— Я прекрасно знаю, кто ты, Майорбэк Тайнс, — спокойно сказал незнакомец и подошел к нему ближе. Схватив Тайнса за лицо, он прорычал: — Смотри мне в глаза! Ты узнаешь меня? — глаз его задергался, а желваки заходили взад и вперед.
— Нет, — глухо просипел Тайнс, всматриваясь внимательней.
— Понимаю. У тебя же таких, как я, было много. Зачем тебе нас помнить? — незнакомец ещё сильнее сдавил его лицо. — Ты же лучший друг императора, его помощник, правая рука, можно сказать, второй император, — незнакомец скривился, как от кислого и отбросил от себя лицо Майорбэка.
— Я не знаю, кто ты, — дрожащим голосом повторил бывший заключенный, быстро перебрав в голове, кто же это мог быть.
— Меня зовут Эдмундо Барнс. Я был одним из стражей великой казны Алатарианской империи. В одно время до императора стали доходить слухи, что кто-то готовит против него заговор и хочет свергнуть. Для его свержения понадобится обворовать имперскую казну и у заговорщиков есть свой человек в страже. Когда ты пришел с королевской стражей, то сразу, не колеблясь, указал на меня. И без всяких доказательств меня осудили к изгнанию в леса Бейленос. Моя жена Мелиса и сын Аскин остались в Империи. Им прошлось отречься от меня, как от врага Империи. Мой сын сейчас носит другую фамилию, называет отцом другого человека. И во всем виноват ты! Ты понимаешь?! — глаза его налились кровью и, сжав зубы, он схватил Тайнса за горло.
Майорбэк широко распахнул глаза, судорожно пытаясь собраться с мыслями.
— Ты знаешь, все эти годы я мечтал об этом моменте. Молился всем: и богу войны Арсею, и богу труда Бракасу, и богине власти и денег Ивикс, и даже богу земель Бейленос Алайросу. Я молился о мести, и они меня услышали. Единственная причина, почему я тебя не убил сразу — любопытство сильнее прочих человеческих чувств. И теперь я хочу знать, как такой большой человек, как ты, оказался в изгнании? Расскажи-ка мне все в подробностях, не жалея слов, — и незнакомец разжал пальцы, отпуская горло Тайнса, после чего тот сразу сильно закашлялся, жадно вдыхая воздух, хватка незнакомца оказалась очень крепкой.
Тайнс еще раз окинул взглядом лицо этого человека, но так и не смог вспомнить его:
— Я не помню тебя, но мне очень жаль, что так получилось. Тогда было такое время. Императору постоянно мерещились везде заговоры и предательства, в каждом он видел изменника и угрозу для своей власти. А я, как его правая рука, должен брать на себя это бремя и осуждать пусть даже невиновных людей для его успокоения. Я помню этот случай, когда ему нашептали о возможном грабеже казны. Я знал, что это ложь и пытался доказать ему это. Но он хотел казнить всю стражу, чтобы уж точно не ошибиться. Я убедил императора, что сам во всем разберусь и найду предателя. Мне пришлось выбрать одного, чтобы сохранить жизнь остальным. Я указал пальцем на первого, кто встретился у меня на пути. Мне жаль, что так вышло. Я чувствовал тогда на себе огромною вину и делал все, что мог, чтобы смертную казнь заменили на изгнание. Это мне удалось, но это всё, что я мог сделать. С этим и многими другими грузами на сердце я живу всю свою жизнь.
Живой пример того, как его выбор повлиял на судьбы людей и сломал их жизни, причинял ему буквально физическую боль. Он опустил голову и закрыл глаза, не в силах больше смотреть на человека, чью судьбу покалечил своим опрометчивым решением.
— Мне плевать на твою жалость, ты думал только о своей шкуре. Признай, ведь тебе тогда было важно, чтобы император не разочаровался в пользе своего помощника. Ты хотел выслужиться перед ним, только и всего, — громко фыркнул мужчина, злорадно улыбнулся и, вытащив нож, стал вертеть его в пальцах. — Судьба забавная штука. Ты распорядился моей жизнью, а теперь я могу распорядиться твоей… Но прежде, чем ты умрешь, я хочу знать, как тебя сюда занесло? — и он равнодушно приставил холодное лезвие к горлу Тайнса.
— Я только что рассказал о том, как император чуть не лишился рассудка. Через некоторое время все наладилось и ум его прояснился. Никто не думал, что такое может еще когда-то повториться. Тем не менее, спустя десять лет это снова началось, только усилившись. Теперь он уже не верил никому из своего окружения, кроме меня. Император вызвал меня к себе и стал сетовать, что все военачальники предатели, повара — отравители,
а родственники — узурпаторы. После всего он добавил, что я должен взять их всех под стражу и казнить. Я пытался его отговорить и убедить в верности этих людей. Все усилия оказались тщетны. Я больше не узнавал своего правителя и друга. Я пытался объяснить, что все это происходит только в его голове. После моих слов его глаза стали стеклянными… Он закричал, что тем предателем, о котором он говорил, все это время был я. Как я не пытался оправдаться, все оказалось бесполезным. Меня взяли под стражу, а после приговорили к изгнанию. Император посчитал, что отлучение от Алатарианской империи будет для меня страшнее смерти. Он оказался прав. Так я и оказался здесь, — скривив рот в невесёлой усмешке, закончил Тайнс свой длинный монолог.
— Ха-ха-ха, — Барнс наигранно зашелся гомерическим смехом. — Какая прекрасная история! Правитель сошел с ума, а человек, по милости которого я десять лет живу в изгнании, теперь в моих руках и даже получил по заслугам без моего участия.
— После моего заточения, — перебил его Майорбэк, — прошло три года, вести из Империи доходили и до меня. Император снова в здравом уме, к нему вернулся рассудок. Единственный вопрос, который я себе задаю, почему он не помиловал меня?
— И все-таки справедливость существует, — Эдмундо обратил свой взор к небу. — Теперь я могу тебя убить… Но не рассчитывай, что это произойдет быстро. Я сделаю все очень медленно, наслаждаясь каждой секундой твоих мучений, — и он неспешно отвёл руку с ножом от горла. После чего, качнувшись назад, резко замахнулся, чтобы вогнать лезвие в бедро Тайнса.
— Стой-стой, не делай этого! — закричал Тайнс, расширив глаза.
— И с чего мне тебя слушать? — задумчиво посмотрел на него Барнс.
— Потому что я знаю, как помочь тебе вернуться домой, — дрожащим голосом ответил Майорбэк.
— Ха-ха-ха! — снова рассмеялся Барнс, — И как ты можешь мне в этом помочь? Если ты не заметил, то теперь мы оба на другой стороне. Мы в одной лодке, ты больше не друг императора. Очнись!
— Император сделал ошибку, изгнав меня, и он заплатит за нее сполна. Моих знаний об Империи достаточно для возвращения домой, — горячо выпалил Тайнс.
— Ну и как ты это собираешься сделать? — приподняв брови, с любопытством спросил Барнс.
— У меня был прямой доступ ко всем государственным тайнам, я владею такими секретами, которые доступны лишь избранным. Я знаю об Империи и её армии всё, я знаю то, что думает каждый из её генералов, я был вхож во все двери, большинство политических и военных стратегий разрабатывались мною! Лично! — выдал Тайнс, подняв голову вверх и выпятив подбородок.
— И как нам это поможет? Ты что же, предлагаешь вдвоем идти против целой армии? Я думаю, что ни одна стратегия не поможет тебе выиграть такую битву, — скептически хмыкнул Барнс.
— Нет, конечно. Мы соберем армию здесь. А уж я-то знаю, как пробиться через Имперскую границу.
— Собрать армию здесь? Ты, наверное, ничего не знаешь об этих местах, если такое говоришь, — Барнс посмотрел на своего пленника даже с некоторым сожалением.
— Но здесь же есть люди, которые то и дело совершают нападки на границу? Только до сих пор безуспешно. А с моими знаниями они могут преуспеть в этом деле. Думаю, им будет интересно мое предложение, — не сдавался Тайнс.
— Я много раз наблюдал, как эти так называемые воины пытались пробиться через «Серые Врата». И скажу тебе, что это очень сложно… — задумчиво потёр переносицу Барнс.
— Да, ты прав, что до сих пор все попытки были безуспешны. Однако они осуществлялись спонтанно, без наличия должного количества воинов и четкого, организованного плана. Неорганизованные нападения маленькими группами отчаявшихся людей. А если собрать всех и ударить, как единое целое войско в одно уязвимое место, на которое я укажу, то успех непременно будет на нашей стороне! — твердо заявил Тайнс.
— Ты точно не знаешь, как все устроено. В Империи не рассказывают о жизни за «Серыми Вратами». Вы думаете, что здесь дикие люди, единственным смыслом жизни которых является желание прорвать рубеж. Но спешу тебя удивить — здесь все намного сложнее, только некоторые из кланов пытаются штурмовать «Серые Врата». Это малые группки, которые уж точно никак нельзя назвать армией. А остальные живут, развиваются и думать не думают об Империи, и тем более о войне с ней.
— Так давай заставим их задуматься, наконец, об этом, объединив наши знания, мы сможем доставить нас всех домой, — расправив плечи, сказал Майорбэк.
Жажда мести Барнса была очень сильной, но оказалась слабее надежды снова увидеть сына и вернуться к прежней жизни. Перехватив нож поудобнее, он со вздохом принялся неторопливо перерезать им веревки:
— Ладно. Мы попробуем вернуться домой. Однако если ты захочешь обмануть меня, пощады не жди, — снимая последние путы, пригрозил он пленнику своим большим кулаком.
— Договорились, — торопливо кивнул Тайнс, в знак примирения протягивая свою посиневшую без движения руку для пожатия.
Барнс, глянув на неё мельком, лишь пожал плечами и, отойдя, присел у костра, на что Майорбэк, не сильно обидевшись, взялся тут же приводить своё кровообращение в порядок. Встав на ноги и присев несколько раз, он растер онемевшие конечности и с удовольствием прислушался к тому, как они стали оживать и по ним тихонько побежали мурашки.
— С чего начнем? — задал закономерный вопрос Барнс, дождавшись окончания этих нехитрых манипуляций.
— Для начала ты мне расскажешь, как тут и что на этих землях за рубежом, — рассудительно предложил Тайнс.
— Хорошо. Но только не в холодном темном лесу, если не возражаешь. Пойдем ко мне. Возле теплого камина всяко лучше беседы вести, — Барнс поднялся на ноги и принялся тушить огонь.
— Хорошая идея, — обрадовался Тайнс. — Только мне нужно отдохнуть и выспаться, для остроты и ясности ума.
— Путь неблизкий, нужно идти, выспишься позже. Иди за мной след в след и не отставай ни на шаг. Идти будем очень быстро, нам лучше не сталкиваться с тем, что просыпается ночью в этом лесу, — запахнув на себе плотнее плащ, он прихватил свою трость и, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом направился вперед.
* * *
Тайнс, несмотря на усталость, двигался достаточно быстро, не отставая от проводника ни на шаг. Ночная чаща жила своей жизнью, наполненной странными звуками и голосами диких животных. Раздавшийся неподалёку жуткий рык заставил Тайнса подпрыгнуть от неожиданности:
— Что это?! — испугался он.
— Лучше бы тебе этого не знать, — коротко ответил Барнс.
Через некоторое время впереди сквозь заросли замерцал свет множества далёких огоньков.
— А это что там вдали? — снова спросил Тайнс своего немногословного спутника.
— Скоро сам все увидишь, мы уже почти на месте.
Чем ближе они подходили, тем яснее становилось видно, что перед ними раскинулось маленькое поселение, а мерцание, что виднелось издали, оказалось обыкновенными огоньками в их окнах. Эти домики, выстроенные из дерева и лозы, стояли друг от друга на большом расстоянии. Для Тайнса такое расположения было весьма непривычным, ведь в Алатарианской империи практически во всех королевствах дома находились очень близко друг к другу. Эдмундо остановился у одного из них:
— Ну вот мы и пришли. Заходи, посмотришь, как живут изгнанники, — и, распахнув деревянную без замков дверь, он вошёл первым.