— О… Этот Тайнс — спокойный человек, — сказал глава, — не доставляет ни малейших хлопот. Вот что значит старая закалка.
— Вы держите в Академии узников? — удивился Скруз.
— Ах да! — спохватился Строд, вспомнив о госте. — Давайте я проведу вам небольшую экскурсию.
Гурду эта идея не понравилась абсолютно, и он категорически замотал головой из стороны в сторону:
— Может, завтра? Я ему еще казарму должен показать. А у меня на сегодня и так дел невпроворот…
— Ну уж нет, рыцарь Рын, — настойчиво возразил Фарлис. — Вы сами сказали, что когда новый командующий вошел в город, Ваши полномочия стали сугубо формальными. Теперь командующий Скруз заправляет здесь всем и сам принимает такие решения. И ежели ему будет интересно осмотреть Академию прямо сейчас…
Он не закончил. Ларестор решил прервать этот бессмысленный спор. Во-первых, его уже стала раздражать такая беспечность Гурда и, во-вторых, ему было любопытно узнать больше о городе и его важных местах. Поэтому он жестом остановил Строда и сказал:
— Как новый командующий, я, безусловно, хочу осмотреть Академию и ознакомиться с ее порядками. Формально рыцарь Рын еще руководит гарнизоном, поэтому я не могу его ослушаться. Но ежели Гурду не терпится сложить с себя полномочия, то я готов вступить в должность хоть сейчас. А он может спокойно удалиться по своим делам, — уверенно заключил Скруз.
Бывший командующий на секунду задумался, наморщив лоб, а затем сказал:
— Что ж, твое право. Я буду в казарме. Не задерживайся тут, мне еще нужно передать тебе кучу инструкций по ведению службы на рубеже, — затем повернулся к Фарлису, указывая тому рукой на Скруза, — он полностью в Вашем распоряжении.
На этом Гурд отвесил главе Академии прощальный поклон, резко повернулся и пошел к выходу. Ворота распахнулись перед ним и через долю секунды его шаги стихли где-то за ними.
Посмотрев вслед рыцарю, Ларестор сказал:
— Он ведет себя как-то… необычно… для командующего.
Ответ последовал тут же:
— Удаленность от руководства не на всех действует одинаково. Многие начинают вести себя не так, как подобает воину: перестают соблюдать не только устав, но и правила поведения в обществе, ведут распутный образ жизни, ленятся, пренебрегают устоями, некоторые злоупотребляют спиртными напитками, в частности, как Гурд.
— Да вы что?! — изумился новый командующий. — Он и сейчас пьян?!
Строд вздохнул:
— Это неважно. Я не собираюсь создавать ему проблемы в последний день службы. Пойдемте за мной, — и он жестом пригласил рыцаря к одной из дверей в самом углу правой стены.
За этой дверью находился коридор, за ним — еще одно помещение, тоже с несколькими дверьми по обе стороны. Шли долго, Ларестор удивлялся, насколько большое здание выделено под Академию, и тут же крепко озадачился оттого, что ему, как командующему, необходимо будет досконально изучить все эти длинные коридоры, вплоть до самого укромного уголка.
Из задумчивости его вывел голос Академии, прогудевший, как ему показалось,
с издёвкой:
— И не пытайся…
Ларестору стало слегка не по себе. Он решил прояснить для себя этот вопрос.
— Гурд… Он говорил, что Академия — живая. Как это понимать? — неуверенно спросил он и тут же разозлился на самого себя за то, что мямлит.
— Вот так и понимать. Это древнее живое существо, — спокойно ответил Строд. — Как так вышло, что оно превратилось в здание? Неизвестно. По крайней мере, когда мы основали здесь Академию, оно уже было таким. Нашим предкам удалось с ним подружиться, и теперь мы просто пользуемся его к нам благорасположением.
Скруз слушал его, слегка приоткрыв рот. В это время они подошли к винтовой лестнице, ведущей вниз и стали спускаться по ней. Только через десять или пятнадцать минут они достигли нижнего этажа, где располагалась лишь одна дверь. Фарлис открыл ее и командующий увидел невероятных размеров тренировочный зал, освещенный яркими факелами. В их свете просматривалось множество висящих в воздухе платформ, ступеней и веревок. Ларестор увидел, как из стен выпрыгивают полупрозрачные противники и атакуют тренирующихся там рыцарей. Откуда-то оттуда же вырывались огненные шары и летели прямо в воинов. Пространство вокруг бойцов периодически трансформировалось, создавая новые преграды — ямы с кинжалами, зыбучие пески, болота, рвы с крокодилами, змеями и многое другое. Всё это казалось миражом, проекцией, придуманной для тренировок, тем не менее, всё здесь происходило по-настоящему.
— Вот здесь, — начал Фарлис, — каждый из наших рыцарей должен заниматься самое меньшее один раз в неделю. Это крайне сложное дело, поскольку в этом помещении царят несколько иные законы природы, нежели мы привыкли видеть. Мало того, что нужно сражаться с сильными противниками-фантомами, которые могут нанести реальные увечья, так еще и каждое действие дается тут намного тяжелее, чем на поверхности. Вы чувствуете, что здесь приходится прилагать дополнительные усилия для того, чтобы дышать?
Ларестор утвердительно кивнул. Не то что дышать, а даже просто удерживаться на ногах ему здесь было по-настоящему тяжело. Ему казалось, что на плечах его всё это время лежала гигантская невидимая ладонь и пыталась вдавить его в каменный пол.
— Пойдем, — сказал Строд и, спускаясь по лестнице вниз, продолжил: — У нас есть обычное тренировочное поле с чучелами, мишенями и местами для турниров наверху, на заднем дворе Академии. Там рыцари тренируются каждый день, иногда вместе с учениками. А сюда строго запрещено приходить всем, кроме меня и рыцарей.
Скруз, выйдя вслед за ним, сразу ощутил, что дышать и двигаться стало так же легко, как прежде. Когда они дошли до следующего нижнего этажа, Фарлис снова остановился.
— Здесь мы держим узников, — бесстрастно произнес глава Академии и, взявшись за ручку и открыв очередную дверь, вошел внутрь. Ларестор последовал за ним.
Оглянувшись по сторонам, рыцарь понял, что находится в широком зале, похожем на
тренировочный. Только вот в этом помещении ряды слева и справа занимали около двухсот камер. В каждой из них кто-то находился. В ближайшей к себе Ларестор рассмотрел молодого парня, что, должно быть, в детстве мечтал стать рыцарем, и его сердце немного сжалось.
— Видишь заключенных? — показывая на многочисленные клетки, спросил Строд.
Ларестор кивнул.
— А как ты думаешь, кто там сидит? Кто наши заключенные?
— Наверное, те, кого присылают сюда в изгнание из Империи, — пожал плечами тот.
— Да. Есть тут и такие, однако большей частью здесь сидят дезертиры, воры и убийцы из местного населения и даже из рыцарей.
— Тут есть заключенные рыцари? — подняв брови, переспросил Ларестор.
— Да, здесь не все так хорошо, как ты думаешь. С детства людям всех королевств Алатарианской Империи рассказывают сказки о доблестных героях, защищающих «Серые Врата» от опасностей. Мальчишки слушают и у них зарождается мечта. А потом эта мечта становится целью, приводя их в итоге сюда. Весь вопрос в том, от кого защищать «Серые Врата»? Я уже здесь тридцать лет и за это время ни одного масштабного нападения или намека на него не было. Подходят маленькие группы по тридцать человек и пытаются проникнуть за «Серые Врата», большинство из них безоружны, вот и все нападения.
Если даже представить, что кому-то удалось пройти «Серые Врата», дальше Жадного Болота им не пройти. Многие рыцари со временем осознают, что это не то, о чем они мечтали и, по сути, их защита — просто формальность. Начинают сходить с ума, пить, драться, насиловать женщин и дезертировать. Некоторые находятся здесь, — он показал на клетки, — а некоторые, не пройдя Жадное Болото, покоятся на дне жижи. А те, кто возвращается, кормят других байками о своих подвигах и о том, как их товарищ героически погиб.
Ларестор слушал и с каждым словом мрачнел всё больше. Когда Фарлис закончил, он задал мучавший его вопрос:
— Если масштабных нападений нет, тогда кто все эти заключенные? Не могут же они все быть местными?
— Да. Это еще одна мерзкая тайна. Ожидая, что в город нагрянет с проверкой император, каждые десять дней рыцари собирают отряд и делают вылазку за «Серые Врата». Там, в ближайших поселениях, они ловят мирных жителей, преимущественно мужчин и приводят сюда, сажая их в темницу и создавая тем самым видимость выполненного долга. За все годы, что я здесь живу, ни императора, ни кого-то из его высоких чинов тут и близко не было, — тяжко вздохнув, закончил рассказ Строд Фарлис.
Ларестор стоял, застыв на месте, и прислушивался к тому, как прерывисто забилось в груди его сердце. «Надеюсь, — подумалось ему, — меня не постигнет участь этих бедолаг и я смогу хоть что-нибудь изменить здесь к лучшему». Стряхнув оцепенение и попытавшись сдвинуться с места, он вдруг понял, что не может сделать и шага, подошвы его сапог словно приклеились к каменным плитам пола. Он удивленно посмотрел на свои ноги, потом — на Фарлиса, но тот опередил его, произнеся с нажимом в пустоту:
— Академия! Нам нужно уйти.
Сразу же после этого Ларестор почувствовал, как его ноги вновь обрели полноту движений. Он и Строд, вернувшись на лестницу, поднялись по ней наверх и очутились в том же зале, откуда начинали путь.
— Наверху располагаются учебные классы, но их вы сможете осмотреть чуть позже,
а сейчас вас ждут в казарме, — глава Академии улыбнулся и добавил, намекая, что экскурсия окончена: — Скоро начнется праздник, посвященный смене гарнизона, у вас есть время подготовиться.