— Какие брутальненькие, — сказала Лиза, когда из открывшегося портала стали выпрыгивать боевики Тюленичева. Она смотрела как две четвёрки спецназа заняли позицию. Прикрывая друг друга, они расположились полукругом, навели на неё стволы автоматов. В касках с закрытым забралом, в тяжёлых брониках они действительно выглядели очень серьёзно. Вперёд вышел командир.
— Я хочу предупредить, — сказал он. — Мы не из Министерства счастья. Мы находимся вне закона и действуем незаконными методами. Поэтому мы не будем пытаться вас арестовать. Просто пристрелим.
— Стреляйте, — сказала Лиза.
— Не глупите, отдайте то, что вам не принадлежит, и разойдёмся.
— Вам это тоже не принадлежит, — сказала Лиза и повторила: — Стреляйте.
Сидя на мешках с артефактами инспектор забавлялся. Он просто улыбнулся, когда стволы автоматов нападавших скрутились немыслимыми спиралями, но когда с боевиков разом спали штаны, не выдержал и засмеялся. Лиза развлекалась. Как умела. Взмахнула рукой, и шлемы спецназовцев украсились живыми цветами, а бронежилеты оказались обмотаны ёлочными гирляндами. Путаясь в штанах и весело мигая огоньками, очумевшие боевики стали отходить. При этом изуродованные автоматы не бросили. Командир, которому досталось больше всего, его Лиза ещё конфетти осыпала, швырнул свето-шумовую гранату. Граната лопнула заварным кремом и уделала с ног до головы самого командира и его отряд. Было непонятно откуда столько крема в такой маленькой железке.
— А теперь уходите, шутки кончились, — сказала Лиза.
Но уходить отряду было некуда, портал закрылся. Пытаясь очиститься от крема, залепившего забрала шлемов, парни топтались на месте. Тогда Лиза передумала.
— Нет. Стойте. Мне же нужна эта, как её? Гвардия! Вы будете моей личной охраной. Отныне вы — мушкетёры графини! — она снова махнула рукой, и многострадальные автоматы в руках у бойцов превратились в винтажные мушкеты. С позолотой и стразиками. Ещё пасс, и перед графиней стоял отряд чистеньких, одетых по форме семнадцатого века мушкетёрчиков.
— К вашим услугам, ваше сиятельство, — сказал командир и галантно помахал шляпой.
— Задачу знаете?
— Охранять! — чётко ответил командир. — Разрешите приступить к несению караульной службы? Враг не дремлет!
— Приступайте.
— Есть!
И новоявленные мушкетёры разбежались обеспечивать безопасность.
— Ты бы лучше, ваше сиятельство, их в отряд грузчиков превратила, — проворчал инспектор, взваливая на спину мешок с кристаллами. — Один я всё это добро не перетащу.
— Никуда таскать не надо, мы остаёмся здесь. Будем восстанавливать Министерство. В прежнем виде. И в прежнем качестве.
— Тогда было бы разумнее гвардию вооружить не допотопными поджигами, а теми же автоматами.
— А это не поджиги. Это у них боевые лазеры, — ответила Лиза. — Я в кино такие видела.
***
— Я понимаю, муж всегда узнаёт последним, — сказал я. — Но ты мог мне сказать.
— Я и сам не знал наверняка. Догадывался, — продолжал оправдываться Бобров, а я делал вид, что с интересом разглядываю искорёженный БТР. Броневик был сплющен и разорван в нескольких местах. — Вот Николаич, тот наверняка знал, что Магия существует. Не мог не знать. Но он же никому не говорил.
— Никому не говорил, потому что все догадывались, — сказал я. — Ты ведь Стёпа, тоже догадывался?
— Нет, у меня была другая версия.
— Какая?
— Сейчас это не важно.
— А что важно?
— Вот, — Стёпа показал рукой на БТР.
— Это конечно, — согласился я. — Сдуреть можно какая у Лизы силища, если она смогла так машину изуродовать и на такое расстояние закинуть.
Прихрамывая, я ещё раз обошёл машину, огляделся. Вдалеке виднелся Посёлок. До него было километра полтора. Значит, Лиза играючи, переместила железную громадину на такое расстояние. А сначала ещё и нас переместила. Ведь могла в лепёшку размазать, но вместо этого закинула на болото, несильно, правда, церемонясь, я при приземлении всю задницу отбил. И не успели мы очухаться, следом с неба рядом с нами плюхнулся БТР. Плюхнулся так, что земля задрожала. И плюхался он уже вот в таком раскуроченном виде. Я заметил.
— Меня беспокоит не то, что она легко произвела магическое воздействие такой мощности, — продолжил Стёпа. — Понятно, Силы у неё сейчас очень много, она не экономит. Она просто развлекается. Швырнуть вслед нам изуродованный броневик — это же просто насмешка.
— А что тебя беспокоит? — спросил Бобров.
— Она нас не задержала, не попыталась допросить, мы ей неинтересны. Просто выпнула и посмеялась вслед.
— Ни хрена себе, «просто»! Меня как железным катком долбануло, подбросило и — лечу… Да я чуть не обгадился со страху.
— Но потом достаточно аккуратно приземлился, ничего себе не сломал, да?
— Да.
— Ну вот. Я и говорю, она с нами как с детишками поступила, спасибо в угол не поставила!
— Стёпа, ты хочешь сказать, что Лиза взяла столько Силы, что ничего теперь не боится? — спросил я.
— Ты очень чётко сформулировал. Функционально.
Стёпа словно показывая, что разговор закончен, принялся разгуливать среди болотных кочек, пытаясь набрать сухих веток для костра.
— Ей теперь и нечего бояться, — продолжил я. — У неё вся Сила мира. Её никто не остановит.
И тогда прямо из воздуха в болотную жижу шагнул Тюленичев и сказал мне:
— Ты можешь её остановить. Если захочешь.
***
Владимиру приснились счастливые люди в подземелье. Их было немного, и они очень боялись потерять своё счастье. Они его прятали за пазуху и, прижав руки к груди, бродили по длинным тёмным затхлым коридорам. Они могли выйти наружу к солнцу и ветру, но там кто-нибудь мог увидеть, что у них есть счастье и попросить поделиться. А делиться им было очень жалко. И кто-нибудь мог позавидовать, даже попытаться отнять, и тогда бы им пришлось бороться за своё счастье, а оно было такое маленькое и у каждого своё. У кого-то грязненькое, у кого-то подленькое, но родное, тёплое, прижатое к самому сердцу. Но сердцу не становилось теплее от спрятанного счастья, и люди, спотыкаясь, всё ходили в темноте и холоде и мраке и не знали, что прямо сразу за толстой бронированной дверью, за которой они спрятались, их ждёт большое светлое счастье. Одно для всех.
А когда он проснулся, в голове вертелось: «Шуйский». Кто такой Шуйский? Царь. Или не царь? Боярин, короче. Что к чему? Владимир потряс головой и полез в рюкзак за бутылкой. Наташа промолчала. Она дежурила у костра вторую половину ночи, не выспалась и клевала носом. Владимир глотнул из горлышка и стал открывать консервы. Он вывалил в котелок и перемешал банку фарша, банку рассольника и банку тушёнки. Поставил на огонь. Наташа наблюдала с лёгким изумлением.
— Водки выпьешь? — спросил он.
— Нет. Это как блюдо называется?
— Никак. Старинный сталкерский рецепт. В одной древней книжке вычитал.
— А книжка как называется? — недоверчиво спросила Наташа.
— «Территория», — не задумываясь ответил Владимир и усмехнулся. — Буди Ольгу.
Владимиру всё меньше нравился этот поход. Он не верил в Исполнитель Желаний, и ему было непонятно, как это в него сразу поверили женщины, да ещё и так загорелись идеей сходить к нему, что в один момент сорвались с места и отправились в путь. Видно, он чего-то не знал про жену и невестку. Он ещё раз, уже основательно, приложился к бутылке и ложкой прямо из котелка стал выхватывать парящие куски тушёнки и пихать в рот. Жир стёк по подбородку, и Владимир рукавом утёрся, негромко рыгнул. Ольга с Наташей терпеливо накладывали себе аппетитно пахнущее варево в пластиковые тарелочки.
— Вы мне скажите всё-таки, чего такого невероятного вам понадобилось? — спросил захмелевший Владимир. — Вот тебе, Наташка, чего в жизни не хватает?
— Детей, — сразу ответила Наташа. Владимир смутился.
— Ну, это конечно, — сказал он. — Только для этого другой способ есть. Или Толик не справляется?
— Справляется. Пошутила я.
— А ты без шуток ответь! Вот представь, дошли мы, вот он — Исполнитель, чего ты пожелаешь?
— Я пока ещё не решила, — задумчиво ответила Наташа. — Или пожелать, чтобы всё как раньше было, или чтобы ничего, что раньше было, не было.
— Не понял, — пьяно замотал головой Владимир.
— Ну и не парься.
— Ну а ты? — не успокаивался Владимир. — Оля, ты чего пожелать решила?
— Чтобы ты, сволочь, пить бросил, — сказала Ольга и заплакала.
***
— Отбить Яру у Лизы? А как ты это себе представляешь? — спросил я.
— А ты представляешь, что она с ней сделает? — жёстко спросил Тюленичев.
— Не надо было ребёнка к ведьме в зубы посылать! — заорал я. — Не надо было из девочки агента делать!!
— Она не ребёнок, я же тебе говорил. А то, что она стала агентом, мне нравится не больше твоего. Но так сложились обстоятельства. Давно, ещё при старом режиме. Нам нужен был свой человек в Министерстве, а ей удалось втереться в доверие.
— Я представляю, как она втиралась в доверие.
— Я тебе сейчас по морде дам, — предупредил Тюленичев. — Она мне, если хочешь знать, как дочь была. Это я её ребёнком в Зоне нашёл.
Я молчал. Мы стояли возле покалеченного броневика, а Стёпа с Бобровым, рассевшись возле костерка, швыркали чай из помятых кружек. Я представил, что вот так же где-то в Зоне сейчас возле костра пьют чай отец с мамой, Наташа… Хотя чтобы отец пил чай, это вряд ли. Наверняка с чекушкой в обнимку. Господи, они-то куда попёрлись?! Зачем? Как их Марина отпустила? И не нравилось мне, что Тюленичев слишком много знал. Мои, оказывается, сейчас в Зоне — он в курсе, где Яру искать — он снова в курсе, Замок атакован — он уже и там успел побывать. Я его недолюбливал, а с Николаичем они и вовсе враждовали. Но Николаич хотел, чтобы я Яру нашёл, и Тюленичев сейчас того же от меня требует. А мне бы к своим, в Зону, у папы бутылку отнять и этой же бутылкой ему по морде. И Наташке врезал бы от души.
— Я же, если ты помнишь, на службе, вообще-то, — попытался я сменить тему. — Мне же доложить надо про все эти дела. Что в Столице сейчас, кого назначили вместо Николаича?
— Не смеши. В Столице бардак, почти паника. Правительство эвакуируется, Министерства больше не существует. Некому тебе докладывать.
— Тебя послушать, так мне к тебе на жалованье в пору устраиваться, — сказал я, уже не скрывая раздражения.
— Не самый худший для тебя вариант, между прочим, — надменно ответил Тюленичев. — Не пойму я тебя, трусишь что ли? Ты же такой лихой боец был, с Бобровым по всем провинциям ездили, новый порядок устанавливали. Про вас же легенды ходили! Как это у вас называлось — посольская миссия?
— Тогда мы гопоту гоняли, — хмуро ответил я. — С Лизой эти методы не пройдут.
— Так ты вспомни, наконец, что у тебя уникальное Умение когда-то было. Я же тебя Магией накачаю, Лиза это сразу почувствует. Не станет она с тобой связываться, побоится. Она же не забыла твоё выступление, когда ты самого Жреца подмял. А я пока за твоими в Зоне пригляжу, чтобы ничего не случилось.
— Если с ними что-нибудь! — я попытался схватить его за грудки, но он неожиданно проворно отступил и я смешно сгрёб руками воздух.
— Не психуй! Всё честно. Ты мне Яру, я тебе Силу. И с семьёй твоей всё в порядке будет.
И я согласился. Я бы сразу согласился, если бы он сказал, что Силу мне даст. Никому я никогда не признавался, что всё бы отдал, чтобы опять, как когда-то, почувствовать это чудо — переполняющую тебя Магическую Энергию. Десять лет я бился насмерть, чтобы никто никогда этого не мог больше почувствовать. И десять лет мечтал, что когда-нибудь, вдруг, хоть немного, мне…
***
Разделывать мутанта Владимиру ещё не приходилось. Как и не мутанта. Он и рыбу раньше никогда в жизни не разделывал. А сейчас вот довольно ловко, хоть и с лёгким омерзением, вырезал у плоти больший глаз. Деликатесами, да ещё и в полевых условиях, не разбрасываются.
— А ловко ты его подстрелила, — сказал он Ольге, ещё раз с интересом разглядывая тушку мутанта. Массивную, но на тонких ножках, с головой, упрятанной в туловище.
— А я очень испугалась, когда это чудовище из травы выскочило, — сказала Наташа.
— Чудовищ ты ещё не видела, — усмехнулась Ольга.
— Так, ну я заслужил? — спросил Владимир.
— Выдай ему, — вздохнула Ольга. Наташа скинула рюкзак и достала из-под клапана бутылку, передала Владимиру.
— Далеко ещё? — спросила Наташа.
— Пришли, — равнодушно сказала Ольга. — Вот это и есть центр Зоны.
— Эта поляна? — спросил Владимир отхлёбывая.
— Да. Вон изба. Пойдёмте туда, пообедаем и передохнём.
Они пошли по высокой траве. Наташа озиралась, надеясь увидеть что-нибудь необычное. Владимир неуверенно шагал, держа в одной руке бутылку, в другой наколотый на нож глаз плоти. С глаза капало. Из бутылки расплёскивалось. Он невольно стал притормаживать, но Ольга сразу прикрикнула:
— Не отставать!
Тогда Наташа, вздохнув, на ходу забрала у Владимира бутылку, засунула в карман куртки. Он не возражал. Они подошли к небольшому полуразвалившемуся бревенчатому домику. Ольга, дёрнув ветхую дверцу, заглянула внутрь.
— Знаете что? — сказала она. — Давайте лучше во дворе располагаться. Там как будто трупаком воняет. А здесь вон и кострище готовое есть.
Они скинули рюкзаки, Ольга развела костёр из остатков забора, Владимир из тех же щепок пытался создать шампуры. Получалось не очень. Наташа просто сидела на рюкзаке, отдыхала. Она первая и заметила зомби. Показала пальцем и сказала:
— Ой.
— Не «ой», а Владимир Петрович, — раздражённо прошамкал зомби. Он стоял на крыльце и чесался. — Это мной воняет, — добавил он ехидно.
— Тёзка, значит, — сказал Владимир и потянулся к автомату. А Ольга уже целилась в мертвяка.
— Только не надо в меня стрелять!
— Почему? — спросила Ольга.
— Я хороший. Я не нападаю. Я умный.
— Чем докажешь? — спросил Владимир.
— Субстантивация, — подумав, сказал зомби. Ещё подумал и с выражением добавил: — Трансцедентальность. Пробабилитность.
— Твою ж мать, — восхищённо сказал Владимир. — Выпить хочешь?
— Не откажусь. Но прошу без фамильярности. Я между прочим, министр пропаганды. Хоть и бывший.
***
Впервые за последние дни у меня была чёткая программа действий, и я понимал, как следует поступать. Возможно, основой уверенности послужила изрядная порция Силы, вкачанная мне Тюленичевым. Но кроме этого я наконец-то получил информацию и смог хотя бы немного разобраться в происходящем.
— Сначала вернёмся туда, откуда она нас вышвырнула, — сказал я. Парни не возражали. Они уже большие мальчики, им тоже не нравится, когда их в угол ставят.
— Там шороху наведём, потом в столицу двинем, — подтвердил Бобров.
— Давайте определимся, — вставил Стёпа. — Наша цель — навести шороху или спасти девочку Ярославну, которая не девочка, а агент подпольной организации с непонятными для нас пока задачами?
— Чё? — спросил Бобров.
— Чтобы понять, какие задачи у Тюленичева, нам и надо освободить Яру. И навести шороху. Считай, что это разведка боем, — сказал я.
— Ты надеешься, что Яра будет с тобой откровенней, чем Лёня? — с сомнением спросил Стёпа.
— Там увидим, — сказал я.
Ехали мы на броневике. Только двигался он теперь бесшумно, на чистой Магии. Тюленичев доказал, что обладает значительным запасом Энергии, вернув броневик в рабочее состояние. Бывший колдун не стал со мной до конца откровенничать и не рассказал о том, что все эти годы создавал свою организацию. И главное, — свою школу колдунов, где лучшие из бывших по крупице с помощью артефактов накапливали Магию в амулетах. И готовили новое поколение колдунов, которым предстояло… а что им, собственно, предстояло? Об этом у Яры были весьма смутные предположения. Мы успели с ней переговорить до того как Лиза вышибла нас из Посёлка. Только я, в свою очередь, не стал откровенничать с Тюленичевым и не рассказал ему об этом разговоре. А по словам Яры получалось, что новая Организация Желаемого Будущего была готова к захвату власти в стране и, видимо, только Николаич со своим упорством мог сдерживать Тюленичева от радикальных действий. А теперь, когда Николаича не стало, Тюленичев и Лиза сцепятся в борьбе за власть. В борьбе за синие кристаллы. В борьбе за мир с Магией. А я не мог этого допустить. Хотя бы в память о Николаиче.
— Движение прямо по курсу, — крикнул Стёпа, сидевший на броне. Бобров остановил машину. Я с биноклем высунулся наружу.
— Что там? — спросил Стёпа.
— Отряд, человек пятнадцать, — ответил я, разглядывая в бинокль баррикаду на въезде в Посёлок. — Вооружены кто чем. Ружья, автоматы.
— Дети? Я с детьми больше воевать не буду, — сказал Бобров.
— Нет, это местные.
— Они-то чего всполошились?
— Сейчас все переполошатся. В Столице паника, ты же сам слышал.
— Поражаюсь я, — воскликнул Бобров. — Радио нет, телефонов нет, а новости молнией разлетаются.
— Ты знаешь что, — прервал я лирическое отступление. — Ты из пулемёта дай короткую очередь. В воздух. И потихоньку поехали.
И мы поехали. А я думал: с чего это Яра мне, человеку которого видела первый раз в жизни, выложила всё и про Организацию, и про себя, и про Лизу, и про школу колдунов, организованную Тюленичевым?