Когда все собрались в палатке, я пригласил их присесть за импровизированный длинный стол, сложенный из подручных средств, взятых с повозок. На рассмотрение малого совета выдвигался один вопрос: «как выжить?». Каждому из совета давалось слово, кроме моего младшего сына, он присутствовал на совете в качестве зрителя и слушателя.
Первым изъявил желание высказаться управляющий королевской казной, приземистый человек, похожий на сундук, низкий и широкий, я не возражал. Этот человек умел говорить красноречиво, интересно было наблюдать, как его тройной подбородок подрагивает, когда он начинал говорить быстро. Однако в его длинной речи я сумел выделить несколько разумных мыслей: пересчитать все запасы того, что имеется, провизии для людей, провизии для животных, масла в фонари, сруба для огня, инструментов, оружия, голов скота, животных.
И распределить поровну между людьми. В таких условиях это хорошая идея. Капитан городской стражи много не говорил, а лишь то, что самое главное, а именно, что нужно удержать порядок и не дать поддаваться панике.
Дядя Тарлон вскочил на ноги, поставил руки на стол, высокомерно окинул всех взглядом, который не обошел даже меня. От такого взгляда мурашки пробежали по телу.
— Неужели мы это обсуждаем? Как только небесные тела упадут и пыль осядет, нужно выбираться отсюда, раздолбить Печать, протаранить ее, сжечь и все, что понадобится для ее уничтожения! — на повышенном тоне вскричал дядя. Остальные посмотрели на него, потом на меня. Я помолчал, обдумывая ответ, и поднялся с места:
— Господа, нам нужно вести людей дальше, наши предки держались в этих стенах годами, необходимо найти то место, где они жили. Завтра я соберу отряд для экспедиции,
я хотел бы видеть в его рядах вас, Алистер Ортс и вас, дядя Тарлон и вас, мой старший сын Адриан. А вы, капитан стражи, возьмите своих солдат и организуйте посты с часовыми, смотрите, дабы никаких мятежей и паники не возникало у людей, установите порядок. Капитан немного искривил лицо, по его выражению я понял, что он тоже не прочь пойти в экспедицию, нежели нянчится с людьми и спросил у него: — Что вас беспокоит, капитан?
Тот поднялся:
— Люди и так напуганы и растеряны, а если их король уйдет, станет еще хуже, их дух упадет, — он тяжело вздохнул.
— Я понимаю ваше беспокойство, однако тот факт, что их правитель сам отправился на поиски лучшего места для народа, должно поднять дух и укрепить веру, к тому же королева Эймира останется с ними.
Следующие вопросы, что выдвигались на совете, не имели большего значения.
На второй день, хорошо отдохнув, выспавшись и покушав, мы выдвинулись в путь. Люди, вчера столпившиеся в одну большую непроходимую толпу, сегодня растянулись на более внушительные расстояния где-то на две мили вперёд. Похоже, насущие проблемы победили панику и народ принялся обустраивать импровизированные жилища, готовить кушать, кормить животных и скот.
Кроме меня, сыновей, дяди и Алистера, в отряде были десять солдат, один лекарь и трое слуг. Все ехали на лошадях, кроме слуг и лекаря, для них взяли повозку, набитую провизией, фонарями, факелами, срубом для разжигания огня, едой для лошадей.
Продвигаясь среди своего народа, мне тяжело было смотреть, как они приветствуют меня, кланяются, стараются выдавить улыбку и не могут. А некоторые и вовсе не скрывали гнев и обиду, говорили такие слова, за которые в другие времена их бы повесили, однако сейчас я их понимал и пропускал мимо ушей, списывая на трудности, что они переживают. Отойдя подальше от лагеря, настолько, что стало не слышно шума, исходящего от него,
я остановился и попросил сына Генри дать запись, где упоминалось о том, как предки прятались в горе. Раскрыв древнюю, пожелтевшую с темными пятнами кожу, я прочел в голос единственную запись о пути в пещерах, дабы все услышали: «От входа в пещеру мы двигались приблизительно три дня до ущелья, потом спустились вниз, двое из нас упали и разбились о камни, спустившись, мы нашли то место, о котором говорили старейшины».
На этом запись заканчивалась. После прочтения лучик надежды пробежал на лицах, освещаемых фонарями, и мы двинулись дальше. Привалы делали нечасто, отдыхали мало.
Я понимал своих людей и то, как им сейчас тяжело, и не мог ничем помочь. Но мысль о том, что я делаю все, что от меня зависит, грела душу. Через два дня, как и было написано, мы подошли к ущелью. С лошадьми и повозкой спуск был невозможен, поэтому решили взять самое необходимое, оставив все наверху с двумя слугами на охране, пусть ждут нас на обратном пути. Еще хочу отметить, что чем дальше мы заходили, тем теплее становилось. Режущий запах от сырости и мха пропал вовсе, и дышать стало проще и приятней. Спуск оказался не так и сложен, широкие ступени, уходившие спиралью вниз, прекрасно служили своему предназначению, если учесть то, что ими лет двести никто не пользовался. Прошло примерно полдня, когда спуск окончился. Отряд вздохнул с облегчением, один лишь дядя Талон ругался. Мы попали в просторную пещеру, намного большую, чем верхний коридор. По остаткам разбитой глиняной посуды и еще много чему двухсотлетней давности можно было определить, что мы правильно пришли. И записи действительно не врут, люди здесь были. Я приказал сделать привал, покушать и отдохнуть. А позже исследовать эту местность, дабы понять, насколько она велика. Отдыхали долго, кушали и пили много, спуск изрядно забрал сил. Однако отдохнув, я приказал каждому взять фонари, факелы, немного еды и разбиться по четыре человека, каждая группа пойдет в своем направлении, будет считать пройденные шаги, когда пещера закончится, возвращаемся назад. Один слуга и лекарь остались возле ступеней. Разбившись на группы, мы отправились исследовать пещеру.
В отряде со мной были два сына и дядя. Мы прошли двенадцать тысяч шагов в сторону, противоположную ступеням, и так и не подошли к концу, я решил повернуть назад. Когда мы вернулись, другие группы уже были в лагере. Отряд, который пошел влево от ступеней, проделал три тысячи шагов и уперся в стену. Отряд, отправившийся вправо, прошел четыре тысячи пятьсот шагов. Отряд, идущий назад от ступеней, сделал всего шестьсот шагов. Значит, лишь наш отряд вернулся ни с чем, и после отдыха нужно будет отправиться туда снова, в том же направлении, и все-таки довести дело до конца.
В следующий раз от отметки двенадцать тысяч шагов, на которой мы остановились, мы прошли еще пять тысяч шагов и я заметил впереди легкое свечение. Сначала все подумали, что это от усталости просто мерещится. Но чем ближе мы подходили, тем ярче оно становилось. Пройдя еще тысячу шагов, сомнений не оставалось — это свет. Пройдя еще тысячу шагов, мы вышли к его источнику, им оказался небольшой округлый проход в коридор, из глубины которого и исходил свет.
— Это другой выход из пещеры, — сделал заключение дядя.
Я тоже так подумал и не стал с ним спорить. Тогда я приказал обследовать коридор и увидеть, куда он ведет. Размер его был небольшой по сравнению с остальными помещениями, в высоту где-то два человеческих роста и в ширину могло идти три человека свободно. Путь по нему занял около половины дня. Свет в конце коридора светил все ярче. Пройдя половину пути, мы ощутили легкий ветерок и запах зеленой травы, что еще больше внушало надежду на то, что это другой выход из горы Визер. Когда коридор закончился, яркий свет светил во всю свою силу и слепил глаза, после долгого блуждания во мраке под тусклое свечение фонарей и факелов отвыкшие от яркого света глаза слезились и чесались. Через некоторое время, когда зрение вернулось, всем на первый взгляд показалось, что мы вышли на поверхность, однако посмотрев вверх, я увидел вместо неба все те же каменные пещерные глыбы, из которых торчали кристаллы, излучающие свет по всей местности. Их размеры колебались от маленьких, что могут поместиться в руку, до огромных в человеческий рост. Это не походило ни на одну пещеру, в это сложно было поверить, однако перед нами раскинулся целый новый мир. Ступая по поверхности новой местности,
я заметил, что это вовсе не земля, и правда, где ей здесь взяться. Тогда я наклонился и взял образец почвы, и растер ее пальцами, на ощупь она оказалась мягкой и сыпучей, в меру влажной, так что без труда растерлась под пальцами, образовывая клейкую, податливую кашицу. Впереди, шагов на сто, стояли огромные камни выше и больше векового дуба, они заслоняли собой обзор и не давали увидеть, что за ними скрыто. Мы двинулись вперед и за считанные минуты подошли к гигантам. Отыскав щели, мы сумели протиснуться и пройти преграду, отделявшую нас от того, что было скрыто от наших взглядов. А за гигантскими камнями взору предстало то, что никто из нас и вообразить не мог. Природа. Деревья. Растения. От изумления все мы застыли на месте, не веря своим глазам. Когда я пришел в себя, путь продолжился, и мы подошли к растениям ближе. Высоченные деревья напоминали собой что-то до боли знакомое, я подошел к одному из них и, принюхавшись, оторвал влажную кору и лизнул кончиком языка. «Это же грибы!» — не поверил я своим вкусовым рецепторам и попросил Алистера Ортса отведать коры деревца. Он взял, оторвал кусочек побольше моего и тщательно прожевал.
— Да, мой повелитель — это грибы, — заключил он. Я поднял голову вверх — и правда верхушки деревьев были похожи на грибные шляпки.
— Да-а-а, грибной лес, такого дива я еще не видал, — оторопело пробормотал Алистер. Грибной лес выглядел завораживающе и таинственно одновременно. Запах грибов ласкал обонятельные рецепторы, наполнял рот слюной, заставлял животы урчать. Первым не выдержал дядя Тарлон.
— Давайте сделаем привал и сварим грибной суп, — громко крикнул он и с легкостью вздохнул, словно освободился от тяжелого бремени. Да, дядя истинный ценитель грибов,
в Лузвинде он считался первым грибником, в леса на поиски грибов он мог уходить на десятки дней.
Грибы оказались достаточно вкусны и все с превеликим удовольствием уплетали похлебку за обе щеки. Но дегустация закончилась и путь возобновился. Грибной лес оказался небольшим, приблизительно через две мили грибы исчезли, а их заменили привычные лузвиндцам деревья, серая кора, зеленые листья, правда в несколько раз выше и больше по размерам. Но чем дальше отряд продвигался, тем реже становились деревья и гуще кустарники. Скоро деревья и вовсе исчезли, а мы пробивались уже через сплошную стену из плотно растущих кустов, на них имелись иглы размером с наконечник стрелы, что изрядно оцарапывали лицо, руки, одежду. Но скоро и они исчезли, а их заменили невысокие кустики с причудливыми ягодами желтого, синего и красного цветов. Никто не рискнул попробовать, однако смотрелись они очень привлекательно и аппетитно. Выйдя на одну из полян, усеянных кустами с желтой ягодой, Алистер увидел что-то и шепотом подозвал всех. Из-за куста на людей смотрело нечто, до сих пор не виданное лузвиндцам. Маленькое животное, похожее на крысу, стояло на задних массивных лапках, а в передних, помельче, держало желтую ягоду и жадно жевало. Его шерсть больше напоминала пух, нежели полноценный меховой покров. Однако хвост, напротив, имел роскошную серую длинную шерстку, ничем не хуже беличьего хвоста, только поменьше. Оно смотрело, перекидывало взгляды с одного человека на другого, однако не убегало, не издавало никаких звуков, а спокойно ело пищу. Докушав ягоду, малыш неожиданно навострил ушки, а нос его жадно поднялся вверх, вдыхая воздух, стало понятно, что он сосредоточился, принюхиваясь. Он явно испугался, но кого? Животное прыгнуло на четыре лапы и побежало прочь. Однако я успел заметить, в какую сторону.
— Идем за ним! — приказал я, первым бросившись в преследование. Ветки кустов путались в ногах, били по лицу, всячески мешая продвижению. Зверь давно потерялся из виду, однако направление, в котором тот шел, хорошо просматривалось. Не один час мы шли по следам маленького крыса и с каждым часом кусты все редели и редели. Пока и вовсе не исчезли. Под ногами ощущалась что-то мягкое, похожее на траву или разновидность мха с высоким ворсом. Когда леса и кустарники исчезли, моему взору предстала миловидная картина, огромнейшая пустошь без единого деревца, куста или гриба, покрытая зеленым ковром. А посредине этого чуда расположилось озеро, вокруг которого собрались на водопой животные, разных мастей и размеров, большие и маленькие, рогатые и пернатые, пушистые и бесшерстные. Тогда я впервые увидел жизнь внутри безжизненного каменного мешка. Сердце забилось быстрее, в душе потеплело, то чувство, что я тогда ощутил, называлось надежда. Я нашел новый дом.
* * *
Прочитав, Эмилия перевела взгляд на правителя. Он стоял с угрюмым лицом, не произнося ни слова. Наверное, ожидал их реакции от прочитанного. Она не заставила себя долго ждать. Лица присутствующих говорили сами за себя: открытые рты, брови, вздернутые вверх, отвисшие челюсти, не произнесенные вопросы, слышимые без слов.
— Так вы потомки Эйдиса Таррина, о котором ведется речь в книге? — спросил принц Рональд.
— В дневнике, — поправил его король подземелья.
— Почему же вы за столько лет не вышли наверх? — у Рональда много вопросов крутилось на языке, однако почему-то этот он выпалил первым.
Правитель Ирдиса не дал прямого ответа на его вопрос, вместо этого он достал еще один дневник и бросил перед девушкой.
— Читай, — сухо произнес он.
«Дневник восемьдесят четыре. Хроники Ирдис»
Прошло три месяца после того, как люди Лузвинда обосновались на новых землях в недрах земли. Все приспосабливались, как могли, строили жилища из дерева и камня. Приручали местных животных. Проведя множество обследований нового места обитания,
я нашел руду неизвестного металла, его особенность состояла в том, что плавился он при низкой температуре, а прочность во много раз превышала железо. И еще одно свойство металла было открыто мною случайно: если он соприкасался с кристаллом, те вступали в реакцию, высвобождающую энергию, пока что нам непонятную. Дядя Тарлон все время твердил, что не нужно питать иллюзий и тут задерживаться надолго, и многие были с ним согласны. Первый раз он попытался открыть Печать через семь месяцев, однако у него ничего не получилось, одна из колб в Печати разбилась и из тридцати человек остались в живых лишь трое, среди них и дядя Тарлон. На этом он не остановился. Дядя и его единомышленники круглосуточно обыскивали подземные ходы, туннели, дабы найти выход наверх. Однако все поиски оказались тщетны. Один из туннелей привел дядю Тарлона и его людей в еще одно огромное подземелье, не уступающее этому площадью. Однако кристаллы там были черного цвета и свет они излучали тусклый и темный, посему та пещера всегда находилась в полумраке. Прошел год, а Тарлон все никак не успокаивался, обыскивая и исследуя все уголки подземного мира. Убедившись окончательно, что другого выхода нет, он решил еще раз пойти попробовать открыть Печать, и на этот раз взять больше людей. Я был с ним не согласен и запретил ему подвергать опасности жизни моих подданных. После чего он собрал единомышленников, тех, кто верил ему, а таких оказалось больше половины,
и увел их с собой в темную пещеру. Там они и остались, а я поклялся, что ни один житель Лузвинда больше не подойдет к Печати».
— Достаточно, — оборвал ее король Ирдиса. Эмилия прекратила читать и вопросительно подняла взгляд.
— Теперь, когда Печать открыта, жители темной пещеры, вы с ними уже встречались, выполнят свое, как они говорят, предназначение и выйдут наверх. Однако не только они, уйдут, а и многие из моего королевства. Здесь хватает предателей и последователей Тарлона.
— А что плохого в том, что люди наконец-то увидят солнечный свет? — недоуменно спросил Рональд.
Эйган бросил на него гневный взгляд.
— Они не просто хотят увидеть солнечный свет. Последователи Тарлона обвиняют верхний мир в своем заключении и если они когда-нибудь выйдут, то по завету Тарлона Таррина должны будут разрушать все на своем пути. А против наших технологий ни одна армия верхнего мира со своими мечами и луками не устоит. Начнется война и многие погибнут.
— А жители темной пещеры — это те сгорбленные существа, что напали на нас? — спросила Эми.
— Они не существа. Это потомки тех людей, что ушли с Тарлоном, однако темная пещера изменила их, постоянный мрак и недостаток пищи сделал из них то, кем они сейчас являются, — с ноткой печали ответил правитель Ирдиса.
— А что за странные металлические движущиеся животные расхаживают по королевству, как это возможно? — спросил Рональд.
— Металл, из которого сделано практически все, что вы видели, соединенный с кристаллами, выделяет энергию, которая приводит в действие механизм. Это все, что вам нужно знать, — отрезал правитель, без всякого желания рассказывать подробности.
За дверью библиотеки раздался тонкий пронизывающий звук, похожий на крик птицы.