование, как и воины под моим руководством не желают причинить вам зла.
— Так же, как вы не желали нанести вред Крогу?
— Орк проявил агрессию, к тому же, полагаю, вы догадываетесь, что он не входит в список. Однако я готов проявить великодушие и сохранить жизнь Духу Песков, даже несмотря на отнятые жизни моих соратников и любимого коня, — голос Грэмма дрогнул, но во фразах рыцаря не было лжи. — Замечу, что выбор весьма условен. Ваша группа загнана в ловушку и да, вы способны на некое подобие обороны. Ловушки отнимут несколько людских жизней, а Дух Песков, возможно, не истечёт кровью и пару раз взмахнёт мечом. На этом всё. Бежать некуда. Сдавайтесь на предложенных условиях.
Рыцарь не мог видеть происходящего в малиннике, но среди путников воцарилась задумчивая тишина. Крог, раны коего, успела подлечить Лиара, не собирался сдаваться ни при каких условиях, в то время как сама эльфийка видела в сдаче единственный способ сохранить жизни своих друзей. Шеймус же продолжал растягивать время, параллельно с тем вытягивая информацию.
— И кто же отдаёт приказы, сэр Грэмм? — промолвил волшебник. — Кто повелевает вами и вашим орденом?
— Великий магистр ордена «Кровавого Креста», сэр Абрахам Аетиус Анта́рес, — без всяких раздумий ответил рыцарь. — Однако, смею предположить, вас интересует иное имя, — интонация его голоса изменилась, на мгновение утратив формальный тон, словно рыцарь вёл с Шеймусом личную беседу. — Имя того, кто стоит за сэром Антаресом и эльфами Тейна Шасури? Я не имею полномочий на разглашение, магистр Шеймус, но, могу поклясться честью ордена, скоро вы всё узнаете.
— Шеймус? — едва слышно промолвила Лиара.
Их взгляды встретились — два эльфийских глаза, полных противоречивых чувств и единственный, ныне растерянный глаз старого волшебника. Глаз человека, что всегда мог найти выход из любой ситуации. Шеймус перевёл внимание на окровавленного орка, к которому продолжала прижиматься дочь и волк, что, не задумываясь, отдал бы жизнь за каждого из членов стаи.
— Только ты знаешь, кто король на троне, но поймёшь, лишь взглянув в его глаза, — едва слышно процитировал строки пророчества волшебник. — Хорошо, сэр Грэмм, но мне нужны гарантии…
Звучный щелчок потревожил тишину вечерней поляны. Спустя мгновение прозвучал хлопок упавшего на землю тела, сменившийся набором голосов и топотом перестроений: «Тревога! Тыл!».
Ночь только протягивала к миру свои объятья, но в сей вечер эти объятья не несли собой покой…
2
Следуя командам сэра Грэмма, пехота выстроила стену щитов, прикрывая тыл кавалерии и соратников от града выстрелов, что осыпали людские спины. Многочисленные щелчки самострелов отстрочили два залпа и для командира, что успел познать поле брани и особенности тактических ходов различных войсковых соединений, не было тайны в лике нового противника.
— Тёмные эльфы! — воскликнул Грэмм. — Собрать «Коня»! Залп на девять часов! Держать тыл!
Имперские арбалеты, куда более увесистые и мощные ответили залпом в указанную область, пока мечники вели перестроение. Со стороны чародея крови — последнего оставшегося в живых ренегата послышались магические ритуалы, призванные указать трасхаундам новую цель. Сумерки ещё не скрыли образ противника, но отныне это было время эльфов — тёмных эльфов.
Ассасины и тени ударили с разных сторон, следуя излюбленной тактике стремительных ослабляющих ударов с последующим отступлением и растягиванием противника. Условия схватки и позиционирование осталось за отрядом эльфов, однако, в открытом бою они не были ровней подготовленным орденским мечникам и рыцарям.
Зазвенела сталь. Возгорелась агония рукопашной схватки. Зазубренные клинки, смазанные ядовитыми растворами, находили бреши в стали лат, а орденские полуторники с лёгкостью прорубались сквозь кожаные доспехи, плоть и кости. Эльфийские мастерицы клинков маневрировали в авангарде, в то время как отряды ассасинов готовили смертоносные атаки с флангов и в тыл. Щелчки самострелов по обе стороны баррикад ознаменовали стрелковую дуэль, а тёмная магия проносилась сквозь построения людей, ослабляя их дух, вытягивая силы.
— На три часа! Тридцать шестая, левый фланг! Двадцать третья, авангард! «Подкова»! — ревел сэр Грэмм, перестраивая свои части. Руки рыцаря без устали осыпали всё окружение пламенем, что ныне давало воинству ордена необходимую видимость. Сознание рыцаря тем временем содрогалось от понимания причин сего нападения. — Стоять насмерть! Мы не позволим им провалить нашу миссию!
3
— «Шасури»! — оскалил зубы волшебник. — Только их здесь не хватало!
Одинокий серый глаз встретился с парой тёмных, ныне наполненных гневом и огоньком веселья глаз. В эту единственную секунду молчания Крог и Шеймус сообщили друг другу много больше, чем могли бы передать слова.
— Только их и не хватало… — с улыбкой произнёс маг. — Готов, тра’вага?
— С рождения! — прорычал орк. — Куз, держись с Лиарой! Кус, фраса!
Ни для кого не было секретом, какую именно игру затеяли тёмные эльфы и что их первоочерёдной целью стали рыцарские отряды, но оставаться в малиннике означало упустить сей ключевой момент. И Крог, и Шеймус прекрасно отдавали себе отчёт о том, что каждая секунда приближала ночь и увеличивала шансы эльфов, а враг выпустит их из ловушки, затянет в глубину леса и нанесёт удар. Теперь требовалось пройти по лезвию ножа и исполнить детали неозвученного, составленного на ходу плана.
Шорох и колючие иголки кустов сменились коротким спринтом в направлении востока — подальше от эпицентра сражения и потенциальной засады эльфов. Кус метался поблизости, а Куза ощутила дрожь, на сей раз исходящую от рук девушки, что тянула её за собой. Им было страшно. Всем.
Прозвучали характерные щелчки лёгких самострелов. Стальные болты просвистели в воздухе, врезавшись в тело Крога. Великан выдержал. Следом за обстрелом показался авангард — вооружённые непривычными для своего народа копьями и каплевидными щитами эльфы, что тут же двинулись вперёд, навстречу путникам. Куза опустила ладонь на рукоять меча. Лиара тут же осекла девочку.
— Это ловушка, — прозвучала единственная фраза из уст эльфийки, подпитанная осознанием того, что именно в ловушку ведёт их нынешний путь.
Вопреки привычному рисунку боя, когда Крог рвался вперёд — прямиком на неприятеля, на сей раз тра’вага сохранял защитную позицию, а первый шаг остался за Шеймусом. Послышались привычные фразы заклинания, Куза различила белое сияние в навершие посоха, что спустя несколько протяжных мгновений обрело форму мощного порыва. Магический ветер завыл среди коридоров леса, поднимая в воздух пыль листву и крошечных зверушек. Да, заклинание не нанесло эльфам никакого ущерба и лишь ослабило грядущий залп, но оно заставило выйти из объятий Малассы каждую затаившуюся тень. Десятки эльфийских воителей различных каст и специализаций, вооружённые разномастным оружием — каждый из них был опасным визави, обученным биться с любым противником, а общее число превосходило количество путников в десятки раз. Однако, утратив магический покров, воины тени утратили и ключевой козырь — инициативу.
Каплевидные щиты из древесины тарликума, укреплённые чешуёй гидр, с завидной лёгкостью удерживали режущие удары бастардов и даже скользящие попадания гномских топоров, но рангат, сжатый в израненных руках Духа Песков был совершенно иным орудием. Тяжёлый клинок, выкованный из чёрной стали, обрушился на авангард противника в жестоком горизонтальном ударе. Воздух наполнился треском и агонией криков. Там, где «Кроворуб» не прорубил эльфийские тела, его сталь рвала суставы и превращала кости в щепки.
Эльфы ответили серией колющих ударов, но они были слишком рассредоточены, слишком ошарашены, чтобы нанести орку значимый ущерб. Оживший ураган гнева дублировал удар, провернулся вокруг собственной оси и рубанул по правому флангу, преградив путь неприятелю. Прогремел очередной треск, ознаменовавший «Кинетический удар», расчистивший линию столкновения. Шеймус хотел бы использовать смертоносные чары, вроде «Цепной молнии» или «Магических барьеров», но подобная магия требовала длительной подготовки и не позволяла решить поставленных боевых задач. Следуя выучке и инстинктам, Кус устроил собственную охоту на отдельные цели и стрелков, что продолжали вести стрельбу с безопасных позиций. Отдельные попадания болтов оставляли на волчьей шкуре страшные раны, но Кус продолжал неумолимо преследовать цели, без устали раскрывая капкан волчьих челюстей.
К удивлению путников, даже несмотря на первичные потери, эльфы продолжали идти вперёд, не прибегая к излюбленному маневрированию. Они навязывали размен, реализуя преимущество в числе и пространстве. Зазубренные клинки и копья из раза в раз прорезали орочью плоть, а стальные болты тревожили воздух. Шеймус попросту не успевал готовить новые чары, а великолепный магический клинок в руках Лиары, как ни странно, едва ли служил более значимым средством защиты, чем короткий меч, ныне сжатый в руках юной орчихи.
— Папа! — глядя на то, как очередной эльф вонзает сталь в тело Крога, воскликнула Куза. Её руки дали слабину, а глаза наполнились слезами. Девочка попыталась побежать на помощь, но оказалась удержана рукой Лиары. — Неет!
— Куз, мы не можем…!
— Куза всё может! Отпусти! Хватит! Куза будет сражаться! — слышался детский голос.
Крик сменился хрипом и цокотом. Эльфы реализовали атаку в тыл, вырезав всех кровавых чародеев и теперь, обезумевшие трасхаунды носились по окружению леса, набрасываясь на каждого, кто стоял на пути к искомому запаху — аромату мяты. Химеры атаковали эльфийские отряды, что так же получали подкрепления. Крог пал на землю. Более ни клокочущая внутри ярость, ни могучее тело не были способны удерживать тот ущерб, что принял на себя воин. Остервенелый рык и предсмертные хрипы химер сменились цокотом копыт, что мчались по их следу. Вечер вспыхнул новыми красками — вспышками огня и закатным солнцем, отражающимся в стали чёрного доспеха. Сэр Грэмм и его рыцари ворвались в битву, превратив в месиво каждого несчастного, что оказался на пути их скакунов. Эльфы имели численный перевес и позиционное преимущество, но едва ли в их рядах находился воитель, способный на равных сразиться с укомплектованным рыцарем верхом на дэстриэ. Люди рубили эльфов, эльфы резали людей. Битва превратилась в настоящее безумие, где каждая сторона не считалась с жертвами, ибо поставленная цель и клятвы были превыше всякой жизни.
Последний разряд «Молнии» оставил ужасающий ожёг на теле эльфийского копейщика, что стремился оборвать жизнь Ку’сиба. Более Шеймусу не представилось и единого шанса сотворить волшебство. Единственным движением лидер отряда «Шасури» выбил чародея из равновесия и опрокинул на землю. Мэнгал имел задание взять Шеймуса живьём, но оно не было его приоритетом. Лиара атаковала незамедлительно, но едва ли и навыков друидессы было достаточно, дабы противостоять умелому воителю Игг-Шайл. Эльф с завидной лёгкостью отразил выпад и зашагнул вперёд в попытке обезоружить девушку.
Каково же было удивление Мэнгала, когда появившийся из-ниоткуда короткий меч вонзился в его тело.
Эльф по привычке отступил назад, острие «Пера» прошило доспех и задело плоть, но не нанесло значимого ущерба. За свою долгую, даже по эльфийским меркам жизнь, Мэнгал успел повидать многое. Он помнил те далёкие дни, когда их лесные сородичи ступили на землю Тарлада и принесли с собой войну, видел, как гибли его близкие, как обращались в пепел селения и как эльфийки кричали в плену людей. Он видел ужас войны и отнял множество жизней, но теперь, впервые в жизни ему противостоял ребёнок — испуганная девочка, с окроплённым слезами лицом. Эльфийская рука дрогнула.
— Прочь! — воскликнула девочка. — Град!
Эльф застыл. Он догадывался, что последняя фраза адресована гигантскому волку, что метался по округе, но не смог сделать и шаг. Взор ассасина устремился на главного противника — цель, что он выслеживал последние недели. Время застыло. Девушка, родной дом которой Мэнгал собственноручно предал огню, прожигала его ответным взором, столь же красивым как взор её матери, столь же стальным, как взор генерала Тэлагата. Столь же решительным, как взгляд того эльфа, которому Мэнгал поклялся в верности.
— Дочь Лорота, — беззвучно промолвил эльф. — Прости…
Единственное, что ощутил эльф в следующий миг, стала хватка в области плеч. Рыжеволосая эльфийка — его сестра по оружия впилась в тело Мэнгала и опрокинула на землю. Недоумение сменилось благодарностью, ибо топот лап сменился затяжным прыжком и образом огромного окровавленного зверя, что пронёсся над телами эльфов.
— С ума сошёл?! — прошипела рыжеволосая.
— Келла, Тейн… она и он…
Рычание Ку’сиба сменилось щелчками самострелов и топотом копыт. Агония битвы разгорелась с небывалой жестокостью, ибо стороны стянули в бой все подкрепления, находящиеся в округе. Рыцари прорвались сквозь авангард эльфов и, несмотря на численное превосходство противника, мечники ордена с огромным успехом реализовывали тактику открытого строевого боя. Звон стали, скрежет доспехов и какофония криков стали основной симфонией вечера. Солнце отражалось в окровавленных осколках мечей, пока яркая вспышка пурпура не перекрасила окружающие тона.
Заполучив необходимое пространство ввиду появления Ку’сиба, Шеймус отыскал в себе силы для сотворения очередного ритуала, коим стал непроницаемый магический щит. Ныне, израненный, окровавленный волк, эльфийка, юная орчиха и её бессознательный отец, находились под покровом защиты.
— Долго, я… не удержу, — прокряхтел волшебник. — Когда… взорву «Щит», бегите на запад. Попытайтесь…
— Нет! — послышался решительный ответ из уст Лиары. — Однажды я уже потеряла вас, — ладонь эльфийки коснулась мифриловой темницы, что дремала на её груди. — Больше этого не случится.
Шеймус навострил взгляд на девушку, которую ещё совсем недавно называл ребёнком. Более она не была таковой.
— Я всё сделаю, Хал-ан, — створки темницы распахнулись, выпустив на волю слепящие переливы лазурно-зелёных красок. — Верь мне!
4
Сталь клеймора проревела в воздухе, прорубившись сквозь эльфийскую плоть. Верная орденская сталь, выкованная в кузнях Блэкстоуна, с завидной лёгкостью удерживала касания зазубренных клинков и попадания болтов, а дэстриэ топтал противника подобно разъярённому грифону. Отряды пехоты исключали возможность атаковать рыцарей с тыла, а построения стрелков осыпали залпами выстрелов отступающих эльфов. Рыцарь видел ситуацию на поле брани и понимал, что даже несмотря на столь ожесточённое сопротивление, у эльфов не было козырей в условиях текущего противостояния. Даже магический щит, созданный волшебником ныне играл ему на руку и исключал возможность для бегства цели. Оставалось нанести решающий удар и обратить противника в бегство.
— «Серп» на три, четыре! — воскликнул рыцарь. — Вперёд! За кровь и крест!
Подхватив возглас повелителя, пехота раскрыла тыл и пошагала вперёд, уверено тесня эльфов. Эпицентр сражения сместился, в то время как два рыцарских «копья» атаковали во фланг. Первая же атака перевернула картину боя, окончательно закрепив преимущество людей. Из раза в раз клеймор обрушивался на головы врагов, неизменно отнимая жизни. Сэр Грэмм вознёс меч к небесам, подняв на дыбы лошадь. Победа была близка. Оставалось лишь протянуть руку…
Вдруг, вспышка пурпура превратила сумерки в день. Мгновение триумфа сменилось глухим хлопком, что разнёсся от сферы волшебника. Порождённый её взрывом удар, пронёсся по округе, едва не выбив рыцаря из стремян. На мгновение сражение замерло. Грэмм удержался в седле, но сокрытое забралом лицо исказилось в оскале, ибо сияние пурпура сменилось тусклой лазурью…
— Silanna-Kaptura, — послышался едва различимый голос со стороны Мэнгала. В отличие от людей, эльфы куда лучше понимали суть происходящих событий и имели представление, что за ними грядёт.
— Ни шагу назад! — незамедлительно воскликнул Грэмм. — Краус, взять девчонку! Обратим врага в бегство!
Мечники и рыцари устремились в бой, заставив ошарашенных эльфов отступать. Спустя пару мгновений их преимущество на поле брани стало неоспоримым, а знамёна кровавого креста на чёрном фоне стали знаменем победы. Ведомое сэром Краусом «копьё» устремилось к охваченному лазурью силуэту. Первое, что уловил их взор, стал образ окровавленного серого волка, что демонстрировал огромные клыки, став единственной преградой на пути рыцарей. Как бы не был силён Ку’сиб, даже несмотря на зачарованное полотно, что ныне питало его силой, ак’рик не представлял почти никакой опасности для квартета элитных имперский бойцов. Волк метнулся вперёд, норовя вцепиться в лошадиные бёдра, но отряд пронёсся сквозь зверя, подобно быку, что откинул прочь дворового пса.
— Ку’сиб! — послышался трясущийся крик от девочки, что сжимала в руках короткий меч, не отходя от бессознательного отца.
Никто из них более не представлял опасности, как и истощённый чародей, склонившийся перед лазурным силуэтом. Никто, за исключением Лиары…
5
Громогласный треск поглотил все окружающие звуки. Среди лошадей воцарилась паника. Сэр Краус с трудом удержал скакуна, но не смог повести его дальше. Лазурное сияние усилилось стократно, превратив сумеречный лес в сияющее поле брани и вся окружающая флора, будь то кусты малины или древесные стволы, впитывала это сияние. Свет нарастал. Настало мгновение тишины — затишье перед бурей.
— Помни, магия хаотична и разрушительна по своей природе, — промолвил Шеймус, концентрируя все свои силы на поддержку Лиары. — Возьми её в руки, придай ей форму и суть. Только ты способна на это.
Сознание стремилось углубиться в артефакт, позволив ему вести руку друидессы, но Лиара сохраняла контроль. Ещё никогда, ни единственным ритуалом эльфийка из клана «Иль-Вэн» не испытывала подобного усердия. Всё её тело, каждая частичка естества была наполнена силой. Первородная энергия земли, столь знакомая жрецу Силанны, но в то же время совсем иная, требовавшая отступить, молящая об освобождении. Очередная волна вспыхнула в её сердце — столь сильная, что ощутил даже Шеймус. Сознание провалилось во тьму и воспоминания, приводящими Лиару в ужас. Зазубренный клинок. Чёрная, окровавленная сталь. Пламя. Прощание с отцом. Павшее на влажную землю тело Рилана. Огромный чёрный минотавр. Синий поток. Паучиха. Одинокая вершина горы. Девушка с сокрытым, но таким знакомым лицом…
— Нет, — промолвили её уста. — Не страх источник твоей силы, — фиолетовая ладонь нежно коснулась груди Лиары. — Ищи здесь.
Вспышка. Образ отца, крепость его объятий и мягкость рук. Вспышка. Та самая ночь среди восточной поляны, мириады звёзд, цветов il-ven и взгляд Рилана. Свадьба. Голоса друзей. Улыбка мастера. Смех Алайя и Муралона. Луника и Арис. Взгляд Майи. Очередная шутка, доносящаяся из уст старого мага, клятва Крога, запах Ку’сиба, юная девчушка, что ныне не отходила от тела отца и жизнь, что ныне зарождалась под эльфийским сердцем. На щеке Лиары проступила слезинка. Пустота в душе сменилась огнём, но огонь в её разуме превратился в холодную сталь.
— Да, — прокряхтел Шеймус. — Теперь, ты знаешь, что делать.
— Да, Хал-Ан, — раздался сплетённый из десятков эльфийских голосов ответ из уст Лиары. — Мы всё сделаем. Вместе.
Лазурь воссияла переливом зелёных тонов…