День у Элины выдался и впрямь нелёгким. Нет, всё, что она наметила, она выполнила, и довольно удачно. Теперь её покупки были погружены на подводу и дожидались отправки в Примежье. Элина ухитрилась договориться с купцами и пивоварами о поставках продуктов прямо в Примежье. Горожане приняли её за какую-то мелкую помещицу, которая обустраивает своё имение. Элина их не разуверяла. Завершив всё необходимое, Элина наконец смогла перекусить пирожком где-то в городе, а после отправилась в участок регистрироваться.
Ей очень хотелось повидать своих знакомых из Лесной Стражи, но — увы и ах! — этот участок относился к ведомству Городской Стражи. За колченогим столом посетителей встречал молодой стражник, который прятал свою неопытность за суровой миной. Это было очень трогательно, и Элина подыграла ему. Ей же не трудно, правда? Юноша очень обрадовался уважительному обращению и скоро оттаял. Он посоветовал любезной даре записать в участковой книге начало работы постоялого двора со следующей теркады.
— Но как же, — похлопала глазами Элина, которая на самом деле сразу смекнула, что речь идёт об уменьшении налога с оборота. — Я ведь на днях собираюсь открываться.
— Почтенная дара, сделай, как я тебе советую, так ты сэкономишь на налогах в казну и храмовой десятине…
При мысли о храмовой десятине лицо Элины вытянулось. Она молча написала в книге всё, что посоветовал блюститель закона, и уже собиралась ставить подпись, как за дверью раздался шум и крики. В участок втолкнули парня лет двадцати, потрёпанного и избитого.
— Яшка, снова ты?! — дежурный привстал из-за стола, чтобы укоризненно глянуть на задержанного. — И что опять?
— Да как обычно, — ответил один из двух здоровенных мужиков, что приволокли парня. — По девкам…
Дежурный громко вздохнул:
— Что пишем в протоколе?
— Ну, пиши, что изнасилование…
Парень, которого назвали Яшкой, дёрнулся было что-то сказать, но его быстро «успокоили» пинком в рёбра.
— Купец Гасько поймал его утром прямо в постели своей дочери. Подлец, видно, хотел смыться до рассвета, да обессилел и заспался, — амбалы, державшие Яшку, гнусно заржали.
— И купец требует засадить его в острог за изнасилование? — молодой дежурный не поддержал веселья, только поморщился.
— А как же! Были бы у стервеца деньги, виру бы с него стребовали, а так кнутом выдерут, да в острог!
Яшка снова задёргался:
— Нет, нет! Всё было не так!
Его снова заткнули увесистым тумаком. Сцена была отвратительная. Элина не знала, что предпринять, то ли побыстрее уйти и не лезть в чужие дела, то ли попытаться помочь парню. Только бы не испортить ничего! Тут парень поднял на неё отчаянные глаза и прошептал:
— Помоги, добрая дара!
Теперь Элина просто не могла уйти. Конечно, она, женщина, ненавидела насильников всей душой, но парень на насильника был непохож. Да и в рассказе амбалов было что-то не так. Насильник, который получил желаемое, мирно спит до утра в обнимку со своей жертвой?! Ха-ха два раза. Скорее всего, разгневанному отцу попались молодые влюблённые, а нищего парнишку купец в роли зятя видеть не хочет.
Элина склонилась над канцелярской книгой и чётко вывела своё имя. В любом мире стражи порядка любят деньги.
— Почтенные дары, погодите! Какая вира полагается за такое преступление?
Дежурный снова поморщился:
— За насилие над дочерью купца — пять золотых, дара Элина.
— А если я внесу плату, вы отпустите его?
— Э нет, женщина, погодь! — не согласился один из амбалов. — У нас с Гасько уж всё договорено…
— Я перекуплю у вас этот договор, — спокойно сказала Элина. — Я внесу в казну виру в пять золотых и дам ещё золотой сверху…
— Каждому! — поспешно вставил амбал.
Стало тихо. Это были большие деньги для Жадвиля. Элина укоризненно смотрела в глаза продажным правоохранителям. Те отводили взгляд, но цену не снижали. Яшка тем временем подполз к Элине и обхватил её ногу, уткнувшись лицом прямо в сапог.
— Что ж, — медленно произнесла Элина, — всем по золотому.
Заулыбался даже молодой дежурный, а возле Элининой ноги раздался явственный вздох облегчения.
— Вначале составьте бумагу, что приняли от меня виру в полном размере, — Элина выудила пять тяжёлых монет и демонстративно крутила их в пальцах.
Бумагу она внимательно прочла, подписала и лишь тогда отдала монеты дежурному. Пока он прятал это добро в потемневшую деревянную шкатулку, второй из амбалов спросил:
— А куда ты Яшку денешь, почтенная дара?
— Увезу из города, и больше вы его не увидите, — холодно ответила женщина. — Дайте ему умыться и попить.
К сожалению, вода не смыла фингал под глазом и не зашила дыр на Яшкиной рубахе. Три золотых исчезли в карманах стражников. Элина ухватила Яшку за рукав, заставила его подняться на ноги и потащила к выходу.
— Что ты будешь делать со мной, дара? — нерешительно спросил Яшка на улице.
— Будешь работать у меня, посуду мыть, пиво подавать, столы вытирать… Работы у меня много, а помощников мало.
— А если, — Яшка запнулся, — мне неохота… Или не получится?
Элина повернула голову и ожгла парня сердитым взглядом:
— А у тебя выбора нет. Ты мне должен теперь восемь золотых. И долг твой в ближайшее время только увеличится.
— Почему это? — пискнул спасённый.
— Потому что тебе нужна новая одежда взамен рваной, а также еда. Поэтому пока не отработаешь долг, — сидишь у меня. Как отработаешь, — сам решишь, уходить или оставаться.
— А если я сейчас сбегу?
Элина фыркнула:
— Ну и ладненько. Я вернусь в участок, напишу жалобу и дам ещё одну взятку. Знаешь, что будет дальше? Вижу, знаешь. Поэтому я отведу тебя на постоялый двор, там ты посидишь и подождешь меня, потому что у меня есть ещё кое-какие дела.
— Да, хозяйка.
Яшка смирился. В конце концов, эта женщина не собирается причинить ему никаких увечий, уж всяко лучше, чем запорют до полусмерти и бросят в острог подыхать.
По пути Элина купила ковригу хлеба, кольцо колбасы и кувшин кваса. Приведя Яшку в свою комнату, она вручила ему всю эту снедь и велела сидеть тихо. Яшка молча кивнул, сглатывая слюну. Последний раз он поел нормально у дочери купца.
— Хозяйка! — вдруг окликнул он Элину.
— Что ещё? — недовольно спросила она, стоя в дверях.
— А почему ты подумала, что я не насильник?
— Всё ждала, когда ты спросишь, — недовольство Элины растаяло, и на лице расцвела улыбка. — Я думаю, жертва изнасилования не будет мирно спать всю ночь рядом со своим мучителем. Дочь купца Гасько, думаю, была влюблена в тебя и легла с тобой по доброй воле. Это во-первых. А во-вторых, у тебя, знаешь ли, взгляд не такой…
— А ты знаешь, какой взгляд у настоящего насильника? — не на шутку заинтересовался Яшка.
Элина вздохнула. Любая женщина может столкнуться с таким ужасом. Элине повезло: в своё время её спасли быстрые ноги.
— Я понял, это был неуместный вопрос, — Яшка вздохнул и запихнул в рот приличный кус колбасы.