Рита невольно ахнула, испуганно захлопнув рот рукой. Тео скрипнул зубами.
— Вы уверены? — с нажимом переспросил Сфинкс. — Вы хорошо искали? Тщательно?
— Обижаете, Мастер, — гонец артистично изобразил оскорблённую добродетель. — Проверили каждый закоулок.
— Значит, так… — Сфинкс хрипло зарычал, его красивое лицо исказила досада. — Я меняю приказ. Ищите по всему Санкт-Петрограду. В воздухе, на земле и под водой. Но ко Дню Клятвы наследник должен быть здесь, живой и здоровый. Всё ясно? Тогда выполнять!
— А если его не найдут, что тогда? — прошептала Рита вполголоса, — так, чтобы услышал только Тео.
— Тогда, боюсь, всем нам придется несладко, — по его тону было видно, что Тео не шутит. — С такими древними ритуалами, как церемония посвящения, нужно обращаться крайне осторожно — иначе рискуешь навлечь гнев высших энергий… Давайте-ка не будем вести здесь такие крамольные беседы, — он вновь поднял руку, вопросительно покосился на Сфинкса: — Ты с нами?
Тот коротко кивнул.
Мгновение — и вокруг уже её родной мир. Они оказались в самом центре Дворцовой площади, у подножия Александрийской колонны. Тео огляделся по сторонам на предмет наличия случайных свидетелей их внезапного появления из ниоткуда. Но, к счастью, площадь пустовала. Судя по длинным теням, было раннее утро.
— Давайте-ка уйдём отсюда, — Рита указала на железную ограду вокруг колонны. — Вообще-то за неё заходить нельзя.
Усмехнувшись, Сфинкс ловко перемахнул через ограждение. Он выглядел сейчас как широкоплечий длинноволосый мужчина в потертой чёрной косухе, обильно проклепанной на отворотах, и таких же брюках. Рита поправила очки, пригляделась — и лишь тогда смогла увидеть подлинный облик. Вокруг величавой фигуры Сфинкса разливалось огненно-красное свечение; ослепительно яркое, оно обвивало всё тело, пламенея и взвихряясь стремительными протуберанцами. Моргнула — и картинка исчезла. Перед ней снова был мужчина в кожаной куртке. Такой сошёл бы за своего в любой рокерской тусовке.
— Надо найти тихое место, чтобы все обсудить, — сказал "рокер". — Рита, ты знаешь город лучше нас. Веди.
Четвертью часа спустя они сидели в кофейне на Малой Морской, рядом с аркой Главного штаба. В такую рань, конечно, всё было закрыто, но им посчастливилось наткнуться на кофейню, работавшую круглосуточно. Эту часть улицы не так давно сделали пешеходной, и из широкого, во всю стену окна теперь можно было наблюдать не грязные капоты ползущих мимо автомобилей, а затылки и спины немногочисленных прохожих.
За круглым столиком, окружённом жёсткими неудобными стульями, велась ожёсточенная дискуссия.
Сфинкс утверждал, что нужно со всех ног бежать туда, где прячут Чашу, любыми правдами и неправдами прорываться к сейфу и немедля тащить её в Санкт-Петроград.
Тео настаивал, что нужно проследить за похитителями, дабы выяснить, что они затеяли и зачем им встречаться на закате.
Рита была согласна со Сфинксом — Чашу необходимо вернуть на место как можно скорее. С другой стороны, в аргументах Тео была толика истины: стоило разобраться, что замышляет враг, — ведь это поможет нарушить его планы.
— Ты понимаешь, что пока мы тут стулья греем, Чашу могут забрать из сейфа?! — громыхал Сфинкс. — Ищи-свищи потом ветра в поле!
Рита мимоходом подумала, что в сейфе могли прятать вовсе не Чашу, а что-либо другое — и вот тогда все они останутся с носом.
— Может, имеет смысл остановить время, чтобы спокойно всё обсудить? — робко предложила она.
Сфинкс поперхнулся своим эспрессо, посмотрев на неё как на умалишённую.
— Отличная идейка! — гомерический хохот Тео явно свидетельствовал об обратном. — Давай, дружище, устрой нам апокалипсис в отдельно взятом мироздании! Мы готовы!
— В человеческом мире другие законы физики, — уязвлённо скривился Сфинкс. — Увы, дорогая моя, но здесь я бессилен.
— Извините, не знала, — Рита смутилась и разозлилась одновременно. — Тео, вон, не теряет своей способности доставать деньги из воздуха и морочить голову всем подряд!
— Серьёзно? — Сфинкс уставился на Тео так, будто увидел впервые. — Любопытно… А с тобой не так всё просто, оказывается. Сдаётся мне, ты что-то скрываешь…
Тео посмотрел на друга исподлобья.
— Ты меня знаешь лет с пяти. Что ты имеешь в виду?
Сфинкс неуклюже стушевался. Рита растерянно наблюдала за этим обменом репликами, глядя в окно. В какой-то момент ей показалось — должно быть, просто показалось, что ангел на барельефе нахмурил брови и погрозил ей пальчиком. Моргнула, пригляделась — барельеф был неподвижен. Одним махом Рита допила свой кофе и спрыгнула с неудобного стула.
— Я тоже считаю, что нужно идти прямо сейчас. Первым делом следует вернуть Чашу на место. А с заговорщиками можно разобраться и после.
Сфинкс и Тео молча поднялись со своих мест.
Даже в такой ранний час на Невском было оживлённое движение. К счастью, прохожие не обращали на них никакого внимания, а вот Рита нервно вглядывалась в лица, и в каждом из них ей мерещился Станис или его приспешники.
— Здесь, — она кивнула на искомое здание. В чисто вымытых окнах отражалось безоблачное небо. В такую погоду нужно гулять в цветущем саду, а не предотвращать мировые заговоры.
Тео вдруг крепко стиснул её руку.
— Рита, пожалуйста… будь осторожна.
Она удивленно заморгала. Тео был сам не свой. Даже голос его звучал как-то иначе.
— Просто я не хочу, чтоб с тобой что-нибудь случилось, — отведя взгляд, пробурчал он.
— Нашёл время и место для телячьих нежностей! — презрительно бросил Сфинкс, обгоняя их и первым взбегая по ступенькам.
Тео побагровел от неловкости и злости.
— Не твое дело, четырёхлапый! — он в два прыжка обогнал своего друга. — Я пойду первым. Рита, держись за нами и не лезь на рожон.
Миновать кордон у входа оказалось проще простого — охранникам хватило одного взгляда, искоса брошенного на них, чтобы превратиться в безмолвные, лишённые воли статуи.
Рита шагнула было к лифту, но Тео перехватил её руку.
— Нет. Только лестница.
Сначала она подумала, что он страдает клаустрофобией, но потом сообразила, что в случае чего они окажутся в ловушке: лифт можно остановить, заблокировать, в конце концов, сбросить вниз.
Злясь на себя за тугодумие и опрометчивость, Рита молча топала по ступенькам. Сфинкс заметно отстал: невзирая на более чем спортивное телосложение, он тяжело дышал и выглядел так, будто покорил Эльбрус, а не поднялся на пятый этаж.
— Земля слишком далеко, — неохотно пояснил он, встретив её недоумённый взгляд. — Видишь ли, мы, сфинксы, не можем существовать в пустоте. Земная твердь дает нам силу. Когда же нас от неё отрывают, это не очень приятно… Дай мне минутку.
Рита понимающе кивнула, одновременно озираясь по сторонам. Вот кофейный автомат, диваны, стойка для рекламных проспектов… А вон дверь с табличкой "Новые Крылья".
— Оклемался? — Тео был гораздо более нетерпелив. — Давай уже, не раскисай! Сам же нас поторапливал.
Рита заметила, как они обменялись яростными взглядами.
— Я б на тебя посмотрел… — прорычал Сфинкс, вливая в себя третью порцию кофе из автомата. Пустой бумажный стаканчик полетел в корзину для мусора.
— Ой, какие мы нежные! — воскликнул Тео. — Не Сфинкс, а кисейная барышня. Всего лишь пятый этаж — а ты уже на жизнь жалуешься. Мы же не висим в воздухе! У этого здания есть фундамент, глубоко врытый в петербургское болото!
— Ребята… — тихо сказала Рита, привлекая внимание своих спутников.
Из лифта показался молодой человек, насвистывая, пересёк холл и вошел в офис "Новых Крыльев", открыв дверь магнитным ключом. К счастью, он не глядел по сторонам и не заметил присутствие посторонних.
Спорщики мгновенно замолчали. Сфинкс одним глотком опорожнил четвёртый стаканчик, пролив половину на куртку. Тео глубоко вздохнул, быстрым движением провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад.
— Пошли.
От мощного рывка дверь едва не слетела с петель. Рите мало что было видно за спинами соратников, но по их реакции она поняла: в кабинете никого нет.
В двух других помещениях также никого не оказалось. Молодой человек, минутой ранее вошедший сюда, как сквозь землю провалился.
— Наверняка прошёл через Врата, — процедил Тео.
— Тео, сейф, — напомнил Сфинкс.
Все трое бросились в комнату с сейфом.
— Даже я чувствую, как от него фонит, — Сфинкс наотмашь ударил по сейфу ладонью, и на поверхности пуленепробиваемого металла осталось четыре глубокие борозды от здоровенных когтей его истинной ипостаси. — Мы почти у цели!
— Держи себя в руках! — шикнул на него Тео. — Или в лапах! И, сделай одолжение, помолчи минутку. Если хочешь, чтоб я его открыл.
Уязвлённо хмыкнув, Сфинкс отвернулся. Тео приник к сейфу. Стараясь дышать как можно тише, Рита заворожённо наблюдала, как Тео вращает диск кодового замка, подбирая ключ.
Несколько минут томительного ожидания — и долгожданный щелчок возвестил о том, что сейф открыт.
Отодвинув тяжёлую дверцу, Тео нетерпеливо сунул голову в его недра.
— Пусто, — сообщил он, вынырнув.
— Что? — воскликнула Рита. Сфинкс открыл рот в беззвучном крике, похоже, от потрясения лишившись дара речи.
— Что слышали. Полной Чаши здесь нет.
— Но ведь она определённо была здесь! — просипел Сфинкс. — Даже я чувствую остаточные эманации.
— Была, — Тео обернулся, и Рита невольно вздрогнула: его взгляд был таким тяжёлым, что им можно было таранить стены. — Мы опоздали.
Слава богу, Сфинксу хватило такта не озвучивать вслух своё: "Я же говорил!" Впрочем, это было написано у него на лице и прекрасно читалось без слов.
На мгновение в комнате разлилось нехорошее молчание. Но уже в следующую секунду его прервал сдавленный стон.
— Там! — Тео и Сфинкс одновременно метнулись к встроенному шкафу и остолбенели.
— Макс? — ошарашенно пробормотал Тео.
Внутри обнаружился наследник, связанный и оглушенный. На лбу и висках темнела запёкшаяся кровь. Впрочем, судя по шевелению, он только что начал приходить в себя.
— Тео? — Максимилиан близоруко сощурился. И вдруг заговорил сбивчиво и быстро, захлебываясь словами, словно боялся не успеть сказать главного: — Тео, Полная Чаша у них, здесь, в сейфе.
— Знаю, — перебил Тео, торопливо перерезая веревки. — Кто?
— Судя по всему, прихвостни Станиса. Они напали сзади, там, в подземке… Притащили сюда. Мне удалось подслушать их разговор… Тео, они готовят ритуал… — он поморщился. — На закате…
— Ритуал? — вскричал Сфинкс. — Где?
Рита испугалась, что Максимилиан опять отключится — до того худо он выглядел.
— Они упоминали какую-то кукурузину…
— Кукурузину? — недоумённо переспросил Тео.
— Я знаю, о чём речь! — оживлённо воскликнула Рита. — Самое высокий небоскрёб города[1]. Выходит, Чаша уже там?
— Небоскрёб — это не очень хорошо, — обеспокоенно проворчал Сфинкс. — Я не любитель небоскрёбов.
— Ничего, — раздался за их спинами негромкий голос. — Для тебя, неженка, мы организуем персональный трансфер.
Тео и Сфинкс разом вскочили на ноги — но не успели ничего сделать. В ту же секунду Рита почувствовала непреодолимую слабость, схватилась за спинку стула, стараясь во что бы то ни стало удержаться на ногах, но с обречённостью утопающего осознавая, что скатывается в пучину небытия.
* * *
Первым из чувств включилось, как ни странно, осязание: Рита ощутила сильный сквозняк и обнаружила, что продрогла до костей. Попробовала пошевелиться — тело её не слушалось. Открыла глаза — но увидела только густой белый туман.
Сознание возвращаться не спешило. Как и память. Только смутное ощущение неизбежной опасности, пугающей не столько своими масштабами, сколько невозможностью защититься.
Что-то произошло там, в недалёком прошлом, что-то очень и очень скверное…
Полная Чаша. Они почти нашли её. А потом…
— Тео… — позвала она.
Рядом кто-то зашевелился, застонал. Фрагмент за фрагментом осколки воспоминаний неохотно выстраивались в цельную картинку.
— Кто-нибудь, закройте форточку, — а это, кажется, Сфинкс. — Дует же!
— А ну, тихо! — прикрикнул кто-то. Рита могла поклясться, что уже слышала этот голос. Подручный Станиса? Вероятно.
Сфинкс обиженно захныкал.
По мере того, как к Рите возвращались воспоминания, белёсая пелена вокруг постепенно таяла и отступала. Совсем рядом проявились силуэты Тео, Сфинкса и Максимилиана; все трое лежали ничком. Они не были связаны: похоже, их удерживала на полу какая-то неведомая сила.
Спустя какое-то время туман поредел настолько, что стало возможным различить всё остальное: серый бетонный пол, холодный и шершавый, абсолютно пустое помещение с огромными окнами от пола до потолка, и солнце, нависшее над горизонтом золотым яблоком. Почти все окна были настежь открыты — вот почему здесь гуляет такой сквозняк!
Похоже, они на одном из верхних этажей "Лахта-центра"…
С немалым трудом девушка перевернулась на бок, приподнялась на локтях. Охваченные болезненной слабостью мышцы слушались плохо, а ещё — ныли и болели, как после стахановской тренировки, но Рита была вознаграждена открывшимися ей новыми деталями: Полной Чашей, водружённой на невысокий постамент, и человеком в белом костюме, чьё лицо было скрыто дешёвой пластиковой маской — такие продаются в магазинах театрального реквизита. Станис?..
Словно почувствовав её взгляд, человек в маске резко обернулся.
— Для полноценного жертвоприношения с лихвой хватило бы этого недоумка, даром что самозванец, — небрежно протянул он.
— Чего? — с недоумением пробормотал Максимилиан.
— Но мне повезло заполучить сфинкса, — продолжал их похититель, проигнорировав ремарку.
Стоило ему заговорить, Рита сразу поняла, что это не Станис: голос Премьер-советника она помнила превосходно, он был совсем другим. Однако и этот голос ей знаком.
Выходит, перед ней один из приспешников, марионетка — а кукловод предпочитает держаться в тени.
— Тео, ты жив? — не без труда дотянувшись до молодого человека, Рита принялась тормошить его что есть силы. Сил у неё было мало, но тем не менее это возымело эффект. Тео открыл глаза, взглядом дав ей понять, чтобы она молчала и не вмешивалась, задышал глубоко и часто.
Рита посмотрела на Максимилиана — тот тоже очнулся и безуспешно пытался встать. Хуже всего пришлось Сфинксу: на такой высоте он был отрезан от эгрегора, дающего ему силу, и сейчас был беспомощен, как слепой котенок.
— Что вам нужно? Зачем вы всё это затеяли? — заговорил Максимилиан. — Вы хотя бы представляете себе, что произойдёт, если Чашу не вернуть обратно в наш мир?
— О, прекрасно представляю, — человек в маске негромко рассмеялся. — Гораздо лучше чем ты, капризный избалованный юноша, я уж не говорю о твоих наивных друзьях и глупом старом фортученте.
— Я не позволю вам оскорблять моего отца! — возмутился Максимилиан.
— Тише, Макс, я сам, — шикнул Тео. — Зачем вы хотите всё уничтожить? Неужели вы не понимаете, что если миры окончательно сольются, это не принесёт ничего, кроме хаоса и боли? И укрыться будет негде!
— А кто тебе сказал, что я собираюсь разрушить оба мира? — Рита почувствовала, как брови под маской удивлённо взметнулись вверх. — Вы, резиденты тонкого мира, привыкли считать себя сверхлюдьми, а в действительности не видите дальше своего носа. Если провести особый ритуал, — он любовно провёл рукой по ободку Чаши, — артефакт не просто уцелеет, а станет привязан к нашему миру. Вместе со всей заключенной в нём силой. И тогда уже мы будем решать, сколько энергии выделить вашему миру… и выделить ли.
Одним резким движением мужчина сорвал свою нелепую маску, словно открыто признавая глупость и несостоятельность этого нелепого маскарада, а заодно давая понять своим пленникам их ближайшие перспективы. Ведь тех, перед кем нет смысла больше скрывать свою истинную личность, не принято оставлять в живых.
— Серафим? — изумлённо воскликнул Макс.
— Надоело оставаться инкогнито, — он широко улыбнулся, и Рита с изумлением обнаружила, что уже встречалась с ним раньше — и даже говорила.
Только в тот раз ангел выглядел совершенно иначе. Сейчас же вместо бесформенного балахона из шелковистой струящейся ткани на нём был строгий брючный костюм, вместо сандалий — обычные ботинки, никаких локонов, как на полотнах эпохи Возрождения: белобрысые волосы были коротко подстрижены и тщательно уложены, что же до нимба и крыльев, то этих непременных атрибутов высшего духовного сана не было и в помине.
— Станислав Белов? — недоверчиво пробормотала Рита.
— Молодчина! — похвалил фальшивый ангел. — Десять баллов за догадливость. Честно говоря, тебя мне уничтожать не хочется. Как-никак соотечественница, в отличие от этих… — он презрительно скривился.
— Предатель! — прорычал Тео. — И все эти годы ты был советником фортучента!
Бывший советник укоризненно поцокал языком.
— Но-но-но. Не предатель, а двойной агент. Заметьте, я всегда действовал лишь в интересах своего мира, нашего мира, Маргарита, — короткий взгляд в её сторону. — И свою настоящую родину я не предавал.
— Как ты нашёл дорогу в Санкт-Петроград? — глаза Тео потемнели от бешенства. — Как тебя не растерзали грифоны, как ты сумел скрыть свою лживую натуру от всех, включая фортучента?
— Ты не те вопросы задаешь, молодой человек, — блондин усмехнулся. — Простенькая маскировка, чуть-чуть люминесцентной краски, крылья из крашеного полиуретана и металлопластиковых трубок, чуть-чуть светодиодной ленты для нимба… Нехитрая конструкция. Люди — нормальные люди нипочём бы не купились на такое. Что лишний раз доказывает, насколько вы примитивны и убоги.
— Но зачем вам всё это? — воскликнула Рита, чувствуя, что ещё немного — и она сойдёт с ума. — Неужели ради одних лишь амбиций, слепого желания потешить своё самолюбие?
Если он сейчас скажет "да", она просто рассмеётся ему в лицо. Боже, да картонные злодеи из старых анимационных лет и те умнее!
— А ты никогда не задумывалась, что энергия, продуцируемая нами, беспрепятственно утекает в никуда и оседает в другом мире? Несправедливо, ты не находишь? По большому счёту, все они — паразиты, — он дёрнул подбородком в сторону Сфинкса и остальных. — Появились на свет благодаря нам, людям, и благодаря нам же существуют. Ты знаешь, что резиденты инфрамира не умирают от старости? Они бессмертны, Маргарита.
— Герои великих шедевров и должны быть бессмертны! — заявила Рита. — Не вижу в этом ничего несправедливого.
— Нужно мыслить масштабнее. Ты хоть представляешь себе, что случится, если Полная Чаша останется здесь, и круговорот энергии замкнётся на нашем мире? Безграничные возможности откроются перед нами. Тонкие энергии, считавшиеся прежде выдумками эзотериков и фантастов, станут реальностью, будут исследованы, изучены и поставлены на службу человечеству! Стоит ли всеобщее благо парочки жертв? Подумай хорошенько.
— Парочки?! — Рита задохнулась от возмущения. — В инфрамире миллионы живых существ! Вы хотите уничтожить их всех!
— Ошибаешься, — мужчина качнул головой. — Я вовсе не собираюсь устраивать тотальный геноцид в отдельно взятом измерении. Мы будем снабжать их энергией… в количестве, необходимом и достаточном для поддержания их существования. Пусть живут. Я не полный идиот, чтобы играть с законами природы, и прекрасно понимаю: если тонкий мир разрушится, это неизбежно отразится и на нас.
От ярости Рита не находила слов.
— Иными словами, вы попросту мечтаете получить контроль над инфрамиром. Вы сумасшедший, Станислав… Станислав? Ха, ставлю что угодно, что это не простое совпадение. Вы намеренно пытались подставить Станиса, а возможных противников — навести на ложный след, так?
Она хотела его позлить, но вопреки ожиданиям, блондин заливисто рассмеялся.
— А тебе палец в рот не клади… Поразительная догадливость! Мы с тобой об заклад не бились, но твоя смекалка действительно заслуживает вознаграждения. Я официально сменил имя, прежде чем регистрировать "Новые крылья". Так что вот тебе мой подарок: я исключаю тебя из списка ритуальных жертв.
Рита почувствовала, как Тео за её спиной завозился сильнее, и поняла, что он отчаянно пытается стряхнуть с себя странное оцепенение, парализующее и тело, и разум.
Надо срочно отвлечь Станислава, пока он не заметил! Рита лихорадочно огляделась по сторонам в поисках идей.
— Лживая двуличная тварь! — яростно выкрикнула она, не придумав ничего лучше, как пойти в лобовую атаку. — Как ты вообще попал в инфрамир?
— "Вы подлец и негодяй, поручик", — он со смехом процитировал бородатый анекдот. — Не тебе одной покорилась Ротонда, пропустив в тонкие сферы.
— Ты не сможешь адаптировать Чашу под материальный мир, — выдавил Сфинкс. — Чаша создана в инфрамире, пространство будет постоянно выталкивать её назад!
— Благодарю, я в курсе, — осклабился экс-советник. — Именно поэтому и нужна жертва. Ритуал отвяжет поток энергии от Чаши и присоединит её к… — он резко замолчал, сообразив, что чуть было не сболтнул лишнего. — Впрочем, хватит разговоров. Вы и так знаете слишком много.
В его руке блеснул длинный кинжал. Сразу видно, настоящий кованый клинок, а не китайская штамповка. На лезвии было вытравлены замысловатые узоры, отчего клинок выглядел дорого, пафосно и абсолютно не сочетался со строгим деловым костюмом своего владельца.
— Нет! — Рита попыталась подняться на ноги, но её опередил Максимилиан.
— Именем фортучента, я приказываю тебе бросить оружие! — каким-то чудом ему удалось встать.
— Молчать, щенок! — выплюнул блондин. — Ты сдох бы в канаве, если б я вовремя не подсунул тебя фортученту и не выдал за его сына. Без меня ты был бы никем.
Такого Максимилиан не ожидал, от потрясения он отступил на шаг, ошалело моргая.
— Это ложь! — рассвирепел Тео, вставая рядом с Максом. — Я не верю ни единому твоему слову, подлый мерзавец!
— А придётся, — веско сказал экс-советник. — Чаша покорится только истинному наследнику. Артефакт невозможно обмануть, — покосившись на солнце, он взял стоявшую на полу канистру и небрежным жестом опрокинул над Чашей. Из горлышка канистры потекла густая янтарная жидкость, похожая на нерафинированное подсолнечное масло, но в Чашу попала в лучшем случае половина — остальное оказалось на полу. Солнечный диск коснулся горизонта — и артефакт тут же вспыхнул, словно не мог дождаться этого мгновения.
— Ваша Светлость, хватайте Чашу и возвращайтесь! — простонал Сфинкс, не поднимая головы. — Вам даже не нужно тратить энергию на создание Врат, Чаша откроет их сама и придаст нужный импульс!
Всё произошло одновременно: переглянувшись, Тео и Максимилиан рванулись вперёд: Тео — к лже-ангелу, Максимилиан — к Чаше.
Рита зажала рот рукой, чтобы не заорать. Максимилиан схватил Чашу, но поскользнулся на разлитом масле и упал, картинно опрокинувшись на спину. Чаша при этом тоже упала, подкатилась к Тео, который отчаянно боролся с блондином. Не оборачиваясь, Тео толкнул Чашу рукой, чтобы Максимилиан смог до неё дотянуться — и в этот момент случилось непредвиденное.
Чаша не сдвинулась с места, будто приклеенная. Чаша вспыхнула так ослепительно, что могла бы дать фору даже закатному солнцу, заливающему горизонт багровым пламенем.
[1] Речь идёт о небезызвестном "Лахта-центре", который ещё во время строительства петербуржцы метко окрестили "кукурузиной" (прим. авт.)