— Впечатляет, — сказал ван Нормайен, рассматривая каменную иглу, скрытую иллюзией огненного шара. — Ты можешь создать морок на площади?
— Пока нет. За расчеты сел только вчера, когда вы сказали, что утром начнем учебу, — признался я. — Но думаю, за пару дней я с этим справлюсь. В магическом тумане не сложно спрятать иллюзию. Он скроет и эфир, и недостатки.
— Верно. Самая неприятное, когда ты попался в лапы «стилета» — неизвестность. Ты не знаешь что перед тобой, тебя постоянно грызут сомнения. Это настоящий огонь или фальшивка? Перед тобой пусто или там каменная стеная, усеянная шипами? Ты сам боишься или это заклинание врага? Твои мысли — это только твои мысли? Неизвестность пугает гораздо больше, чем самый жуткий монстр.
— Вы это испытывали на себе? — догадался я.
— Верно. На первом курсе университета вызвал на дуэль лорда Бельского. Я тогда был молодым безусым «молотком», который думал о себе слишком много, — ван Нормайен усмехнулся и продолжил совсем другим тоном: — Меня окружила вьюга, я укрылся щитом и стал готовить удар по площади. Вот только я оказался не готов к тому, что увидели мои глаза и услышали уши. Жуткие иллюзии, постоянный шепот в голове, эмоциональные качели — я так и не смог завершить заклинание. Растерялся, перетрусил и забыл все, что учил долгие годы. Я запаниковал и стал бить вокруг сырой силой. Бельский стоял в стороне и просто ждал. Когда я истратил весь резерв, он подошел ко мне и вырубил одним ударом.
Бельские? Вроде бы их упоминал Омен, когда рассказывал про мастеров иллюзий? Да, точно их.
— Сейчас бы вы с ним справились?
— Возможно. Поставил бы щит, стал бы бить «кинжальными» заклинаниями, чтобы разрушить завесу вокруг меня, а через головку пустил «нейтралку», чтобы заглушить чужие эмоции. Но в таком случае все решает объем резерва — у кого раньше кончится эфир. Кроме того, я бы отдал противнику инициативу, а ты уже понял, насколько это опасно в бою. Правда, это пустые рассуждения, с ним тоже произошел «несчастный случай».
— Понял. Я владею иллюзиями, смог как-то справиться с трансляцией, но влезать в чужие мысли не могу. Не успели этому научить.
— А твое заклинание?
— «Крысиный волк». Это исключительно для близкого контакта. И магия… сугубо индивидуальная. Кроме того, я испытывал ее только на сапфировых. Думаю, на изумрудных она еще подействует, но на этом все.
Наставник рассмеялся.
— Знаешь, если бы у меня в твоем возрасте было такое заклинание… Да, моя жизнь была бы гораздо легче.
Я мысленно выругался. Да-да, ему бы мое заклинание. Быть может ему еще дать проблемы с головой и с плохой компанией, доставшейся по наследству?
— В любом случае, с этим пока спешить не будем. Сейчас нам хватит твоих навыков. Начнем со «штиля». Поверь мне, этот прием спасал мне жизнь чаще, чем любое другое заклинание.
И начался долгий и муторный процесс освоение нового навыка. Переход состоял из двух этапов. На первом ты просто выкачивал определенный объем энергии из резерва и равномерно распределял его по каналам. Потом с помощью целительского заклинания сжимал каналы и резерв, заставлял силу в них максимально уплотниться.
В итоге резерв и каналы становились на порядок меньше, из-за чего их практически невозможно заметить при поверхностном осмотре. Соответственно, почти все артефакты и заклинания, нацеленные на поиск магов, становились бесполезны. Нужен долгий близкий контакт.
Недостаток?
Нормально оперировать ты можешь только силой, которая уже в твоих каналах. Быстро взять эфир из резерва невозможно, если потратил его, то нужно медленно выкачать новую порцию, либо выходить из «штиля».
— Сейчас твои каналы выдержат не больше трети резерва. Не забывай про завесу и иллюзии. Свободной силы хватит на пару заклинаний. Поэтому каждый удар должен быть смертельным, — сказал наставник, когда мы ушли на перерыв. Резерв и каналы ныли так, словно я прогнал через них несколько тысяч единиц эфира. Вот только в этом случае ни о каком расширении и укреплении речи не шло.
— И никаких накопителей и эфира извне. Да, чувствуется, что эту школу магии создавали крохоборы с Арда, — хмыкнул я.
Ван Нормайен рассмеялся.
— Обилие эфира — исключение, а не правило. Ограничение диктует развитие. Если бы в метрополии силы было столько же, никто бы не создавал разные школы боевой магии. Грубая сила, никакого искусства.
— А если совместить обилие эфира и искусство?
— То мы получил военную машину Мехелена. Именно открытие Вильгельмины, а потом и Иллирии позволили взять под контроль Ард. Без зерна и золота с первой планеты король не смог бы содержать государство, а без энергии со второй — армию магов и рода аристократов.
— Разве на Вильгельмине нет источника?
— Есть один. И он на порядок мощнее, чем на Арде. Сам факт этого заставил магов Шветерланда присягнуть Карлу Третьему и выбрать его новым правителем. Правда, за это пришлось с ними серьезно поделиться новыми землями. Потом было завоевание трёх частей Ормандии, несколько войн с Ибирью, которые закончились династическим браком и признанием власти короля. Пятьдесят лет назад пали княжества Лация, которыми тайно управляло семейство Алькасар. И лишь пятнадцать лет назад пал Катрон — последнее независимое государство. Только с этого момента можно говорить об образовании полноценного Триединого королевства.
— Забавно. Мехелен не контролировал родной мир, но влез в два соседних.
— Да, это смешно. Я однажды общался с профессором экономики, он с пеной у рта доказывал, что такой прорыв был возможен только благодаря магии. Если бы не она, то ни о какой колонизации иных миров и речи быть не могло.
— Вы с ним спорили по этому вопросу?
— Естественно нет. Но старому профессору хотелось устроить диспут, а мое мнение он не учитывал, — усмехнулся ван Нормайен. — Отдохнул? Тогда продолжаем.
Пока я постигал новую школу, Луна отрабатывала с артефактами. Дело скучное, но полезное, ведь она почти добралась до объема эфира сапфирового.
Убедившись, что я понял как выполнять упражнение, ван Нормайен занялся Луной. В этот раз они отрабатывали заклинания света.
— На сегодня достаточно. Если продолжим тренировки сейчас только навредим, — сказал наставник перед обедом. — Думаю, вы оба пока свободны. Завтра вечером должен прибыть курьер из Ситцена с информацией.
Я напрягся и внимательно посмотрел на ван Нормайена.
— Правильно думаешь. Сегодня последний «учебный» день. Завтра тренировки отменяются, хорошо отдохните. Теперь занятия у нас будут с обеда до ужина. Послезавтра ты, Маркус, будешь помогать мне разбирать и расшифровывать бумаги. Луна в это время будет заниматься резервом с выводком Дагерад.
— А когда…? — я не смог подобрать нужных слов и сделал неопределенный жест рукой.
— Пока не знаю. Александр следит за ситуацией, но подробностей нет. Все лучше, чем могло быть, но хуже, чем хочется. Это все, что я знаю.
— Мило, — хмыкнула Луна, но по ее лицу было видно, что хотела она сказать другие слова.
— Как думаешь, Змей лжет? — спросила Луна, удобно утроившись рядом со мной.
— Уверен. Но не всем и не всегда, — сказал я, обнимая ее.
Мы снова сидели в библиотеке. Это помещение занимало добрую часть второго этажа. Из книжных шкафов получился настоящий лабиринт, внутри которого спряталась маленькая «комнатка».
Пушистый ковер, кожаный диван, низкий столик и магический светильник. Не знаю почему, но это место казалось мне удивительно уютным.
Или все дело в Луне, с которой я проводил время здесь?
— Надеюсь, с Александром все в порядке, — сказала она, положив мне голову на плечо.
— Он в порядке. Наш преподаватель непотопляем. Если бы с ним что-то случилось, ван Нормайен уже был бы в пути.
— В пути к его месту заточения или в пути к очередному порталу?
— Хороший вопрос. Как говорил, директор Нилей: «Следующий вопрос».
Луне моя шутка не понравилась, меня не больно, но чувствительно ущипнули.
— Ван Нормайен его бы не бросил. Александр сильный маг, который все про него знает. Он точно бы пришел ему на помощь, — успокоил я свою девушку.
— Хорошо, — кивнула она. — Кстати, ты не думал почему так поступили с директором?
— Потому что он сидел на важном месте, но ничего не делал. Только наслаждался жизнью. Пока с двух сторон его держали родня и Соддерн, Рахотеп был неприкасаемым. Но как только одна из стен рухнула, наш мячик полетел в бездну.
Луна внимательно посмотрела на меня и спросила:
— Тебе его не жаль?
— Не особо, честно говоря. Ему было плевать на академию, следовательно, на нас. Когда Соддерна убили он выдвинул нам с Александром претензию, потребовал, чтобы мы взяли над ним опеку, заменили покойного. Когда мы отказались, он мелко нам напакостил, чтобы показать свою власть. Взрослый маг с рубиновым перстнем! Я не буду упоминать, что пытаясь реабилитироваться перед родней, он чуть не развалил академию и испортил жизнь сотне будущих магов. Так что нет, мне его совсем не жаль. Если бы он что-то делал раньше, мы бы не вляпались в ту историю с тренировочным залом.
— И не познакомились бы нормально, и не сидели бы здесь в обнимку, — хмыкнула Луна. — Как видишь, хоть что-то хорошее мы от него получили.
Мы посмеялись, правда, не особо весело.
— Кстати, ты знаешь, что ты очень скрытный? — спросила Луна, запуская мне пальцы в волосы.
— О чем ты?
— У тебя пару дней назад был день рождения. Но ты об этом ни слова не сказал! Восемнадцать лет — серьезная дата!
Точно, середина февраля, пятнадцатое число. Совсем забыл.
— Совершеннолетние с семнадцати. Не забывай про клеймо. Как ни крути, это не особо важная дата в нашем мире. Теперь я просто на год ближе к смерти.
Луна не больно, но чувствительно дернула меня за волосы.
— Не люблю этот праздник. Мои родители праздновали его очень своеобразно, — уклончиво сказал я и поспешил увести тему в другое русло: — Откуда ты узнала?
— В этот раз Владислав не кололся, сам не знал. Амалия рассказала. Мы с ней беседовали на днях. Честно говоря, я ожидала более холодного приема, — Луна странно улыбнулась.
«Спасительницы ты моя! Есть на кого спихнуть это бедствие!» — противным голос завопил в моей голове Янус.
— Почему? — удивился я. — По-моему ты прекрасна.
— Ну все-таки ты единственный сын. Я ожидала допроса с каверзными вопросами. Мне же просто сказали, что главное, что я тебе нравлюсь, — смутившись, сказала Луна. — Это чисто женское. Вам, мужчинам, не понять.
— Не понять, так не понять, — хмыкнул я. — Все равно обстановка не располагает к празднику. Проставляться негде.
— Ты хочешь отпраздновать? — оживилась Луна. — Если хочешь, можем просто посидеть вдвоем. Я как раз обнаружила на чердаке телескоп. Хотела тебе показать звезды. Я все-таки дочка астронома. У меня из окна прекрасный вид. Приходи, когда стемнеет. И да, отказы не принимаются, минхер Кайлас.
— Зачем тогда спрашивала про мое желание?
— Чтобы ты согласился!
— Логично, — хмыкнул я, начиная щекотать Луну. Опытным путем я выяснил, что она этого жутко боится. — Мне захватить к телескопу вино и сыр?
— Минхер, я вообще-то приличная девушка! — делая вид, что пытается вырваться, возмутилась она. — Но ваше предложение мне нравится.
Достать все оказалось просто, в указанное время я был там.
Вино и сыр — это хорошо. И звездное небо, конечно, красивое. Не спорю. Но меня больше сейчас интересовала Луна. И речь шла точно не о спутнике планеты.
— Так что ты там говорила про приличную девушку, — не удержался я, отрываясь от ее губ.
— Просто кто-то слишком долго думает, — возмутилась она. — Решительней надо действовать, минхер, решительней. Я это ценю.
Вместо ответа я снова поцеловал ее. И стал спускаться руками по спине ниже. Луна на секунду напряглась, но тут же расслабилась.
— Я уже думала, ты не догадаешься.
— Значит скромный мальчик-зайчик, да? — спросила Луна, проводя пальцем по моей груди.
— Допустим. А что?
— Ты проявлял изрядную сноровку при своем растлении.
Мгновение и колдунья оседлала меня, оперлась на плечи. Позиция очень приятная и интересная. Даже когда тебя допрашивают.
— Кто она? У тебя что-то было со старостой?
В лунном свете с распущенными темными волосами она выглядела особенно красивой. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы поднять взгляд и ответить. Мысли сейчас у меня были совсем о другом.
— Мимо. Еще до знакомства с тобой и до академии.
— Значит та блондинка? Захотел попробовать с дочкой зицбарона?
Она и про Лист знает? При Луне я о ней никогда не говорил, тем более про обучение в одной гимназии. Похоже, допрашивала она Владислава по поводу всего.
— Знаешь, так низко я не падал. Нет, с этой дурой у меня ничего не было.
Луна наклонилась надо мной, наши лица оказались вплотную. На щеках румянец, глаза сверкают. Кто-то очень недоволен, но при этом очень красив.
Не удержался, поцеловал ее. Не сразу, но она ответила.
— Не отвлекайся, Маркус, — уже гораздо спокойнее сказала Луна, немного отодвигаясь от меня. — Так кто она?
— Мальчик-зайчик ходил в публичный дом.
— Серьезно?!
— Мне было шестнадцать, и я не думал, что интересен девушкам. Вот и все.
— Ты что-то недоговариваешь, — подозрительно прищурившись, сказала она.
— Подловила. Меня напоил и затащил туда друг. Хотел разыграть, но я повел себя по-другому, не так как он планировал.
— Какой ты у нас бедный несчастный мальчик, — рассмеялась моя девушка. — Вот за такие шутки я и не люблю Юлия.
— Мы с ним познакомились по пути в Ситцен. Это был другой мой приятель, сейчас мы с ним не общаемся.
— Других женщин у тебя не было? — с нажимом спросила Луна.
— Нет, и не будет. Мне никто кроме тебя не нужен.
Видимо, я подобрал правильную фразу. Луна успокоилась и полностью легла на меня, я обнял ее.
— Не хочу ни с кем делить тебя, — прошептала мне она на ухо. — Ты только мой.
— Хорошо. Я согласен.
Не знаю сколько мы так лежали, пока Луна снова не заговорила.
— Прости. Это меня мучило.
— Забытая девочка выросла в ревнивицу и собственницу?
— Есть такое. Я и хулиганить и неправильно одеваться стала, чтобы родители меня заметили. Не помогло, а мне понравилось. Я не сумасшедшая. Просто… Ты только мой, — сбивчиво сказал Луна. — Амалия твоя мама, это святое… Но других женщин я с тобой рядом не потерплю.
Я прижал ее к себе, провел рукой по волосам и тихо сказал:
— Мне только ты и нужна.
— Правильный ответ, минхер Кайлас, — уже нормальным голосом произнесла она, но тут же осеклась, и шепотом спросила: — Тебе не пугает, что я всегда пытаюсь… подавить тебя, оказаться сверху?
— Ты могла заметить, что я не против. Очень даже за.
— Пошляк! Я не об этом, — рассмеялась она, начиная ерзать на мне.
— Это мило. И забавно.
— Вот как?! — Луна даже приподнялась, чтобы посмотреть на мое лицо. Видимо, подумала, что я шучу.
Я тихо рассмеялся.
— Прости, но до Адриана тебе далеко. Он начинал меня строить еще за два квартала до дома. Всегда.
— Я на него похожа?!
— Это как сравнивать котенка и матерого тигра. Что-то общее есть, но когда я тебя вижу, не хочу провалиться под землю. Ты милая и теплая. И вызываешь у меня непреодолимое желание схватить тебя и прижать к себе.
Луна тихо рассмеялась, ее глаза хитро сверкнули.
— Не забывайтесь, минхер Кайлас. На правах главной, сообщаю, что сегодня у вас выспаться не получится.
— О! Посмотрим, сможете ли вы выполнить это угрозу, мефрау Холд! — рассмеялся я. Мгновение и уже я сверху.
Выспаться действительно не удалось. Вымотанные, заснули мы ближе к рассвету.
Проснулся я оттого, что у меня затекла рука. Луна девушка легкая, но моя конечность так не считала. Судя по ощущениям, мне скоро нужна будет ампутация и протез, как у Кохорна.
Попытка высвободить руку не увенчалась успехом. Красавица только сильнее ко мне прижалась, еще и закинула на меня ногу. Я хмыкнул и прикрыл глаза. Полежим, я совсем не против.
В голове было удивительно пусто, а на душе легко. Никогда не думал, что буду счастлив просто от присутствия рядом другого человека. Сейчас мне плевать абсолютно на все. Я просто тонул в чувстве спокойствия и уюта. И не собирался выплывать на поверхность. Мне было хорошо, и я не хотел, чтобы этот момент прекращался.
— Ты такой милый, когда светишься от удовольствия, — тихо сказала Луна, хитро смотря на меня одним глазом.
— Для этого есть очень веская причина.
— Знаю. А еще знаю, что тебе идет, когда глаза разного цвета.
Линзу я снял заранее и убрал в бокал из-под вина.
— Я так понимаю, это наследуется? — не дождавшись реакции, спросила Луна.
— Если глаза у второго родителя светлые — высока вероятность.
И тут же замолчал. Луна правильно истолковала мою реакцию и быстро сказала:
— Не беспокойся, я не такая дурочка. Ирис научила нас паре заклятий на лекции по «самозащите». Так что пока у нас не будет никаких проблем с этим.
Что ж, хорошо, что хотя бы один из нас думал головой, а не только тем местом.
Луна чмокнула меня в щеку и прошептала на ухо:
— Маркус, ты слишком бодрый для человека, который всю ночь не спал. Проверим это?
Естественно, на завтрак мы опоздали, но никаких сожалений по этому поводу не испытывали. Мы спокойно оделись и спустились на кухню.
Там мы нашли Юлия, который по привычке проспал. Я уже хотел припомнить ему экзамены, но он заговорил первым.
— Судя по вашим усталым довольным лицам… — начал он, но тут же стал жестами показывать, что его рот на замке.
Вот что демонстрация ледяного клинка делает.
Правда, этого хватило ненадолго. Стоило нам взять еду, как Юлий снова заговорил:
— Маркус, я слышал, что люди порой зеленеют, но чтобы это делал только один глаз…
— Не беспокойся, это тебя тоже ждет. Последствия тренировок, — пошутил я.
Про линзу я просто забыл. Но решил, что сейчас это неважно. Моя гетерохромия — меньшая из всех проблем.
Юлий вздрогнул и с ужасом посмотрел на меня.
— У меня раньше тоже были голубые глаза. Но после освоения стихий они сменили цвет. Это еще хороший вариант. Даже отличный. Поменяться может что угодно: голос, цвет волосы, вкусовые предпочтения, пристрастия, — поддержала меня Луна. — Изменения носят необратимый характер и Маркус — еще удачный вариант. Профессор Дагерад потеряла полэлла роста и это тоже очень хорошо. Некоторые стали короче в других местах. Или вообще теряли кое-что. Естественно, первокурсникам об этом не рассказывают. Повальное дезертирство нам не нужно.
С каждым словом Юлий бледнел все сильнее, а его глаза становились все больше и больше.
Первым не выдержал я и рассмеялся. Луна спустя секунду присоединилась ко мне.
— Вы… вы издеваетесь?!
— Естественно, — успокоившись, сказал я. — Это семейная болячка Кайласов — гетерохромия. Глаза разного цвета. И у меня, и у тети такие. Я просто обычно ношу линзу.
Младший Алькасар вернул нормальный цвет лица, а потом сказал:
— Знаешь, ты очень многое потерял. Такая внешность привлекает внимание у прекрасных дам. Они любят экзотику.
Я не стал говорить, что линзу стал носить после выпуска из гимназии. Моих одноклассниц привлекала не экзотика, но дорогие вещи и внушительный счет в банке. Если бы Адриан подарил мне часы ценой в «самоходку», пока я учился, я стал бы объектом пристального интереса.
Я лишь улыбнулся и приобнял Луну.
— Понял, умолкаю. Рад за вас.
Мы сполна воспользовались выходным. Нет, не в этом смысле. Гуляли, веселились, дурачились, болтали о глупостях. Время пролетело незаметно.
А вечером Луна сообщила мне, что теперь ей спасть одной некомфортно и она перебирается ко мне. Как будто я был против.
Конечно, на одноместной кровати оказалось мало место, но нас ночью это волновало в последнюю очередь.
Следующим утром наставник встретил меня странной улыбкой и насмешливым взглядом.
— Ты вовремя, Маркус. Я только закончил первичную сортировку. Садись, работы у нас много.
Мне вручили потрепанный томик «Истории Мехелена», дали ключ к шифру, и я принялся за разбор писем. Их оказалось поразительно много. Расшифрованные сообщения я складывал в отдельную стопочку на столе. Они получались гораздо короче исходных.
Периодически мне попадались послания, закрытые иным кодом, их я сразу же отдавал наставнику. Он их расшифровывал на ходу, бормотал себе что-то под нос и откладывал в сторону.
Через несколько часов такой работы заболели глаза и спина, а мозг попросил пощады.
— Что скажешь, Маркус? — спросил ван Нормайен, когда часы пробили двенадцать.
Я не сразу понял вопрос, посмотрел на него затуманенным взором, а потом сказал:
— Все очень странно. Ничего не происходит. Ни арестов, ни расследований, ни наших поисков. Комиссия приехала, осмотрела академию и отправила преподавателей в отпуск, а студентов — на каникулы. Губернатор поехал на лечебные курорты Арда, якобы еще до всего этого. Особый отряд из метрополии прибыл в столицу, снял самый роскошный особняк и отдыхает.
— Верно. Они просто сидят и ждут. И, если верить моим источникам, для этого есть очень веская причина.
Сказав это, Змей взмахнул письмом, которое было зашифровано иным кодом.
— Из столицы внезапно пропала Кровавая Леди вместе с ученицей. Уверен, она решила навестить наше захолустье.
— Кто она?
— Графиня Элизабет Риотаб. Одна из Черной Дюжины — особого отряда магов, подотчетных лично королю. Все эти ребята носят перстни с алмазом и обладают обширными познания в запретной магии.
— Я так понимаю, графиня мастер магии крови?
— Правильно понимаешь. Единственная в трех мирах, кто знает об этой мерзкой магии все. И ее не посылают расследовать, она каратель, как и ее ученица.
Сделав паузу, Змей продолжил:
— Уверен, на самом деле ищеек на планете два отряда. Пока один отвлекает внимание, второй собирает информацию. И когда графиня прибудет, ей вручат список целей со всеми подробностями.
— И там будем не только мы?
— Верно. Все благородные, которые в нарушение королевского эдикта, прибыли на планету. Формально король останется чист, ведь официально этих магов здесь нет.
— Не думаю, что кровавые это так просто спустят с рук.
— Верно. Но Вильгельм Третий слишком силен и влиятелен, чтобы кто-то рискнул предъявить ему обвинения в такой ситуации, объявить вендетту. Вся колония — его личный домен, который он объявил неприкосновенным. Он имеет полное право покарать всех нарушителей.
— Или же взять магов в плен и устроить показательный суд.
— Да, такой вариант исключать нельзя, — согласился со мной ван Нормайен. — Снежная Королева легко и просто захватит любого мага.
— Это ее ученица?
— Верно. Ольга Бельская. Чокнутая девчонка, помешанная на силе…
«Хм-м, Маркус мне кажется, вы найдете с ней общий язык! Вы очень похожи!» — расхохотался Янус.
— Ей двадцать три, а она уже рубиновая. И мастер школы Стилета. Она загоняет своих противников в снежную бурю, а потом магией сводит с ума. Несчастные становятся подношением ее наставнице. Эта участь хуже смерти.
От тона, которым это было сказано, я вздрогнул.
— Честно говоря, Снежная Королева заставляет меня нервничать даже больше. Род Бельских давно в упадке, но такую способную девочку оттуда изгнали. Я могу представить, что будет делать Элизабет, ее жестокость прагматична и имеет четкую цель, но просчитать сумасшедшую девочку-изгоя… О, нет, мне это не по силам.
Слова наставника меня задели, но я не подал вида. Лишь заметил:
— Вы ее боитесь?
— Глупо это отрицать. Я сталкивался с ее отцом на дуэли. Потом видел его на войне. Он зверски силен и опасен… был. И если верить обоснованным слухам, он приложил руку к изгнанию дочери. Что нужно сделать, чтобы тебя, наследницу рода, изгнал из семьи собственный отец?! Кстати, вскоре после этого он умер. Кто-то убил боевого мага с рубиновым перстнем. Знаешь каким образом? Его освежевали живьем, срезали кожу со всего тела, словно шкуру с дикого зверя. Обычным, Чужой ее подери, ножом. Представляешь?
Воображение тут же нарисовало картину, меня передернуло.
— Чтобы провернуть такой фокус надо быть либо хитрее гиены, либо сильнее бешеного медведя.
— Если это не просто слухи, то почему она еще жива? Разве остальные Бельские не должны были ей отомстить?
— Думаешь, не пытались? После смерти графа, двое магов из их семьи скончались при загадочных обстоятельствах. После этого Ольгой заинтересовалась Кровавая Леди и взяла в ученицы. Бешеная сука нашла себе достойную смену.
— А ее папа был воплощением Светлого и за всю жизнь и мухи не обидел? — массируя глаза, спросил я.
— К чему этот вопрос? — удивленно спросил наставник.
— Тетя рассказывала, что проблемы с головой зачастую идут из детства. Не спорю, исключений предостаточно. Папочка мог приложить руку к сумасшествию дочери, поэтому она воспылала желанием порезать его на ремни.
На лице ван Нормайена что-то мелькнуло. Он очень странно на меня посмотрел.
— Естественно, у боевого мага, прошедшего Катрон есть собственное кладбище. И будучи главой рода, он извалялся — да что там! — купался в грязи. Но не думаю, что это как-то связано с сумасшествием его дочки. Ни один родитель не причинит вреда своему ребенку.
«Он серьезно?! Я сейчас умру от смеха!» — завопил в моей голове Янус. Я тоже бы посмеялся над этой фразой.
— Адриан всегда говорил: «Бойтесь не монстра, бойтесь того, у кого в руках цепь от ошейника». Думаю, это применимо и к нашей ситуации. Риотаб наша главная проблема.
— Да, логика в твоих словах есть. Но чокнутая колдунья-каратель — это серьезный дестабилизирующий фактор. Безумие рушит любые планы. Поверь моему опыту.
«Вот только не надо мне про безумие рассказывать!» — зло подумал я. Но спросил спокойно:
— И что нам в такой ситуации делать? Готовиться к осаде?
— Провизии на наш маленький гарнизон хватит на несколько лет. Но если король захочет устроить показательную порку нас ни спасут никакие барьеры. Подтянут всех Черных, магов корпуса, пару глав родов и разнесут наше убежище в щепки. Нет, мы пойдем другим путем. Для начала подготовим пути отхода, а потом передадим информацию роду Нилей. Посмотрим, что они предложат нам в этой ситуации. Для них она еще хуже, чем для нас.
«Будем следовать старому плану? И это все?» — мысленно удивился я.
Видимо, что-то отразилось на моем лице, поэтому Змей добавил:
— У меня еще есть друзья в метрополии. Если все будет плохо, мы используем их связи, чтобы разобраться с этой ситуацией.
— Тогда зачем ждать?
— Маркус, ты еще юн и неопытен. Поверь мне, дружба никогда не бывает безвозмездной. Даже если мы обмениваемся только временем и общением. В нашем случае цена за «дружескую помощь» будет неподъемной. Поэтому пока будем играть теми фигурами, что нам дал Чужой.