— У нас немного званий, лишь сержант и капитан, этого вполне достаточно для командования солдатами, — спокойно ответил Зимбао, решительно тряхнув тройным подбородком в направлении генерала. Марольд, увидев гневный взгляд императора, убрал улыбку и опустил глаза.
— Итак, я продолжу, ранее я рассказывал, что кристальное оружие не может пробить два толстых дерева, однако у него есть три выстрела перед тем, как ему понадобится перезарядка. Мое предложение таково: с толстых стволов деревьев сделать щиты в толщину четыре дерева, а в высоту три человеческих роста. Мы сделаем окоп до пояса и вставим туда сделанные щиты, что образуют прочную деревянную стену, а сами выстроим армии за ними, щиты нас защищать от атак кристальным оружием. С целью защититься от металлических животных противника на образовавшуюся стену из щитов поставим по всей длине узкую часть срубленного дерева, с заточенным острием, как у копья. Даже металлические животные со всей своей силой не смогут пробиться через такой барьер, — закончил Зимбао, осматривая присутствующих, ожидая вопросов или дополнений.
— Что вы думаете об этом, генерал? — грубовато спросил император Таггеранг.
Генерал вскочил на ноги, поправил волосы.
— В общем, идея с защитой неплоха, однако в защите войн не выигрывают, нужна продуманная атака, — слово «атака» генерал подчеркнул жестом.
— У вас есть идеи по этому поводу? — спросил его Айрис, показывая тем самым, что хочет слышать лишь конкретные идеи.
— Да, есть, во время их атаки кристальным оружием мы выстрелим из осадных орудий, а когда они перестанут стрелять, мы выйдем из укрепления и ударим конницей. Мой новый знакомый, — при этих словах Марольд посмотрел на Русио, — рассказал мне, что металлические звери могут двигаться лишь благодаря такому вот кристаллу, — он показал на плоский прямоугольный камень, висевший в центре палатки. — И если его, например, разбить, грозное орудие превращается в груду отходов. Наша конница вполне может справиться с этим заданием.
Когда генерал умолк, Эйган Таррин решил также высказаться.
— Я Эйган Таррин, правитель подземного мира Ирдис, — без лишнего пафоса представился он. — Металлические механизмы — не единственная угроза, у войска предателей имеются люди, если их можно так назвать, они так долго жили в темной пещерной местности, что за столетия изменились их тела. Зрение и острота ума убавились, однако крепость тела и сила увеличились, а восприятие боли притупилось. Легкое ранение их не остановит, нужно нанести удар в сердце или срубить голову, — закончил Таррин, опустив глаза вниз. Видно было, что слова «удар в сердце» и «срубить голову» давались ему нелегко, поскольку это также его люди, они единой крови, потомки жителей королевства Лузвинд. Эйган осмотрел присутствующих, но никто ничего не спросил.
Император поднялся.
— Давайте подытожим наше не слишком продуктивное военное совещание, — Айрис бросил взгляд на генерала Марольда и капитана Имильской армии Зимбао, именно они должны были давать блистательные идеи. — С некоторыми моментами я согласен. Первое, идея со щитами хорошая. Второе, удар из осадных орудий приемлем, пусть поймут, что у нас есть чем ответить. После того, как кристальный заряд иссякнет, мы не знаем, кто пойдет первым в атаку, метало или жители темной пещеры, посему я предлагаю не сразу вводить конницу в бой, а сначала пусть лучники и арбалетчики поливают их стрелами, а когда те приблизятся, конница вступит в бой, а за ней пехота. Основной задачей боя поставим уничтожение кристаллов в головах зверей. Пусть все — и конница, и пехота, и стрелки метят в камень и разбивают их, чем больше, тем лучше. Осадные орудия пусть не прекращают долбить их тыл, не давая расслабиться и вынуждая идти в атаку. Единственный шанс на победу — это разбалансировать вражескую армию, заставить делать ошибки и играть по нашим правилам, — император в конце речи повысил голос и ударил кулаком по столу. Присутствующие одобрительно закивали.
На этом первый военный совет закончился. Далее в палатку принесли различные напитки и яства, без хорошего пиршества не заканчивается ни одно заседание. Таких военных советов было еще три. На каждом обсуждались детали стратегии и тактики ведения боя, хитрости и уловки, однако все сводилось до пунктов, намеченных еще на первом собрании. Последнее из таких заседаний прервал ворвавшийся в палатку человек. Не вошедший, как подобает, а именно ворвавшийся. Темнокожий имилец упал на пол, тяжело дыша, хватая ртом воздух и сильно кашляя при попытке вымолвить хоть слово. Когда стражники, с опозданием вошедшие внутрь, схватили его под руки и подняли на ноги, он еле слышно промямлил пересохшим голосом:
— Идут!
— Приведите его в чувство и пусть скажет нормально! — не выдержав, рыкнул вождь оттого, что его человек не может связать двух слов воедино. Стражники тряхнули человеком и дали пощечину, это дало свои результаты. Он начал ясно излагать мысли:
— Мы наблюдали за входом в гору Визер, как вы приказывали, — он кинул взгляд на вождя. — Пять дней назад вход, заваленный булыжниками, очистили, раздробили камень и вышли тысячи людей на металлических животных и нелюдей — мерзких, сгорбленных чудовищ. Я, как только увидел, взял самого быстрого коня и направился сообщить.
Бедолаге дали воды, тот схватил посудину двумя руками и стал хлебать, жидкость текла по подбородку, падая большими каплями вниз.
— Через сколько они будут у границ земель Имиль? — спросил ровным голосом император Таггеранг.
— Я пять дней скакал, делая привал раз в день, спал в седле, лошадь чуть не умерла подо мной, думаю, через дней десять они будут у границ, — вытирая от пота лысую голову, сказал имилец.
— Тут есть кому думать, тебе задали вопрос, ты давай точный ответ, а коль не знаешь, молчи! — крикнул вождь, сжимая кулаки.
— Простите, вождь, — человек упал на колени и склонил голову. Армонц фыркнул и махнул рукой. Стражники поняли жест и, взяв под руки разведчика, вывели его прочь.
— Итак, у нас есть около десяти дней, дабы подготовить защиту, — подытожил император. — Капитан Зимбао, как обстоят дела со щитами и рвом?
Капитан поднялся на ноги. Пухлые губы зашевелились, произнося слова.
— Деревьев срубили более чем достаточно, больше половины щитов уже сделали, ров закончили несколько дней назад, — капитан отчеканил четко, без заминок, каждое слово.
— Благодарю за ответ, садитесь, — кивнул Айрис.
Генерал Марольд поднялся на ноги, не успел капитан сесть:
— Разрешите говорить, Ваше Величество?
— Говори.
— Я считаю, нужно удвоить количество часовых и послать множество шпионов, чтобы мы знали о каждом шаге, предпринятым противником, — громко сказал генерал, делая акцент на словах «я считаю».
— Я с вами согласен, вот вы этим и займитесь, — одобрительно сказал император. Генерал поклонился и сел на стул. Больше никто ничего не говорил, лишь задумчиво смотрели друг на друга.
— На этом военный совет завершаем, — сказал император и встал, остальные последовали за ним. В этот день не было пиршества, нельзя задурманивать голову пьянящим вином. Предстояло много дел.
Так и получилось, в следующие десять дней все усилия приложили для доделывания деревянных щитов, достигнув результатов за четыре дня. Еще два дня их устанавливали в ров, делая толстенную защитную стену, всем процессом руководил капитан Зимбао. Генерал Марольд контролировал часовых и шпионов, часовых стало в четыре раза больше, чем ранее, а сменялись они реже, тем самым охватывали большую территорию. Шпионы приносили известия раз в два дня обо всем, что делают противники, с какой скоростью передвигаются, где находятся сейчас, тренируются ли в походе, если да, то что делают, как живут и даже что кушают. Марольд расспрашивал о мельчайших деталях у шпионов, даже о тех, что тот не мог видеть или знать.
Также генерал отрабатывал с солдатами маневры и тактику боя, и устанавливал основные задачи на сражение. Когда очередной шпион доложил, что враг за два дня пути от границы, генерал Марольд и капитан Зимбао привели своих солдат в боевое построение. Вся армия спряталась за массивной деревянной стеной, сделанной из щитов. Первая шеренга — лучники из Лесного клана, лучники земель Имиль и арбалетчики Империи. Вторая шеренга — конница, состоящая по большей мере из легкой кавалерии, однако имелась и тяжёлая. Третья шеренга — пехота, основная единица, составляющая армию земель Имиль. До пояса голые, ничем не защищенные воины стояли с мечом, напоминавшим серп и круглым деревянным щитом. Имперская пехота в той же шеренге кардинально отличалась от имильских солдат. Кольчуги, шлемы, а некоторые и вовсе полностью закованные в доспехи, с мечами, копьями и щитами. Ночью, когда холодок пробирался под одежду и заставлял потирать руки, цокать зубами, топтаться на месте и еще много уловок, только бы не мерзнуть, вдалеке появились огоньки. Они были так далеко, что казалось, надвигается стая светлячков. С каждым часом светлячки становились все больше, ярче и ближе. Пока и вовсе не приблизились насколько, что можно было распознать силуэты людей и животных.
* * *
Свечение от тысячи кристаллов рассевалось по округе и видно становилось лучше, чем днем.
Солдаты армии союза стояли за щитами и дрожали то ли от холода, то ли от страха.
С обычным человеком встретиться на поле боя, так ты знаешь, что от него ожидать, а здесь металлические животные, двигающиеся магическим образом; невиданное оружие, бьющее сильнее, нежели осадные орудия, а помещающееся в человеческую ладонь. Арбалетчики в первой шеренге натянули тетивы и вставили болты, приготовили оружие к бою. За ними располагалась конница, кони ржали и потопывали на месте. Далее располагалась пехота. Император Айрис Таггеранг, король Эйган Таррин и Рональд Таггеранг занимали место в центре. Вождь Армонц, его сын Хормиус и капитан Зимбао разместились на правом фланге, который полностью состоял из солдат земель Имиль. Командование левым флангом взял на себя генерал Марольд.
— Чего они ждут? Почему не наносят удар, или ждут рассвета? — вслух размышлял император.
— Лучшее время нападения для них — это ночь, их глаза не привыкли к солнцу,
я первые месяцы жил с полузакрытыми глазами, — ответил на размышления Эйган Таррин.
— Может, они ждут, что мы первыми начнем атаку? — спросил Рональд, также находившийся возле императора и короля. Те не знали, что ему ответить, поэтому промолчали.
Айрис Таггеранг восседал на красивом большом породистом жеребце, белого, как снег, цвета, с единственным темным пятном возле глаза. Он держал сигнальный рог, один раз подуть — означало сигнал к наступлению, два раза — сигнал к отступлению.
Генерал Марольд на левом фланге проезжал медленно и важно на гнедой кобыле по рядам солдат и громко, четко молвил каждое слово, произнося патриотическую речь, вдохновляя солдат. В один момент все утихли и устремили свой взор вверх, — над вражеской армией поднялся светящийся шар и полетел ввысь, кто-то из них произвел выстрел из кристального оружия. Но почему ввысь? Этим они хотели запугать противника, или традиция перед боем делать предупредительный выстрел вверх? Последняя догадка оказалась верной, это был сигнал к наступлению.
Со стороны армии подземного мира Ирдис засветились тысячи белых сгустков энергии, больше похожих на одуванчики и, поднявшись в воздух, направились в сторону войск альянса.
Те, кто стоял далеко от щитов, смотрели в ночное небо, открыв рты, не отрывая взгляда от надвигающихся белых шаров. Такого никто и никогда ранее не видел, глаза расширялись,
а брови вздымались вверх все больше с приближением сияния к ним. Как только энергия соприкоснулась с деревянными щитами, раздался грохот, будто гром в самую неистовую грозу, и пролетел над головами солдат. Щепки от щитов разлетелись в стороны, ближайшие воины прикрылись кто руками, кто щитами, кто арбалетом, кто луком. Некоторые попадали на землю, закрывая голову руками. Стена из щитов пошла волной, однако первый удар выдержала. Как только солдаты альянса вышли со ступора и осознали, что произошло, то стали орать и хлопать в честь того, что идея со щитами удачная. Далее последовали еще два удара, после которых, по расчетам Эмилии и Фина, оружие должно остановиться для перезарядки. Щиты выдержали и их, однако стало понятно: еще один или в лучшем случае два удара — и от них не останется ничего, лишь щепки по земле. Однако ни четвертого, ни пятого выстрела не произошло. Неужели ученые правы и кристальному оружию нужно время для перезагрузки?
Альянс не оставил удары врага без внимания и ответ последовал из осадного орудия: камни обливали смолой, поджигали и запускали в тыл противника. Со стороны подземного мира выдвинулись тысячи солдат на металлических животных. Свет, что исходил от кристаллов в головах зверей, отражался от металла, из которого были собраны механизмы и образовывал сияние, словно от звезды в самую темную ночь, движущейся вперед.
Император подул в рог, это был сигнал для наступления. Как только противник оказался на расстоянии выстрела, арбалетчики и лучники стали выпускать град стрел, что взлетали вверх и падали на головы врагам. Они сумели сделать четыре залпа, прежде чем те пересекли точку, где стрелков должны сменить пешие войска.
Генерал Марольд опустил забрало шлема, махнул вытянутой вверх рукой — это служило сигналом к наступлению, и тысячи лошадей устремились за генералом. Каждый всадник помнил наставления, главное, разбивать кристаллы. Через мгновение две армии столкнулись в ожесточенном бою. Имперцы били кристаллы, оказалось, разбить кристалл не так просто, нужно приложить немалые усилия, дабы повредить твердый камень. Подземным жителям не составляло труда поражать противников, им не нужно было искать слабые места в броне, колоть или рубить с большой силой, а всего лишь коснуться человека кристальным оружием, как его тело становилось мягким и бездыханным. Генерал Марольд отбивал атаки противника, не давая дотронуться к себе острием копья с кристальным наконечником. В этой всей суматохе он успевал одновременно выкрикивать самые изысканные ругательства, подсказывать подчиненным, как бить и как блокировать. За минут десять боя имперская конница сократилась втрое. Однако генерал и не думал давать команду отступать. Это еще больше придавало ему сил, удары становились сильнее и быстрее.
Тем временем капитан Зимбао со своим пешим войском двинулся на помощь. Без всякой брони, только в белых прозрачных накидках, а некоторые и вовсе лишь в набедренных повязках, — у солдатов земель Имиль не было шансов против металла. На удивление и себе,