Ступив на каменистую почву, воин обвел взглядом трибуны и поднял меч вверх. Зрители ответили ему восторженным ревом, — многие из них были из поселения Синдор. Затем Бард посмотрел вдаль, на противоположный край арены. Оттуда вышел его враг. Тот тоже поднял вверх меч и получил свою порцию возгласов поддержки, но среди них вполне были различимы неодобрительные «Фу-у-у-у!», ведь слух о подлостях Марло уже успел обойти поселения Горного Клана. Далеко не все поверили в эту историю, но репутация Кодвинга все же подпортилась.
Прогремели звуки сотни походных труб. Это стражники дали знак зрителям, что сейчас будет говорить распорядитель. Шум на трибунах тут же прекратился.
Фрексон вышел на центральную ложу, находившуюся чуть выше остальных зрительских мест. Рядом с ним находились несколько лучших воинов стражи.
— Жители горных поселений! — прокричал он, и его громоподобный голос отчетливо слышен каждому. — Сейчас воины Бард Хоблауд и Марло Кодвинг сразятся за право участия в сегодняшнем турнире! Победитель получит шанс стать вождем всего нашего клана! Да будет бо-о-о-о-ой!!! — протяжно прогремел распорядитель последнее слово и зрители закричали вслед за ним: «Бо-о-о-о-ой! Бой! Бой! Бой!!!».
Под эти ритмичные возгласы Хоблауд медленно пошел в сторону противника. Тот двинулся к нему. Постепенно сближаясь, они ускоряли шаг. Когда оставалось полсотни шагов, бойцы побежали навстречу друг другу. Спустя несколько мгновений их разделяло расстояние, не превышающее длины трех мечей, при этом оба они находились на площадке из цельного камня. Марло с разбега прыгнул вперед, выставив клинок перед собой,
и вытянулся в воздухе, став подобным огромному копью, летящему в цель. Он рассчитал все так, что у Барда, который помедлил с прыжком, казалось, не было ни малейшего шанса.
Но Хоблауд выжидал не зря. Увидев на бегу рывок Кодвинга, он сразу же совершил прыжок вправо, одновременно резко обхватив меч двумя руками острием вниз, и ударив им в каменную площадку слева от себя, тем самым придавая телу дополнительное ускорение и отыгрывая назад потерянные ранее доли секунды.
В полете Бард развернул корпус так, что устремленный в него меч Марло стал проходить мимо вместе со своим обладателем. Продолжая пролетать мимо тела врага, он резко поднял свой клинок, которым только что отталкивался от площадки, замахнулся и ударил им сверху вниз по спине Кодвинга, рассекая его плоть и хребет надвое. Брызнувшая кровь окропила его лицо и грудь. Приземлившись на стопы, Хоблауд еще несколько шагов скользил по гладкой поверхности камня. Сквозь рев публики он расслышал душераздирающий вопль позади себя. Развернувшись, воин медленно пошел в сторону разрубленного надвое тела. Обезумев от боли, Марло ничего не мог говорить. Он лишь верещал и вопил, лежа в пыли, которая быстро смешивалась с кровью и превращалась в грязь. Половинки его тела оставались соединенными несколькими лоскутами плоти, но нижняя часть лежала животом вниз, в то время как верхняя барахталась на спине, что делало зрелище еще более ужасающим. Но зрители хохотали от радости, ведь они обожали подобные представления. Ценность человеческой жизни для местных жителей была невысока, особенно если она принадлежала тому, кто потерпел поражение в честном поединке. Неспешно Бард подошел к кричащему от мук противнику, занес над ним клинок и воткнул острием прямо в глаз, проколов череп насквозь. Марло захрипел, дернулся еще несколько раз и замер. Зрители вскочили с мест, воздев руки к небу, радостно крича. Хоблауд рукой провел по лицу, пытаясь стереть кровь поверженного предателя, стекающую с бровей, щек и подбородка тягучими каплями. Поднял меч в ответ на поздравления толпы, осмотрел трибуны и спокойно пошел к выходу с арены, задумчиво глядя прямо перед собой на распахнутые стражником ворота. Он чувствовал, что вместе с Марло как будто бы убил и частичку живого в себе.
Олби и Орни встретили Хоблауда бурными поздравлениями. В сопровождении стражника втроем они пошли по коридору обратно в комнату подготовки. Там воин смыл с себя кровь и пыль, а затем присел за стол.
— Не думал, что ты в такой хорошей форме, — произнес дядя Мириады. — Но теперь тебе предстоит сразиться в финальном поединке. В нем примут участие сразу все главы поселений и нынешний вождь клана Горнор, а он, как известно, очень искусный воин.
— Нет, это не я в хорошей форме, — произнес задумчиво Бард. — Это Марло был в плохой.
Олби удивленно посмотрел на воина и сказал:
— Похоже, ты не очень-то рад победе. В чем дело? Ведь ты победил своего злейшего врага!
— Мы с детства были лучшими друзьями. То, как он поступил потом, показало, что Кодвинг не был мне настоящим другом. Но приятные воспоминания из детства никуда не делись, — опустив глаза, он подумал про себя: «Я сделал то, что хотел, то, что было нужно,
а сейчас мне предстоит сражаться с лучшими воинами клана. Пыльца бы мне тут не помешала».
— Ты хороший боец, у тебя хватит навыков для победы, — словно прочитав его мысли, сказал Олби.
После все в комнате сидели молча, уйдя каждый в свои мысли. Через время дверь открылась, вошел все тот же стражник, команда пошла по коридору к тому же выходу.
Выйдя за решетчатые ворота, Бард стал в боевую стойку, схватив меч обеими руками.
С десятка других выходов в других секторах стояли остальные претенденты на титул вождя клана, на расстоянии примерно сотни шагов друг от друга. С трибун разносился истеричный рев зрителей. Воин окинул взглядом остальных противников, но взгляд его задержался только на одном из них — Горноре. Этот огромный широкоплечий человек, вооруженный боевым топором, ростом был на несколько голов выше каждого из других участников. Казалось, ни у кого нет против него шансов.
Походные горны затрубили, толпа лишь немного притихла, унять ее полностью невозможно в предвкушении восхитительного кровавого зрелища.
— Сейчас все бойцы сразятся в решающем поединке, — грянул громом голос распорядителя. — Вождем станет сильнейший! Да будет бо-о-о-ой!!!
Зрители тут же стали ритмично повторять: «Бой! Бой! Бой! Бой!».
Бард спокойно пошел вперед и тут же заметил то, что его позабавило: воины старались подальше отойти от Горнора и дрались между собой, не вступая с ним в поединок. Таким образом, у тех, кто дальше от него, появилось тактическое преимущество, они оборонялись, а те, кто находился ближе к Горнору, вынуждены нападать, ощущая опасность с тыла и пытаясь выбрать себе более удобную позицию по отношению к нынешнему вождю. Тот, ухмыляясь, медленно шел в направлении ближайшей потасовки, взвешивая в одной руке громадный топор. Хоблауд решил не лезть в драку с другими участниками, если те сами на него не нападут. Он двигался в сторону Горнора, как главного соперника. Иногда на Барда нападали с разных сторон, но он даже не поворачивался в их сторону. Он уворачивался от атак, не глядя на противников, и наносил мощные и точные контрудары, стараясь прежде всего нанести ранение, которое не позволит бойцу продолжать схватку, но не лишит его жизни.
Горнор безжалостно снес головы нескольким претендентам и заметил идущего к нему Хоблауда.
— Ты хороший воин, Бард! — сипло пробасил он и пошел в его сторону. — Но сегодня твой жизненный путь прекратится. После турнира я помолюсь Баритону, дабы он принял тебя в свое царство, — жуткое лицо вождя, пересеченное наискось широким белым шрамом, исказилось в подобии дружелюбной улыбки. Когда между ними осталось около десяти шагов, Горнор с резвостью, которой никак нельзя было ожидать от такого гиганта, прыгнул вперед с занесенным топором, собираясь раскроить голову Хоблауда. Он летел стремительно и неумолимо, словно оторвавшаяся от скалы глыба. Но благодаря реакции Бард видел его так, словно замедлил время в несколько раз. Он сделал быстрый шаг в сторону, и противник пролетел мимо, приземлившись в нескольких шагах позади него и сразу начал вставать, пытаясь обернуться в сторону возможной угрозы. Хоблауд развернулся быстрее, подскочил ближе и со спины несколько раз прочертил мечом по ногам Горнора. Первыми ударами он точно отсекал стальные вставки на массивных боевых сапогах соперника, а вторыми разрубил сухожилия на его ногах, лишив возможности двигаться или стоять. Горнор стал падать назад, будучи не в состоянии далее удерживать вес собственного тела.
В тот же миг Бард ощутил легкое жжение в затылке. Его обострившееся восприятие окружающей обстановки подсказало, что в двух шагах позади находится единственный воин, сумевший устоять на ногах в мясорубке между остальными участниками турнира и прибежавший, дабы убить Горнора и Хоблауда, пока те отвлечены своей дуэлью. Бард, не оборачиваясь, сменил хват рукояти меча так, чтобы клинок был направлен вниз, и скользнул спиной назад, одновременно совершая колющий удар вслепую.
Клинок воткнулся в плоть бойца, который по инерции сделал еще один шаг, из-за чего меч прошел через все его тело и вышел из спины. Резким движением Хоблауд выдернул клинок, встал и пошел к Горнору. Тот, полулежа у стены, держал перед собой топор.
— Клянусь Горой, — прошипел раненый воин, — я еще не видел, чтобы кто-то сражался так же ловко, как ты.
— Сдавайся, — попросил Бард, остановившись в нескольких шагах от него. — Мне не нужна твоя смерть.
Горнор злобно рассмеялся.
— Сдаться?! Чтобы я, вождь Горного Клана, сдался? На такой позор в наших краях не согласился бы даже конюх!
— Это не позор. Грядет большая война. Нам важна жизнь каждого воина. И такой искусный боец, как ты, может совершить на этой войне немало подвигов во имя Горного Клана.
— Что еще за война? — спросил Горнор, тяжело дыша. — Хотя, черт возьми, какой из меня теперь воин?! Ты лишил меня возможности ходить! Я калека! — зарычал он и внезапно метнул свой огромный топор в Барда.
Тот невозмутимо отклонил голову в сторону, не двинувшись с места. Лезвие топора оцарапало ему ухо. Люди на трибунах неожиданно затихли. Всем было интересно, о чем говорят эти двое.
— Ты безоружен. Если думаешь, что сдаться — это позор, то не лучше ли смыть этот позор кровью врагов? Неужели тебе хочется умереть здесь, на арене, безо всякой пользы, вместо того, дабы помочь клану? А насчет ног не беспокойся. У моих новых товарищей есть зелье, которое может вылечить от любых болезней и травм.
— Что еще за сказки? — буркнул Горнор. — Не бывает таких зелий. И что за новые товарищи?
— Я все тебе расскажу, клянусь Горой! — положив руку на сердце, крикнул Хоблауд так громко, чтобы его мог расслышать каждый зритель. — И если я совру, то пусть меня казнят на этой арене, на потеху всему клану! Нам нельзя терять времени. Сейчас на арене от ран умирают наши лучшие воины. Многих из них еще можно спасти с помощью целебного зелья. Неужели вы, — Бард развернулся к трибунам и повысил голос, — хотите, чтобы перед войной мы так глупо лишились ценных бойцов?! Ну же, ответьте мне, жители Горного Клана!
Тысячи голосов закричали: «Не-е-ет!».
— Видишь, — сказал спокойно Хоблауд, — никто не посчитает это позором. А если уж ты так хочешь умереть, то сделай это в бою, забрав с собой как можно больше врагов, дабы наши потомки слагали легенды о твоем мужестве.
Бывший вождь опустил глаза. Он не хотел жить после поражения, но видя, что все еще нужен клану живым, вынужден был согласиться.
— Хорошо, — пробурчал он, — пусть будет по-твоему.
Зрители радостно закричали, предвкушая славную войну. Все покидали трибуны, спеша разнести новости по поселениям и приготовить доспехи с оружием для предстоящего похода. Никто еще не знал, что это будет за война и для чего она нужна, однако принять в ней участие под руководством нового вождя хотелось каждому зрелому жителю Горного клана. Очень уж наскучила им мирная жизнь; надоело, что ежедневные тренировки проходят впустую.
* * *
Попрощавшись с Олби Туртсом и Бардом Хоблаудом, Майорбэк Тайнс и Эдмундо Барнс отправились искать главу клана Хаоса, Зорзона. Возле некоторых пещер на стенах были закреплены лампы, это означало, что в них живут люди. Многие местные жители шарахались от чужаков, прятались. Некоторые кричали, дабы они убирались. Заговорить с кем-либо не удавалось. Дойдя до просторной площадки, от которой расходилось несколько тоннелей в разные стороны, они услышали сзади чей-то веселый голос:
— Эй, чужаки! Куда это вы так упорно спешите? Заблудиться не боитесь?
Тут же Майорбэк почувствовал, как к его горлу приставили нож. Затем кто-то засмеялся ему в затылок. А спереди из темноты выступил лысый мужчина с длинной бородой в красивых доспехах и добротной кожаной одежде. Он выглядел намного лучше всех жителей подземелья, которых Тайнсу доводилось видеть до этого: те носили, как правило, грязные лохмотья.
— Мое имя Зорзон, — медленно, с расстановкой, представился бородач. — А вы кто?
— Я Майорбэк Тайнс, бывший главный помощник императора, а это Эдмундо Барнс, житель клана Отшельников.
Человек сзади, державший нож у горла Тайнса, присвистнул. Зорзон улыбнулся.