— Надо его как-то приземлить, — озабоченно сказал Бобров.
Видно было, что старый колдун устал. После каждого удара по драконам он проваливался на метр-полтора, и разряды его молний становились всё слабее. Руками он загребал перед собой воздух, словно плыл по-собачьи. Драконы же, видя такое дело, оживились и сообразили атаковать с двух сторон. Один как раз начал подбираться к старику сзади.
— Коля и Коля, Серёжа, вы можете их разогнать? — обратился Николаич к ученикам старого колдуна.
— Мы больше по строительству, — ответил старший Коля, — виадук прокинуть или ров проложить.
— Он же из нас зодчих воспитывает, — злорадно добавил Серёжа, с явным удовольствием наблюдая, как, увернувшись от броска дракона, старый колдун ухнул вниз сразу метров на пять.
— Кирпичей подложить можем, — добавил младший Коля, — да вы не переживайте, ничего с ним не сделается. В крайнем случае — обгорит малость. Драконы — твари, конечно, опасные, но до смерти не сожгут.
— Да? — с сомнением спросил Николаич. — А почему, собственно, вы так уверены?
— Так это игровые драконы.
— ?
— За тем озером, — показал рукой Серёжа, — с нашим заповедником граничит заповедник геймеров. Слыхали про таких?
— Я слышал, но признаться не верил, — усмехнулся Николаич. А Окунь сказал:
— У нас был в интернате пацан, который мог какую-то Зону из древней игры создавать в реальности. Умение у него было — Сидорович. Что это значит — не знаю, но как только проявилось у него это Умение, сразу его от нас волшебники и забрали. Но, никто особенно и не жалел, жадный он был.
— Вот в тот Заповедник и забрали, — сказал старший Коля. — Их там много, геймеров. Они там игровые реальности себе реализуют, развлекаются как умеют. Драконы, эльфы на танках, орки на самолётах… мутанты всякие. Я у них в гостях был — интересно, но надоедает быстро. Иногда их персонажи через границу прорываются, но у нас быстро хиреют — магическое поле для них здесь чужое.
— А чего тогда старик в бой ринулся? — спросила Марина.
— Очень он драконов не любит.
— Почему?
— Ну, как сказать… они хоть и игровые, но гадят вполне по-настоящему. Когтями мрамор царапают. Один раз купол на башенке свернули — ох, он бесился!
— Да уж, драконы это тебе не голуби, — глубокомысленно заметил Костик.
— Они хорошенькие! — засмеялась Наташа.
Оказывается, пока все отвлеклись на великую битву старого колдуна с драконами, она обошла защитное поле и теперь таскала за уши самого маленького дракончика. Дракончик повизгивал от восторга и блаженно щурился. Когти его оставляли на полированном мраморе глубокие царапины. Дракон покрупнее с тапком в зубах стоял рядом и явно завидовал.
— Они миленькие, я хочу, чтобы они с нами жить остались! — заявила Наташа.
И тогда Окунь шарахнул. Драконов смело с террасы, тех, что кружили в воздухе, тоже бесформенными комками унесло вниз, в дымку над озером, и там они пропали из виду. Старый колдун сразу спустился. Он стукнулся пятками и поморщился.
— Молодец! — сказал он, задыхаясь. — Вот это Сила у тебя! Вот это я понимаю. От них даже перья полетели, хотя я не понимаю, откуда у драконов перья…
Все потрясённо молчали, Окунь и сам не ожидал такого эффекта, и только горько, навзрыд плакала Наташа.
***
— Я как будто спала, а потом проснулась, — сказала Марина. — Не сразу, медленно, но сейчас я стала понимать, какой дурой была.
Они сидели в спальне у девочек и разговаривали шёпотом. Наташу пришлось долго успокаивать, но сейчас она и другие маленькие колдуньи заснули. Два Коли и Серёжа сидели на полу, а напротив них на кровати Марина, Костик и Толик.
— Это после разговора с волшебником началось? Когда он спрашивал, стыдно тебе бывает или нет? — спросил Толик.
— Да, примерно, — неуверенно ответила Марина. — Но тогда я всё равно ещё как замороженная была. А вот когда Соня погибла — тогда всё! Меня как разбудили.
— А что ещё тогда случилось? — спросил Серёжа. — Ну, необычного.
— Ты что — дурак? Девчонка маленькая погибла, ребёнок совсем, моя подруга, учитель наш погиб — чего тебе ещё необычного? — зло прошипела Марина.
— Тише, девочек разбудишь, — тихонько сказал Бобров.
— Марина, не сердись, пожалуйста, — помолчав, сказал Серёжа. — Я же понимаю, как вам тяжело пришлось. Я хотел узнать, не случилось ли чего-нибудь… ну, магического.
Марина, подумав, взглянула на Окуня, и он кивнул:
— Да. Синий кристалл. Колдун, умирая, перекачал в меня силу из артефакта, который у него в сейфе хранился.
— Вот! — торжествующе сказал Серёжа, а два Коли закивали.
— Мы таких кристаллов до фига видели, — торопливо продолжал Серёжа. — Когда колдуны в Замке собираются, старик их раздаёт. Но раздаёт скупо, по два-три за раз, не больше. А колдуны шумят, дескать, мало, ещё давай. А у него больше нету. Откуда они у него появляются — мы не знаем, может, выращивает, но сразу чувствуем, когда новый кристалл в Замке. И вы теперь почувствуете. Вот как Марина и сказала — словно сонные станете.
— Не он их выращивает, — сказал маленький Коля.
— Погоди, — сказал Бобров. — Так эти кристаллы, что ли, силу в себя тянут?
— Выходит так.
— Это аккумуляторы, — сказал Окунь, — аккумуляторы магической энергии.
— Они не силу… — прошептала Марина. — Они душу из нас вытягивают.
— Н-да, — подумав, сказал Бобров, — а ведь тому, кто эту дрянь делает, хорошо бы шею свернуть.
— Жрец их делает, — уверенно сказал маленький Коля.
— Какой ещё Жрец? — спросил Окунь.
— Да, это же сказка! — засмеялся Серёжа. — Страшилка для маленьких.
— Коля, что за сказка? — быстро спросила Марина.
— Очень простая сказка: есть такой злой волшебник — Жрец. Он из детей, которые в школу колдунов шли и не дошли, делает синие кристаллы.
Марина поёжилась, а Окунь сказал:
— Ага, а взрослых в болоте топит. Ну, бред же, вы что в это верите?
А Николаич, который оказывается всё это время стоял в дверях, сказал:
— Вообще-то Жрецом у нас зовут министра счастья.
***
После гибели молодого колдуна Максим постарался аккуратно выведать у коллег, кто отдал приказ на проведение в Заповеднике боевой операции. Естественно, все отмалчивались, уходили от прямого ответа. Наконец, ему прямо сказали, чтобы поменьше интересовался тем, что выходит за рамки его служебных обязанностей, и намекнули, что раз в акции не обошлось без военных, то инициатива, скорее всего, исходила напрямую от «самого». В крайнем случае, от инспектора. Тогда Максим стал как можно меньше времени бывать на службе. Почти всё время проводил или в зоне Игры, или у Ольги. Она жила теперь в общежитии при Министерстве. Каждый день ей приводили пару десятков перепуганных ребятишек, и Ольга водила их по унылым коридорам. Назначение на новую работу больше походило на арест — к домой Ольге вломился патруль Министерства и, не дав толком собраться, отконвоировал «к месту службы согласно полученному предписанию». Максим заходил по вечерам, старался поддержать её. Ольга была на грани отчаяния, но маскировала это демонстрацией независимости. Вот и сейчас она сидела в своей комнате, на краешке кровати, отвернувшись к окну.
— Не нравится мне эта работа, — сердито сказала Ольга.
— Вижу, что не нравится, — ответил Максим, присаживаясь рядом и обнимая её за плечи. — Все это видят, и это плохо. Ты бы хоть Жрецу не дерзила. У нас это не принято. У нас его все боятся.
— Я тоже боюсь. Это я от страха такая смелая. А почему он меня терпит?
— Я его давно знаю — он прагматик. Пока ты ему нужна, он многое будет позволять, но как только решит, что необходимость в тебе отпала, — уничтожит.
— А какая необходимость именно мне детишек по Министерству таскать? Я же не экскурсовод и не надсмотрщик! Я Модельер.
— Жрец решил, что с этим именно ты справишься лучше всего. А вот почему он так решил никто никогда не узнает. Его решения часто трудно понять. Иногда просто невозможно. Но он никогда не ошибается.
— Знаешь, мне очень не хочется, чтобы меня уничтожали. Когда отпадёт надобность.
— Мне тоже. И я кое-что придумал.
***
— Вертолёты, ракеты — всё это отменить, — сказал Жрец. — Никаких силовых акций, хватит! И так уже нашумели. Замок штурмовать — вы как вообще до этого додумались?
— Жрец, семь бед — один ответ. Вы сами сказали — мы уже изрядно нашумели.
— То, что вы предлагаете — война, — устало сказал Жрец. — Первая в истории война с использованием магии. А мы ещё от последней войны толком не очухались, а она — заметьте — была самой обычной. Если войны вообще бывают обычными, — совсем тихо добавил он.
— Так ведь в том и дело, — горячо заговорил инспектор, — мы колдунов терпели, потому что не знали, как с ними в магическом поле Заповедника бороться. А всё просто оказалось, не надо никакой магии, один ракетный залп — и от Замка камня на камне не останется.
— Болван. Вы пульнули ракетой с вертолёта по школе, а что толку? Развалили старую избу, но объект опять ушёл, вдобавок получив и Силу, и Умение. Теперь к нему не подобраться.
— Именно поэтому я не предлагаю штурмовать Замок. Я предлагаю его уничтожить. Со всеми, кто в нём есть. На днях будет общее собрание колдунов. Мы можем разом решить проблему. Жрец, я не предлагаю с ними воевать, я предлагаю их убить. Вместе с мальчишкой.
Жрец долго смотрел на инспектора.
— Саша, а вы помните, как мы начинали? — наконец спросил он. — Как о счастье для человечества мечтали? Как министерство создавали, которое, я сам не заметил как, из научного института превратилось в тайную полицию… Вы же были детский доктор, а теперь предлагаете мне убийство ребёнка.
— Простите, Жрец, это демагогия.
— Идите с глаз моих, не доводите до греха. А то ведь принесу в жертву. Вы видели, как у меня это хорошо получается.
Побледнев, инспектор очень быстро вышел из кабинета. Жрец усмехнулся.
— Видишь, Лиза, какой у меня помощник горячий? Всё бы ему пострелять.
— Он злой, — сказала Лиза, выходя из-за ширмы в углу кабинета. — А дяденька Жрец добрый, он никого убивать не будет.
— Конечно, не буду, — заверил Жрец. — Это деточка, не рационально. Ты знаешь, что такое «рационально»?
***
— Владимир, а вы вообще из карцера выходите? — спросил Максим.
— А я особенно и не стремлюсь, — засмеялся Окунев. — Это ведь только называется карцером, а условия содержания почти курортные.
— Неужели? Вы преувеличиваете.
— Я не забываю, что исправительное учреждение, в котором меня содержат, официально считается санаторием. И курирует его ведомство, в котором вы служите.
— Я об этом и хотел с вами поговорить.
— Назначить курс лечения?
— Не язвите. Между прочим, мне стоило большого труда добиться свидания с вами. Я сильно рискую. В мои служебные обязанности не входят визиты к заключённым.
— А что входит в ваши служебные обязанности?
— Я оперативник.
— И чем я могу вам помочь?
— Не мне. Вашей жене.
— Бывшей жене, вы хотели сказать. Мы в разводе. И, как мне известно, вы с ней теперь коллеги.
— Ну и что? Ей угрожает опасность, и я знаю, что вы не сможете отказать ей в помощи, даже если больше не любите её и даже если она служит в ненавистной вам организации. Кстати, служит она там против своей воли.
— Почему это не смогу? Мне кажется, очень даже смогу.
— Не сможете. Вы Праведник.
— Откуда вам знать, что я считаю праведным? Она предала меня, так почему бы ей не понести наказание?
— Вы так не думаете. Но это всё не важно. В конце концов, не хотите помочь жене, помогите сыну.
— Со мной слишком часто в последнее время говорят о моём сыне.
— Это не удивительно. Вы в шахматы играете?
— Немного.
— Ну, так вот он сейчас — как ферзь, закрытый своими же фигурами. Но стоит ему вырваться на простор, партия быстро перейдёт в эндшпиль.
— И кто двигает фигуры?
— Чёрными играет Жрец. Слышали про такого? Он затеял многоходовую комбинацию, цель которой — заполучить вашего сына для нужд Министерства счастья.
— Как он уже получил мою жену. Бывшую.
— Мне кажется, он держит её в качестве приманки, на случай если основной план не сработает. Он всегда имеет запасной вариант. И даже не один.
— А какой у него план?
— Подробностей я не знаю, но мне стало известно, что разрабатывается операция по физическому устранению вашего сына. Они хотят разбомбить Замок.
— Замок? Так это не сказка?
— Это не сказка, Замок колдунов существует, и Толик сейчас там.
— Вы всё врёте. Сами запутались. По вашим словам Жрец хочет получить его и по вашим же — хочет его убить.
— Владимир, — укоризненно покачал головой Максим. — Уж врать-то я отлично умею. Это как раз входит в мои служебные обязанности. Я не говорил, что Жрец хочет убить Толика. Я сказал, что Министерство разрабатывает такую операцию. А чего хочет Жрец, я могу лишь догадываться. В любом случае Толика надо предупредить. Он не должен оставаться в Замке, там скоро будет слишком опасно.
— Как ему передать? У вас есть связь с Замком?
— Конечно, нет. Предупредить его можно лишь одним способом — вы должны бежать и пробраться в Замок.
— Вот так просто?
— Это очень просто. Вы же Праведник. Скажите охранникам, чтобы выпустили вас, что это правильно и во благо. И всё.
— Я вообще-то здесь и сижу, потому что пытался им объяснять, что правильно, а что нет. Как видите, наши взгляды не совпали.
— Вот это поможет вам быть более убедительным. — Максим подал Владимиру синий кристалл.
— А как это работает? — спросил Владимир, разглядывая артефакт.
— Положите в карман и в нужный момент сожмите посильнее.
— Спасибо. Но почему я должен вам верить? Может, на самом деле вы хотите выманить Толика с моей помощью из безопасного места.
— Не верьте, — легко согласился Максим. — Как хотите. Можете оставаться здесь и ничего не делать. Я пойду, пожалуй, я всё уже сказал, что хотел.
Он встал и направился к выходу из камеры.
— Совсем забыл, — он развернулся уже в дверях. — Замок находится в десяти километрах к северу. Сначала по тропе через болото, но через пару километров выйдете на прекрасное шоссе. Совсем новое. Желаю удачи.
— Вы ещё забыли, — усмехнулся Владимир. — Вы забыли сказать, кто играет белыми фигурами.
***
— Сила досталась тебе слишком легко, вот ты её и не можешь контролировать, не умеешь беречь, — брюзжал старый колдун. — Ты не копил её годами, не собирал по крупице. Ты отбросил драконов почти на границу Заповедника, потратив уйму энергии, а ведь достаточно было их просто заморозить.
Они стояли на огневом рубеже стрельбища. Огромный подвал Замка был оборудован для обучения боевой магии.
— Так я даже не знал, что их можно заморозить, — пробурчал Окунь.
— Так учись, — сердито сказал колдун. — Совершенно не обязательно применять основное Умение, когда можно обойтись обычным заклинанием. Давай ещё раз по мишеням файерболлом и на этот раз сделай его раз в десять поменьше.
Толик вздохнул и выстрелил. Файерболл получился не сильно большой — где-то метр в диаметре. Фанерная мишень вспыхнула.
— А теперь сразу потуши мишень! — закричал колдун.
— Как? — растерялся Толик.
— Заморозь там воздух, балбес, я же тебе показывал.
— Действие обратно пропорциональное возгоранию… — процитировал Окунь и аккуратно потушил мишень. Вернее — то, что от неё осталось.
— Молодец, — кисло похвалил колдун. — Всё получается, но соображать надо быстрее.
— Я же только учусь, — Окунь взглянул на обуглившуюся мишень, и она стала как новая.
— Очень хорошо, — оживился старый колдун. — Созидательная магия тебе даётся значительно лучше. Из тебя выйдет замечательный зодчий. Давай покажу, как свайный фундамент в скальной породе делать?
— Э, нет! У вас Серёжа есть и целых два Коли, им покажите.
— Они бездарны, — с горечью ответил колдун. — Ни капли фантазии. Нет, они прекрасно справляются со строительными работами, но им никогда не стать настоящими архитекторами. Так и останутся в подмастерьях.
— Вот бедные, — с чувством сказал Толик. — Не повезло вам с учениками.
Колдун нахмурился, размышляя, а не издеваются ли над ним. Окунь, как ни в чём не бывало, мастерил маленькие файерболлы, поджигал мишени одну за другой и тут же их тушил и чинил.
— Лучше, гораздо лучше, — благодушно сказал колдун. — Пожалуй, на сегодня достаточно. Пойдём обедать. Но тебе надо решить — в какой области магии ты будешь специализироваться. Не хочешь строить — пожалуйста, есть множество других замечательных профессий! Можешь, например, лечить людей… или, скажем… э… учить детей… Ты сам, чего хочешь?
Отодвигая тяжёлую дверь подвала, Окунь наобум брякнул:
— Я бы хотел синие кристаллы выращивать.
Старый колдун замер на пороге. От его взгляда Толик поёжился. Колдун мягко подтолкнул его за дверь и сказал:
— Ты иди. Я позже подойду. Мне тоже потренироваться надо.
— А обедать?
— Иди!
Колдун с лязгом захлопнул дверь. Окунь поднимался по винтовой лестнице и слышал, как в тире рвутся файерболлы. Не маленькие, судя по звуку.
***
— Видишь Володя, как удачно вышло, что я с тобой подорвался, — говорил вор сквозь одышку. — Один ты бы его не вытащил, а бросить человека подыхать в болоте, тебе бы совесть не позволила. Так бы и сидел с ним.
Владимир молчал. На самодельных носилках они тащили волшебника. Того самого, у которого Толик отнял силу. Волшебник был очень сильно измождён и страшно грязный. Его плащ превратился в лохмотья.
— Не бросайте, — едва слышно проговорил он. — Я дорогу знаю, без меня заплутаете.
— Не могу больше, — сказал вор. — Передохнём.
Они опустили носилки на мокрую траву и без сил повалились рядом.
— Не пойму я — дорогу ты знаешь, а сам чуть не околел, как же так? — отдышавшись, спросил вор.
— Я же говорил, я сначала к Замку не пошёл, к городу пошёл, думал, из Министерства вертолёт пришлют, эвакуируют. Не сразу дошло, что списали меня. Потом уже к Замку повернул, но сил не осталось.
— Списали, за то, что задание не выполнил? — спросил Владимир. Волшебник промолчал.
— Строго у вас, — проговорил вор. — Звать хоть как тебя?
— Юра.
— Не ссы, Юра. Не бросим. Я бы бросил. Я бы вообще мимо прошёл. Но с ним, — он кивнул на Владимира, — тащить тебя буду, никуда не денусь. Он ведь так пристыдить умеет, что сразу на подвиги потянет. Он охранникам в Санатории так и сказал: «Как вам не стыдно?» Ты бы видел, что с ними сделалось. Автоматы побросали, плачут, ворота распахнули — выходите, говорят, люди добрые, нам стыдно вас насильно удерживать… Володя! А говорил по шоссе пойдём.
— Было шоссе, — сказал Юрий. — В болоте оно утопло. Я же его на скорую руку прокинул, гравием не отсыпал.
— Что же ты? — укоризненно сказал вор. — Технологию нарушаешь.
Затрещали кусты, и на полянку вышел человек в противогазе, бронежилете, с тяжёлым пистолетом на поясе. За спиной у него болталась СВД, а в руках он держал многозарядный автоматический дробовик. Человек стянул противогаз, и они увидели, что это подросток лет четырнадцати.
— Дяденьки, — жалобно сказал он, — вы тут дракончика маленького не видели?
***
Навстречу Окуню по лестнице ссыпался Бобров.
— Где колдун? — закричал он.
— Там, — махнул рукой Окунь. — Но ты к нему не ходи. Что-то он не в духе. Палец, наверное, прищемил.
— Там колдуны на собрание приезжать начали, — растерянно сказал Бобров. — Уже человек десять в большом зале сидят. Николаич уже бутылки вовсю открывает.
— Ты не психуй, — спокойно сказал Окунь. — Ну, собираются они, тебе-то что?
— Ну, это… встречать, типа, надо.
— Тебе надо?
— Мне? Да, мне они по барабану.
— Вот и выдохни.
Бобров выдохнул.
— И что дальше? — спросил он.
— Вот, — довольно сказал Толик. — Правильно. Надо решать, что дальше. А то ты прямо как радушный хозяин. Я тебе напомнить хочу, что мы сами тут в гостях. Или ты уже прижился? Красивый замок, хорошая девушка — что ещё надо нормальному пацану?
— Ты, Окунь меня не зли, я ведь в лоб заеду, никакая магия не поможет. Говори, что задумал?
— Да всё тоже самое. Спасать мир от злых волшебников. Ты со мной?
И Толик не спеша потопал вверх по лестнице. Бобров пошёл следом.
— Правильно, Толян. Засиделись мы. Надо линять отсюда. — Бобров был сосредоточен. — Марина с девочками репетирует. Концерт они колдунам приготовили. Вот когда самодеятельность начнётся, можно будет незаметно её и Николаича выдернуть и под шумок сваливать. Можно ещё с собой Серёжу взять, толковый пацан.
— Ага, — согласился Окунь. — Серёжу, обоих Коль и ещё Наташу с собой прихватим. Ты ничего не понял. Пойдем ты и я. Вернее, пойду я. А ты со мной.
— Погоди, — Костян остановился. — А ребята? Ты их здесь бросить хочешь?
— Я хочу, чтобы они были в безопасности, — обернулся Толик. — Тебя одного я в случае чего сумею прикрыть. А вот двоих-троих? Не уверен. Пойдём?
Они вышли в просторный холл первого этажа. Возле лифта стоял человек в балахоне расшитом птичьими перьями. У него был посох и остроконечная шляпа на голове. Сразу видно — колдун. Ребята раскланялись.
— Где этот старый дурак? — надменно спросил колдун.
— Скоро будет, — вежливо ответил Толик. — Там у него колонна одна покосилась, вот подправит и сразу к вам.
— Я больше не потерплю увеличение квот на распределение артефактов, — заявил колдун, входя в кабину лифта. — Так можете ему и передать!
— Передадим, — заверил Окунь. Колдун уехал. На полу осталось лежать пёстрое пёрышко.
— Ишь ты, как они за кристаллы бьются, — сказал Бобров.
— Да, — задумчиво ответил Толик. — Серёжа говорил, что мы почувствуем, если в Замке появятся кристаллы. Ты чувствуешь?
— Нет.
— И я нет. Странно. Колдуны собираются за кристаллами, а их нет.
— Или они есть, но мы их не чувствуем.
— Или колдун их как-то теперь экранирует.
Бобров подумал и сказал:
— А знаешь, что самое странное? Выращивает кристаллы, говорят Жрец. А раздает их почему-то старый колдун.