— Из чего они сделаны?
— Из здешних ягод, растущих вокруг, они идеально служат для этих целей, — он выдержал легкую паузу и продолжил: — Я видел, как ты удивленно смотрел на книги, наверное, думал, откуда они здесь? Так вот я их сам написал, в них хранится все моя жизнь. Я описал все, что со мной происходило с рождения до этого дня… Что до посланий, ты должен написать их семь. В каждом поселении живут около двухсот человек, а расстояния между ними где-то тридцать-сорок миль, так что это займет целый день езды на лошади.
Я приведу помощников и лошадей, а ты пока пиши вдохновляющую речь, — и на том он вышел с дома.
Майбэк Тайнс, не теряя времени, сел за составление посланий. Вооружившись предоставленными реквизитами, он сразу ощутил, насколько эта тускло-серая жесткая кожа отличается от той, белой, хорошо вымятой, к которой он привык в Империи. Много мыслей крутилось в голове, однако за четверть часа из-под его пера не вышло ни строчки. Что такого мог написать бывший первый помощник императора людям, над которыми он не имел никакой власти? Ответ все не приходил. Они — изгнанники, или дети изгнанников, ненавидящие Алатарианскую империю и все, что с ней связанно. Тем более что многие из них пострадали от его руки, как и Эдмундо Барнс. «Что же такого написать?» Тайнсу ничего не приходило в голову. Размышляя далее, он пришел к интересному умозаключению.
«А ведь можно сыграть на ненависти здешних людей к землям Империи и к их правителям! Он — некогда первый помощник императора, а это имеет вес. Так обернем этот недостаток в достоинство!» Мысль о том, что ненависть к нему поможет собрать всех, показалась ему более чем реалистичной. Это крайне рискованный шаг, но других вариантов нет. Кроме своих бывалых «заслуг», ему нечего предложить людям. С этой мыслью Тайнс, взяв перо, начал писать:
«Уважаемые жители земель Бейленос, в наших краях был пойман не простой имперский шпион, а Первый помощник императора Айриса Таггеранга — Майорбэк Тайнс. Суд над ним состоится через три дня на Поляне Грибов. Его судьба теперь в ваших руках. Это шанс отомстить Империи в лице Майорбэка Тайнса. Я приглашаю всех вас посетить всеобщее собрание и принять участие в суде».
— Всё, — он перевёл дух. — Первое послание готово, осталось продублировать еще шесть, и дело сделано.
Вдохновившись этим неожиданным озарением, он поспешил как можно скорее закончить начатое. Через некоторое время последнее письмо вышло из-под его легкой руки. Теперь осталось только дождаться Барнса с его людьми. А его миссия на этом пока что окончена. Одна лишь мысль никак не давала ему покоя: а что если эти люди и правда захотят его казнить? И никакие слова их не переубедят в обратном, поскольку он сам и призвал их совершить над собой суд. Но, немного успокоившись, он решил, что слово — его главное оружие, которым он владеет в совершенстве. На него и будет делать ставку. А если пойдет не по плану, значит, такова его судьба. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть сложа руки и окончить жизнь здесь, где-нибудь среди представителей клана Хаоса. Теперь осталось только свернуть кожу с посланиями трубочкой и крепко перевязать веревкой, дабы никто не смог прочесть их до того, как они будут вскрыты в поселениях своими адресатами. А больше всего Тайнс желал скрыть содержимое послания от самого Эдмундо Барнса, так как тот вполне мог воспротивиться таким планам. Когда дело было сделано, Тайнс, разложив все семь посланий на столе и обернувшись к окну, широко раскрыл глаза от удивления, насколько быстро прошло время, на улице уже стояла темень и звезды, как светлячки, освещали небо.
* * *
Барнс вернулся под утро, а с ним еще шесть мужчин.
— Знакомьтесь, это братья Туртс: Колби, Молби, Голби, Алби, Илби и их отец — Олби. Они из Поселения Гнилого Зуба, в свое время я помог им и теперь они согласились выручить меня, — показывая на мужчин, сказал Барнс.
Тайнс внимательно всмотрелся в лица новых союзников. Братья были очень молоды, самому старшему на вид можно было дать не больше двадцати лет, а младшему — около шестнадцати. Невооруженным взглядом было видно, что это семья — у всех рыжие густые волосы, такие же брови, и даже лица одинакового смуглого оттенка с тонкими, по-молодецки розовыми губами, ярким живым румянцем и глазами цвета малахита. Все, как один, похожи на отца, который стол рядом с ними и больше напоминал старшего брата. Даже несмотря на возраст, его волосы были практически не тронуты сединой, глаза все так же горели живым огнем, а свежее здоровое лицо пестрело ребяческими веснушками.
— Меня зовут Майорбэк Тайнс, — вставая, представился он в ответ.
Тут Барнс заметил аккуратно разложенные на столе послания.
— Почему послания перемотаны нитью? — возмутился он. — Я рассчитывал прочесть их перед отправкой, прояснить для себя значения непонятных слов.
— В послании нет непонятных для тебя слов, ты сможешь понять все с первого раза, — легко улыбнулся Тайнс, переживая, дабы Барнс не захотел все-таки это сделать.
— Надеюсь, речь тут и вправду исключительная, — вертя в пальцах одно из них, выразил надежду Эдмундо.
— Одно послание я оставляю себе, для прочтения в этом поселении. А вы берите остальные шесть и отправляйтесь в другие. И постарайтесь собрать как можно больше людей, — закончил Барнс, раздавая послания по старшинству. Его выбор был предельно прост — чем старше представитель семьи, тем более отдаленное поселение ему достается.
— Колби, ты поедешь в Поселение Гнилого Зуба, оно находится ближе всех, — и он протянул письмо рыжему юнцу.
— Молби, ты поедешь в Поселение Старого Кузнеца, — выдал задание он второму брату.
— Ты, Голби, — в Поселение Подножия Горы.
— Алби, отправишься в Поселение Дроворуба Курта.
— Илби, — в Поселение Карлика Горбуна.
—А ты, Олби, направишься в самую дальнюю точку — в Поселение Старого Мудреца.
Закончив, Барнс повернулся к Майбэку Тайнсу и увидел, что тот, с лицом, непроизвольно расплывшимся в широченной улыбке, еле сдерживается, чтоб не покатиться со смеху и тем самым не нарушить всю торжественность момента.
— Понимаю, что названия у нас немного диковинные, — пробубнил Барнс, — но такие названия даны не просто так. Например, Поселение Старого Кузнеца названо в честь старого кузнеца, к которому съезжались со всех поселений. Старика давно уже нет в живых, а название так и закрепилось за тем местом. Поселение Карлика Горбуна названо так в честь карлика-горбуна, который когда-то там и правда жил. Люди ехали посмотреть на него, посмеяться и понять, что их жизнь не так и плоха. Говорят, что этот карлик еще жив, но после того, как очень разбогател, перебрался жить в другое место, обзавелся женой, детьми и даже слугами. Нажил он свое состояние благодаря предприимчивости — брал вознаграждение с тех, кто желал посмотреть на него и потешиться. Об остальных названиях расскажу в другой раз, — сбивчиво оборвал Барнс сам себя, чувствуя, что тоже сейчас рассмеётся и развернулся к посыльным. — Можете брать лошадей и отправляться в путь. После того как доставите послания, возвращайтесь сюда. Удачной дороги! И да пребудет с вами Алайрос! — поднимая вверх руку в знак прощания, сказал Барнс, на чём рыжеволосая семья во главе с отцом быстрым шагом отправилась выполнять свою немаловажную миссию.
— Алайрос? — переспросил Тайнс, когда дверь за ними захлопнулась.
— Да. У каждого клана есть свое божество, которому они поклоняются, однако Алайросу молятся все жители земель Бейленос, этот бог стоит выше всех остальных, — объяснил Эдмундо, не отрывая взгляда от окна, за которым послышался топот шести отдалявшихся лошадей.
— Завтра соберем поселение. Кстати, его мы называем Поселение Пекаря Гурфи, наш хлеб славится во всех поселениях, — расплылся в улыбке Барнс.
Майорбэк с пониманием улыбнулся ему в ответ. Тут Барнс, словно внезапно что-то вспомнив, деловито огляделся вокруг и тотчас бросился с невнятным бормотанием перерывать груды своих вещей, бегая из одного угла дома в другой, пока не раздалось победное:
— Наконец-то! Я его нашел! — и он извлёк откуда-то на свет большой, припавший толстым слоем пыли колокол, — с таким красавцем мы легко привлечем к себе внимание, — нежно проведя по нему рукавом, сказал он. — Когда-то этот красавец, — и он поднял его над головой, — помог мне с Олби Туртсом на охоте загнать стаю диких кабанов прямо в ловушку, которую мы выкопали ранее возле Поляны Грибов. Этот колокол при своих относительно маленьких размерах издает оглушительной силы звук, — произнося эти слова, Эдмундо ликующе потряс колоколом, и дом мгновенно заполнил громовой звон. Тайнс закрыл уши, не выдержав звуковой волны. Эдмундо посмотрев на него, перестал трясти колокол, но звук еще несколько секунд отбивался эхом. Наконец, не в силах выпустить свою находку из рук, он завалился с ней на кровать, и отчаянно зевнул:
— Мне нужно немного поспать, и тебе советую, — на чем, обняв колокол, тут же захрапел.
Когда через несколько часов солнечные лучи залили собою весь дом, то, несмотря на совсем короткий отдых, у Майорбэка и Эдмундо было хорошее настроение.
— Бери послание и пойдем собирать жителей. У нас имеется одно место, где часто устраивают обмен товарами или просто собираются обсудить вопросы небольшими группами, тут его называют Равнина Злых Языков, там достаточно места для организации небольшого собрания, — предложил Барнс.
Тайнс кивнул, соглашаясь с ним, и спустя некоторое время напарники уже шли улицами поселения. У одного в руках был колокол, у другого — послание. Майорбэка всё не оставляли сомнения насчёт содержания послания, страшные мысли преследовали его всю дорогу, поскольку такой шаг подвергал его большому риску. Он первый раз углублялся так далеко в поселение. Вначале оно напоминало ему небольшую деревушку, но, пройдя дальше, становилось понятно, что это вполне развитое и самостоятельное поселение. Неподалёку послышался звонкий перестук сразу нескольких молотов о наковальню. Это оказалась не просто кузня, а самая настоящая артель, где трудилось сразу несколько кузнецов, каждый из которых ведал частью своего ремесла лучше других. Кто-то делал подковы для лошадей, другой мастерил все для работы с землей — серпы, тяпки, грабли — словом все, что может пригодиться в повседневной жизни, а кому-то мастерски удавалось заниматься изготовлением наконечников для стрел и всякого вида оружия. По многочисленной очереди можно было предположить, что дело своё тут знали очень хорошо. Майбэк шел с открытым ртом, не в силах оторваться от столь обыденных, но умиляющих вещей. Стоило гостям пройти чуть дальше вглубь поселения, и ноздри их уловили соблазняющий запах свежеиспеченного хлеба. Они вышли к пекарне, из дымохода которой бодро поднимались кольца дыма, а вокруг толклись дети, желающие полакомиться вкусной выпечкой.
— Это и есть пекарня Гурфи, в честь которой названо поселение, — показал на неё Барнс.
Майорбэк уставился на пекарню, широко раскрыв глаза.
— Что-то не так? — улыбаясь, спросил Эдмундо. — Ты, наверное, немного иначе представлял себе дикие племена?
— Да-а-а, — выдохнув, несколько оторопело протянул Тайнс, — признаться, я не так себе представлял жизнь за «Серыми Вратами». Это очень сильно отличается от того, что рассказывают в Империи об этих местах.
— Я так же удивлялся поначалу, — поддержал его Барнс, — и понимаю твою реакцию, поскольку всех нас еще с детства кормят рассказами о диких людях, живущих по другую сторону рубежа, а земли Бейленос — главный враг Империи, но, как видишь, это очень далеко от истины. На землях Бейленос имеются ресурсы, которых в Алатарианской империи нет.
И вместо закрытия границ между землями лучше бы им наладить дружеские отношения,
а самое важное — торговые отношения, от которых выиграли бы все.
Дойдя до главной площади, причудливо выложенной разноцветным камнем, по периметру которой были установлены удобные скамьи, Барнс остановился:
— Лучше всего начать оповещения отсюда, — уверенно сказал он и, подняв вверх свой колокол, что есть силы затряс им. Звук раскатисто поплыл по площади и далее, по извилистым улочкам поселения. Люди на площади оборачивались на звук и с удивлением останавливались. Пекари, кузнецы, продавцы лавок, отложив свою работу, пошли на звон, узнать в чем дело.
Когда Эдмундо Барнс убедился, что все желающие уже подошли, он, слегка откашлявшись, начал говорить:
— Общее собрание! Общее собрание! Собирайтесь сегодня, в полдень, когда солнце будет светить ярче всего, на Равнине Злых Языков!
— Зачем? Что такого случилось? — посыпались вопросы со всех сторон, заглушая друг друга. Люди с непониманием и тревогой смотрели на Барнса.
— Есть важное послание, которое может изменить наши жизни. Необходимо обсудить его всем сообща, — многозначительно изрек тот убедительным тоном.
Жители растерянно смотрели то на Барнса, то на незнакомца, стоявшего рядом с ним, то друг на друга, известие о каком-то общем для всех послании, чего у них отродясь не случалось, приводила их в полное недоумение. А союзники, между тем, направились дальше, и добрая часть дня осталась позади, прежде чем они обошли все узкие улочки с деревянными домиками.