Я вздохнул, естественно, мысленно. Посмотрел в глаза Ирис Дагерад, она смущенно опустила взгляд, плотнее сжала свой посох.
Начинать разговор я не спешил. Просто не представлял как и что говорить.
Вчера мы обсуждали переговоры с Сайрусом, но никто из нас просто не подумал, что надо поговорить еще и с профессором.
Почему?
На меня просто свалилась гора новой информации, не до того было. Луна, как особа боевая, сильно разочаровалась в колдунье после всей этой истории. Моя девушка ценит силу и умение ее применять.
Уверен, Владислав держал в голове важность разговора с Дагерад, но либо не стал напоминать, либо хотел поговорить с ней сам.
Напряжение нарастало.
— Я пойду, профессор? — взглянув на часы, спросил я.
— Нет! — крикнула она, но потом сказала нормальным голосом: — Маркус, постой. Нам нужно серьезно поговорить.
— Хорошо. Я вас слушаю, профессор, — как можно вежливее я сказал.
Теперь Ирис Дагерад не казалась мне сильной и могущественной колдуньей, список регалий которой длиннее, чем моя история болезни. Все портили испуганные глаза и взгляд затравленного кролика.
— Я просто хочу обсудить с тобой ситуации и предупредить, — мягко сказала она, смотря на меня снизу-вверх.
— О чем?
— Сайрус Ван Нормайен, — медленно, почти по слогам произнесла она имя. — Думаю, ты отлично понимаешь, что он первопричина всех наших бед.
— Не могу этого ни опровергнуть, ни подтвердить, — нейтрально ответил я.
— Ван Нормайен под покровительством Камета организовал банду контрабандистов. Уверена, что именно этот факт привел к нападению на твоего дядю, — вкрадчиво произнесла колдунья. — Он втянул академию в свои интриги. Он корень всех наших бед.
Я скептически посмотрел на нее. Нет, ван Нормайен, конечно, сволочь, но точно не такого масштаба. Судя по всему, на «несчастный случай» Адриан себе заработал давным-давно.
— И что вы предлагаете делать с этим фактом?
— Сейчас мы с ним в одной лодке. И нам нужно грести вместе. Но это временный союз. Едва закончится этот кризис, необходимо действовать самостоятельно.
Пауза затягивалась, поэтому я спросил:
— Чего вы хотите? Какая у вас идея? План?
— Все просто. Необходимо отстранить Сайруса и его людей от руководства академией. После этого вернуть былую славу нашего учебного заведения, — решительно сказала Дагерад.
— Хорошо. Как вы этого достигните? И что вы будете потом делать со старшими, которые нас пытались убить? У вас есть мысли по этому поводу?
Говорил я спокойно, но колдунья вздрогнула. Даже сделала шаг назад.
— Конечно есть! Но сейчас, увы, я не могу с тобой поделиться. У стен есть уши. Но поверь мне, Маркус, я смогу нас защитить.
На моем лице не дрогнул ни один мускул, я ничего не сказал, но Дагерад смутилась и отвела взгляд. Видимо, она вспомнила свою «защиту» на поляне.
— Чуть больше конкретики, профессор. Простите, но пустых обещания я наслушался от нашего общего «друга».
— Справедливо, — подозрительно легко согласилась она. — Все просто. Нам нужен новый покровитель из аристократов. Могущественный и рачительный. Под его крылом мы сможем вернуть академии былую славу.
— Имя, профессор, имя.
— Белозеровы. Это могущественный род старших из Ибири. Именно благодаря их магии кусок льда превратился в цветущий сад. Мы часто сотрудничали с ними. Я даже участвовала в некоторых проектах.
— Цена…
— Им нужны друиды. Много. Постоянно. И мы можем их дать. Чуть меньше бойцов, чуть больше жнецов. Все просто.
Я скептически посмотрел на Дагерад.
— Это просто отвлеченные теории или есть конкретные предложения?
— Это отвлеченные теории, подкрепленные конкретными предложениями. Я могу осуществить этот план и сделаю это.
— Удачи, — сложив руки на груди, сказал я. — Чего вы хотите от меня? И зачем мне это?
Ирис Дагерад закусила губу, растерянно посмотрела на меня. Очевидно, разговор пошел не по плану. Неожиданно она усмехнулась.
— Хватка у тебя от дяди, Маркус. Я протягиваю тебе руку помощи, а ты спрашиваешь о своей выгоде.
— Мне уже предлагал безвозмездную помощь один рубиновый. Даже два. Одного подорвали, второй — сейчас моя первоочередная головная боль. Профессор, можно говорить откровенно?
— Конечно, Маркус, — друид попыталась улыбнуться, но получилось слабо.
— Я не верю, что вы можете защитить меня физически…
— Справедливо, — неожиданно легко сказала Дагерад.
— Сейчас вы не можете защитить нас на высшем уровне. Вы не политик и не интриган. У вас просто нет необходимых связей и «веса».
— Здесь ты не прав, но спорить не буду.
— Сейчас вы не можете мне помочь. Ваш план не внушает мне доверия. Я, скажем так, с некоторых пор недолюбливаю аристократов. Поэтому я хочу узнать зачем мне вам помогать, если вы вступите в схватку с ван Нормайеном за контроль над академией.
— Маркус, ты думаешь, что сможешь повлиять на эту игру? — попыталась зайти с другой стороны она.
— Сам по себе — нет. Но у меня есть наследство. Что-то мне подсказывает, что для захвата академии потребуется золото. Много. И это единственная причина почему вы со мной заговорили.
Иных резонов для подобного предложения я не видел.
— Очевидно, что ты богат, Маркус. Как и твоя семья, — Дагерад взмахнула посохом, указывая на окружающую обстановку. — Но меня интересуешь ты. У тебя огромные перспективы и я могу помочь тебе их воплотить.
— Магия друидов? — искренне удивился я.
— Целительство. У тебя к этому настоящий талант. Даже Соддерн это признавал. Под моим покровительством ты легко поступишь в университет, станешь могущественным магом. А мои связи позволят тебе не беспокоиться о безопасности. Боевых магов — тысячи, целителей с менталистикой — единицы.
— Если я доживу до этого прекрасного дня.
— Поэтому сейчас тебе необходимо соглашаться на предложение Сайруса. Любое предложение. Но потом ваши пути разойдутся. Связывать свою жизнь с государственным преступником и изгнанником из рода — не лучший выбор.
— Но его делать мне. Я подумаю над вашим предложением, профессор.
Дагерад кивнула и, не прощаясь, ушла.
— Интриги — вынужденная мера. Если ты можешь чего-то добиться грубой силой, переговорами, подкупом, угрозами или иным способом, ты не будешь строить сложные многоходовые планы, в центре которых манипуляции конкретными людьми, — менторским тоном сказал Владислав и поправил очки. — Настоящая интрига вариативна, но ее результат всегда конкретен. И знаешь, отличительную черту мастера интриги?
— Нет, — вздохнул я, массируя виски.
После завтрака я встретился с Владиславом, мы поднялись в кабинет, обсудили предложение Дагерад, объединили имеющуюся у нас информацию, и попытались в ней разобраться. Получалось с трудом.
— Никто не знает, что он мастер интриги, — усмехнулся Алькасар. — Мэтр Угловский-Рыбов выделяет семь пунктов идеальной интриги. Наша ситуация соответствует лишь их части. Ни один из участников нашего конфликта не соответствует всем требованиям. Об анонимности даже речи не идет. Быть может, мы не знаем род, который противостоит нам и Нилеям, но объем ресурсов, который они задействовали для этой операции, однозначно указывает на старших.
Сделав паузу, Влад продолжил:
— Наши противники — аристократы и маги. Они разбираются в интригах — факт. А еще они держат в железном кулаке свою родню, управляют землями и совершенствуются в магии. Над временем они не властны. Они тоже люди, они совершают ошибки, их планы не идеальны и их можно нарушить.
— И все это они вынуждены делать, потому что король закрывает глаза на их деятельность лишь до определенного момента, — угадал я мысль Владислава.
— Верно. Подозреваю, король либо считает всю это возню не стоящей внимания, либо у него есть более серьезные проблемы в метрополии. Но это ограничивает все стороны конфликта.
— Звучит логично, — признал я.
— Ван Нормайен интриган. Но я думаю, до твоего первого учителя ему далеко.
Я бы с этим поспорил. Змей хотя бы жив.
— Да, я уверен, что у него в рукаве предостаточно козырей. Хотя бы эта крепость. Но колоду он там не прячет. Он будет строить хорошую мину при плохой игре. Но, к сожалению, мы не можем поймать его на лжи. Так ведь?
Влад мрачно кивнул.
— Что ты думаешь о предложении Дагерад? Сейчас оно бесполезно, но в будущем…
— Белозеровы действительно могущественны и им постоянно нужны друиды. Они самый многочисленный род в метрополии, у них более тысячи магов. Но вот могут ли они влезть в наши разборки и захотят ли это делать — большой вопрос, — сказав это, Владислав развел руками. — Ставить на одну лошадь глупо. Так что пока не будем отказывать ей, но и соглашаться тоже.
— Звучит разумно. Правда, пока эта лошадь не торопится выходить из загона. Только обещает. Что нам сейчас нужно?
— Информация, магия, гарантия. Именно в таком порядке. Это нам нужно от ван Нормайена. За это сегодня тебе и придется биться. Козыри у нас есть, и он это знает. И мы знаем, что он знает. Так что мы в равном положение.
Оценив мою мрачную физиономию, Владислав сказал:
— Я мог бы пойти с тобой.
— Не думаю, что от этого есть толк. Со мной он будет говорить по-другому. Хотя бы, потому что я воспитанник Камета, а также племянник его потенциального спонсора. Уверен, что он знает кто ты, и чем известна твоя семья. При тебе говорить Змей будет совсем по-другому.
— Звучит логично, — признал Владислав. — Тогда остается только уповать на покровительство Светлого.
Да, только вмешательства богов в наш хаос не хватало для полного счастья.
— Это глупый вопрос… Но мы можем обойтись без Сайруса, Ирис и «добрых» аристократов? — неожиданно для себя спросил я. — У меня есть медальон, если я…
— Даже если ты за день станешь алмазным, это не изменит нашу ситуацию. — насмешливо сказал Влад. — У нас нет информации, нужных знаний и связей. Если ты хочешь сыграть в эту игру сам, я не против: делай ставки, принимай решения, просчитывай чужие ходы. Но шансов, честно говоря, у тебя нет.
— Я понимаю, — вздохнул я, зачем-то положив руку на медальон. — Я хотел держаться от всего этого подальше. Сейчас влезаю во все это с головой, но при этом сам сажу себя на цепь. По сути, выбор сделан, но ничего не изменилось.
Мой друг просто развел руками.
— Другого вариант нет, Маркус. Думай об этом по-другому: все с чего-то начинали. Смотри на Сайруса как на ступеньку. Ступеньку необходимую, чтобы подняться наверх.
Я подозрительно посмотрел на друга.
— Потом я перешагну его и встану на Дагерад? А затем променяю ее ради кого-то другого?
— Предателей никто не любит. Поэтому важно не попадаться, — хмыкнул Влад.
— Это твое мнение?
— Нет, так говорил святой Юлий. Мой дед. И, как ты знаешь, он плохо кончил. Я не призываю тебя купить стилет и смазать его ядом. Но будь готов ко всему. Весьма вероятно, что ваши пути со Змеем разойдутся. По обоюдному согласию или из-за конфликта.
— Просто надо быть готовым ко всему и не ставить все деньги на одну лошадь. Я понял, — обреченно сказал я.
Проверка прошла тихо и спокойно. Все студенты оказались в порядке. Мое состояние Кохорн объяснил скорее моральным здоровьем, чем физическим.
Моральное здоровье Маркуса Кайласа… М-да, звучит как приговор.
В поместье оказалось несколько кабинетов с защитными барьерами. Один из них занял ван Нормайен. С тяжелым сердцем я постучал в дверь.
— Разрешите?
— Заходи, Маркус! Я ждал тебя.
Кабинет оказался огромным и богато обставленным. Вероятно, раньше он принадлежал Адриану Камету. Змей сидел за огромным столом, заваленным бумагами. Потрепанный мундир корпуса он сменил на черную форму без знаков различия.
Мешки под глазами, легкая бледность — для мага его уровня признаки серьезного переутомления.
Я молча сел на стул для посетителей. По спине пробежал холодок. Все заготовленные фразы и сценарии переговоров, которые мы составили с Владом, просто вылетели из головы. Чужой и его прихвостни!
— Рад тебя видеть, Маркус, — мягко сказал ван Нормайен, на его губах играла улыбка. — В первую очередь, я хочу принести извинения. Да, я использовал тебя в своей грязной игре несколько раз. Глупо это отрицать, глупо говорить, что это для твоего блага. Но я надеюсь, что мой скромный дар позволит нам начать разговор в другом тоне.
«Дешево нас не купишь», — зло подумал я, уже хотел сказать это, но в последний момент прикусил язык.
На стол лег лист пергамента. Ученический договор. Общий для меня и для Луны.
Я выдохнул. С самого начала мы определили это одним из пунктов плана-максимума. Ван Нормайен мог учить меня, но Луна ему не интересна. По крайней мере, мы так думали.
Я собирался драться за этот пункт до конца, но моя девушка сказала, что это некритично. Она еще рассчитывала на Омена.
— Не буду врать, Александр меня ни о чем не просил. Но я решил, что ты оценишь, если я возьму твою подругу в ученицы. Она действительно талантливая колдунья, — сделав паузу, ван Нормайен продолжил: — Предвосхищая твои вопросы. Да, мы знали, что будет нападение. И решили обратить его в свою пользу. Мы добились своих целей, но за деревьями не увидели леса. Выиграли битву, но не войну. Это факт. Подвергли ли мы вас риску? Да, определенно. Но все было не так страшно. У Александра всегда при себе комплект боевых артефактов. Пара жезлов на тысячу единиц эфира. Этого хватило бы, чтобы решить проблему даже с рубиновым. Мы не бросили вас на съедение медведю. Скорее, это была тренировка, максимально приближенная к боевым условиям.
Да-да, и в процессе мы точно не пострадали бы и не погибли. Великий телохранитель Александр Омен это гарантирует. Он ведь никогда не ошибался! Да и доказательства, что у преподавателя, ненавидящего артефакты, есть эти жезлы — только ваши слова, Змей.
Ладно, пока сделаем вид, что я ему поверил.
— Когда вы направляли меня в академию, то преследовали свои цели?
— Верно. Только там я мог обеспечить тебе защиту. Кроме того, ты показал поразительные таланты в ментальной магии. Об этом узнал Соддерн, я думал, что он возьмет тебя в ученики после распределения. Это позволило бы нам наладить отношения, которые испортились после известных событий.
Очень интересно. Но сейчас спросим про другое.
— С Кохорном и Оменом они работали превосходно.
— Верно, Менно делал артефакты из «испорченных» заготовок учеников. Александр переправлял их на Ард. Перевалочный пункт — тренировочный зал. Из-за особенностей его защиты, там легче всего оставлять артефакты. Трисс Хейм, которая тебя допрашивала, обеспечивала «слепоту» тайной службы. Я благодаря своим связям сбывал артефакты в метрополии. Соддерн получал четверть от всех доходов. Деньги он тратил на доплату учителям, содержание центра переподготовки и взятки приемным комиссиям в университете. Великий был человек, радел за учеников.
Я с трудом сохранил невозмутимое лицо.
— Я так понимаю, «особо ценный артефакт», за которым пришли родственники директора — это очередная партия контрабанды?
— Верно. Нилеи решили надавить на Соддерна, но получилось то, что получилось. Они сами подтолкнули его на союз со мной.
— Удобное совпадение.
— Маркус, не надо меня демонизировать, — устало сказал ван Нормайен. — Да, я планировал, что ты станешь учеником Соддерна и посредником, который поможет нам заключить новое соглашение. Подставлять тебя под удар я не собирался. К убийству Вильяма я также не имею отношения. Накануне мы заключили новый взаимовыгодный договор. Его смерть только навредило мне.
— Я знаю, что это не вы. Я же «допрашивал» убийцу, — мрачно сказал я и сложил руки на груди. — Соддерн на следующий день был очень льстив и добродушен. Тоже ваше работа?
— Нет, Маркус, исключительно твоя. Профессор тобой заинтересовался. Более того, пошел на значительные уступки, когда я намекнул, что ты можешь пойти в ученики не к нему. Ты не поверишь, но он высоко тебя ценил.
Я фыркнул.
— Я должен был стать сильным магом и вытащить его из колонии. Естественно, он меня ценил.
— Маркус, а если бы ты отказался, то что бы он сделал?
Вопрос поставил меня в тупик. Действительно, что? Натравил на меня своих учеников? Судя по реакции на его смерть, а вернее, ее отсутствию, они либо боялись, либо плевали на своего мастера.
— Соддерн был жестким, но талантливым преподавателем. Он находил к каждому ученику свой подход. Если бы он просто предложил тебе обучение, как талантливому студенту, ты бы не поверил, искал бы подвох и отказался. Поэтому он выдвинул условия.
Да-да, конечно. Профессор не так высоко ценил мои «таланты». Возможно, его интересовали наработки Адриана из моей головы. Устраивать спектакль, чтобы завлечь меня в свои ученики? Бред.
Он поступил проще — влез мне в голову, вложил мысль, а на следующем занятии поманил знаниями.
— Допустим, сейчас это не важно. Что вы планируете дальше? И какая у нас роль в ваших планах?
— Я не строю сложных длинных комбинаций. Много рисков, много переменных. Ты сам портишь себе жизнь. Я собираю кирпичики и складываю из них здание. Я так смотрю на свои действия. Один кирпичик здесь, другой — там, вот и готов милый домик.
— Домик не построишь без плана.
— И он у меня есть. Сейчас я планирую не дать аристократам назначить своего человека на должность командующего обороной Иллирии. Сам я на нее не претендую. Не вышел ни силой, ни званием.
— И это все?
— После решения этой проблемы, я собираюсь снова побороться за контроль над академией. Потом — заняться системой образования магов. У короля были обширные планы, но Катрон поставил на них крест. Я планирую оживить его идеи.
Вот только он пока не знает, что в этом вопросе у него есть конкурент. Или знает, но не показывает?
— И над этой системой вы будете иметь полный контроль. Все вольные маги будут у вас в кармане. Пять-шесть лет и послушная армия чародеев соберется под вашим знаменем.
— Это невозможно. И бессмысленно. Я просто хочу влиять на обучение магов. Это позволит мне приступить к целям, которые наметил твой дядя много лет назад.
Я не стал говорить, что Адриан мне не родственник. Очевидно, окружающие для себя все давно решили в этом вопросе. Мое мнение по этому поводу их не волнует.
— Он хотел правил, гарантий и порядка. Для всех, — веско сказал ван Нормайен.
— Звучит непонятно, глупо и идеалистично. Мы точно говорим об одном человеке? Камет предпочитал что-то осязаемое и материальное.
— Адриан хотел, чтобы борьба между магами шла в определенных рамках. Неважно, кто сражается — благородные между собой или вольные маги с аристократами, как в нашем случае. Противостояние должно идти по определенным правилам, существуют безопасные зоны, а маги без перстней не попадают под удар ни в коем случае.
Учитывая историю семьи Адриана… Да, он мог такого хотеть.
— Естественно после резни в Соттоме он не мог такого требовать. Да и это было уже невозможно. Наша партия оказалась истощена войной, выжившие члены высланы, простецы запуганы. Адриан просто громко хлопнул дверью перед уходом.
— Что из себя представляла ваша партия?
— О! Это было объединение безродных магов, изгоев, военных, чиновников, купцов и промышленников. Многих из них ты знаешь, твои учителя были ее первыми лицами. Мы долгое время жили под защитой владыки трех миров. И в Катроне сполна отплатили за это. Этим и воспользовались благородные, надавали на короля и верные рода, уничтожили конкурентов.
Помолчав несколько секунд, Змей продолжил:
— Нас называли «молодая кровь». Вильгельм Третий планировал, что мы станем противовесом усиливающейся в мирное время аристократии, но мы не успели. Сейчас я собираю осколки этого объединения, чтобы хоть как-то противостоять нашим врагам.
— Интересно. Главный защитник вольных магов…
— Имеет в жилых больше «волшебной крови», чем следует. Маркус отличие вольного и мага из младшего рода только в воспитании. Клеймо у нас одинаковое, я тоже в семнадцать лет проснулся с ним. Младшие рода — это просто объединения чародеев, которые смогли скооперироваться несколько столетий назад. Они имеют знания, силу, прошлое и кровные узы. Но с точки зрения биологии мы все одинаковые. Тем более, я изгой и прав у меня меньше, чем у любого в этом доме.
— И как вы оказались в таком положении?
Возможно, сейчас не время, но я хотел узнать, как ван Нормайен дошел до жизни такой. От него самого.
— Я бросил вызов главе своего рода. Победил в бою алмазного, но не добился поддержки большинства этих вырожденцев. Меня изгнали. Ты не представляешь каково это, когда тебя сбрасывают с верхней ступени на дно. Единицы умудряются приземлиться на ноги. Большинство ломают шею и позвоночник. Или им их ломают. Последние — гораздо чаще. Мне повезло, меня поймали. Твой дядя.
Змей помолчал несколько секунд и продолжил совсем другим тоном:
— Я знаю, что стоит мне хоть раз ошибиться, и ван Нормайены спустят на меня всех собак. У меня нет ни семьи, ни земель. Они всегда будут под ударом. И магов вроде меня много. Мы прячемся в тенях и собираем объедки. Аристократы кичатся кровными узами, но всегда готовы перерезать друг другу глотки. И я хочу это изменить. Для себя и для других. Разрушить этот бессмысленный и жестокий порядок. Поэтому необходимо навязать кровавым новые правила игры, заставить им подчиняться.
— Поэтому вы подставляете магов-учеников? Грязное дело — бороться за правое дело? — не без злости спросил я.
Да, я в этом барахтаюсь с июня. А вот остальные — нет. И про это я забывать не намерен. Особенно про то, что Луна во все это вляпалась не без его участия.
— Хорошая формулировка. Да, есть люди чести, которые пытаются играть по чужим правилам. Они бьются лбом об стену и умирают как мухи. Я встречал магов, которые были сродни героям из легенд. Им должны были отлить памятники из чистого золота при жизни! Жаль, что никто не пережил войну и последующую чистку.
На несколько минут воцарилось молчание. Этого мне хватило, чтобы успокоиться и сказать нормальным голосом:
— Вы не подарок, но с другой стороны — все еще хуже. И там нас никогда не примут. Вы к этому ведете?
— Да, и теперь, когда я объяснил ситуацию, надеюсь, ты понимаешь, что мои действия носят вынужденный характер. Я не испытывал никакого удовольствия, отдавая приказ Александру. Наоборот, я хотел, чтобы твой дядя восстал из мертвых и колесовал меня. Увы, это не произошло.
Сколько пафоса, сколько патетики! Александр мог бы просто высадить нас в городе, а не тащить в засаду.
Я мысленно досчитал до десяти. Стало капельку легче.
Поверил ли Сайрусу? Нет, он слишком сильно строил из себя жертву. Интриган, неудачливый убийца родственников, глава банды контрабандистов и государственный преступник. Я уже молчу про их с Каметом карманную армию, якобы для защиты колонии!
Но при этом он не виноват, его вынудили обстоятельства! Благородный разбойник, страдающий альтруизмом!
Так я в это и поверю. Сайрус «Змей» Ван Нормейен манипулятор, интриган, могущественный маг и патологический лжец.
Но я не мог отрицать, что в его словах есть своя логика, рациональное зерно. Он лгал, но не везде и не всегда. Правда в его словах точно была.
Как бы ее еще найти…
— Тайная служба хочет арестовать всех?
Ван Нормайен вытащил из ящика стола ордер.
Бланк, магические печати, упоминаемые законы… Жаль, что мне это ничего не говорит. Но документ выглядел настоящим.
— Ищейкам нужен я, Александр, Ирис, Менно и ты.
— За что такая честь?
— Ты наследник Адриана. Они думают, что у тебя есть доступ к его деньгам и знаниям. И подозревают, что ты хочешь отомстить. Поэтому решили избавиться от угрозы в зародыше.
Неприятно. Но в целом ожидаемо. Ладно, я давно понял, что моя смерть устроит большинство сильных мира сего.
Конечно, ордер на арест может быть фальшивкой, но я никак не могу это проверить.
«Нет, ты можешь угнать корабль, без карты доплыть до ближайшего города и предъявить эту бумажку тайной службе. Если это окажется правдой, тебя убьют на месте. По-моему, прекрасный план», — ехидно заметил Янус.
— Еще вопросы, Маркус?
— Главный артефактор Хаат? Его отравление тоже ваших рук дело?
Про эту историю мы с Владиславом вспомнили, когда обсуждали ситуацию утром.
— Просто совпадение. Я надеялся, что он станет официальным лицом нашей группы, пока я буду реально руководить ей. Но ситуация пошла по иному пути. Его внучка решила, что он потратит все свое состояние, играя в политику, и надо действовать сейчас. Старик не ожидал такой подлости и поздно спохватился. Увы, но аристократы к этому не причастны.
Странно, но допустим.
— Тасман-Харт. Зачем вам эта девчонка?
— Все просто. Когда я примусь за реформирование системы образования магов, мне понадобятся союзники в других мирах. Ее отец обладает властью и силой на Вильгельмине. Я планировал, что он поможет наставнице своей дочери в этом вопросе. А Ирис поможет мне.
— Дайте угадаю, вы убедили Дагерад взять ее в ученицы?
— Александр знает ее с детства, даже присматривал за ней одно время. С ее отцом они старые друзья. В начале года он поговорил с ней и намекнул, что лучше иметь влиятельных учеников в текущей ситуации. Пара кирпичиков и процесс реформации академии друидов Вильгельмины запущен. Еще вопросы?
М-да, как все просто и легко оказывается. Надо только не говорить, как он завлек в свои сети некоторых.
— Как прошел суд?
— Лучше, чем я планировал. Перед первым заседанием я имел личную аудиенцию у короля и принцев. Мне дали определённые гарантии. Процесс шел с большим трудом, но надежда была, пока мне не сообщили, что тайная служба уже выбирает палача для меня и моих людей. Пришлось покинуть столицу и прорываться на Иллирию.
— Король вам солгал?
— Сложный вопрос. Вильгельм Третий владыка трех миров и сильнейший маг в истории. Но и у его власти есть пределы. Подозреваю, против меня собралась коалиция из множества родов, и он не стал за меня биться.
— Где гарантии, что вы в схожей ситуации вы не поступите также? Не бросите нас в бездну?
— Я буду сражаться за вас, Маркус, и с вами. Но без «визита в бездну» сейчас никак. Но я подготовлю вас к этому. Научу всему, что знаю, поделюсь своими планами. Ты станешь моим помощником, будешь помогать мне с бумаги, читать о наших грязных секретах. Мне сейчас очень нужна помощь со всем этим. Да и секретарь-менталист на переговорах не помешает.
И при этом самое интересное будет идти мимо меня, а я буду у тебя всегда на виду. Вряд ли чем-то смогу помочь на переговорах, но видимо ван Нормайену нужен был сам факт моего присутствия, чтобы нервировать оппонентов.
— Чему вы сможете нас научить?
— Я мастер трех боевых школ: молота, кинжала и копья. Подмастерье школы стилета и шпаги. Поверь, Маркус, я могу дать вам знания, которых нет ни у кого в этом мире.
— Я не могу говорить за Луну.
— Естественно, она должна сама принять решение. Я дам вам сутки. Хорошо все обдумайте.
— Последний вопрос. Что вы будете делать сейчас? Ваш следующий шаг?
— Все просто. Я жду, когда к нам придут с предложением союза.
Полюбовавшись на мое удивленное лицо, Змей пояснил:
— Род Нилей ввязался в противостояние со старшими. Никто им не поможет, рассчитывать они могут только на нас. И они это знают. Время играет против них. Так что я ожидаю послов доброй воли с щедрыми дарами.