— Позвольте мне ответить на этот вопрос, — подал голос Тайнс. — Как вы уже поняли из письма, я был первым помощником императора Таггеранга. Мы с Эдмундо хотим объединить все кланы и выступить против Империи. Уверен, что с моими знаниями об Империи мы непременно одержим победу.
— Идея интересная и смелая. Но даже если вы объедините всех Отшельников, у нас не хватит людей, чтобы пробиться даже через «Серые Врата», — скептически улыбнулся Олби.
— У вас нет, однако если объединить все кланы и выступить одной армией, все может получиться, — продолжил Тайнс.
— И как вы это собираетесь провернуть? — заинтересовался Олби.
— Поверь, — вмешался Барнс, — у нас есть план, которому мы четко следуем. И первый его пункт — объединение Отшельников.
— Хотите к нам присоединиться? — посмотрев Олби в глаза, спросил Майорбэк.
— Мы уже и так в это втянуты, так что я и моя семья будем вам помогать, чем сможем, — ответил Олби и протянул руку, что символизировало начало нового союза, его сыновья последовали примеру отца.
— Отдохните с дороги, она была очень утомительной. А когда проснетесь, будем выдвигаться к Поляне Грибов, — предложил Барнс и отправился досыпать.
Уставшая семья без долгих раздумий и лишних слов последовала его совету, быстро и неприхотливо обустроившись прямо на полу.
* * *
Остаток ночи пролетел незаметно, когда первые лучи солнца пробились в окно, все проснулись. Лишь Колби, любитель понежиться в кровати, никак не мог разомкнуть глаз. За это он часто получал от братьев и даже сейчас им пришлось будить младшенького привычным образом.
— Отец, Колби снова взялся за свое, спит мертвым сном, словно сейчас глубокая ночь, что нам делать? — Голби негодующе закатил глаза.
— То же, что и всегда, — легко улыбнулся Олби.
— Как скажешь, отец, — сказал Голби и, подмигнув братьям, пошел на улицу за кувшином с ледяной водой.
Только он стал подходить к спящему Колби, как тот вскочил на ноги и стал убегать от брата что есть силы. Тот устремился за ним, гонимый азартом наподдать соне, и быстро настиг, загнав его в угол с по-щенячьи умоляющими глазами.
— От меня не уйдешь! — победоносно засмеялся Голби, обливая брата водой.
— Отец, помоги! Они опять меня обливают! — закричал Колби, весь дрожа от резкого холода.
— Ты же знаешь, если ты просыпаешься позже братьев, тебя ждет такая участь. И я ничем не смогу тебе помочь, — с улыбкой ответил ему отец.
— Голби, оставь его в покое, пусть собирается! — встрял старший брат Илби.
— Повезло тебе сегодня, продолжим в следующий раз, — слегка оскалив зубы, пообещал Голби, опуская полупустой кувшин с водой.
Эта забавная ситуация немного разрядила напряженную обстановку в доме.
— Возьмите каждый с собой запасы, покушаем в дороге, — сказал Барнс, показывая на кладовую с припасами.
Через некоторое время кавалькада из братьев Туртс, их отца Олби, Майорбэка Тайнса и Эдмундо Барнса в полной готовности выдвинулась в путь. Дорога им предстояла неблизкая, а посему небольшой отряд сразу пустил лошадей в галоп, помчавшись к своей цели что есть сил.
Невооруженным взглядом было заметно, как младшие из братьев Туртс, Колби и Молби соперничают между собой, стараясь обогнать один другого. Их рыжие волосы развевались на ветру впереди всех. С виду они уже совсем не походили на мальчишек, но при всей их рассудительности и зрелом уме они то и дело срывались в ребячество в желании сделать последний глоток беззаботного, уходящего детства. Сохранив в себе юношеский азарт, даже в такой, ответственной ситуации они находили возможность позабавиться. Остальные, казалось, просто наблюдали за ними. Но кто знает, может и они не прочь были потягаться с ними в их игре, но чувство собственного достоинства не позволяло им сделать этого.
— Начало лета — мое самое любимое время года, — мерно покачиваясь в седле, обратился Олби к Барнсу. — Я очень люблю, когда стоит сухая и теплая погода. Тогда и на охоту идти приятно, и собирать ягоды в радость. Осенью погода становится холодной и влажной, ничего не хочется, только спать и есть. А уж в глубокую осень я всегда себя плохо чувствую. Сыновья в эту пору мне здорово помогают.
— Да, тут красиво в начале лета, я и сам в это время могу несколько дней дома не появляться — охотиться, купаться в реке, лазать по деревьям, собирать сочные плоды прямо с веток. Более того, летние ночи настолько теплые, что и ночлег можно найти без труда — на лужайке, возле русла реки, под кроной зеленых деревьев, — поддержал разговор тот.
— Я слышал, что в землях Имиль вообще нет глубокой осени, у них постоянное лето, — продолжил беседу Олби.
— Да, это сущая правда. Я бывал в тех землях, у них действительно стоит вечная жара, жители ходят только в тульмах. Это одеяние больше похоже на нижнее белье до колен, нежели на полноценную одежду, — подтвердил Тайнс, поддерживая разговор.
— А ты, Олби, никогда не покидал земли лесов Бейленоса? Ты тут родился? — спросил его Майорбэк.
— Да, я здесь родился и вырос так же, как и мой отец, и его отец, и отец его отца… Однако род Туртсов не всегда считался отшельниками, мой прапрадед — выходец из Озерного клана.
— А как так вышло, что вы стали отшельниками? — поинтересовался Тайнс, посмотрев на него широко открытыми глазами.
— Эту историю я услышал от своего отца, когда мне было двенадцать лет, а ему в свое время рассказал его отец. Потом уже я рассказывал ее своим сыновьям в день их двенадцатилетия. Это странная запутанная история, — вздохнул Олби и набрал побольше воздуха, приготовившись к длинному рассказу. — Когда мой дед жил в озерном клане, он являлся одним из тех, кто оберегал озера. Их называли «стражи озера», всего таких в отряде насчитывалось десять человек. Как-то раз, когда уже солнце уходило за горизонт и тьма плавно опускалась на землю, неся с собой сумрак, отряд деда обходил озера. И вот, выйдя к одному из озёр, они нос к носу столкнулись с невиданным чудищем, пьющим воду прямо на берегу. Размерами оно достигало двух лошадей, шерсть отсутствовала, а глаза мерцали синим демоническим светом. Никто из очевидцев в жизни такого не видывал. Бойцами все были проверенными и храбрыми, но такого ужаса испытывать никому из них ещё не доводилось. Переглянувшись и придя к единодушному мнению, отряд организованно отступил, а если точнее, то со всех ног бросился бежать. Зверь же, услыхав треск ломающихся под их ногами веток, поднял голову и прямо как человек вскочил на две задние лапы. Дед покидал берег последним и, оглянувшись, встретился глаза в глаза с этим страшилищем, которое устремило свои светящиеся во тьме очи, казалось, в самую его душу. Затем зверь одним сильным прыжком взвился в воздух и приземлился прямо перед людьми. Выпрямившись во весь свой рост, он принял человеческую позу, склонившись над отрядом и раскрыв мощные челюсти. Ещё больше ужаса нагоняло то, что он не издавал ни звука, хотя даже одно дыхание такого монстра должно было раздаваться в ночной тиши громким эхом. Дед заметил еще одну его особенность — в пасти у зверя имелось только два острых и длинных клыка, один на верхней, другой на нижней челюсти. От этого он казался еще страшнее и опаснее. Чудовище не спешило, могло показаться, что оно играет. Переливающееся в свете луны голое, мощное, мускулистое тело мягко опустилось на четыре лапы и застыло в полной неподвижности. Дрожащими руками солдаты обнажили оружие, но как биться с эдакой невидалью, не знал из них никто. Не выдержав напряжения, несколько солдат, включая моего деда, снова бросились бежать. Отбежав совсем недалеко, услыхали за спиной нечеловеческие крики, а через мгновение там наступила полная тишина. Похоже, никто не выжил. Те, кто избрали стратегию бегства, гнали что есть сил, не оглядываясь, пока не рухнули, вконец обессиленные, на землю, тяжело дыша. Один из отряда перевернулся на спину, и тут же, глядя вверх, истошно заорал: «Он здесь!»
Солдаты, похватавшись за оружие, снова вскочили на ноги, но, вертя головами вокруг, ничего не замечали. Так продолжалось пару мгновений, пока возле дерева не мелькнула размытая беззвучная тень.
«Зверь!»,
«Зверь!»,
«Он там!»,
«Нет, он здесь!»,
«Он на дереве!»,
«Нет, за деревом!» — понеслись крики напуганных людей со всех сторон.
Зверь перемещался, как призрак, казалось, он мог напасть в любой миг, в любом месте и на любого из них, вынырнув буквально из воздуха. И вот ему надоели игры, и он вышел из тени. Снова так получилось, что мой дед находился от зверя дальше всех. Для того чтобы описать то, что было дальше, ни у какого сказителя не подберётся подходящего слова. Всё пришло в движение. Бывалые опытные бойцы, забрызгивая своей кровью всё вокруг, разлетались в разные стороны, как порванные картонные солдатики, и падали замертво. Дед успел схватить длинное копьё с тяжелым наконечником, но демоническая тварь двигалась столь стремительно, что воспользоваться им было просто невозможно. Когда зверь покончил со всеми, он повернулся к деду, снова вперившись в него своими жуткими глазами. И тут дед, что есть силы, метнул своё копьё, которое, со свистом рассекая воздух, вонзилось тому в шею. Чудище, не издав ни звука, как простую занозу выдернуло из себя копьё и отбросило в сторону, рана тут же затянулась. Дед застыл на месте, тело окаменело, ледяной пот побежал по спине. Зверь, сделав пару шагов, навис над ним и совсем по-человечески нагнулся, рассматривая его внимательнее. Из приблизившейся пасти нестерпимо потянуло трупным запахом, деда чуть не стошнило, и он прикрылся рукой. Бездонные, пустые и холодные глаза ощупывали его бесконечно долго, и не будет этому, казалось, ни конца ни края. Но вот чудище взмахнуло лапой, голова деда дернулась, и он потерял сознание…
Очнулся он в теплой постели, а рядом сидела молодая красивая девушка. Она рассказала, как нашла его в лесу, гуляя там со своим отцом. Этой девушкой была моя бабушка, жительница клана Отшельников. С того дня он остался жить с ней.
Странно то, что когда его нашла моя бабушка, стояла уже глубокая осень, погода была холодной и сырой. А когда случились все эти события, осень только начиналась, было сухо и тепло. Что же с ним происходило все эти луны и где он находился, никто не знает и до сих пор. Это очень загадочная история… — выдохнув, закончил рассказ Олби.
— Очень интересная история, я прямо заслушался, — сказал Тайнс, глядя на Олби Туртса с открытым от восторга ртом.
— Да, история действительно невероятная, — согласился Эдмундо, почесав седоватую щетину.
— Может, стоит передохнуть и подкрепиться? — подал голос младший из братьев Туртс, который давно искал возможность предложить привал, его желудок уже давно и немилосердно урчал.
— Да, пора уже делать привал, — согласился Эдмундо Барнс, останавливая лошадь и всматриваясь в заходящее солнце.
— Я знаю эту местность, — сказал Олби, — там, впереди, сразу за этим большим дубом, течет ручей с кристально чистой водой. Там-то мы и сможем остановиться, а заодно и пополнить наши запасы. Лучше места для привала нам не найти, предлагаю остановиться там.
Кавалькада достаточно быстро добралась до места и, убедившись в том, что для ночлега это как раз то, что нужно, принялась обустраиваться. Братья развели огонь, а их отец взялся за приготовление нехитрого ужина из тех продуктов, что были прихвачены ими с собой в доме Эдмундо. Сытно покушав и наговорившись вдоволь, всё огненноволосое семейство повалились спать прямо в мягкую траву возле огня, в то время как Тайнс с Барнсом расположились у ручья, воздух от него шел влажный и свежий.
Второй день пути мало чем отличался от первого, все те же ландшафты и пейзажи окружали путников, не балуя разнообразием видов, хотя в том и не было никакой нужды, солнце светило ярко, птицы вовсю распевали свои, одни им понятные песни, а зелень своей свежестью могла порадовать любой, даже самый придирчивый взгляд. Когда и этот день приблизился к концу, молодой Колби, ехавший впереди всех, указывая направление рукой, радостно закричал: