Конечно, бросаться в лоб на макак я не собирался. Даже, допустим, я сильнее любой из них, хотя в этот момент я и не был уверен в этом, но их там больше сотни. Я успею отбиться от двух, а в ответ меня ударят двадцать. Значит, надо использовать план, придуманный великими — кто нам мешает, тот нам и поможет! Вот это я и собирался сделать.
Первым делом я пошел к болоту, которое занимал гигантский крокодил. Это плавающее бревно спокойно пускало пузыри в грязи, сгребя туда наполненную Ки соль, когда, хорошенько прицелившись, я швырнул ему в морду захваченную с собой каменюку.
Крокодил весь вздрогнул, хлопнул по воде хвостом, повернулся в мою сторону и зашипел, как тысяча паровозов-психопатов. Ему явно не понравилось такое обращение, но бросаться вперёд очертя голову он ещё не хотел. Ладненько. Тогда усилим мотивацию!
Быстро, но так, чтоб меня было хорошо видно, подскочил к тому месту, где уже виднелись выступившие белые кристаллы, схватил их рукой и побежал в сторону обезьян. Тут уж рептилий на месте не улежал! Одним мощным рывком он выпрыгнул из болота и, изогнувшись чуть ли не мостиком, помчался за мной, разинув пасть и ломая кусты с деревьями.
Молодец какой! Беги, чемодан-переросток, беги за мной! Я на ходу отламывал ветки или подбирал небольшие камешки и кидался им в преследователя, чтоб его ярость не спадала. Так мы за полчаса, почти не петляя, забрались прямо на территорию макак. Осталось только стравить их. Обезьяны уже и так заметили вторженцев, бежали параллельно нам по веткам, орали, визжали, пугали птиц и бурундуков.
Вскоре мы добрались до моей цели — группы высоких, метров в пятьдесят, не меньше, раскидистых деревьев, на которых и жили обезьяны. Их духовные деревья с плодами были неподалёку, так что макаки всегда могли прийти на помощь их охранникам в кратчайшие сроки. Это играло за них в обычных обстоятельствах, но сегодня будет иначе.
С разбегу запрыгнул на одно из деревьев и забрался на нижние ветки, крокодил ринулся за мной и врезался в ствол так, что его чуть не вырвало из моих рук от вибрации. К счастью, всё же смог удержаться, а крок кровожадно смотрел на меня снизу вверх.
Ути мой маленький! Держи подарочек! Я взял копьё и кинул его в рептилию, попав прямо в пасть. Крокодил тявкнул от боли, будто какая-то собака, а потом встал на задние лапы, уперевшись в землю хвост, и налёг на дерево всей своей массой.
Дерево вздрогнуло раз, другой, обезьяны на ветках повыше заорали, стали осыпать крокодила ветками и бананами, что только его раззадорило. Я тоже оторвал кусок ветки и швырнул его крокодилу в глаз. Тот усилил свой напор, напрягся, дёрнув хвостом — и дерево с шумом накренилось, а потом рухнуло вниз, поломав ветки соседним. Макаки с воплями рассыпались по земле, кто не успел перепрыгнуть на другие деревья, и наконец отреагировали как надо — схватили дубинки и всей своей стаей накинулись на крокодила!
Спрятавшись среди листвы, чтоб все обо мне позабыли, я с удовольствием смотрел за этой битвой. Крокодил обладал отличной бронёй и неплохой реакцией, так что время от времени резко изгибался, хватая и перекусывая какую-нибудь неудачливую макаку, бил по ним хвостом, плюща и ломая кости, но тех всё равно было больше. Обезьяны тыкали ему палками в глаза и в пасть, запрыгивали сверху на спину и терзали его клыками, несколько умников притащили откуда-то камни и пытались ими сломать крокодилу кости.
Особенно выделялась пятёрка вожаков. Они были больше своих соплеменников, метра в два с половиной ростом, гораздо более мускулистые и быстрые. Вот уж они точно были опасными — своими кулаками размером с арбуз запросто ломали кости крокодилу, а клыками отрывали от него целые куски кожи и панциря.
Когда злобные макаки выкололи крокодилу оба глаза, он запаниковал и попытался убежать. Но он же уже не видел, куда бежать, так что, покрутившись на месте и затоптав парочку макак, ринулся куда-то в сторону, врезаясь в деревья и разбросанные тут и там валуны. У обезьян сразу же сработал инстинкт догонять жертву — они бросились за ним, визжа и улюлюкая.
Вот он, мой шанс! Я бросился к их духовному дереву. Там были охранники, но всего пять обезьян, даже не развивших свои меридианы. Они уже были возбуждены криками своих собратьев и без сомнения выскочили мне наперерез. Отлично! У меня ещё было в запасе десяток камней, в сумке на поясе. Достав один из них, я что есть силы швырнул камень в макаку, усилив бросок Ки. Результат шокировал даже меня — от попадания камня макаку просто разорвало на куски, будто я камнем в гнилое яблоко попал. Четвёрка других охранников застыла от удивления — и в каждую прилетел свой камень.
Обойдя забрызганные кровью землю и ветки, я принялся срывать с духовного дерева фрукты и набивать ими мешок. Фруктов было много, они походили на небольшие груши желто-красного цвета, на вкус довольно приятные, освежающие и заряжающие энергией. Всех их у меня сорвать не получилось, да и не особо нужно было, я набрал в руки штук пять и остановился у духовного дерева, ожидая конца погони за крокодилом.
Минут через сорок обезьяны вернулись — довольные, будто им пожизненный запас бананов пообещали. Не знаю, убили они крокодила или нет, но в любом случае эта стычка им стоила примерно трети стаи. Чёрт! Вожаки вернулись в целости, все пятеро! Это немного ухудшает мои шансы, но да ладно.
Макаки прыгали по деревьям, пока не добрались до своих, расположились там и стали активно чесать языками, похваляясь друг перед другом. И только минут через пять, когда я специально сильно закашлялся, повернули головы ко мне — а я стоял с полной сумкой духовных фруктов и ещё пятком их в руках. От такой наглости макаки не меньше минуты просто смотрели на меня, а потом заорали и разом бросились в мою сторону.
Я уже во второй раз за сегодня убегал от животных через лес. Только теперь они так визжали за спиной, чтоб волосы в ушах скукоживались. А чтоб градус их ненависти не спадал, я специально поворачивал голову и ел эту их духовную грушу. Макаки в ответ негодующе вопили, обещая все кары макакьи!
Таким паровозиком мы промчались через всю их территорию и вырвались за её пределы, прямо на безлесый участок предгорья. Вообще-то это уже была земля зубров, но разъярённые обезьяны не обращали на это внимания. Я ещё старался особо от них не убегать, выдерживая предельно малую дистанцию — чтоб им казалось, что они могут вот-вот меня схватить, но всё никак.
Когда мы уже удалились от леса километра на три-четыре, произошло то, на что я и рассчитывал, финальный штрих, так сказать. Обезьяны, увлёкшиеся погоней за мной, совсем не заметили птиц, которые кружились в вышине. А потом эти птицы ринулись вниз, на своих заклятых врагов!
Визги ужаса были даже громче, чем ярости, когда гигантские беркуты налетели на растянувшуюся толпу макак. Гигантские когти кромсали приматов, разрывая их в клочья, клювы пробивали головы и ломали позвоночники, а молодые беркуты поднимали обезьян в небо и скидывали их на камни. Преследующая меня толпа стала таять, как кусочек сахара в горячем чае.
На меня тоже попытался спикировать какой-то молодой беркутёнок, но я дал ему леща, и он отстал.
Вид дохнущих и разбегающихся в ужасе макак, не буду спорить, доставил мне немалое удовольствие. За каких-то десять минут из шести десятков осталось всего одиннадцать макак, которым повезло добежать до лесного языка. Две из них были вожаками. Ну что ж, настало время самому поохотиться на них!
Я нагнал их, когда они уже вернулись к своим высоким деревьям. Только теперь они сидели на них с испуганными и растерянными лицами, не понимая, что же такое произошло и что делать дальше. Правда, при моём появлении оживились и оскалились.
— Ну что, жопонюхи, пора посадить вас на ананас! — фыркнул я и кинул духовный фрукт в обезьяну. Попал ей прямо в лоб — фрукт разбился в пюре, а макаку скинуло силой удара с ветки.
Макаки спрыгнули на землю и с оскаленными мордами побежали на меня, а я стал разгонять Ки по телу и снял все ограничения на ускорение. Мир замедлился, звуки стали басовитее, а макаки превратились в весьма неторопливых созданий.
Я бил кулаками, рёбрами ладоней, даже ногами, ещё и пытался уклоняться, как это было нарисовано в книжках из пещеры. Обезьяны же совсем не поспевали за мной — и потому ударами их разрывало на части, сносило головы и отрывало конечности. Только два вожака хоть немного создали сопротивление, вместо одного удара на них пришлось тратить по три.
Секунд через пять от начала драки я уже остался стоять один, в окружении кусков обезьянины и забрызганных кровью деревьев. Чёрт возьми, и это всё? Я думал, будет сложнее. Нет, я их, конечно, изрядно проредил крокодилом и беркутами, но всё же думал, что они сильнее. Хм, так бы я мог и не придумывать эти выкрутасы с монстрами, а самому всех пошинковать, если бы знал, что они такие слабые.
Так, теперь надо утвердить свою власть над этим участком. Запрыгнул на ветки самого высокого дерева, залез по ним на самую вершину и там, уцепившись, издал самый громкий рык, на который только был способен! Он разнёсся над кронами деревьев на километры вокруг. Вот, пусть знают! А теперь пора мерить территорию — обсыкать кусты по периметру участка. Что поделаешь, такие уж правила!
Только у утру, оббежав весь свой новый участок, я вернулся к обезьяньим трупам и стал вырезать из них сердца, печени, мозги и кости с костным мозгом — всё это надо съесть, чтоб их энергия наполнила меня. И тогда… кто знает, что тогда будет?