и выглядевшие абсолютно цивилизованно фермерские угодья.
— Это что? — брови Майорбэка стремительно поползли вверх. — Что это такое? — глаза его округлились и он нервно схватился за карту, принявшись вертеть её и так и эдак. — Мы что, не туда вышли?
— Мы вышли правильно, — со спокойной уверенностью ответил Олби. — Ты, наверное, думал, что клан Хаоса живет только под землей? Что они, словно крысы, прячутся в подземных ходах и не выходят на свет? Спешу тебя разуверить. Вся эта территория, которую ты видишь перед собой, — это их земли — и внутри катакомб, и на поверхности. Впечатляет, не так ли? — ухмыльнулся вождь и продолжил: — Не все из них промышляют грабежом и убийствами, есть и такие, что выбрали другой образ жизни — разводить скот, например, собирать урожаи, а потом обменивать этот товар на другой, изготавливаемый под землей в катакомбах. Кто-то выкупает орудия труда для своего ремесла, а кто-то просто платит едой за защиту и безопасность. Все связано и работает не хуже, чем в поселениях иных кланов.
Майорбэк остолбенел, однако для него это было приятное открытие. Вид лежащих перед ним поселений с низкими и длинными домами, построенными из лесного сруба, напоминал фермерские земли в имперских королевствах. С правой стороны виднелись заботливо засеянные поля, с левой — загоны с животными, издалека напоминающие имперских овец. Еще дальше просматривался небольшой водоем. Узкий и длинный, он, как драгоценный камень, блестел на фоне желтых полей.
* * *
— Я нашел вход, он совсем недалеко, — доложил один из троих солдат, ходивших в разведку.
Вход и правда находился недалеко, каких-то полчаса — и отряд стоял напротив него. Серое, осевшее, ничем не примечательное сооружение больше напоминало нору землеройки — маленькое, узкое, словно прорытое изниоткуда. Земляная осевшая арка, заросшая густой растительностью, выглядела настолько заброшенной, что, казалось, вот-вот развалится, засыпав и без того ветхий вход.
— Старик мне говорил, что это старый лаз и им уже давно никто не пользуется, — сказал Тайнс, посмотрев на заросли, опутавшие проход и скривил лицо. От одного только его вида у него уже мурашки бежали по спине.
— Расчистить проход, — скомандовал Олби, окинув взглядом солдат. Те вынули мечи и взялись выполнять приказ.
— Что же, теперь мы увидим темную часть клана Хаоса, и что-то мне подсказывает, что там не так красиво, как наверху, — с этими словами Олби поскрёб бороду и направился к расчищенному в катакомбы проходу, оказавшимся небольшим прямоугольным отверстием, в которое с трудом мог протиснуться лишь один человек. Приблизившись, Олби аккуратно заглянул внутрь. Ступеньки, выбитые в земле, уходили глубоко вниз.
— Зажги фонарь, — сказал Олби, не оборачиваясь, и протянул назад руку.
Солдат зажег один из фонарей, прихваченных из лагеря, и передал вождю. Тот сунул фонарь в темноту и еще раз взглянул вниз. Ступени вели глубоко под землю, а потом сворачивали в сторону. Туртс осторожно ступил на первую ступень правой ногой, потом аккуратно подтянул левую, после чего уже двумя ногами легко попрыгал на ней, пробуя на прочность. Ступень оказалась достаточно крепкой, что вселило в него уверенность спускаться дальше. Майорбэк, с не оставлявшей его мыслью «Только бы старик не ошибся в составлении карты», пошел сразу за ним. За Тайнсом следовали десять солдат, и замыкал колонну Эдмундо Барнс с фонарём в руках.
Олби медленно и осторожно спускался вниз, аккуратно нащупывая почву под ногами. В катакомбах она оказалась влажной и вязковатой, словно болотная, высохшая на солнце жижа. Чем ниже спускался отряд, тем сложнее становилось дышать, сырой запах сковывал легкие, заставляя вдыхать воздух чаще. Структура земельных пород ступеней и коридора изменялась по ходу продвижения вниз. Когда отряд дошел до плавного поворота вправо, коридор стал стремительно сужаться над их головами так, что приходилось продвигаться дальше в полуприседе. От узкого темного места кожа на теле покрывалась мурашками, а по спине пробегал холодок. Все шли молча, не издавая ни звука, только топот сапог отражался от стен и устремлялся вверх. Далее тесный коридор расширился. Стены стали гладкими и ровными, и на них проявились выгравированные кем-то рисунки. Солдаты закрутили головами, поднося фонарь то к правой стороне коридора, то к левой и, широко раскрыв глаза, рассматривали изображения, на которых женщины и мужчины занимлись тем, о чем нельзя говорить при детях. Причем изображено всё это было в мельчайших подробностях.
— Мы движемся в правильном направлении, — с облегчением выдохнул Майорбэк.
Это были первые слова, прозвучавшие в катакомбах за всё время их пути. Олби развернулся и вопросительно посмотрел на него, на что тот пояснил:
— Старик Гералдис сказал, что проход будут украшать женщины. Я тогда ничего не понял, а он только громко рассмеялся и ничего не объяснил. Лишь добавил, что когда я их увижу, я все пойму.
Олби слегка улыбнулся и, повернувшись, продолжил спуск. Прошло ещё около получаса, как вдруг ступени внезапно оборвались и отряд оказался в просторном гроте, примерно с четыре человеческих роста в высоту и около пяти в ширину. Повсюду на шлифованных, гладких стенах красовались все те же рисунки в больших масштабах. Впереди — три коридора, ведущие в разных направлениях.
— Я думал, эти ступени никогда не закончатся, — проворчал Барнс, тяжело вздыхая.
Дышать заметно стало легче, запах сырости сменился на запах земли после дождя.
— Посмотри по карте, в какой коридор нам заходить? — сказал Олби, осматриваясь по сторонам.
Тайнс вынул карту и отыскал место, в котором они остановились.
— Мы стоим здесь, — указал он на точку пальцем и принялся возить им по карте. — Нам в средний коридор. Он выведет нас прямо к смертельно больным, а уже оттуда мы направимся по этому пути и попадем в конечную точку.
— Будем надеяться, что он ничего не перепутал. Если мы свернем не туда, можем навсегда потеряться в этих лабиринтах, — сказал Барнс, всматриваясь в темный проход.
— Старик Гералдис прожил здесь двадцать три года, — уточнил Тайнс.
— Что ж, тогда будем надеяться на его хорошую память, — ехидно улыбнулся Эдмундо.
— Если вы закончили уже обсуждать состояние памяти старика Гералдиса, тогда, может, продолжим путь? — оборвал их Олби.
— Вождь Олби, позвольте, я пойду вперед и буду вести всех нас по карте, — учтиво попросил Тайнс.
Туртс кивнул и пропустил его вперед.
— По словам Гералдиса, это самый опасный участок пути, — входя в один из проемов, добавил Майорбэк.
Коридор оказался шире, чем ожидалось, здесь уже два человека вполне свободно могли идти рядом. Отряд по-прежнему сопровождали дамы, призывно таращившиеся на них со стен и потолков. Некоторые были изображены столь реалистично, будто сейчас сойдут со стены и предстанут перед путниками во всей красе. От этих изображений даже видавших виды мужчин порой бросало в краску, заставляя отворачиваться. Чем дальше отряд продвигался, тем больше встречалось им на пути развилок и ответвлений.
— Как бы мы здесь ориентировались без карты? — недоумённо покачал головой на очередном повороте Барнс. — Я представления не имею.
— Хорошо, что нам не нужно этого проверять, — не оборачиваясь, ответил Тайнс.
По ощущениям прошло часа три-четыре после начала спуска, а картинка всё не менялась — все те же высокие потолки, широкие коридоры и бесстыдно пялящиеся на них обнаженные женщины. Такое однообразие всем уже порядком поднадоело, да и чувство голода стало напоминать о себе всё более настойчиво. Желудки предательски заурчали,
а мысли, рассредоточившись, самовольно потянулись к рюкзакам с провизией.
Вдруг Майорбэк Тайнс резко остановился, навострив уши. Вслушиваясь в невнятный шепот пустоты и легкий свист потоков воздуха, гуляющих по этим безлюдным местам, он обернулся к товарищам и, приложив указательный палец левой руки к губам, призвал всех к тишине:
— Тсс-с-с! Вы слышите?
В коридоре наступила гробовая тишина. В полном безмолвии откуда-то проступил неясный и глухой звук, напоминающий невнятный людской гомон.
— Вы это слышите? — тихо повторил Тайнс, широко открыв глаза и замерев на одном месте.
— Да, — ответил Барнс, прислушавшись, — источник звука совсем недалеко.
— Похоже, мы на правильном пути, — прошептал Олби Туртс, так же прислушиваясь.
Лица некоторых солдат невольно стали бледнеть, а лбы покрываться испариной. Если на поверхности эти храбрые воины были готовы к встрече с любой неожиданностью, то сейчас, когда с каждым шагом опасность становилась все ближе, мужество понемногу стало их покидать.
— Будем идти очень тихо и осторожно, мы должны первыми увидеть источник шума, — прошептал Тайнс, мягко двинувшись вперед.
Чем дальше они шли, тем шум становился все сильнее, а говор — более четким и понятным, уже можно было распознать некоторые слова. Вскоре коридор закончился выходом в то место, откуда и доносился этот гул.
— Стоп, — шепнул Тайнс, замер и прислушался. Разговоры теперь слышались намного громче и отчетливей. Различалось несколько мужских голосов.
— Сейчас мы войдем туда, — Тайнс ткнул пальцем вперед, — и окажемся на открытой местности. Мы не знаем, что нас там ждет, не теряйте бдительности, будьте готовы ко всему.
Солдаты бесшумно обнажили мечи и взяли луки наизготовку.
— Фонари нужно потушить, — шепнул стоявший рядом Эдмундо.
Трое солдат с мечами, пригнувшись, тихим шагом пошли вперед, остальные следовали сзади с луками в руках, прикрывая их. После них шел Тайнс, Туртс и Барнс. Отряд двигался бесшумно, затаив дыхание. Спустя несколько мгновений солдат, шедший первым, осторожно выглянул в проход, покрутил там головой и, развернувшись, подал сигнал остальным идти к нему. Когда отряд приблизился, перед всеми открылся вид на просторное угрюмое подземелье с мрачными сводами. По сути, это был самый настоящий подземный город, хотя по форме он больше напоминал огромную крысиную нору. В этом каменном мешке жили люди, занимающиеся своими повседневными делами и не обращающие на незваных гостей ровно никакого внимания. Майорбэк, Эдмундо и Олби стояли, широко раскрыв рты и не двигаясь. Солдаты, опустив оружие, осмотрелись вокруг и, убедившись, что им тут никто не угрожает, попрятали мечи и луки.
— Это не то, что я ожидал увидеть, — пробормотал Олби, стряхивая оцепенение.