До дома пенсионера из ближайшей квартиры идти минут десять, максимум пятнадцать. Отличная погода для февраля, ярко светит солнце, ветерок настолько лёгкий, что практически не ощущается. Снующие машины проезжают мимо, спешащие люди идут навстречу.
Ещё в квартире у бабы Ани Гриша предложил передать соседке активатор, и чтобы она сама сходила до бывшего председателя. Нажать кнопку в квартире, а мне просто открыть портал.
Отказался почти сразу. Есть ли вероятность, что её могут на улице прихватить? Небольшая, но есть. Тогда к нашим непонятным наблюдателям может попасть такая вещь, что всем нам станет плохо, очень плохо. Лучше буду параноиком и лично доберусь до председателя, чем живущим на острове дикарём. Хотя… Можно и бойца любого послать, но об этом я не стал говорить вслух. Не очень из меня параноик получился в итоге.
Отправлять бойцов в прикрытие за соседкой тоже не вариант. Они конечно парни бравые, но далеко не те, кто знает правила сыска. С бабой Аней разыграем предложенный Гришей ранее силовой вариант только после того, как я решу вопрос с её знакомым.
Стараюсь двигаться неспешно, всё-таки сейчас я пожилой человек, а не молодой пацан. Улица Зорге не такая оживлённая как в центре города, но тоже хватает движения. Обхожу по краю тротуара двух дворников, чистящих снег и переговаривающихся между собой на узбекском. Впереди по моему курсу молодая мамаша отчитывает рядом стоящего сынишку лет шести, дёргая со всей силой того за руку. Симпатичное женское лицо перекошено злобой, а с глаз мальчонки текут слёзы. Прислушиваюсь к словам, подходя всё ближе.
— Я тебе сколько раз говорила! Только чистый комбинезон с утра надели, как ты в нём полез играть в снежки! Весь угваздался. Сам стирать будешь, или может новый купишь?!
— Извините, — останавливаюсь рядом, доброжелательно улыбаясь, — Разве вы сами в детстве не играли? Вещи это только вещи, а сейчас вы психологически травмируете своего ребёнка.
— Видишь этого дядю? — нисколько не смущаясь нашей явной разницы в годах, тыкает в меня пальцем. — Не будешь слушаться меня, то закончишь именно так. Старым и никому не нужным пьяницей.
— Я больше не буду. — зарёванным голосом произнёс мальчик, шмыгнув мокрым носом.
Хотелось ей высказать пару ласковых. Может и выгляжу примерно так, как она меня описала, но зачем на улице оскорблять совершенно незнакомого человека? Надеюсь в жизни пацана есть и хорошие моменты. Сдерживаю нехорошие слова, только дёргаюсь всем телом, когда начинаю дальнейший маршрут.
— Алкаш! — взвизгнула противным голосом она. — Ещё и педофил!
— Слышь, ты. — разворачиваюсь на месте, вперив взгляд на эту… мамашу, — Не хочу говорить гадости при пацане, но язык бы свой прикусила.
— А то что?! — отпустив сына, упёрла в бока руки.
— Ах ты шалашовка! — рядом со мной останавливается пожилая женщина с пакетом в руке. — Тебя кто учил так со старшими разговаривать?!
— Да я… — сразу потеряла запал мамаша. — Да он сам начал.
— Ещё и врёшь при сыне, — завелась с пол оборота моя неожиданная поддержка, — Я всё слышала, не ври! Я ведь знаю твоих родителей, Зинка. Всё отцу расскажу, как ты себя при людях ведёшь.
— Тёть Нин, да я просто… — совсем растерялась молодая женщина, перевела взгляд на меня, — Простите… Пожалуйста.
Хм… Можно конечно просто пойти дальше, но есть желание совершить добрую глупость в таком обличье. Слишком много зла вокруг и агрессии, смогу ли капельку сделать мир лучше?
— Бог простит, дочка, — войдя в роль, размашисто перекрестил её, — не суди, и не судимы будете.
— Батюшка? — повернулась ко мне защитница, но окинув мой непрезентабельный вид, поправилась, — Верующий?
— Кто верует и крестится, спасён будет. — протягиваю ладонь к пожилой, обхватывая ту за руку. Исцеление.
— Святой. — она опускается на колени передо мной, смотря расширенными глазами. Пакет падает на тротуар, женщина истово крестится. — Православный.
— Встань дочь моя. — помогаю подняться на ноги хм… тёте Зине. Добавляю энергии в глаза, заставляя их несильно светиться. — Спаси и сохрани.
Пока поднимал, к нам подошли два дворника, оставившие уборку снега.
— Уважаемый, а если мы мусульмане? — спросил один из них почти без акцента. — Только Аллах не слышит наши молитвы.
— Намаз не всегда делать, — виновато понурил голову второй, — Рано встаём, работа.
— Бог един, — несколько шагов навстречу, и я касаюсь рукой щеки дворника, исцеление, — Аллах прощает даже те грехи, которые мы простить себе не можем.
Второй рядом, протягиваю руку и к нему. Исцеление. Молча подхожу у удивлённой мамаше, пока дворники падают на колени, головой прикладываясь к снегу. Касаюсь лба сперва её. Исцеление, волна спокойствия. Следом мальчика с заплаканным лицом. Исцеление, радость в сердце.
— Что у вас происходит? — возле нас притормаживает мужчина.
— Спасибо. — робко улыбается молодая мамаша.
— Сына береги. Пусть радуется, пока маленький. Снег это благодать божья.
— Алёша, дай руку. — протягивает к сыну она свою.
— Мама! — заулыбался Алёшка, хватаясь за ладонь женщины — Я тебя люблю!
— И я тебя. — молодая женщина наклонятся к нему, и прижимает к себе.
— Всевышний сказал: я всегда рядом с теми, у кого разбиты от печали сердца ради меня! — добавил силы в голос.
— Муджаддид. — поднимает голову первый дворник.
— Да что у вас происходит?! — повышает голос мужик.
— Блажен лишь тот, кто понял свой порок. Кто осудил свой грех, извлёк урок. — касаюсь и мужика. Исцеление.
— Это… Что было? — мужик вздрагивает, — Как же мне… хорошо…
Стою окружённый людьми. С каждой секундой нас всё больше. Мне бы ещё бронивичок и кепку, я бы ух. Оба дворника расположились по бокам от меня, закинув лопаты на плечи, вместо винтовок. В лицах узбеков замечаю… фанатизм? Да и не только у них, половина так точно смотрят на меня чересчур восторженно. Ой-ёй, что-то мне резко стало неуютно. Останавливается машина, вторая, водители с пассажирами присоединяются к празднику жизни. Успеваю касаться каждого, при этом говорю изречения как из Библии, так и с Корана, подсмотренное в интернете. Память позволяет вспомнить всё ранее увиденное и прочитанное.
За машинами припарковался таксист. Минута и ещё один из партии мусульман после моего воздействия начинает тихо переговариваться с узбеками. Уже пара человек вытащила телефоны, направив на меня. Не, точно пора заканчивать. Иначе меня отсюда живым не выпустят.
— Друзья! — восклицаю я, с улыбкой на лице окидываю всех собравшихся. Их уже не меньше пятидесяти. — В эту минуту наши пути расходятся. Не забывайте сей день, и будьте добры к окружающим.
Пробиться удалось с трудом. Каждый пытался что-то сказать, коснуться меня. Спасибо дворникам с таксистом, помогли пройти. Ускоряю шаг, но человек десять не отстают. Приходится переходить на бег, всё убыстряясь. Метров двести пробежал, оглядываюсь. Да блин блинский. Шестеро молодых парней хоть и поотстали, но всё равно бегут следом.
Сворачиваю с Зорге во дворы, ещё увеличиваю скорость. Пробегаю первую пятиэтажку, успеваю заметить номер на следующей: Зорге 117. Как только выскочил за её угол, крутанул головой по сторонам, никого в поле зрения. Жму на экстренный телепорт.
Минута на подзарядку у кристалла. Быстрым шагом до портала, перенос на остров. При дневном свете наконец могу осмотреть стройку замка. Он конечно заметно вырос, но по тому проекту, который мне показывал таджик Миша, как бы не меньше половины ещё построено. Таджики вместе с частью нанятых русских строителей работают. Прохожу мимо, в такой личине меня никто не узнаёт, что очень радует.
Трачу время на переодевание, благо вещи из дома в полной сохранности. Нашёл из запасов старенькую куртку и джинсы. Ранее использованную от кутюрье в лице бабы Ани аккуратно сворачиваю в рулон. Не забыть отдать. Переход в квартиру, пять минут на изменение лица перед зеркалом. Приходится убирать небритость, спасибо есть одноразовый станок, как и пена, что расположились на раковине. Одновременно с бритьём меняю возраст до полтинника, щёки чуть подтянул, цвет лица поздоровее, скулы массивнее, нос меньше, губы больше. Старческие пятна исчезают с лица.
Уже в подъезде набираю Грише:
— Вы как там?
— Чай пьём, с Анной Михайловной за жизнь разговариваем. Ты уже всё?
— Не совсем. Только из квартиры вышел.
— Мля. Уже скоро час будет, как ты от нас ушёл, — возмущается Гриша, — Скоро заварка из ушей польётся.
— Так получилось, потом расскажу. Ты лучше пока Серёгу найди, пусть он наших новых друзей вчерашних в лице опера и врача подтягивает в посёлок. Пока время есть, покажет что и как.
— Понял. — Гриша тяжко вздыхает. — Сделаю. У нас кстати пополнение из новых парней. С Омска забрали восемнадцать человек.
— Всё прошло нормально? — открываю подъездную дверь, выхожу на улицу.
— Всё путём, мля, — Гриша замолкает ненадолго, — Но сам понимаешь, тебе проверить их надо.
— Ага. Тогда до встречи. Считай что час только пошёл.
— Я к Серёге. Отбой.
Прохожу по тому же тротуару второй раз. День сурка прям в моём исполнении, блин.
— Вот и нахрена я это всё сделал? — бурчу себе под нос, настроение ниже среднего, — Счастье всем даром, и чтобы никто не ушёл обиженным. Дебил потому что.
На том месте, где я организовал столпотворение, уже никого нет. Хотя не прав, дворники продолжают чистить снег, бодро переговариваясь с рядом стоящим таксистом на своём языке. Недалеко от них молодая мамаша с сыном играют в снежки, весело смеясь. Ещё дальше та самая моя заступница, тётя Зина, в окружении двух женщин что-то жестикулирует руками. Прохожу мимо женщин, чуть ссутулив спину, замедлив шаг и прислушиваясь.
— Я те говорю, что святой это был. — женщина креститься. — Истинный крест.
— Зин, ты когда в бога поверила? — хмыкает одна из них. — Ты ещё в церковь сходи.
— Зачем в церковь? — умиротворённая улыбка появилась на лице тёти Зины. — Он сказал, что бог в сердце. Главное чтобы в чаше весов, когда мы окажемся на судилище, было больше добрых дел, чем злых.
— Ничего себе ты мать даёшь. — всплеснула руками вторая.
— Пойдёмте ко мне в гости, — слышу уже тише голос Зины, всё больше удаляясь, — Я вас чаем напою. Посидим, поговорим.
— Ты, и в гости? — удивлённый голос первой. — Ты же чуть ли не первая склочница во дворе. Никого в гости отродясь не звала.
— Простите меня подруги. Знаю всё про себя. Просто… хочу стать лучше.
— Ну пойдём. — голос второй. — Только будь…
Дальше уже не потерял нить разговора, слишком далеко отойдя. От увиденного и услышанного настроение резко скакнуло вверх. Может и не зря всё, и уже не так жалко потраченного времени. Упоминание мною как Бога, так и Аллаха, с одной стороны не совсем корректно, но… пусть лучше верят в светлое и доброе.
Старая пятиэтажка. Стою у домофона, набрав номер квартиры. Долгое ожидание, вызов срывается. Ещё раз набираю. На шестой гудок слышу дребезжащий голос:
— Кто там?
— Здравствуйте Степан Петрович. Я от Анны Михайловны.
— Хех. Ну заходи. — пиликает домофон, и я дёргаю за дверь, открывая её. — Пятый этаж.
Пока иду по лестнице, мне становится понятно, почему бывший председатель не выходит на улицу, а сидит дома. Если у человека и так проблемы со здоровьем, то каждый раз спускаясь и поднимаясь по этажам можно и не вернуться.
Дверь квартиры уже открыта, на пороге встречает очень пожилой мужчина, опирающийся на палочку. Грузный, небольшого роста, остатки седых волос на голове. Думал, что начнёт с вопросов, прежде чем пускать к себе, но мужчина посторонился, с трудом передвинувшись:
— Заходи.
Пока я снимал верхнюю одежду и разувался, хозяин квартиры закрыл дверь. Сразу обоняние уловило запах лекарств вперемешку с тяжёлым старческим духом.
— Куда можно пройти? — спрашиваю я его.
— Давай в зал, — взмахнул рукой Степан Петрович, — прямо по коридору и налево.
Что в коридоре, что в зале вижу старую кондовую мебель. В самом зале расположился диван и два кресла, журнальный столик, опять же всё не из новодела. Напротив стену занимают стеллажи с книгами. Вся обстановка массивная, добротная. Пол застелен потёртым ковром.
— Теперь рассказывай, кто ты. — с кряхтением дед присаживается на кресло.
— Руслан, — слегка киваю, — Вам про меня Анна Михайловна рассказывала.
— Что-то ты не похож на него, — сощурил недоверчиво глаза мужчина. Хоть зрачки и выцвели от старости, но взгляд пенсионера не потерял остроты и определённого давления, — Видел я Руслана в интернете. Да и Аннушка даже не позвонила.
— Дайте минуту. — прошу я.
Прикрываю глаза и начинаю метаморфозу. Зеркала нет, вызываю проекцию, подстраиваю два изображения лица, своего настоящего и той личины, которая сейчас на мне. В очередной раз неприятные ощущение табуном прокатываются под кожей. Лицо плывёт и меняется. Надеюсь сердце у пенсионера крепкое, иначе ещё и воскрешать придётся. Кто знает, как бы я себя повёл на его месте.
— Кхе, кхе. — закашлялся мужчина. — И правда похож.
— Маскировка, — открываю глаза, — Иначе сложно стало по улице передвигаться.
— Верю, — прислонил свою палочку к креслу, — Чем обязан таким визитом? Сколько знаю, твои услуги слишком дороги, не считая детей.
— Давайте сперва попробую подлечить, — предлагаю я, — А уже потом озвучу то, что мне от вас нужно.
— У меня денег нет, — отрицательно качает головой мужчина, — А квартира по завещанию уйдёт к внукам.
— Вы же раньше были председателем в колхозе-миллионере? — чуть приоткрываю карты.
— Было такое. — приподнял в удивлении брови.
— Хочу создать подобие. Место есть, средства тоже. Только специалиста вашего уровня нет. Не хочется наступать на на грабли на ровном месте.
— Сколько лет то уже прошло, парень. Всё поменялось, — качнулся в кресле мужчина, — Здоровья не хватит, заново всё строить. Голова уже не соображает толком, мозг высох. Да и зачем тебе это?
— Давайте всё-таки помогу вам физически, — присаживаюсь на корточки напротив него, — А уже потом проще показать. Даже если вам это будет не интересно, то я просто уйду от вас и всё.
— Как скажешь, сынок, — кивает он, — Лучше возьми стул на кухне, удобнее будет.
— Согласен, — поднимаюсь на ноги, — А сколько вам лет, Степан Петрович?
— Восемьдесят девять.
— Всего то. — хмыкаю я и выхожу из зала.
Через минуту сижу напротив пенсионера. Руки ему на колени. Скан, проекция. Ничего неожиданного, возраст есть возраст. Много красного и бордового цвета. Чёрного нет и то радость. Единственно, что на удивление светится салатовым, так это мозг. Зря мужчина на голову грешил, именно здесь всё даже отлично. Исцеление. Чистка организма… Печень… Почки… Суставы…
По времени ушло полчаса, не меньше. Пришлось один раз прерываться, когда мужчине потребовалось сходить в уборную. Опирался на палочку, но явно двигался бодрее. По окончанию лечения уже без помощи палки пенсионер ещё раз сходил в кабинет задумчивости. Ему явно стало лучше, но для нормального запуска регенерации организма нужно сводить через портал. Пока он не вернулся, набираю Грише на браслете:
— Гипс снимают, клиент уезжает.
— Чего? — слышу в голосе удивление.
— Да так, шутка. Гриша, давай сейчас метнись кабанчиком в посёлок. Минут через несколько буду с председателем. Нужно встретить на уровне и провести экскурсию.
— А как же наша задумка с незваными гостями?
— Вот как раз там и подумаем о правильном исполнении, дополнительно включив в разработку плана как Илью, так и Серёгу.
— Понял.
Отключаю вызов. Приходится ждать ещё минут десять, прежде чем услышал шаркающие шаги в коридоре.
— Чаёк поставлю, не побрезгуешь? — зашёл он в зал.
— Чай это хорошо, — встаю со стула, вытягивая затёкшую спину, хрустнув позвонками, — Но давайте продолжим это в другом месте.
— В каком это? — удивился он. — Хотя сейчас смогу и на улицу выйти. Ты не поверишь, я же два года из квартиры ни ногой.
Смещаюсь к окну, задёрнутого шторками. Спиной к пенсионеру, достаю портальный камень. Активация. Паутина раскрылась, засветившись всеми цветами радуги.
— Вы можете подойти ко мне? — прошу я его.
— Как скажешь, кхе.
Как только он оказался рядом, обхватываю рукой его за плечи и вхожу в портал. Переход в посёлок. Сразу после появления удерживаю пенсионера, одновременно вливая исцеление.
— Где… кхе, кхе… мы? — закашлялся он, приходя в сознание.
— В другом мире. — уже который раз произношу эту фразу.
В посёлке суета ещё больше, чем видел раньше. Чуть в стороне формируется здоровенная конструкция. Рядом с ней замечаю наших хакеров во главе со Славкой. Если не ошибаюсь, то бойцы вместе со строителями в данный момент собирают тот самый мини-завод по производству строительных панелей. Рядом с парнями стоит собранная «Капля».
К столу, на котором происходил обмен шила на мыло, точнее бус на золото, был добавлен ещё один и построен навес над ними. В роли спекулянта расположился за ними тот самый боец, разбирающийся в золоте. Рядом с ним ещё три мужика. Одновременно идёт торговля сразу с двумя местными. Чёрных аборигенов прибавилось на порядок. И то я вижу не всех, живая змея из местных с мешками уходила за забор.
Вижу Гришу, вышедшего из домика. Бравой походкой он двигается к нам. Смотрю на него и офигиваю. Прапор одет в форму Советского Союза, со всеми регалиями. Несколько медалей украшает грудь. Следом из домика вышел и Илья, одетый в подобное.
— Здравия желаю, товарищ командир. — вытянулся в струнку Гриша, взметнув руку к фуражке…